8.Самолёт президента Польши.
После обеда радио в автомобиле донесло до нас траурную весть о судьбе президента Польши - Леха Качиньского и целой делегации польских военных и политиков, погибших в катастрофе польского «борта номер один» при посадке
на военном аэродроме близ Смоленска.
Делегация эта направлялась на памятную церемонию в мемориал Катынь, где в предвоенное время были расстреляны почти двадцать тысяч польских офицеров. Адская энергия до сих пор витает над этим местом и смерь собирает там свою дань.
Понедельник объявлен в России днем траура, хотя всего две недели назад прошел день траура по погибшим во время терактов в московском метро. Эти чёрные дни следуют один за другим, что-то уж слишком часто!
+
9.Из города – в !.
Поезд опоздал почти на час и Саша ждал его на вокзале до половины пятого, когда он вернулся, мы с Антоном спали крепким детским сном и даже не заметили, как он уезжал и потом вернулся. Мы улеглись спать с открытым окном, и когда я в восемь часов утра проснулся, горло моё болело, словно ангина была близка.
Я выглянул на улицу – дождь так и не прекратился, поэтому многочисленные ямы на дорогах Волгограда превратились в глубокие лужи. Всё небо было плотно затянуто свинцовыми низкими тучами, без малейшей надежды на просвет.
Завершив ежеутренние гигиенические процедуры, мы бодро прошли через крытый переход, украшенный несколькими скромными, или даже чахлыми, растениями, и поэтому не имеющего права называться зимним садом, в другой корпус отеля.
В небольшом кафе, мы дружно позавтракали яичницей с ветчиной и сыром, а также сырниками со сметаной и медом, такими же вкусными, как и те, что нам приносила официантка вечером в номер, когда Антон заказал чай и сырники – вместо ужина.
После этого мы купили в магазине Пятерочка, находящимся рядом с гостиницей, и посещаемом нами при каждой остановке в этом городе, три литровых бутылки колы и выехали в сторону базы.
Расстояние до неё от Волгограда равно, примерно, трем с лишком сотням километров, дорога проходит через Волжский, Ленинск, Капустин Яр и Ахтубинск. Места, возможно, чем-то примечательные, но, безусловно, тоскливые.
Конечный пункт нашего маршрута – населённый пункт Бугры, Харабалинского района, Астраханской области, в котором надо съехать с трассы, и далее преодолеть четырнадцать километров по полевой дороге в сторону реки.
Как выяснилось ближе к цели нашего путешествия, трех дневные дожди так размыли эти самые полевые дороги, что проехать по ним на каком-либо моторизованном транспорте, кроме трактора или армейского вездехода, стало невозможно.
Один час пришлось подождать, мы заняли его тем, что переложили для перегрузки свои вещи и распили бутылочку черного рома Бакарди, чтоб согреться. За нами прислали военный ЗиЛ-131, трехосный военный вездеход, с увеличенным клиренсом и системой централизованной подкачки колёс.
Впрочем, и он не без труда преодолел эту почти дорогу. Вот так, и в нынешнее время вы можете одним махом проехать на машине тысячу четыреста километров по трассе, и потом оказаться не в состоянии самостоятельно осилить последние четырнадцать.
Это ж наша необъятная родина, Россия. Её бескрайние просторы в некоторых районах до сих пор ничуть не обжиты!
+
10.Дорога продолжается.
Дорога на вездеходе была впечатляющей. После того, как мы перегрузили вещи в кунг, я занял место в кабине, а ребята, вместе с еще одной группой товарищей, забрались в будку, в которой установлены весьма удобные диваны вдоль бортов.
Я снимал некоторую часть дороги, которая заняла почти час, на видеокамеру. Ветки деревьев, растущих вдоль дороги, если так можно назвать поверхность, по которой медленно передвигался наш вездеход,
все время со страшной силой ударяли по стеклам и кабине. Полуметровой глубины колеи, заполненные жидкой смесью суглинка и песка, притягивали мой взгляд. Пригорки сменялись лощинами.
Я внимательно вглядывался вперёд, хотя и чувствовал себя вполне уверенно рядом с водителем, которым в этот раз был Палыч, исполнительный директор нашей рыбацкой базы и просто брутальный мужик.
Нужно определенное мастерство, чтобы управлять подобной машиной. И знание дороги, конечно, желательно.
+
11.Транспорт.
ЗиЛ, этот армейский трехосный полноприводный грузовик повышенной проходимости, был произведен в семьдесят седьмом году прошлого столетия, судя по табличке на кузове, и первоначально использовался в качестве авторемонтной мастерской.
Автомобиль словно новый! Допускаю, что весьма недавно, несколько десятилетий спустя, после того, как она была произведена, эта машина была выведена из резерва вооруженных сил, и досталась, поэтому,
нынешнему владельцу в таком идеальном состоянии. Когда вездеход ползет вверх, в горку, и в лобовое стекло видно лишь небо, ты чувствуешь громкие вибрации мощного мотора старого образца и его низкий надвывный вой, осознавая,
как разительно отличается он от современных, ровных и почти бесшумных, двигателей легковых иномарок. Находясь во время движения в кабине, ты ощущаешь каждый вращающийся привод, каждую шестеренку, слышишь сопение
пневматических систем, и всё это запросто может являться сильнейшим генератором эндорфина, гормона счастья. Расход топлива и экологические показатели такой машины, конечно, также поражают воображение.
+
12.На базе!
В семнадцать ноль-ноль мы достигли финишной точки нашего маршрута, военная техника российского производства снова не подвела! Рыбацкая база «Дельта», это милое сердцу место, вновь гостеприимно встретила нас, суровой прохладой и низко лежащим, над самыми крышами одноэтажных домов, хмурым небом. С приездом!
Нам вновь не пришлось скучать, под мелким дождичком выгружая из кунга вещи и провизию, а на всё это молчаливо смотрели разные красивые речные катера с поднятыми моторами, установленные под навесом тут и там. В этот момент я словно воссоединился с чем-то близким и любимым, чего мне так не хватало в городе.
Дом, в который мы заселились в этот раз, действительно большой. У каждого из нас наличествует своя комната и персональный масляный обогреватель. В этом году, мы заметили, установлены вакуумные стеклопакеты,
как только включаем обогрев, в доме сразу становится тепло. Мы быстро разместились, Антон за полчаса приготовил дежурный обед – тортильони с тушенкой, мы выпили по три рюмки черного рома, и начали налаживать спиннинги.
Саша, сразу по приезду, движимый маниакальным желанием порыбачить, начал торопить нас с Антоном собираться, выходить, идти пешком «на ближайший ерик» и ловить щуку. Наша усталость с дороги, дождь, грязь и темень плотного леса не являлись для него каким-либо сдерживающим фактором, что мы, впрочем, давно знали.
Мы прошли через лес, грязь, глину, песок и только недавно перепаханное поле, в тяжеленных от налипшей грязи сапогах, пять километров в поисках этого ерика. Затем, через полтора часа поисков, мы всё-таки его обнаружили.
+
13.Первая рыба.
Антон поймал случайного небольшого щуренка. Буквально, с первого заброса. Размером рыба оказалась не более килограмма.
После этого примерно полчаса ничего не происходило, и только несколько возвышающаяся над поверхностью воды голова какого-то не идентифицированного мной небольшого животного, или, может быть, черепахи, проплыла на значительном удалении от нас, когда животное пересекало озеро.
Я также сделал несколько забросов, на самую обычную «ложку», но ничего не поймал.
Стало быстро темнеть, когда наступило восемь часов вечера. На этом наша рыбалка и закончилось в этот раз.
Мы ещё целый час возвращались на базу, и вернулись, совершенно обессилившие, пройдя всего десять километров. Этот щуренок, выловленный Антоном, потребовал столько усилий, словно он был покрыт золотой чешуёй.
+
14.Вечер первого дня.
У Саши болит зуб. Ему удалили нерв из него, за два дня до отъезда из Москвы, но зуб все равно ноет. Саша из-за этого постоянно нудит. И немного вредничает, что на него не похоже.
Он пьёт парацетамол, а сегодня вечером полоскал зуб растворимым аспирином. Это не надолго помогло. Возможно, то, что зуб никак не пройдёт – следствие Сашиной непоследовательности. Как только подотпустило, он налёг на шоколад.
После ужина, состоявшего из прекрасных тортильони с оливковым маслом и сыром Эмменталь, и пары-тройки кружек горячего чая с шоколадом, Саша и Антон играли в шахматы, а я наблюдал за игрой.
Все партии, а их было четыре, выиграл, так или иначе, Саша, хотя сделать это ему было и непросто. Завтра предстоит ранний подъем и теперь, хотя время всего без пяти двенадцать, мы уже разлеглись по койкам.
Как здорово наконец-то вытянуться во весь рост на чистом накрахмаленном белье, после длительного переезда на автомобиле. Первая ночь на рыбацкой базе вступила в свои права. Глаза мои тут же закрылись, и я заснул.
+
15.Утро.
В восемь тридцать утра Саша уже был на ногах. В принципе, для кого «уже», а для рыбаков это время позднее. Хороший рыбак просыпается в пять, но мы ещё не вошли в обычный график, по которому существуют почти все проживающие на базе туристы.
- Документы, отправленные с проводником, получены в Москве, - не скрывал своей радости Саша. Напомню, что из-за того, что Саша при отъезде прихватил с собой документы жены, ему пришлось отправлять их из Волгограда
с проводником проходящего мимо душанбинского поезда обратно в Москву. А нашему товарищу Славе пришлось их встречать ночью на Казанском вокзале.
- Вставайте, - сказал он, обращаясь к нам с Антоном, - пойдем, поставим на лодку мотор, эхолот, и поплыли скорее ловить рыбу. Речка, одна из тех, коими заполнено междуречье дельты Волги, и куда теперь
зазывал нас Саша, называлась по-простому ясно – Парашка.
Антон вначале не поддавался на его уговоры, но через пять минут всё же поднялся. Ему, на самом деле, очень хотелось отлить.
- Я, лучше, сегодня отосплюсь, - сказал я, и засопел снова, отвернувшись к стене. Хотя я и понял утром, что ангина у меня, скорее всего, не начнется, сил покинуть теплую кровать во мне не нашлось.
Проснулся я в половину одиннадцатого утра, полностью выспавшись и набравшись сил. Антон и Саша уже уплыли, а я оделся, прошёл на кухню и поставил чайник. Завтрак сегодня состоял из моментальной овсяной каши и кружки растворимого кофе со сливками.
После того, как позавтракал, я произвел несколько хозяйственных манипуляций, включая чистку картофеля, и с компьютером уселся за стол. Три страницы в день – моя норма выработки, - решил для себя я.
+
- Ох ты, бл*ть, жутко! Е*нешься! Надо чего-нибудь е*нуть! – это один из наших соседей, судя по всему, немного вчера перебравший, вслух разговаривает сам с собой, за тонкой стенкой-перегородкой общего домика-кухни.
Вообще-то, наши соседи вполне интеллигентные мужчины-рыбаки, но утром вполне могут позволить себе пару-тройку фольклорных фраз. Как, например, сейчас.
Честно признаться, мне эта стопроцентная слышимость даже нравится. Быт всех постояльцев на базе построен на принципах полной доступности и прозрачности, когда скрывать совершенно нечего, и, таким образом,
является одной из самых чистых форм, свойственных подобной сфере человеческих отношений. Особенно интересно слушать долгие рыбацкие пересуды, когда в разговоре принимают участие несколько человек. В некоторые моменты,
этот негромкий разговор, доносящийся из-за стены, напоминает старательно записанную на грампластинку детскую сказку, только с крепкими выражениями в тексте.
+