«Если бы знала, что родится девчонка, то сделала бы что-нибудь...» - сказала мать, заворачивая потуже Элизабет в одеялко, в которое уже заворачивала двух ее старших сестер. Надеялась на мальчика, чтобы хоть как-то наладить мир в семье. Франц, как с войны вернулся, совсем озлобился. Одна дорога - кабак, там карты, приходит, и тогда прятаться приходится с девочками.
Так и росла Элизабет - дочка за сыночка. Никто особо и не жалел. Работу делала трудную.
И в лесу помогала на равных, и в огороде. Делянка леса была на крутом склоне, подняться на который уже трудно, а нужно было тяжелые толстые ветки вниз тянуть, бревна-то скатывали, а вот ветки - это считалось женской работой. Домой возвращались заледеневшие, руки красные от холода, в царапинах все. Белье примерзало к телу, скатываться приходилось, скользя по склону.
Может быть, потому особенно радовалась всегда лету. И работа в огороде и саду казалось легкой. Любила смотреть, как посаженное твоими руками подрастало, спело, давало плоды. Огород был хорошим подспорьем, и она, не жалея себя, таскала воду для полива из реки и дергала сорняки. Ей нравилось оставаться одной и, отдыхая, смотреть в небо на облака.
Затем снова наклоняться к земле и мысли сами собой уносили ее в мечты о том, что когда-нибудь у нее будет своя семья, дети и она обязательно купит пианино своим детям.
Это случилось с ней впервые лет в десять. Она подняла голову к небу, солнце садилось за гору и она знала, что сейчас наступит долгожданная прохлада и закончится еще один летний день. Элизабет управилась с поливом и можно было идти домой к ужину. Она присела отдохнуть и, как всегда, засмотрелась на облака. Ей показалось вдруг, что мир вокруг изменился. Как будто все вокруг стало другим. И травинки у её ног стали в её глазах такими же значительными, как сосны рядом. И она сама стала такой травинкой, частичкой мира вокруг. Элизабет боялась шевельнуться, боялась нарушить это волшебство.
Потом она нарочно приходила сюда, именно на это место, но почему-то это ощущение счастья появлялось редко.
Элизабет спросила мать об этом, с трудом пытаясь объяснить то, что с ней произошло, но та отмахнулась от её фантазий.
Больше ни с кем она об этом никогда не говорила.
Элизабет хорошо училась, любила читать, стихи сами оставались у нее в памяти. Но к окончанию школы так и не выбрала себе профессию. Как-то за столом сказала, что хотела бы пойти учиться на агронома. Но отец как отрезал:
- Женщине ни к чему получать образование, зря выброшенные деньги. Выйдешь замуж, детей родишь - вот и вся профессия.
Определили ее ученицей в швейную мастерскую.
Аккуратная Элизабет быстро всему научилась - и кроить и шить. Работа не заканчивалась и вечером. Постоянно что-то кому-то нужно было то укоротить, то удлинить. Иногда она сама на себя злилась, за свою безотказность. Поняла, как мало ценится эта работа.
Ее тянуло в поле. Неясные чувства переполняли ее там. Как будто она ждала кого-то.
Появления души, способной понять ее.
Сестры вышли замуж, состарились родители. На ней теперь был весь дом. Но Элизабет не бросала свой огород на горке.
Менялась жизнь кругом. В доме появился телевизор. Это, пожалуй, было единственное новшество, которое разрешил ей приобрести отец, считавший, что холодильник им заменит погреб, а стирать можно и в речке, как испокон веку велось.
Элизабет продолжала слушаться уже немощного старика, ходившего под себя. Несмотря на то, что стирки стало больше, белье перестирывала вечерами в реке и зимой и летом, ей в голову не приходило купить стиральную машину.
Элизабет не считала себя красавицей. И хоть умело скрывала покроем широкие плечи, стеснялась и диндрль, баварский сарафан, подчеркивающий бюст, надеть.
Ей казалось, она так и останется одна.
Сестры, уже замужние, отправляясь на танцы, подбрасывали ей племянников, все равно ведь дома с престарелыми родителями.
Нельзя сказать, что Альфред появился в её жизни неожиданно. Знали друг друга с детства.
Этот молчаливый парень не привлекал ее внимания, да и никто, пожалуй, не привлекал, сторонилась она ребят.
Стала замечать, Альфред часто проходит мимо ее дома.
Элизабет провожала недоуменно его взглядом из окна, не понимая, куда это он может идти по дороге, которая никуда не вела, кроме как к разрушенной крепости. Однажды она вышла на крыльцо и, думая, что он не видит ее, наклонилась через перила, да не рассчитав, свалилась со ступенек прямо ему под ноги.
Оба расхохотались, поняв друг друга.
Свадьба получилась двойная, подружка замуж выходила, и решили сделать свадьбу вместе. И в свадебное путешествие вместе поехали, в соседнюю Австрию в горный отель. Весна была в самом разгаре. Деревья только оделись в нежные светло зеленые листочки и на фоне темной зелени сосен предгорья Альп выглядели такими нарядными. Желтые поля одуванчиков радовали глаз. Это было первое путешествие в жизни Элизабет. За рулем - муж подруги, Альфред тоже впереди, а на заднем сиденье - Элизабет и Каролин.
Элизабет казалось, стоит подальше отъехать от дома и начнется другой мир. Но мир за окном ничем не отличался от их собственного. Разве что на вершинах гор вдали появились белые снежные шапки.
Прибыв на место, отправились гулять по окрестностям. Надежда увидеть что-то особенное таяла. Элизабет сорвала желтый цветок одуванчика и долго смотрела на него, в его сердцевину, он напоминал солнце. Точно такие же растут и дома.
Весна, вся земля покрыта точно такими же одуванчиками.
Стоит ли ездить по миру, когда он сам приходит к тебе к твоим ногам.
Ночью Элизабет вышла на балкон, долго сидела одна, и расплакалась. Так захотелось назад домой. Поняла, что лучше её полей и леса нет на белом свете.
На этом закончились её путешествия. Она поняла, что солнце в каждом цветке одуванчика. В каждом цветке, и дереве, и травинке.
Она поняла свою душу. Она будет сажать цветы, столько, сколько сможет, и тогда весь мир, вся его красота будут рядом с ней.
И больше всего на свете ей захотелось ребенка, чтобы она смогла передать это, то, что поняла в своей душе.
Сначала родилась девочка, через три года мальчик.
Дети подрастали и Элизабет ждала, когда они спросят её, как она когда-то свою мать - что же это становится с душой, когда ты остаешься один на один с небом и полем?
Но, возвращаясь с работы, видела, как отец и мать поделили между собой детей, отец, с помощью внука добравшись до своей столярной мастерской, учил его своим премудростям столяра. А мать, когда-то разочарованная рождением Элизабет, как будто всю любовь отдала её дочери. Так девочка и росла, обожая бабку.
Но вот сын, сын стал всем для Элизабет. Он приходил к ней на поле и помогал и поливать, и траву полоть. Только как ни искала Элизабет слова, чтобы объяснить, что нет другого места на свете лучше, чем вот это поле у горы, покрытой соснами, не нашла.
Но может и не нужны они, эти слова.
Сын и сам это понял.
Понял вдруг на берегу дальнего моря. И хоть и полюбил этот берег, и тянуло его сюда, но знал - его дом там, где поле рядом с горой, покрытой соснами.