В Гондурасе небольшое наводнение.
Приезжаю я как - то с работы - вечерком. Дай думаю, зайду к тёще в её комнатушку, поспрошаю у неё: что, да как? Вошел и как положено по этикету:
- Здрасте вам «мама»! Чем занимаетесь? Что нового в мире исскуства и киноматографии? В Гондурасе - как там…? В Гватемале, значит…?
- Здравствуй зятёк! Да, слава Богу! – говорит. В Гондурасе – вот только, небольшое наводнение, а так ничего, бодренько. Говорит, а сама в «голубой экран» косит свой лиловый глаз. Я, тож, свой затуманенный… туда направил. А там Киркоров, с Малаховым какого – то ребёнка «треплют», а из динамиков доносится голос Бедросовича: …а это Андрлюшиньька… Агу – агушсеньки… Андрлюшенька присёол к нашей Алле – Виктории!...
- А это что за кордебалет? – спрашиваю я у «мамы».
- Да…дураков показывают! Киркоров свою дочку предъявил людЯм!
-А-а-а… А она, значит, дюже людЯм нужна – эта предьява!? Чёшь вы на «дураков» любуетесь? Смотрите на «умных»…
- Так и смотреть – то нечя… Чё смотреть –то…? Вот «первый» и смотрю.
- Нечя?... 60 каналов и нечя? – возмутился я тогда, аж обиделся. Зачем я ей это «блюдце спутниковое» устанавливал?...
- А где матушка ребёнка? В магазин за хлебом нибось пошла, аль за молоком? – с подковыркою спросил я тогда у тёщи.
-Так матери – то и нету. Через «суррогат» он на свет появился – детёнок. Киркоров, вишь чё, зятёк, не полюбил никого за сорок пять лет.
Задумался я тогда крепко: вот те раз! Не полюбил?! «Бугай», 45 - ти лет от роду, с щитиной аж до пупа, всю жизнь орущий со сцены о любви к женщинам и не полюбил? Чудно, однако. А зачем ребёнка, живой матери лишать – вот ещё загадка?!...