Это, как если бы я была оборотнем,
А потом стала человеком.
Все из-за какой-то девчонки,
Что заливается
Фальшивым смехом,
Прячет слезы в карманы,
Разбивает чужое-свое сердце,
Издевается, говорит, что любит.
Делает вид, что не видит,
А на самом деле смотреть не хочет,
Как будто думает, что это ее погубит.
Это, как если бы все плохое внезапно вернулось,
Волнами накатило.
Мироздание бы тогда пошатнулось
Да так, что потом ничего уже не согрело.
Роковые слова, не твои, слава Богу,
Словно острые ножницы
Капилляры разрезали.
Надежда, заменявшая когда-то тревогу,
Оказалась такой же, как Рай безбожницы,
То есть недопустимой,
Недостигаемой,
Небывалой.
Такие, как мы, потом не вернутся домой,
Ибо гоняются за мечтой.
Эта мечта – ты, представь себе.
Мы просто очень похожи,
Не отличишь.
Обе сволочи, не верим судьбе,
С близких сдираем по четыре кожи,
И спрашиваем потом:
«Ну, почему ты молчишь?!».
А они отвечают,
Шевеля онемевшим ртом:
«Это, как если бы ты увидела,
Что тебя отмечают карандашом
В книжке «На убой»,
Больно. Больно…Обидела.»
На убой.
Ты отметила меня карандашом,
Девочка, свернувшаяся в сердце моем
Комком.
Девочка, из-за которой
Потом не вернусь домой.