Крупская станет вальсировать,
А Ленин затылок массировать.
Придёт этот день без сомнения
За то, что ты любишь Ленина!
(Александр О`Шеннон – московский бард)
Историкам известен эпизод, связанный с Лениным, когда тот, прогуливаясь по кремлевскому двору, вдруг услышал весёлый смех и унюхал запах сала. Заглянув в открытое окно комиссии по бедноте и голоду, он увидел коллектив в полном составе, поедающий сало реквизированное у кулаков.
- Товарищи комиссары! – обратился к ним Ильич, - Как вам не стыдно есть сало при открытых окнах, когда весь народ голодает?!
Мало кто знает, что среди салоедов была и Надежда Крупская – законная жена Ильича, которая сухарям предпочитала сало. Надежда стала торопливо вытирать жирные губы. Владимира Ильича это особенно возмутило, и с лёгкой руки, он приговорил Наденьку к расстрелу. Отсюда и пошло хлёсткое ленинское «губа – не дура». Её прятал сначала Бонч. И пока Ильич разбирался с ним, она отсиживалась (отлёживалась) и Бруевича, потом наоборот, чем окончательно запутывала вождя. Плюнув на мелкие обиды, и заменив расстрел на жесткую диету для Наденьки, он засел за рукопись «Империализм и эмпириокритицизм».
Наденька появлялась незаметно, сварит чайку из морковки, подложит Ильичу сухарик, помассирует лысину и откинется в голодный обморок.
Её голодные обмороки очень радовали вождя.
Прознали об этом сотрудники Смольного. Падали в обмороки там и сям. Самым выносливым оказался Лев Троцкий, который в полуобморочном состоянии, лёжа, отдавал по телефону военно-морские приказы.
Затем соответствующим декретом было назначено усиленное питание в виде леденцов «петушок на палочке» - аналог нашему чупа-чупсу. Сосал Совет Народных Комиссаров, революционный пролетариат, трудовое крестьянство, передовая интеллигенция.
Все сосали...
Однажды Ильич заглянул в комнату Крупской и увидел следующую картину: Наденька лежала в глубоком обмороке, Феликс Эдмундович делал ей искусственное дыхание «рот в рот», Троцкий – «не прямой массаж сердца», Луначарский искал пульс на бедрах, а Бонч с Бруевичем снимали с неё валенки и красные комиссарские портянки, приговаривая, -
- Что б легче дышалось.
- Наденька умирает последней, - хихикнул Ленин и притворил дверь.
Олег Чувилин 2009