Шел трамвай девятый номер, а в трамвае кто-то помер…
Вообще то шел автобус, а вовсе не трамвай. И номер у него был не девятый, а двадцать второй. И, слава богу, никто не помер. Наоборот, все были живы и здоровы каждый в свою меру. И даже настроение у всех было более-менее ровное. Разве что один гражданин начальственного вида сидел угрюмо набычившись, да молодая пара на заднем сиденье сердито отвернулась друг от друга.
Итак, шел автобус номер двадцать два, а в автобусе все были живы. А пассажиров было всего двенадцать человек, так как час пик миновал. В автобусе ехали только не работающие и не учащиеся в данный конкретный день. Работающим из двенадцати пассажиров был только угрюмый гражданин. То есть официально он считался находящимся на работе в настоящее время, хотя и только еще ехал к месту службы в автобусе номер 22. Но угрюмым он был не потому, что опоздал на работу. Он был начальником и, следовательно, мог явиться на работу в любое время. Или даже не явится вовсе, а молоденькая, явно робеющая перед грозным начальником, секретарша Люся отвечала бы всем его ищущим тоненьким голоском: «Он на объекте». Угрюмым гражданин был потому, что согласно своему высокому положению ему не подобало иметь вид легкомысленный и несерьезный, вот он и хмурился, чтобы выглядеть значительным и очень серьезным. Его настроение к тому же было подпорчено тем фактом, что сегодня ему пришлось поехать на работу в общественном транспорте, так как водитель Саша не смог завести служебную Волгу, видимо, что-то случилось с мотором. Конечно, угрюмый гражданин мог бы вызвать такси, но, будучи по природе прижимистым, решил доехать один раз на общественном транспорте, отгородившись от остальных пассажиров надменной угрюмостью, дабы, упаси боже, не приняли его за своего, за ровню.
Итак, двенадцать пассажиров:
1) Угрюмый начальник.
2) Баба Нюра, пенсионерка 65 лет, с утра успевшая съездить на колхозный рынок, где удачно отоварилась деревенскими яичками, молоком и солидным пучком первого зеленого лука, что торчал из сумки крепкими сочными перьями.
3) Студентка Лера, которая не пошла сегодня на занятия, так как лелеяна призрачную надежду подловить в институте доцента Перышкина Льва Львовича, чтобы уговорить его поставить ей зачет по философии, который остался несданным еще с зимней сессии, а если его не сдать сейчас, то ее не допустят к весенней сессии, что уже не за горами.
4) Тетя Маша, отвезшая горячо любимого внучка Игорька в детский сад и возвращающаяся домой.
5) Иван Иванович, новоявленный пенсионер, еще не привыкший к своему новому положению. Поэтому по сорокалетней привычке он вставал по утрам в привычное время, плотно отзавтракав, доезжал до родной проходной, здоровался с вахтером Митричем и возвращался в свою одинокую холостяцкую квартиру.
6, 7) Молодожены Дамир и Мира, возвращающиеся из свадебного путешествия домой, несколько молчаливые, так как только что пережили первую в своей жизни семейную ссору и еще не отошли от нее окончательно. Это они сидели на заднем сиденье и смотрели в разные стороны.
8) Безработный Валера, безуспешно пытающийся найти работу по душе вот уже четвертый месяц.
9) Разведенная молодая и привлекательная женщина Рита, догуливающая последний день своего очередного отпуска. Она возвращалась домой из пригородного поселка, где гостила у своей мамы. Из ее пакета аппетитно пахло пирожками и ватрушками, которыми снабдила ее мама.
10) Молодой человек в военной форме и очках, младший сержант сверхсрочной службы, два дня назад приехавший в родной город в краткосрочный отпуск.
11) Старшеклассник Боря Иванов, ученик 9-го "Б" класса средней школы № 13. Вообще то он в данное время числился в школе как болеющий ангиной. То есть, ангиной он действительно немного приболел, но не настолько, чтобы не воспользоваться паузой в учебном процессе для того, чтобы не смотаться с утра пораньше в центральный универмаг за новой гитарой на деньги, полученные в качестве подарка от родственников в недавний день рождения.
12) Неизвестный гражданин неопределенного возраста и непонятного рода занятий с пронзительным буравчатым взглядом и блуждающей таинственной полуулыбкой на тонких губах.
Кроме вышеперечисленных пассажиров в автобусе находилась кондукторша Лиля, тридцатитрехлетняя злющая тетка, выглядевшая из-за злобного выражения лица на все 55.
Ну, и, само собой, автобус шел не сам по себе, а под чутким руководством молодого водителя Пети. Петя – вихрастый веснушчатый курносый парень в силу своего весеннего возраста искренне верящий в конечную победу добра над злом, в торжество справедливости и в то, что миром правят исключительно любовь и всеобщая гармония, аккуратно вел доверенный ему транспорт, предупредительно останавливаясь на красный свет светофора, вежливо пропуская на зебрах пешеходов и вперед тех, кто очень уж торопился в своих ауди, вольво и мерседесах. Время от времени Петя поглядывал за окно на яркое весеннее солнышко, на яркую зеленую травку, что уже вовсю пробивалась на газонах, и в зеркало заднего обозрения на лица своих пассажиров. Последнее зрелище ему нравилось меньше всего. Лица чем-то озабочены, несоответствующие погоде. Ему хотелось сделать для своих пассажиров что-то хорошее, что-то такое, от чего их лица прояснились бы, повеселели, расцвели улыбками. Но что он мог сделать для них, кроме того, чтобы аккуратно и вовремя довести их туда, куда им нужно? А сделать что-то хотелось. Очень.
- Водитель просит подойти к нему кондуктора, - раздалось внезапно из динамиков. Все посмотрели на водителя, за окно – вроде все в порядке, и лица вопросительно обернулись к кондукторше Лиле. Она, очнувшись от своих злых мыслей, недоуменно пожала плечами и пошла к Пете. Петя что-то шепнул ей на ухо, она не поняла и переспросила. Петя еще раз терпеливо повторил ей вполголоса. Она фыркнула и громко спросила: «А на фига?». Петя остановил автобус перед светофором и, повернувшись к Лиле, заговорил тихо, но горячо. Пассажирам не было слышно о чем идет речь, но по тону водителя они поняли, что он в чем-то убеждает кондуктора, которая его не понимает или не хочет понят судя по ее презрительно скривившимся губам и по кручению пальца у виска.
- Дурак ты, Петька, - наконец сказала она, - я то им скажу, мне то что. Это тебе будет выговор с занесением. Да еще и попрут с места. Мне то что. - И обращаясь к пассажирам:
- Тут вот Петька, водитель, предлагает вам плюнуть на все дела и поехать за город, так сказать, на природу. Вот если на следующем перекрестке не поехать прямо, как следует по маршруту, а свернуть налево, то через несколько минут будет лес. В общем, Петька предлагает вам пикник. А сам сказать вам стесняется. А мне то что. Один фиг, выручки нет, и не будет. В общем, решайте что ли. А то вон сзади уже сигналят. Петька, ты ехай пока, а народ подумает.
Автобус тронулся, проехал еще несколько метров и встал на остановке, раскрыв двери. В салоне воцарила мертвая тишина. То есть и раньше в салоне была тишина, но то была простая тишина, а теперь она была мертвая. Тишина умерла.
Все молчали, уставившись на Лилю. Наконец угрюмый гражданин возразил:
- То есть, как это съехать с маршрута? Что еще за самовольство? Если так каждый будет отсебятиной заниматься, то что получится? У него есть план, заданный маршрут, определенные обязанности. Вот пусть и работает, как положено.
- Правильно, - горячо поддержала гражданина Лиля и это был единственный случай в ее практике, когда она согласилась с пассажиром (вообще то она всегда считала всех своих пассажиров кровными личными врагами), - совершенно верно. А то еще и взбучку получит от диспетчера и от начальства. Тоже мне, придумал. В свой законный выходной ехай куда душа желает, а в рабочее время изволь работать.
- А я бы с удовольствием поехала в лес, - задумчиво сказала молодая жена Мира из рассорившейся пары молодоженов, - там сейчас хорошо. Цветы распустились. Птицы поют. Воздух прозрачный, как хрусталь.
- Да! – горячо поддержал ее муж, - Да! Даешь лес!
- Я в лесу сто лет не была, - вздохнула тетя Маша, - росла то в лесу – отец лесником был – а теперь кроме асфальта да бетона и не вижу ничего.
- Урбанизация, - неизвестно к чему сказал Иван Иванович.
- А подснежники в лесу есть? – поинтересовалась студентка Лера.
- В лесу все есть. Если поискать, - авторитетно заявил Валера, - поищем вместе и найдем тебе подснежники.
- Глупости! - рассердился угрюмый гражданин, - Чушь! Нельзя поддаваться первым порывам души. Во всем должен быть порядок! Если каждый будет делать что хочет, то что получится?..
- Полная гармония и всеобщее счастье! В общем, чего зря воздух сотрясать. Давайте голосовать. Кто за то, чтобы ехать в лес – поднимите руку, - и безработный Валера первым поднял свою жилистую худую руку. Молодожены Дамир и Мира синхронно подняли правые руки, поблескивая новенькими обручальными кольцами. Студентка Лера подняла обе руки, демонстрируя присутствующим идеальный свежий маникюр. Школьник Борька изо всех сил тряс своей рукой, как он изредка делал на уроках, если знал ответ на поставленный учителем вопрос. Очкастый военнослужащий дисциплинированно и аккуратно поднял свою руку. Тетя Маша, чуть замешкавшись, тоже подняла натруженную ладонь. За нею последовала вверх заскоруслая рука Иван Иваныча и рука пассажира с буравчатым взглядом.
- Кто против?
Против был угрюмый пассажир.
- Кто воздержался?
Воздержалась кондуктор Лиля.
- Итак, - подвел итоги Валера - «За» - одиннадцать пассажиров и водитель, итого двенадцать человек. «Против» - один. «Воздержался» - один. Таким образом, двенадцатью голосами против двух принимается решение о съезде с автобусного маршрута и поездке на природу. Короче, высаживаем этих двоих и едем.
- Еще чего! – фыркнула Лиля, - Никуда я из автобуса не выйду! Я, между прочим, нахожусь на рабочем месте. А ежели кто попробует меня силком высадить, то как дам промеж глаз вот этой сумкой – мало не покажется!
- Бога ради, уважаемая, никто и не думает применять силу, - примирительно улыбнулась тетя Маша, - поедемте с нами. И вообще, я предлагаю скинуться всем по рублю и пересадить несогласного гражданина на маршрутку. Ведь он, право, не виноват, что мы приняли такое необычное решение. Пусть едет куда ему надо, может, у него важные дела.
- Вот уж нет. Я не привык отделяться от коллектива, - неожиданно возразил угрюмый гражданин, - Я как все. К тому же мне будет весьма любопытно понаблюдать, что выйдет из этой авантюры. Но предупреждаю, я снимаю с себя всякую ответственность и в случае чего прошу всех подтвердить, что я единственный был против этой безрассудной идеи.
Двери автобуса закрылись, он плавно тронулся, доехал до перекрестка, который не проехал прямо, как делал всегда, а повернул налево, проехал два квартала, съехал с асфальтовой дороги на проселочную и мягко покатил среди чахлых кустиков в сторону леса, что стоял совсем недалеко, охваченный зеленоватой дымкой распускающихся деревьев.
Въехав в лес, автобус медленно проехал еще с четверть километра и внезапно оказался на берегу небольшой речушки. Двери раскрылись, все вышли из автобуса, огляделись по сторонам. Студента Лера восхищенно вздохнула. А восхититься было чем: милая круглая полянка окружена с трех сторон лесом, с четвертой речкой с желтым песчаный берегом, воздух прозрачный, подсыхающая земля как будто дымится, дыша паром, первая травка зелеными нежными стрелками тянется к солнцу, веселенькая лесная речка озорной девчонкой скачет по большим мшастым валунам, усеявшим ее мелкое дно. Рядом вспорхнула птица, еще одна, и вообще здесь, похоже, находится птичий рай, судя по пению, чириканью и трелям. И все вокруг расцвечено разноцветными мазками первых лесных цветов.
«Ах!» - ахнула Мира и засмеялась счастливым звонким смехом. Ее черные бездонные глаза засветились фиолетовыми, синими и зелеными отблесками, как перо жар птицы. Черные брови взлетели как крылья ласточки, на смуглых щеках заиграл румянец. Дамир в свою очередь тоже широко улыбнулся, любуясь своей женой. Тетя Маша всей грудью вдыхала воздух, вобравший в себя ароматы первых цветов и запах проснувшейся земли. Валера пошел к речке, присел, подставил ладонь под струю чистейшей воды. «Ух, холодная, зараза», - отдернул он руку и тут же сунул ее опять в воду, жмурясь, кряхтя и ухая. Потом зачерпнул ладонями полную пригоршню воды и окатил себя с макушки. Вскочил и долго тряс головой, только брызги летели в стороны, аж радуга в волосах мелькнула. «Класс!!» - выдохнул.
Все разбрелись по полянке. Лера в кустах искала обещанные подснежники. Рита вертела головой в поисках птиц, чьи голоса лились отовсюду, но самих птах видно не было. Дамир и Мира исчезли в неизвестном направлении. Валера, раздевшись по пояс, принимал водные процедуры, зачерпывая пригоршнями воду, кидая ее на себя и ухая при этом, как старый филин. Остальные просто грелись на теплом весеннем солнце.
Тем временем, Петя принес из автобуса старую скатерть, которую складывая в несколько раз, стелил на водительское сиденье для мягкости. Расстелил ее прямо на траве. Рита принесла из автобуса большущий пакет с пирожками и ватрушками, горой выложила их на газету. Баба Нюра выгрузила на скатерть содержимое своей сумки: полуторалитровая пластиковая бутылка молока, лук, два десятка яичек. «Угощайтесь, лучок надо помыть, вот только яички сырые». Валера подхватил пакет с луком, поручил Лере вымыть его в реке. «Ничего, баб Нюр, мы твои яйца в костре испечем, как картошку. Вот, помню, когда пацаном был, мы с друганами так яйца и пекли. Они еще вкуснее получаются, с душком. Давай, Иваныч и ты Борька, жмите за хворостом. Да смотрите, сырые ветки не несите. Тут сушняк требуется».
Вскоре усилиями Валеры задымил костер. Петя откопал где-то из-под заднего сиденья автобуса старое мятое жестяное ведро, долго драил его с песком, потом черпнул речной воды и подвесил его над костром на перекладине, уложенной меж двух рогатин, что быстро смастерил Валера. «А я там родник видел, - сообщил Борька, - давайте лучше родниковую воду вскипятим». Сняли ведро с костра, вылили речную воду и командировали младшего сержанта с Борькой за родниковой водой. Тем временем Валера пек яйца в углях, а Лера пошла наломать веток смородины для чая.
Через полчаса стол был готов: горой лежали пирожки с ватрушками, в центре красовались зеленые перья лука, бутылка молока, печеные яйца дополняли композицию. Чай уже закипал, благоухая смородиной. Долго аукали Дамира и Миру. Они пришли тихие и чем-то смущенные. Наконец, расселись за «стол». С аппетитом накинулись на еду, уминая за милу душу бабы Нюрины и Ритины запасы, которые таяли на глазах.
- Вкуснотища, хоть и без соли, - с полным ртом заявил Валера.
- Соль – это белая смерть, - напомнил угрюмый пассажир.
- Смерть, то смерть. Но без соли еда - не еда. Сахар – тоже белая смерть, но вот чай без сахара – это не чай, а душистая водичка. К примеру, водка – тоже отрава, но без бутылки стол – не стол, а компания, не компания.
- У меня есть, - подала голос Лера.
- Чего есть? – все повернули к ней голову.
- Бутылка. Но не водки, а коньяка. Я на всякий случай взяла для доцента Перышкина.
- И до сих пор молчала?! – возмущению Валеры не было предела, - Тарань сюда!
Лера принесла из автобуса бутылку коньяка. Валера угольком сделал отметки содержимого, чтобы на всех хватило, отливал порцию в единственный стакан, который пустили по кругу.
Баба Нюра, придвинувшись к Лере, тихонько спросила: «Это про какого доцента Перышкина ты сейчас упомянула?»
- Который в пединституте философию преподает. Он мне в зимнюю сессию зачет не поставил, а теперь меня к экзаменам не допустят. Вредный мужик, просто ужас! А на фига мне эта самая философия, если я на дошкольного воспитателя учусь, а? Что я малышам философию буду впаривать?
- Доцента то не Львом Львовичем кличут?
- А вы откуда знаете, баб Нюр? – удивилась Лера.
- Так то ж мой внук. Ты, девка, не переживай, я Левке скажу, он тебе мигом зачет поставит. А коньяк ты все равно зря везла, он ведь не пьющий, Левка то.
Разрумянившаяся после коньяка Лера улыбалась: проблема, тяготившая ее четыре месяца, похоже, разрешается сама собой.
«Гори, гори, моя звезда! Звезда любви, звезда надежды! Умру ли я, ты над могилою, гори, гори, моя звезда!» - запел неожиданно приятным баритоном угрюмый пассажир. Впрочем, он теперь не был угрюмым. Наоборот, на его губах играла застенчивая улыбка, которую он пытался спрятать под маской привычной угрюмости, но маска все сползала с лица, являя окружающему миру доброе простодушное лицо, подсвеченное улыбкой.
- Как тебя кличут, милок? – спросила баба Катя, когда он закончил петь.
- Вася, - застеснялся бывший угрюмый, а теперь вовсе не угрюмый гражданин.
- В филармонии наверное работаешь, Василий? – поинтересовался Валера.
- Я, между прочим, генеральный директор ООО «Ремстроймонтажтехника»! - опять набычился гражданин.
- Так это ты, зараза, меня на работу вчера не принял? – нахмурился Валера и обращаясь к присутствующим, - Нашел наконец то работу по душе. Все по мне – и работа, и зарплата, и коллектив, и от дома недалеко, стал оформляться и тут – бац! - господин директор не утвердил. Видите ли, моя биография не устраивает. То, что много мест работы поменял его, понимаете, смутило. А может, потому и поменял, что искал работу по душе. Ты сначала человека в деле проверь, а потом на него этикетку наклеивай. Так? Или не согласны, генеральный директор Вася?
- Не согласен. Если человек с руками и головой он на любой работе будет к месту.
- А я и был на всех местах, где работал, к месту. Вот только места эти были не по мне. А ты то сам на месте? Может, твое место в филармонии или вот, к примеру, баранку крутить, как Петр, а? Присосался, небось, как пиявка в креслу начальника, морду кирпичом соорудил для поддержания имиджа, и плюешь на остальных. А надо бы разобраться сначала, на своем ли месте сам сидишь?
- Не ссорьтесь мальчики, - сказала примирительно тетя Маша, - лучше принюхайтесь – какой божественный аромат!
Все действительно учуяли запах цветущей черемухи. Видимо, ветер сменил свое направление.
- Ах! – сказала Лера, - Какое чудо! Так, должно быть, пахнет только в раю!
- Ах! – повторила за ней вслед Мира.
- Эх, – слабым эхом отозвался Дамир.
- Ух! Здорово! – подытожил Валера, - Музыки только не хватает.
- Так я … это… мигом, - сорвался с места Борька и уже через десять секунд примчался от автобуса со своей новенькой семиструнной гитарой, - Во!
- Ну, сбацай чего-нибудь нам на своей балалайке, - предложил Валера.
Борьку дважды упрашивать не надо было, он тут же начал отчаянно рвать струны и завопил истошно-надрывным голосом, каким вопят по ночам коты на крышах. Слов было не разобрать, мотива тоже, ясно было только то, что мальчишка поет всей своей еще неокрепшей душой, что имеется в его щуплом угловатом теле. Тетя Маша с круглившимися от ужаса глазами качала головой, приложив ладони к щекам. Лера, Рита и Мира заткнули уши пальцами. Иван Иванович, усмехаясь, снисходительно посмеивался. Валера нахмурился и, наконец, не выдержав, положил ладонь на струны:
- Нет, парень, так не пойдет. Ты выдай нам чего подушевнее. Чтобы мы тоже смогли тебя поддержать.
Выяснилось, что песня, которую знали все присутствующие, была только одна.
- В лесу родилась елочка, в лесу она росла…, - запели нестройно, но дружно.
Может, по времени года и совсем неподходяще, но по ощущению – самое то. Потом по просьбе присутствующих директор Вася спел романс: «Я вас любил, любовь еще, быть может…». И еще на бис: «Белеет парус одинокий». Петя принес автомагнитолу, врубил и началась дискотека. Каждый тряс ногами, руками и остальными частями тела как умел. Сержант, которого, как выяснилось, звали старомодным именем Тимофей, которого он немного стеснялся, оказался великолепным танцором. Студента Лера составила ему прекрасную пару, и они танцевали вместе уже третий танец подряд. Дамир не отходил ни на шаг от своей прелестной супруги и никто не решался покусится пригласить ее на танец, глядя на его решительный вид. Тетя Маша танцевала с Иван Иванычем. Директор Вася выписывал кренделя вокруг Валеры. Борька выделывал коленца в обнимку со своей подружкой-гитарой. Петя чинно обнимал Лилю. Не танцевали только баба Нюра, да буравчатый гражданин. Становилось все веселее. Вдруг Лиля с лихим отчаяньем воскликнула: «Эх, была, не была! Или сейчас, или никогда!». Скинула с себя казенную сумку, в которой жалко побрякивала горсть монет – вся ее сегодняшняя выручка, стянула уродующую ее болоньевую куртку, подоткнула подол длинной юбки и грациозной походкой супермодели пошла к автобусу. Взошла через заднюю дверь и к приятному изумлению остальных станцевала довольно профессионально танец вокруг шеста, роль которого исполнил поручень на задней площадке. Раздался такой оглушающий гром аплодисментов, что раскрасневшейся Лиле пришлось повторить свой танец еще дважды на бис. И все вдруг увидели, что злющая уродливая кондукторша превратилась в прелестную красавицу с сияющим взором, достойную кисти Крамского или Тициана. Подхватив эстафету Лили, баба Нюра сплясала боярыню под вокальный аккомпонемент директора Васи. Валера от избытка чувств прошелся по поляне колесом. Рита, когда-то в детстве посещавшая школу бальных танцев, так реалистично станцевала танец умирающего лебедя, что баба Нюра даже прослезилась. Лера с выражением прочла стихи Заболоцкого и Есенина.
- А ты, мил человек, чего все больше в сторонке сидишь? – спросила буравчатого гражданина баба Нюра.
- А и впрямь, - накинулись на него остальные, - не пляшете, не поете, стихов не читаете. Может, анекдот какой расскажите нам? В чем ваши таланты, уважаемый? Кто вы по профессии?
Буравчатый гражданин улыбнулся своей непонятной блуждающей улыбкой, обвел всех присутствующих буравчатым взглядом.
- Я – хиромант, парапсихолог, уфолог, исследователь разных таинственных явлений.
- Хиромант – это который по ладони гадает? – потребовала разъяснений Лера.
- Гадают гадалки, а я по линиям и знакам на ладони определяю будущее, настоящее и прошлое человека, - уточнил буравчатый гражданин.
- Ой, а погадайте мне, то есть определите мое будущее, - попросила Лера и протянула свою узкую ладонь. Буравчатый впился в Лерину ладонь взглядом, достал из нагрудного кармана лупу и долго водил ею над ладонью девушки.
- Проживешь больше восьмидесяти лет. Точнее не скажу, нельзя говорить человеку, когда придет его конец. Мучившая тебя в последнее время проблема завтра же разрешится наилучшим образом. Получишь высшее образование, но оно тебе не пригодится, так как выйдешь скоро замуж за военного и будешь с ним всю жизнь мотаться по гарнизонам. Замужество будет счастливое, трое детей, хороший муж.
- А я, а мне, - сунула под нос буравчатому свою ладонь Рита.
- О-о-о-о! Нечто весьма любопытное зрею! – оживился буравчатый, - Так, так, так! О-о-о-о! М-м-м-м! Вот это да, вот это так! Впервые такое вижу!
- Да что видите то? – не выдержала заинтригованная Рита.
- А вижу я вот что. Вам, мадам, предстоит выйти скоро замуж, но не просто замуж, а замуж за иноземного принца. Про принца я не для красного словца сказал, ваш будущий избранник будет действительно королевских кровей. А богатый!.. Просто жуть, такой богатый! В замках жить будете, мадам, на золоте есть, пить.
- Ну и врать, - рассмеялся Иван Иванович, - голову девке чепухой забьешь, а она поверит и будет ждать принца.
- Почему же врать? Я, между прочим, дала свою анкету в интернет в сайт зарубежного знакомства и мне, между прочим, многие ответили. И, между прочим, есть среди них некто принц Альберт из одного небольшого европейского государства. И я, между прочим, хоть и не поверила ни сколько, но, на всякий случай, ответила ему. И он, между прочим, написал мне тоже. И, между прочим, скоро должен приехать ко мне на личную встречу. И я, между прочим, на всякий случай усиленно изучаю английский, вот даже сейчас в сумке англо-русский словарь. Только мне не верилось все, думала розыгрыш, чья то неумная шутка, а оказывается взаправду. Ой, что же будет то?!
- Будет все отлично, я же сказал. Так что учите, Рита, усиленно английский и дальше.
- Дядь, ты мне только одно скажи, - просунул из-за спин свою ладонь и тряс ею Борька, - рок-музыкант выйдет из меня?
- Нет, Боря, музыкант из тебя как из меня топ-модель. Но автомеханик из тебя выйдет классный. Свою автомастерскую со временем заведешь, и к тебе всегда будет очередь. А на гитаре будешь бренчать в свободное время, так сказать, для души. Ну, кто еще хочет знать свое будущее?
Больше никто не захотел. Баба Нюра сказала, что это грех – узнавать свое будущее, что будущего никто знать не может, окроме господа нашего. Дамир и Мира и так знали, что у них все будет замечательно. Валера тоже отмахнулся, сказал, что ему бы только работу найти, а там он развернется.
- Вот вы сказали – уфолог. А что это такое конкретно? – потребовал уточнения директор Вася.
- Изучаю различные явления НЛО, встречаюсь с очевидцами и контактерами с инопланетянами. Сам был дважды очевидцем этого неизученного явления.
- Как?! Вы общались с инопланетянами? – поразился Тимофей. Все остальные тоже рты пооткрывали.
- Ну, это, пожалуй, громко сказано. Но я действительно дважды в своей жизни видел летательный аппарат, явно не человеческого производства, но в то же время явно искусственного происхождения. Представляете: летит огромный треугольник, соизмеримый с теннисным кортом, а по периметру у него поочередно мигают красные и зеленые огоньки. И летит совершенно бесшумно, то есть абсолютно не слышно ни рева моторов, ни шума двигателя. А летит низко, едва верхушек деревьев не касается. Вот что это может быть? Молчите? То-то же, и никто на этот вопрос в настоящее время ответить не может. А вторично я видел даже не НЛО, а светящиеся шарики, похожие на шаровые молнии, которые хаотично носились в ночи над пшеничным полем, а наутро на поле оказались изображения кругов разной окружности из полегшей пшеницы. Явление давно известное, но до сих пор необъясненное.
- Это чего, - встряла баба Нюра, - вот у нас в деревне, когда я еще девчонкой была, каждую ночь за печкой стучал кто-то. Тук-тук, а потом опять: тук, тук, тук-тук. И так пол зимы, пока из соседней деревни знающего старичка не пригласили. Так он куколку из соломы смастерил, лоскутками украсил и под печь сунул. С тех пор и замолчало. Вот это чудо.
- Это явление называется полтергейст. У меня дома тоже домовой живет, и мы с ним прекрасно ладим. Я с ним даже советуюсь, общаюсь при помощи двух деревянных палочек. Вот так скрещу концами и задаю вопрос домовому. Если скрещенные концы поднимутся вверх – это означает «да» на мой вопрос, а если опустятся вниз, то это «нет».
- Ерунда! – отмахнулся директор Вася, - Фигнистика. Чушь все это – домовые, НЛО и разные полтергейсты. Я лично верю только в порядок и научный прогресс.
- А я верю только в любовь, - сказала Лера и покраснела от смущения.
- И я, - поддакнула Рита.
- И я тоже, - серьезно подхватил Тимофей, - в любовь с первого взгляда и в наши доблестные вооруженные силы.
- А мы верим в семью. Хорошая семья – хорошее общество, правда, Мир?
- А я верю в наших людей. По-моему, нет ничего лучше нашего российского народа, - тихо и торжественно сказал Валера. И все остальные промолчали, потому что после таких слов уже нечего было сказать.
Борька опять замурлыкал над своей семиструнной. На этот раз вполне внятное и приятное слуху и душе: «Давайте говорить друг другу комплименты, ведь это все любви счастливые моменты». И все вдруг подхватили негромко, но с чувством. И над поляной поплыло: «Давайте жить во всем, друг другу потакая, тем более, что жизнь короткая такая». Валерий пел обнявшись с директором Васей. Мира пела, тесно прижавшись к своему мужу Дамиру. Лерина ладонь покоилась в надежной руке младшего сержанта Тимофея. Рита пела с загадочной улыбкой на лице, и было видно, что мысли ее далеко-далеко от этой полянки. Тетя Маша и Иван Иваныч с удовольствием подпевали, одобрительно поглядывая на остальных. Баба Нюра и буравчатый хиромант-уфолог пели на два голоса и у них это отлично получалось. Лиля вдохновенно пела красивым сильным контральто, глаза ее светились внутренним светом, и ничто уже в ней не выдавало недавнюю злющую кондукторшу.
Петя пел с широкой улыбкой на лице, он оглядывал сияющим взором своих пассажиров, и на этот раз ему все очень-очень в них нравилось.