Вошли в большое и хорошо освещённое помещение с разлапистыми пальмами и разрезными крупнолистыми монстерами. Некое подобие ресторана. Звучала негромкая, под стать погоде, блюзовая песня модного исполнителя, который в виде голограммы приплясывал на небольшом подиуме. Не успеваешь запоминать их имена, псевдонимы, похожие на клички домашних животных, как уже появляются новые певцы и наводняют эфир, становятся кумирами для неокрепших умом.
Много свободных столиков, которые заполняются в праздники, в дни семейных торжеств. Внимание Снофрет разрывается на части: всё внове, чуднО. Я намеренно усадил её рядом с окном, откуда открывался вид на зимнюю улицу с разномастными взлетающими флаерами и проезжающими автомобилями, редкими прохожими. За прозрачной, без единого разрыва пластиковой стеной, ярится метель, серо-белыми струями пронизывая открытое пространство улицы между бетонными небоскрёбами с ярко красочной рекламой.
«Что тебе заказать из еды? То же что и я? Резонно. Привыкай к русской кухне. Итак, закажем два борща с чесночными пампушками, два овощных салата и антрекот. На десерт мороженое-мюсли».
Я налил в высокий бокал воды. Спохватившись, протянул Снофрет:
«Будешь? Перед обедом можно выпить, чтобы потом не разбавлять желудочный сок. Диетологи издавна не советуют пить во время еды и после, чтобы не перегружать желудок. Правда, мало кто придерживается их советов, но для многих это правило действует, всё равно, как садиться за стол, не помыв руки».
«Диетологи — ваши начальники?»
«Нет, это узкоспециализированные врачи, которые знают, как правильно питаться, чтобы пища нормально переваривалась, органы нормально работали. У нас все немного помешаны на правильном питании, хотя уже, казалось бы, можно и не волноваться — здоровье восстанавливается нанотерапевтами, этакими крохотными лекарями, которые постоянно присутствуют в нашем организме. Вода не столь вкусная, как нильская, прошла несколько стадий очистки, но утолить жажду можно».
«Эта вода другая».
«Там была минеральная, с определёнными солями. А эта — просто очищенная вода. Ну, и как твоё общее впечатление? Тебе здесь нравится?»
«Не знаю. Я в растерянности. Здесь всё так красиво. Необычно. Это твой дом?»
«Нет. Здесь мне дают работу, определяют фронт, ставят задачи. Мой дом далеко. За тысячу километров отсюда. Километр — это примерно десять полётов стрелы на излёте, или десятая часть сехема».
«Далеко. Трудно представить. Месяц нужно ехать на лошадях».
«Час самолетом. И шесть часов, если поездом — это самобеглый сочленённый состав из передвижных домиков. Из них два часа на остановки в разных городах. Утром сядем, в полдень будем на месте. Скоро сама узнаешь и увидишь».
В зал столовой вошла Ленка Игумнова — инженер расчётного отдела, в ярком голубо-зелёном строгом костюме, из-под которого выглядывала белоснежная блузка с рюшечками, на шее золотая цепочка с сапфировым кулоном. Заметила, что я с дамой и, особо не приглядываясь, отвернула голову, намереваясь пройти в центр зала. Я приветливо помахал ей рукой и поманил.
— Леночка, если ты одна, садись к нам. Не помешаешь. Наоборот, поможешь. У меня проблема.
Удивилась, приподняв бровь, я никогда прежде её не звал, не напрашивался в друзья и не реагировал на кокетливые заигрывания, при случайных встречах обменивались деловыми репликами, и только, но сейчас с готовностью направилась к нам.
— Привет, подруга! — бросила она моей соседке, с усмешкой покосилась на её длинный свитер, словно платье, достающее почти до колен, из-под которого выглядывали расшитые парчовыми нитками иероглифы, а меня, наклонившись, нежно поцеловала в щеку бархатистыми губами, вызвав ревнивый взгляд Снофрет. — Это твоя проблема? Хороша, нечего сказать. И прикид отменный. Первый раз вижу подобный стиль. Нечто египетское. С вечеринки? Умеешь откапывать потрясных девчонок.
— Да уж. Откопал. Из ливийских песков позднего Египта. Сделай заказ, вместе пообедаем. Я оплачиваю.
— Не беспокойся. Я женщина состоятельная. Греческая прабабушка мне наследство оставила — двухэтажный коттедж вблизи Парфенона. Ну, как вблизи? Из окон мансарды между кипарисами вполне отчётливо можно в бинокль рассмотреть весь возвышающийся Парфенон. Впрочем, это несущественно. Говори.
Рассказал, в чём суть моей проблемы. Ленка восторженно ахнула:
— Ну ты даёшь, Артём! Удивил. Прямо так схватил в охапку и вытащил из прошлого?! Похитил! Подобный обычай был у горцев прошлого века. Сейчас никакой романтики не осталось. А жаль. Кто бы меня украл? Молодец, Артём! А что начальство? Неужели на тормозах спустило?
— Сейчас думают, как меня наказать. С разведки попрут однозначно.
— Да, крепко ты влип. Но девчонка того стоит, — она ещё раз внимательно оглядела Снофрет. — Тебя как звать, подруга?
— Снофрет, — ответил я.
— Она что, по-русски не понимает?
— Откуда? Она слышит наш разговор через телепатор и переводчик.
— Сложно ей будет привыкать к нашей жизни.
— Привыкнет. Сама захотела. Но не в этом проблема. Ты видишь, в чём она, а на улице зима. К автомобилю не выйти. И потом, у неё же ничего нет из того, что нужно женщине. Ну, ты понимаешь. Платьев, блузок, нижнего белья: ажурных трусов, бюстгальтера, прокладок. Что ещё нужно современной женщине? Я полный профан в вашей экипировке.
У Ленки загорелись глаза.
— Она что, действительно тёмная? Ты меня не разыгрываешь?
— Зачем? С какой стати? Мне необходима твоя помощь. Чтобы ты заказала через Интернет-магазин всё, что ей может понадобиться на первое время. Я же не знаю, что вам требуется, и в каком количестве?
Ленка с сожалением посмотрела на меня, словно ляпнул несусветную глупость:
— Что за чушь?! Через Интернет? Какая пошлость и дурновкусие! Нет, Артём, ты не понимаешь женскую душу, а ещё хроноразведчик. Сделаем вот что: я отпрошусь у Виктора Сергеевича, совру что-нибудь, скажу, мама приезжает, нужно встретить, а мы с твоей подругой махнем в ЦУМ и всласть оттянемся. Давай карточку. Куда тебе её привезти? И карточку, и твою зазнобу.
— В гостиницу «Байкал». Ленка, пожалуйста, держи себя в руках: драгоценности ей не покупай. Если меня выкинут из разведки, я надолго окажусь на мели. К родителям за помощью неудобно обращаться. Именно потому, что сейчас мода такая — до старости сидеть на шее родителей.
— Не трусь. Бранзулетки сам ей купишь, больше ценить будет. Я же всё понимаю.
В середине стола, на сером круге раздатчика показалась расписная фарфоровая тарелка с чуть парующим красным борщом и непременным белоснежным овалом сметаны по центру, рядом лежала румяная чесночная пампушка. От красочного вида и аппетитного запаха началось обильное слюновыделение. Я снял тарелку и поставил перед Снофрет. Подал ей со стола ложку. Тем временем появилась и вторая тарелка борща.
Ленка ограничилась овощным салатом, креветками, суши и фруктами; бережёт фигуру, хотя нанотерапевты в течение суток успешно сжигают лишний жир. Снофрет не притрагивалась к еде, и я показал, как нужно держать ложку и есть горячий борщ, не присёрбывая. Через минуту она наловчилась пользоваться непривычным орудием. Голод хорошее подспорье в науке.
— Ленка, у тебя есть «переводчик»? Почему не поставила?
— У меня старый, доинститутский чип одиннадцатого поколения. Не хочу загружать голову излишней памятью. Не нравится, когда при малейшем напряге на тебя обрушивается лавина ненужной информации. Я — человек старой формации, предпочитаю заучивать, пользоваться словарями, стационарным компьютером. До сих пор как-то обходилась.
— Как же ты будешь общаться с Снофрет?
— Не боись. Ещё не было такого, чтобы две девчонки не смогли договориться друг с другом, особенно, когда дело касается модных тряпок. В крайнем случае, через свой телепатор подскажешь. Но, думаю, обойдёмся без твоей помощи.
Некоторое время мы молча ели. Снофрет, глядя на меня, повторяла мои приёмы, неловко пыталась разрезать мясо правой рукой, вилкой наколоть маленький кусочек и донести до рта.
«Не суетись. Со временем привыкнешь орудовать столовыми приборами, и всему научишься. Всё хорошо. Борщ понравился?»
«Необычная еда. Вкусно. А пампушка с чесноком восхитительна! Это ваш хлеб? Быстро кончилась. Еда богов».
«Пища богов впереди. Не всё сразу. Скоро ты превратишься в толстую брюнетку. В дверь не пройдёшь, проталкивать придётся».
Снофрет посмотрела на широкие стеклянные двери и фыркнула, представив забавную картину. «Ты будешь проталкивать?»
«Для этого у нас есть андроиды — механические слуги».
«Никогда их не видела. Ты мне покажешь? Какие они?»
«От человека трудно отличить. Но здесь они редко показываются. У нас консервативное общество. Все снобы. Делают вид, что на работе и дома не имеют дела с андроидами — это дурной вкус».
«Почему?»
«Долго объяснять. К помощи андроидов прибегают люди определённого склада ума, чаще — пороков: лени, излишней сексуальной озабоченности. А это никто не желает афишировать. В смысле, чтобы все знали. Постепенно сама поймёшь. Не старайся во всём сразу разобраться».
Пустые тарелки мы складывали в центр раздатчика и отправляли на мойку. Всё централизованно, автоматизировано. Андроиды здесь — лишнее звено. Однако поваров трудно заменить роботом. Но, когда-нибудь это, всё же, случится. Учёные уже провели успешные эксперименты по созданию биологического вещества по предлагаемому эталону. Уже в новом веке репликаторы широко войдут в жизнь, и это будет революционным изменением всего существующего строя на Земле. Последствия трудно предугадать. В том числе и политические.
Мороженое-мюсли из экзотических фруктов привело Снофрет в восторг.
«Это блаженство! Пища богов! Ты каждый день можешь это заказывать?»
— Надоест постоянно кушать одно и то же.
— Снофрет думает, что это мы едим каждый день? — удивилась Ленка.
— Нет, ей мороженое понравилось. Говорит, готова всё время его есть. Почему ты не носишь хотя бы телепатор?
— Не хочу, чтобы грубияны и нахалы лезли без спроса. Всё время нацеливаются узнать индивидуальный номер, и в первый же вечер свидания норовят затащить в постель. Не все ж, деликатные, как ты. За годы совместной работы в институте в первый раз соизволил заговорить. До этого не замечал, не нужна была».
Я смутился. Как объяснить, что не люблю слишком броских и независимых девиц. От них все неприятности. Наташка тому пример.
— Извини, не хотел в очередь твоих поклонников становиться.
— А ты льстец. Где ты увидел моих поклонников. Ау, поклоннички! Где вы?
— Но они же есть?
— Но среди них не было тебя. Я же видела… Знала, что Наташка тебе не пара. Ладно, проехали. Выше нос, подруга, не грусти. Прорвёмся.
«Куда она хочет прорваться?»
«Не обращай внимания. Это её любимые словечки. Присказка. Потом всё поймешь». А вслух сказал:
— Снофрет, иди с Леночкой и ничего не бойся. Если будут какие-то затруднения, спрашивай меня, я услышу через телепатор и отвечу. Ленка, как же она выйдет на улицу в этом наряде? Дуба даст!
— Неужели все мужики тупые, или ты один? Найдём твоей зазнобе шикарную шубу. У Нинки Хмелёвой сейчас на время позаимствую.
— Только из шиншиллы и снежного барса не покупай. Знаю тебя, любишь в глаза пыль пускать.
— Если бы ты меня знал, не бегал бы по Египтам за девчонками. Своих ему мало!
— Свои очень быстро ветвистые рога наставляют.
— Наташка что ли? Выбирать нужно умеючи, сердцем, а не зариться на длинноногих. Пошли, подруга. Не оглядывайся на него. Только мужики могут после мороженого смаковать пиво. Солдафон с недоразвитым вкусом!
Я с улыбкой глядел вслед удаляющимся девушкам, умеют поставить на место, напомнить, кто же в действительности командует парадом.
Наслаждался светлым пивом, ощущая, как лёгкий хмель вытесняет тревожное ожидание. Самоуправства контора мне не спустит. Чем-то всё закончится? С них всё станется. Могут вернуть Снофрет назад, в прошлое, чтобы не нарушался экологический баланс Вселенной. Не знаю, на что они ещё способны? Увольнение из разведки переживу. Хотя, если честно признать, дурака я свалял отменного.
Главная заповедь хроноразведчика — в прошлом не давать воли чувствам, зажать эмоции в кулак. Пусть всё горит синим пламенем, режут детей, насилуют, а ты иди мимо и ни во что не вмешивайся. Это девиз и установка на всё время пребывания в прошлом. Мы знали, на что соглашались. Меня неоднократно тестировали, признали годным для хроноразведки. Но почему я не выдержал и попал под обаяние Снофрет? Почему в моей психике произошёл досадный сбой? Загадка или закономерность? Или же какой-то внешний толчок извне? Долгое воздержание.
Я давно подозревал, что все мировые события, вплоть до мельчайших и будничных, каким-то загадочным образом связаны между собой. Хотя можно все удивительные случайности отнести к закону больших чисел: именно на тебя на тридцать четвёртом году жизни падает плевок с окна многоэтажки, человека, который до этого и не собирался плевать, но, повинуясь какому-то душевному порыву, подходит к открытому окну и бессознательно плюёт.
Что это? Случайность или забава некоего высшего шутника? Почему иной человек притягивает все несчастья? Таких людей в отделе кадров успешно выявляют и не допускают до ответственных должностей, где нужно отвечать за чужие жизни. Но, всё равно, моторы самолётов ломаются, в сопла затягивается стая птиц, огромные корабли налетают на айсберги, и тонут за считанные часы, скоростные поезда мчатся навстречу по одной колее, дома дают просадку и разваливаются на части, как полено под ударом колуна.
Я задумчиво допил последние капли хмельного пива и связался с Сергеем Фукаловым, который работал тележурналистом на российском канале. Связь шла через мобильную сеть компьютера имплантированного в голову, со стороны не заметно, что я с кем-то беседую. Сидит мужик и смотрит в заснеженное окно, скучает.
«Привет, Серёга. Да, вернулся. Только что. Два часа и восемь минут тому назад, если быть точным. Был в Египте во времена двадцать первой династии. Да, почти на пределе мощности машины. На интервью согласен. Но я к тебе не за этим. У меня для тебя уже есть готовая сенсация. Стоит взять телекамеры и, часа через два, быть у меня. Эта сенсация сейчас с Ленкой ходит в ЦУМе, выбирает наряды».
«Очередная твоя подружка? Не удивил. Это не сенсация, а разврат. Хочешь пропиарить девушку? За это нужно большие бабки платить, а ты, как понимаю, желаешь на халяву. Я твой друг, но не до такой же степени быть нахалом».
«Серёга, ты мой друг. Поэтому связался с тобой, а не с другим журналистом, с которого потребовал бы 50% прибыли. Тебе же предлагаю бескорыстно, но взамен прошу, чтобы подошёл к этой теме деликатно, и не топтался сапожищами по благоухающим фиалкам».
«Это где же ты у нас зимой нашёл поляну фиалок? Двенадцать месяцев Самуила Маршака вспомнил? Не говори загадками, иначе отключу связь, мне почти готовый материал пора сдавать. Шеф плешь проел. Грозит послать в Афганистан собственным корреспондентом, там талибан начал возраждаться. Прикинь».
Я коротко пересказал суть моей проблемы, перекачал из памяти эпизоды своего знакомства с Снофрет, когда её, рабыню, пытались продать уродливому развратнику, трёхсуточное плавание на галере, примерка платьев вдовы Антефа, обед с фараоном, путешествие по Египту и величественным храмам, и наше появление в современном мире, где встретили прохладный приём. Серёга некоторое время обдумывал услышанное, а потом взорвался:
«Ты не мог сразу же со мной связаться?! Ну да, понимаю. Не до меня было, ещё не прижало. Так ты говоришь, твоя зазноба сейчас с Ленкой в ЦУМе? Номер Ленки напомни, чтобы не рыться в памяти? Спасибо. Ты мне больше не нужен. Лечу в ЦУМ. Ты прав. Это сенсация уходящего века. С меня причитается. Понял. Сделаю так, что твоя подруга и Ленка ни о чём не догадаются. Смотри новости».
Серёга отключился. А я некоторое время размышлял, верно ли поступил? Заказал ещё одну бутылку Жигулёвского. Наконец-то наши снова научились варить отменное, дореволюционное пиво, даже на экспорт начали поставлять. На улице уже смеркалось, а ещё и 17-ти часов нет. Отвык от российской зимы.
По сути, Серёга единственная наша защита. Контора хроноразведки не любит гласности о своих проколах. Захочет сделать так, чтобы никто не узнал о появлении Снофрет в нашем времени. Но, если эта история прозвучит на весь мир, им трудно будет незаметно избавиться от нежеланной гостьи.
Мысленно представил Сергея и его оператора Василия в ЦУМе, вьющихся вокруг Ленки и Снофрет. Моё присутствие будет там лишним. На связь со мной никто не выходил, значит, всё идет своим чередом, не надо отвлекать.
Пока добирался на такси до гостиницы «Байкал», связался с родителями, от которых получил упрёки за длительное молчание. Я не сказал, что меня, действительно, не было в этом времени. Наше присутствие в прошлом широко не афишировалось. Хроноразведчики оставались неузнанными, они не присутствовали в кадрах хроники, но их глазами люди видели свою, было исчезнувшую историю.
«Зелёные» яростно протестовали против нашего присутствия в прошлом, проводили перед институтом манифестации, митинги, но не отказывались смотреть документальные сериалы, которые порой, если не часто, отменяли устоявшиеся утверждения авторитетных историков.
История во все времена писалась под жёсткую диктовку правителей, которые искажали факты, шельмовали предшественников, чтобы самим выглядеть белоснежными ангелами на грязном фоне. Мы, хроноразведчики, делали важную и нужную работу по восстановлению истины, которая, впрочем, при умелом монтаже могла претерпевать существенные изменения, трактовки в угоду существующему политическому мнению.
Чтобы этого избежать, инженерами предполагалось разработать автоматические телекамеры, которые можно будет подвесить в ключевых исторических местах, и раз в год переправлять записанную информацию в будущее. Но всё упиралось в техническое обеспечение, создание компактных левитаторов и энергосборников из окружающего пространства. Всё это когда-то будет: технические возможности пока не успевали за высказанной идеей.
И, как всегда, против выступили «зелёные», мол, будет нарушение прав человека: вторжение в частную жизнь. И это действительно было так: любое преступление могло стать достоянием общественности. Даже преступники желали сохранить лицо, достоинство перед своими детьми, внуками, поэтому они лоббировали принятие законов. Точно так же было в начале века, когда в России годами не могли принять ужесточающий закон против педофилов. Ворон ворону глаз не выклюет. Рука мыла руку. Трудно порицать свой порок, с которым живёшь душа в душу.
Все чаще в обществе поговаривали, что из недалёкого будущего уже установили в ключевых точках невидимые для нас телекамеры, чтобы разобраться в преступлениях прошлого, в их зарождениях. Уже сейчас учёные работают над извлечением звуков прошлого, которые подобно замёрзшим звукам мюнхгаузенского рожка запечатлевались на окружающих человека предметах. Вся беда в том, что эти запечатлённые звуковые фрагменты краткосрочны, самые долгие длятся не более секунды. И лишь специальная компьютерная программа позволяла свести все звуки в единую стройную симфонию исчезнувшего времени.
Отсюда недалеко и до восстановления визуальной картинки. Тогда хроноразведчики потеряют работу, а все сокровенные тайны всплывут на поверхность. Впрочем, давно уже кем-то сказано: «Мёртвые сраму не имут».
Иначе такие деятели, как Калигула, Гитлер, Сталин, Хрущев, Мао, Пол Пот ещё при жизни задумались бы о последствиях своих деяний. Эк я размечтался! Преступники никогда и ни перед кем не испытывали угрызений совести.
В 17-47 Сергей потребовал, чтобы я вышел в фойе гостиницы.
«Нужно запечатлеть вашу встречу после ЦУМа. Ты прав. Таких девчонок выкрадывают вместе с забором. Я договорился с начальством. Они предлагают тебе и Снофрет 50 % с доходов проката будущих сериалов, если станешь нашим эксклюзивным оператором. Это очень выгодное предложение. Заметь, не всем хроноразведчикам такое предлагается. Я за скромный процент выполню редакторскую работу. Да. Ты правильно понял, — должен надеть на голову обруч с телекамерами, или держать их в поле зрения, чтобы все видели вас. Ты и Снофрет станете миллионерами! Современными звёздами первой величины. За своё будущее не волнуйся. Сейчас наше руководство ведёт переговоры с вашей конторой, чтобы они продали нам копию доставленной тобой информацию, и тебя не очень гнобили. Народ не любит неудачников. Должен быть хэппи энд. Какие у тебя планы на ближайшие дни?»
«Хочу познакомить Снофрет со своими родителями».
«А потом? В Европу не желаешь смотаться, или в Египет к родным местам Снофрет, найти почтовую закладку её родителей?»
«Хорошо бы, но ты забыл, что у неё нет паспорта. Формально, её, как бы, у нас не существует. Я боюсь, что наши умники решатся каким-нибудь образом устранить её. Ты не смог бы посодействовать через своё руководство для её легализации?»
«Ноу проблем. Диктуй её данные».
«Какие у неё могут быть данные? Снофрет Окрамовна. Без фамилии. Хотя можно предложить — Файюмова. Она из Файюмского оазиса. 15-ти лет отроду. Без образования. Даже ЦПШ не закончила,— читать не умеет».
«Подожди. Как же писать? Когда она родилась?»
«В 973 году до нашей эры. Так можешь и написать».
«Не мог старушку помоложе найти?»
«Находил. Но ты тогда почему-то не желал нас пиарить, нос воротил. Вы где? Вас в фойе не видно».
«Выходи на улицу. Мы уже подъехали. Нет! Стой на месте! На улице освещение недостаточно хорошее. Да и холодно, -30о. Не хочу девчонку канителить на морозе, она же непривычная. Но держится хорошо. Мне понравилась. Завидую. Повезло оболтусу».
«Сам такой. Ты не лучше».
«Знаю. Открытия не сделал».
продолжение следует: http://proza.ru/2012/05/09/689