Видишь, падает звезда!

Ирина Дахно 4
Ненадежно предсказание…
Да и сбудется ль когда ?..
Но подумай про желание :
Видишь, падает звезда....../Александр Стовбы/
Шестидесятилетний продюсер Никола Михаэло  уже  лежал  в
постели, когда в замочной скважине почти без шума повернулся ключ. Он  посмотрел  на  часы:четверть второго.Почти детское время для этих штучек.А что делать? Это пришла домой его жена Лола.
     Снимая свою уникальную женскую шляпку, изготовленную из золотой проволоки   она  остановилась  на  пороге комнаты. Выглядит невероятно сексуально и весьма игриво, поскольку облачена в некое подобие атласной пижамы, состоящей из укороченных штанишек с кружевом и изысканной вышивкой, а также открытого топика в виде корсета со шнуровкой и все той же вышивкой.Ее наряд скорее напоминает объемный пеньюар, на лице ее застыла деланно-непринужденная улыбка.  Во  всем  облике
этой тридцативосьмилетней худощавой женщины с тоненькой талией и от  природы
по-детски надутыми губками было что-то вызывающе бесстыдное.
     Не отрывая головы от подушки,потный и задыхающийся муж с укоризной, слабым  голосом  сказал:
"Мне было плохо".
     "Плохо, говоришь?,почему не вызвал неотложку?" - равнодушно спросила она, подходя к шкафу.
     "Да опять, приступ этих моих ужасных колик... думал, не вынесу..."
     "Но теперь полегчало, я надеюсь?" - тем же тоном спросила жена.
     "Сейчас стало получше, но все равно  еще  больно...  -  Тут  его  голос
внезапно переменился, стал резким, злым:- А где это ты была? Могу я  узнать,
где ты была? Сейчас уже половина второго!"
     "Котик!Незачем так кричать. Где я была? В кино была, с Жанной".
     "В каком кино?"
     "В "Кристалл Палас".
     "А что там идет?"
     "Ну, знаешь ли,попахивает допросом! Что это с тобой сегодня? Учиняешь допрос, где я была, да в каком кинотеатре, да на каком фильме, может,  хочешь  еще  знать,  в какой машине я ехала? Тебе сказано, что я была с Жанной!"
     "Какой, говоришь, фильм вы  смотрели?"  Спрашивая,  он  все  с  тем  же
страдальческим выражением лица подвинулся на кровати так, чтобы  можно  было
достать со стола пачку газет.
     "Ах, вот  оно  что!  Проверить  решил?  Думаешь,  я  лгу?  Хочешь  меня
подловить, да? Ладно. В таком случае я тебе  вообще  ничего  не  скажу.  Вот
так".Она крутнула пятой точкой и растворилась в полумраке.
     "Знаешь, кто ты? Хочешь, я скажу тебе, кто ты? - От  жалости  к  самому
себе Микола Михаэло едва не плакал. - Хочешь, я скажу тебе, кто ты? Хочешь?"
     Задыхаясь и потея от ярости, он повторял и повторял  один  и  тот  же  дурацкий
вопрос.
     "Ну скажи,придурок, скажи, если тебе так уж хочется!"
     "Ты... ты... ты... - выкрикнул он  механически  раз  десять  подряд,  с
мрачным наслаждением бередя рану, нывшую уже давным-давно где-то глубоко в  груди.  "Я  тут едва  не  подох,  а  ты  шляешься  неизвестно  с  кем.  Какой-то  "Кристалл Палас"
придумала! Я болею, а она разгуливает  с  кавалерами...  да  ты  хуже  самой
последней девки..." - Тут он, чтобы усилить впечатление от сказанного, сделал
вид, будто его душат рыдания, и, всхлипывая, продолжал:-  Ты...  ты  меня...
погу... ты меня погубила, навлекла позор на меня...  Я  лежу  в  постели
больной, а ты всю ночь где-то шатаешься!"
     "Ну занудел, завел, завел! - наконец  откликнулась  жена,  убравшая  между  тем
шляпку и костюм в шкаф, и повернула к нему побледневшее  и  вытянувшееся  от
злости лицо. - Как я понимаю своими мозгами,то тебе теперь, по-моему, лучше  помолчать".
     "Вот как, это я еще и молчать должен! Да как у  тебя  хватило  наглости
сказать такое? Я должен молчать? Делать вид, будто ничего не  произошло?  Ты
будешь разгуливать до часу ночи и заниматься своими грязными делишками, а  я
- молчи?"
     Она тихо, с расстановкой и присвистывая, так что все "с" у нее получались  свистящими,
сказала: "Если бы ты только знал, как ты мне противен,  если  бы  ты  только
знал, старый, потный,вонючий сморчок! Подумаешь, он продюсер! Пачкун! - Ей  доставляло
наслаждение,  что  каждое  ее  слово,  как  бурав,  ввинчивалось   в   самые
чувствительные и болезненные точки его души. - Да ты посмотри,  посмотри  на
себя в зеркало. Ты же конченый человек,  развалина,  беззубая  уродина...  с
этими своими сальными длинными косицами! Талантище, ха!.. Да от тебя же смердит...  Не
чувствуешь, какая вонища в комнате?" И она с гримасой отвращения  распахнула
окно и легла грудью на подоконник, делая вид, будто ей  необходимо  глотнуть
свежего воздуха.
     С кровати послышалось хныканье: "Я наложу  на  себя  руки,  клянусь,  я
покончу с собой, не могу больше..."
     Лола молчала, стоя неподвижно и глядя из окна в холодную декабрьскую
ночь.
     Чуть погодя он уже  не  жалостливым,  а  снова  зазвеневшим  от  ярости
голосом закричал: "Да закрой, закрой это проклятое  окно!  Хочешь,  чтобы  я
простудился?"
     Жена не шелохнулась. Он посмотрел искоса на ее лицо: оно уже не было ни
злым, ни напряженным; казалось, из него вдруг ушла  жизнь:  отразившееся  на
нем непонятное новое чувство удивительным образом его изменило.  И  какой-то
странный свет озарил его.
     "Интересно, о чем она думает? - спросил он себя. - Может,  ее  испугала
моя угроза покончить с собой?" Но он сразу понял, что ошибся. Даже если бы у
него были какие-то основания тешить себя надеждой, что у жены осталась  хоть
капля привязанности к нему, было ясно, что  дело  тут  в  чем-то  другом.  В
чем-то очень страшном и сильном. Но в чем именно?
     Вдруг жена, стоя все так же  неподвижно,  окликнула  его:  "Микола!  -
Голос ее был нежным и испуганным, как у девочки.  -  Иди сюда, Микола,  посмотри",  -
пробормотала она в какой-то невыразимой тоске, словно из последних сил.
     Любопытство было так велико, что он, позабыв о холоде, вскочил
с постели, оперся о подоконник рядом с женой да так и окаменел.
     Над черным гребнем крыш по другую сторону двора медленно поднималось  в
небо  что-то  огромное  и  светящееся.  Округлый,  правильной  формы  контур
проступал все четче и наконец вырисовался полностью: это был сверкающий диск
невиданных размеров.
     "Господи,это что, луна?!" - потрясение прошептал он.
     Да, это была луна, но не  мирная  обитательница  нашего  ночного  неба,
пособница любви, добрая  волшебница,  своим  сказочным  светом  превращающая
лачуги в дворцы, а огромное, изрытое страшными провалами  чудовище.  В  силу
какого-то вселенского катаклизма она непомерно  увеличилась  и,  безмолвная,
нависла над миром, заливая его ровным ослепительным светом, похожим на  свет
северного сияния.Он вспомнил,что где-то видел сюжет,как на северо-западе Канады, среди дремучих лесов, ночами, когда восходит зловеще — багровая луна, наступает ужас… Свирепое чудовище, полузверь — получеловек, выходит на охоту за своими жертвами…
В этой ночной тиши и от этого дивного сияния каждая вещь прорисовывалась до мельчайших  деталей,отчетливо виднелось все - углы, карнизы, камни, царапины на стенах,  волоски
и морщины на лицах людей. Но никто не смотрел по сторонам. Глаза  всех  были
обращены к небу, люди не могли оторваться от этого ужасающего зрелища.
     Неужели  извечных  законов  природы  больше  не  существует,   какая-то
страшная ошибка нарушила порядок во вселенной? Может, это уже конец,  может,
наш спутник со все возрастающей скоростью неотвратимо приближается к земле и
через несколько часов зловещий шар разрастется так, что заполнит  собой  все
небо, потом его свет померкнет в конусе земной тени и уже  ничего  не  будет
видно, пока в какую-то долю секунды в тусклом свете  ночного  города  мы  не
почувствуем, как на нас надвигается не имеющий границ  шероховатый  каменный
потолок; мы даже не успеем ничего  увидеть  -  все  разлетится  и  рухнет  в
пустоту прежде, чем наш слух уловит начало этого удивительного творения космоса-взрыва.
     Со двора доносятся стук распахиваемых окон  и  ставен,  призывы,  крики
ужаса; у подоконников сгрудились люди,  в  этом  лунном  свете  они  кажутся
призраками.
    Микола Михаэло чувствует, как рука жены сжимает его руку,  сжимает  так,  что
ему становится больно.
     "Микола, - выдыхает она, -  о, прости меня,дорогой,  сжалься
надо мной, прости!"
     Всхлипывая, она прижимается к нему, ее бьет сильная дрожь.  Не  отрывая
глаз от чудовищной луны, он обнимает жену, а в это время  словно  идущий  из
недр земли гул - это кричат и стенают люди, миллионы людей - разносится  над
крышами охваченного ужасом города....
  « Он вынул стрелу, что врагов устрашала
И чье острие – как змеиное жало.
Она обладала губительным ядом;
Лежал порошок из сандала с ней рядом;               
Ее почитали как страшного Духа…
Карна тетиву натянул вплоть до уха,
Прицелился в Арджуну грозной стрелою,
Недавно змеей извивавшейся злою,
Стрелою, чьим предком был змей Айравата.
Теперь обезглавит она супостата!
Весь мир засветился, всем людям открытый,
И с неба посыпались метеориты»......      
 В обозримой истории человечества по масштабам наблюдаемых явлений трудно найти более грандиозное и загадочное событие, чем падение "Тунгусского метеорита". До сих пор рассказы о нем вызывают споры в любой аудитории. Ученые многих стран мира тщетно бьются над разгадкой тайны века, периодически оповещая мир очередной сенсации о раскрытии очередной загадки.