Историю эту ещё в детстве рассказал мне Владик, а я лишь по памяти попытался её пересказать вам. Сидел в лагере среди тысяч других заключённых некто по кличке Листик. Это был щуплый и чернявый парнишка неопределённого возраста с ярко выраженными признаками еврейской национальности. Впрочем, с таким же успехом он мог сойти и за молдаванина. По воровской специализации был тот Листик щипач, то есть карманник и родом он был из Одессы.
Как и все одесситы, Листик отличался весёлым нравом и излишней говорливостью. Случилось так, что однажды обратился он с какой-то болячкой в лагерную медсанчасть, где в то время работал небезызвестный в определённых кругах врач- терапевт Цукерман, севший по 58-й статье за свой умный и длинный язык. Цукерман по натуре был интеллигентом и, надо сказать, страшно обожал классическую музыку, а особенно скрипку. Во время осмотра Листика, Цукерман, как-бы между прочим, осведомился у того по поводу его странной клички, на что Листик, не моргнув глазом, брякнул, что имеет прямое отношение ко всеми уважаемому и известному музыканту Ференцу Листу.
Когда Цукерман поинтересовался, не владеет ли Листик каким-либо музыкальным инструментом, тот стал врать напропалую и заявил, что великолепно играет на скрипке, да вот беда, в Заполярном Норильске, да ещё и в лагере, вряд ли можно отыскать такой инструмент. Врал он виртуозно, поскольку был абсолютно уверен в том, что скрипки действительно не сыскать. Внезапно, проникнувшись уважением к такому интересному больному, а в лагерях всякое бывало, тут порой, и академики встречались, Цукерман выписал ему на три недели освобождение от работ и повышенную пайку.
Через три недели, когда Листик пришёл на очередной приём, Цукерман радостно вручил ему в руки невиданное в лагере чудо. Это была самая настоящая скрипка в чёрном, обтянутом кожей футляре. Поскольку сам Цукерман был из расконвоированных зэков и мог свободно передвигаться в пределах города, то скрипку он таки нашёл. Среди расконвоированной городской интеллигенции, помимо врачей имелись и музыканты. Власти знали, кого и как нужно сажать, а иначе какой бы дурак добровольно поехал сюда, куда даже Макар телят не гонял.
Конвоиры, даже самые здоровые, имели свойство время от времени болеть, а иногда им хотелось и зрелищ. В городе был создан свой маленький, не упоминавшийся ни в одних документах, подневольный театр, с довольно внушительной труппой из известных фамилий. Листик хоть и далёк был от искусства, но кое-что в музыке понимал: -Нагло улыбаясь, он заявил Цукерману, что концерт скрипичной музыки не может состояться из-за отсутствия куска канифоли…
Цукерман снова продлил Листику больничный на неделю, а сам отправился на поиски канифоли. Через неделю, посвежевший от безделья Листик явился на очередной приём и Цукерман подал ему довольно увесистый кусок канифоли. Повертев в руках скрипку, Листик начал натирать канифолью её заднюю дэку, а потом заявил, что без нот он играть не может. Терпение у Цукермана, наконец, лопнуло. Он вдруг ясно осознал, что к знаменитому Ференцу Листу, его мнимый больной не имеет никакого отношения и просто водит его за нос. Через пять минут, с криком: -Негодяй и симулянт, он выгнал Листика на общие работы…