ДУНЬКИН ОМУТ
Мой напарник с которым мы вместе работали на руднике, на экскаваторе, пригласил меня на рыбалку к Дунькиному омуту.
Мы выехали рано утром на его стареньком, видавшем виды Иж-49
Василий, так звали моего напарника, родом из уральских староверов. Их посёлок, а вернее несколько саманных домиков с крышами из камыша, стоит на берегу степного озера Ак-Куль. Там до сих пор живут его старики. Когда уральские староверы поселились на берегу озера никто точно не знает. Сами они, про это, никогда словом не обмолвятся, но старики казахи рассказывают ещё при царе.
Живут они рыбной ловлей. Ловят рыбу артелью, отвозят в город, сдают на рыбокомбинат по договору, кое-что продают на рынке.
Рыбы в озере много. Жить можно.
На мой вопрос, когда уральцы пришли на берег озера, Василий плутовато улыбаясь говорит:-Давно. Никто из наших не помнит уже.
И что за тайна? К чему скрывать? Мне это непонятно. Ну что ж, староверы всегда были с причудами.
Подъехав к Ак-Кулю мы огибаем его c восточной стороны, направляясь к омуту.
-Там,- рассказывает Василий,- маринка водится.
Маринку ловить запрещено, она занесена в красную книгу. Поймают, штраф. Но кто в степи боится рыбинспектора, штрафа.
-Скоро будем на месте,-говорит Василий прибавив газу.
Мы вылетаем на бугор, с бугра хорошо видно плотину, развалины дома и несколько громадных карагачей. Огромным, овальным изумрудом сверкает под лучами степного солнца омут, раскинувшийся за плотиной. Чуть дальше, метрах в тридцати камыш. За камышом озеро.
-Доехали,-Василий глушит мотор.
С минуту мы любуемся, раскинувшейся под нами, великолепной панорамой. Потом захватив с собой рыболовные снасти, пешком спускаемся, по каменистому с этой стороны, склону.
Спустившись со склона подходим к размытыми степными дождями, полуразвалившимся саманным стенам. Внутри стен вороха мусора: Пожелтевшие обрывки газет, битое бутылочное стекло, пустые пачки из под сигарет и пепел от костров.
В семидесятых годах здесь жила семья Воропаевых,-рассказывает Василий.-Тоже староверы.Было у них две дочери. Старшую Веру они выдали замуж. Она сейчас живёт с мужем в Кара-Тау. А младшенькая Дуня жила с ними. Красавица... я тебе должен сказать! Ты таких и не видел. Ну так вот, как-то раз осенью, из мест заключения сбежали три Зека. Убили двух охранников и в степь.
В степи, недалеко от омута, наткнулись на Дуню. Она там коров пасла. Ну и надругались над ней. Все трое. Потом бросив истерзанную Дуню в степи, пошли к дому. Войдя в дом убили её родителей. Взяли кое-что из продуктов и ушли. Зэков этих скоро поймали.
-Ну, а с Дуней что?-спрашиваю я его.-Жива осталась?
-Жива.Только недолго она жила.
-Почему?- с недоумением смотрю я на Василия.
-Странные вы люди, неверующие,-задумчиво произносит он, думая о чём-то своём.- Водку пьёте. Курите. Богохульствуeте. Нет для вас ничего святого!
-Да ты что? Василий? Опупел совсем что-ли?!- возмутился я.-Когда ты видел чтоб я водку пил? А то что не курю ты знаешь. И в церкви бывал...
-В ваших церквях Бога нет!-говорит Василий строго смотря на меня.- Там дулей крестятся...
-Хорошо. Пускай дулей,- соглашаюсь я с ним, зная что спорить всё равно бесполезно.-А всё-таки, что с Дуней случилось?
-Утопилась она. В этом омуте утопилась,- его голос становится печальным и тихим.-Грех это большой конечно. Но ей Бог простит.
Я гляжу на омут раскинувшийся у подножия плотины.Он кипит зеленью, по пологим берегам плещется вода, взбугриваются водовороты. Мне чудится в нём живут древние поросшие мхом щуки, русалки и конечно же дух несчастной красавицы Дуни.
-Гляди маринка,-шепчет мне на ухо Василий.
-Где?-не вижу я подходя вплотную к зеленоватой воде. В этот момент, от самой кромки берега, напуганные моими шагами, мелькнули и исчезли в манящей прохладной глубине омута, два серебристых длинных тела.
Хочется побыстрее закинуть удочки, но я подавляю в себе это жгучее мальчишеское желание и по самому краю обхожу омут.
С другой стороны растёт сплошной стеной камыш. За камышом натыкаюсь на узкий,длинный канал, соединяющий воды омута с озером. На берегу озера тоже камыш. С этого места озера не видать, но я чувствую его дыхание.
На правой стороне канала кочки, скудные кусты боярышника, а дальше за боярышником, выгоревшая под степным солнцем, жёлтая трава. Весной здесь должно быть красиво. Весной камыш и трава зелены, боярышник цветёт, а степь полыхает красными маками.
-Непременно наведаюсь сюда с Василием ещё раз,- думаю я.
Со стороны степи ветерок приносит запах полыни, он течёт, замирает исчезая, потом наплывает вновь острыми порывами тёплого ветерка. Каждое время года года имеет здесь свой, незабываемый степной запах.
Поворачиваю назад.Слышу как в омуте лопаются подымаясь со дна пузыри, плещется рыба.
Вечером, обгоревшие под степным солнцем, уставшие, но страшно довольные, с полными рюкзаками рыбы, мы едем по степи. В лица бьёт упругий ветер. Солнце, огромным багровым шаром, опускается за горизонт. Ровно гудит мотор. По венам, тугой пьянящей струёй, струится кровь.
Хочется кричать. И я-кричу..!!!