Осень выдалась дождливой. Дожди заливали бельгийскую землю с нещадностью, невиданной за последние полвека. В некоторых провинциях ухоженные мостовые залила мутная вода, она заполнила подвалы и залила треть первых этажей. Такое случалось нередко. Людям удавалось справляться с бедствиями, но со временем они становились страшней. С каждым разом бороться со стихией становилось все тяжелее.
В Лимбурге наводнения не было. Был просто затяжной злой дождь. Люди жили своей обычной жизнью.
Крупные капли со стуком разбивались о лобовое стекло. Щетки едва успевали сбрасывать воду. В густо заштрихованном дождем и оттого тусклом свете фар, дорогу было видно плохо, ехать приходилось медленно. Путь от дома до ближайшего казино в голландском Ситтарде занимал обычно полчаса и столько же обратно. Дождь удлинял это время в два раза. Если человек безвозвратно потерял Родину, его семья разрушилась, а лучший друг застрелился, жить ему становится совсем одиноко.
Этот вечер, так же, как и предыдущие вечера, Арно провел в казино. Азартных игр он сторонился с детства и никогда раньше в казино не был.
По радио передавали международные новости. Война Навродии с Галаскией официально завершилась миром, Навродия после очередной, многолетней и жестокой войны, была удержана в составе Галаскии, под руководством правительства, представляющего интересы примиримых, которых теперь было большинство.
Непримирые, как обычно, не сдались. Они продолжали воевать за независимость.
Пришедшие ко власти примиримые вместе с Галаскией стали бороться с непримиримыми, организовавшими подпольное правительство и войско.
Наступил период плохого мира, который, как всегда, был первым шагом на пути к следующей войне.
Маятник, качающийся под действием противоположных сил между миром и войной, достигнув точки мира, был готов начать скольжение в обратную сторону.
Один полный цикл колебательного движения маятника от мира к войне и обратно примерно соответствует по времени длительности одной человеческой жизни. Обычно, на каждую человеческую судьбу приходится, как минимум, одна война.
Война порождает ненависть, которая в период мира готовит предпосылки для начала новой войны.
Навродийцы продолжали ненавидеть галаскинцев, считая их зверьми, недостойными человеческого имени. Точно также ненавидели и галаскинцы навродийцев, тоже считая их зверьми, недостойными человеческого имени.
Той Родины, где Арно родился и вырос, больше не существовало, не осталось даже ее названия. Она погибла в борьбе за выживание. На ее место пришли другие государства, продолжающие воевать между собой за жизненное пространство и ресурсы. В мире ничто не меняется. Все движется своими кругами. Меняются лишь предметы, окружающие человека в его краткотечной жизни на планете Земля, вращающейся вокруг одного из множества солц в одной из множества галактик.
Бельгия за прошедшие годы стала близкой и родной. Время способно лечить раны и способно обратить чужую страну в Родину. Кто знает, откуда пришли предки тех, кто называет себя галаскинцами или навродийцами... Все живущие на планете люди родом из одного места.
Если кто-то нападет на эту страну, думал Арно, вглядываясь в дорогу, зачерченную дождем, он и его сыновья сделают все, чтобы защитить ее, как родную. В этом нет никакого пафоса. Это очень естественно - защитить страну, сделать все, чтобы обогреть ее и устроить, если она сделала это для тебя. Почему не считать миролюбивый, работящий, улыбчивый и доброжелательный народ родным, если он принял, как родного, тебя.
Голубь из его детства умер из-за любви к своей голубке. Может быть, его смерть можно объяснить какими-нибудь химическими рекациями, но человеческая душа предпочитает верить в любовь.
Человек должен верить в святое, иначе он станет ящером. Голубь умер из-за любви, потому, что для него слово любовь не имело множественного числа, а жить без любви он не мог.
Голубь не захотел ворковать другой голубке о том, что она единственная, самая лучшая, что он не может без нее жить.
Его голубка действительно была единственной.
Он действительно не смог без нее жить.
После того, как человек перестает верить в святыни, он превращается в зверя. Любовь превращается в физиологию. Мораль превращается в пережиток.
Но этого не происходит, хаос и порядок подчиняются законам сути вещей. На определенное количество драконов всегда рождается определенное количество рыцарей.
Они выполняют свою миссию, суть которой заключается в том, чтобы создать силу, небольшую, но достаточную для того, чтобы маятник качнулся в обратную сторону. Изначальные функция добра и зла равноценны – их борьба создает движение вселенных. У анода нет преимуществ перед катодом. Каждый из них одинаково необходим в цепи, по которой идет движение электронов. Зло также необходимо в жизни, как и добро. С этой точки зрения в мире ничто не изменится, если отдельный человек человек старается быть на стороне света или стремится во тьму. Добро и зло так же условны, как условны положительный и отрицательный полюс магнита. Продажа души дьяволу или отказ от ее продажи ничего в мире не изменит. Если человечество немедленно прекратит убивать что бы то ни было живое, оно в короткое время погибнет само. Победа добра означает смерть, точно также, как и победа зла. Жизнь возможна только при существовании и взаимодействии непременно обоих этих начал.
Каждый человек в отдельности может представлять собой как образец крайнего зла, так и образец крайнего добра. Каждый выбирает сам, иметь ли ему святыни, хранить ли их, надеясь передать в следующее поколение, или выбросить на свалку.Независимо от решения отдельного человека, человечество в целом находится находится в относительном равновесии между условно положительным и условно отрицательным.
Если у человека есть святыни, у него всегда есть боль.
Его мучали мысли об Инге. Он хотел, чтобы она ушла в его прошлое. Но она оставалась в его настоящем. И все же, время, шедшее своим чередом, лечило.
Не зря азартные игры стоят в ряду губителей мужской жизни, вместе с женщинами и вином.
Игра на рулетке окутывала чарами простых цифр и несложных математических расчетов, понятных даже самому слабому в математике человеку. Цифры внушали, что выигрышную цифру, комбинацию или цвет просчитать легко. Что нужно лишь немного смекалки и везения, чтобы обыграть хитрое колесо. Часто выпадали выигрыши, еще больше усиливая желание сразиться со случайностью еще раз.
Казино встречало приятной атмосферой. Почти непрерывно по игровым местам разносили бесплатные закуски и напитки. Делалось все возможное, чтобы игроки не отвлекаясь, с удовольствием, спускали свои деньги.
Азарт оказался лекарством, обеспечившим дорогостоящую и кратковременную передышку от тяжелого настроения. Это был метод лечения подобного подобным, поскольку нет на свете чувств, более подобных друг другу, чем любовь, опьянение и азарт.
Шарик рулетки, нервно пляшущий в полете к номеру, на время стал царствовать в сознании. Благодаря изученным системам игры, ему удалось продержаться довольно долго. К десятому дню несколько сотен евро, вырванные из бюджета, покочевав между кассой казино и его бумажником, окончательно исчезли в кассе, подтвердив известное наблюдение о том, казино выигрывает всегда.
Он ехал, вглядываюсь в дождевую пелену,и думая о том, что жизнь уже почти прожита. Вспомнилась мысль, которая пришла ему в голову много лет назад, когда автобус вез его в Брюссель и которая с тех пор постоянно возвращалась. Ни жизни, ни судьбы, ни доли,- лучшей или худшей нет, а есть одна-единственная, та, которую досталось прожить.
В мутной череде последних лет он только сейчас начал осознавать себя и видеть себя со стороны. Только сейчас стало проходить то чувство, которое появилось, лет десять назад, когда он увидел в витрине магазина свое, худое, потерянное, одетое в мешковатую Харольдову куртку, отражение. Потом чувство потерянности стало еще страшнее.
«Ничего не поделаешь, солдат. На войне, как на войне. Stand up and fight.» - Думал он позже, глядя на свое отражение, шагающее в рабочем комбинезоне, с рюкзаком за плечами, в котором болталась бутербродная коробка.
В те дни, когда он работал в Криглопе, отражение стало приобретать конкретность. Выражение полной потерянности постепенно исчезало. Он легко мог представить самого себя, описать в нескольких словах. Стало, наконец, возможно увидеть себя не в прошлом, а в настоящем. Теперь ему удавалось не горевать о прошлом, не переживать за будущее, а стараться честно и мудро жить сегодня.
Он был одиноким бельгийским ходожником, выходцем из Навродии.
Картины, которые он писал, людям нравились. Их покупали и вешали на стены в своих домах, чтобы хранить. Много лет назад он написал книгу, которую еще не забыли, кто-то позаботился о том, чтобы скопировать ее и поместить в интернет. Может быть и ту книгу, которую он пишет сейчас, кто-нибудь захочет сохранить. Немецкая поговорка говорит: «человек есть то, что он делает».
Из всего, что он делал в своей жизни, остались только книги и картины. Остались и ростки жизни, перевезенные из Навродии и уже пустившие, пока еще тонкие и непрочные, корешки в бельгийскую землю. Осталось то, что казалось непрочным.
То, что казалось незыблемым, исчезло бесследно.
Он выполнил свою изначальную природную задачу, – передал свой генотип в следующее поколение и сделал все, что мог, для того чтобы потомство могло выжить и нести эстафету жизни дальше. Задачи, которые стоят выше этой, изначальной и неосознанной, пытались решить многие из тех, кто задумывался о жизни, смерти, любви, о человеческой душе. Они остаются нерешенными. Каждый решает их для себя до самой смерти.
Он прожил, как сумел, выпавшую ему жизнь, со всеми ее излучинами и перепадами, от истока и уже почти до слияния с Вечностью. Многое из того, что было чужим, стало родным. Многое из того, что было родным, стало чужим. Многое из прошлого хотелось бы исправить, но исправить ничего нельзя. Маленькие, казавшиеся незначительными, детали, соединились вместе и оказались судьбой. То, что казалось значительным до величия, оказалось мелким и ничтожным.
Жизнь, когда-то представлявшаяся нескончаемо долгой, внезапно оказалась позади. Играя случайно выпадающими обстоятельствами, судьба определила ему родиной Навродию, женой – Ингу, профессией –медицину. Дальнейшее мельтешение черных и красных секторов жизни сделало его одиноким бельгийским художником. Когда человек думает, что он меняет свою свою судьбу, он, на самом деле, лишь следует той тропой, которая прочерчена для него силой гораздо более великой, чем он сам.
Бесконечная череда случайностей, - Хаос, порождает формации, построенные на высшем логическом порядке. Хаос хаотичен лишь для несведущего. Нет ничего более упорядоченого, чем Хаос, отец порядка, отец движущего мирами противоречия.
Одна из миллиардов судеб, вспыхивающих и гаснущих на поверхности крохотной планеты, неразличима. В то же время – это целая человеческая жизнь, вместившая в себе вселенную.
Он въехал в Ривирстад, ставший за эти годы родным, припарковал возле дома старый «фольксваген».
Войдя в дом, заглянул в мастерскую. Последняя работа была красивой.
-Ну что же, - сказал он вслух сам себе, - Может быть, я и не напрасно мажу эти холсты.
Он выключил свет, прикрыл дверь и поднялся по лестнице наверх, привычно подумав, что стены давно бы пора покрасить.
- Привет! -Громко, сказал он, щелкая выключателем. – Я дома!
И сам себе ответил:
-Привет. Как провел вечер?
- Замечательно провел. В казино был. Я эти деньги, наконец, проиграл. Теперь придется месяц-другой жестоко экономить. Да бог с ними, с деньгами. Зато развлекся, в кои-то веки.
Он подошел фотографии, стоявшей на полке.
-Эх, Стефи-бой, Стефи-бой...- Сказал он, точно так же, как невольно говорил почти всякий раз, видя эту фотографию. – Что же ты так, солдат...
Вскоре он лежал в постели, отгоняя грустные мысли и стараясь думать о картине, которую будет писать завтра.
Если бы не книги и не картины, его жизнь мало чем отличалась бы от жизни старого, доживающего свой век в удобном зоопарке, волка.
... Рыцарь стоял на парковке возле супермаркета, рядом со своим конем, который хорошо знал, когда надо неподвижно ждать.
Конь ждал, застыв, как безупречной красоты статуя. За полчаса до закрытия супермаркета парковка была полупустой. В случае опасности он мог легко скрыться. В нынешние времена сами драконы были уже не так страшны, как служившие им люди. Драконы контролировали полицию, армию и средства формирования общественного сознания.
Сами они исчезли в тень, управляли невидимо, дань уже давно не брали – мир и без того принадлежал им.
Абсолютное большинство людей никогда в своей жизни не видели драконов, многие даже сомневались в их существовании и считали их выдумкой.
Люди всю свою жизнь усердно служили драконам, но при этом не верили в их существование и считали, что живут собственной жизнью и просто выполняют свою работу. Люди умирали в жестоких войнах, затеянных драконами, и считали, что умирают за высокие цели и идеи.
Время от времени появлялись научные исследования, доказывавшие, что драконов не существует и никогда не существовало.
Рыцарей почти не осталось. Люди принимали их за сумасшедших.
Он продумал все так, чтобы случае опасности нужно было бы лишь перемахнуть на коне через невысокую металлическую ограду, отделяющую парковку от сразу же за ней начинающегося, густого, труднопроходимого, простирающегося на сотни гектаров, заповедного леса.
Они с Ингой прожили вместе долгое время, в котором было и счастье, и горе, и восхищение, и разочарование. Им пришлось пережить мучительный разрыв отношений, который каждый из них перенес, как смог.
В его жизни он никогда раньше не испытал ничего, что было бы страшнее, больнее и горше.
Может быть, и она пережила тоже самое.
Годы, потраченные на то, чтобы в непомерно тяжелых переживаниях осознать, кто он, и где он, что есть сон и что есть явь, оказались жизнью.
В том, что произошло с его жизнью, не было виноватого, и не было правого. В соответствии с законами Хаоса и Порядка, управляющими движением вселенных, солнц, планет и человеческих судеб, линии их с Ингой жизней, скрестившиеся на какое-то время, вновь разошлись. В точном соответствии с законами, они продолжали удаляться друг от друга.
Она ни в чем не была виновата перед ним, точно так же как и он ни в чем не был виноват перед ней. Ни он, ни она, и ни одно другое человеческое существо не в силах ни на тысячную долю миллиметра сдвинуть даже самую крохотную из звезд с извечных кругов, а стало быть, и сдвинуть собственную судьбу с пути, определенного вечными законами.
Было бы смешно и нелепо говорить о прощении обид. Несчастье, выпавшее на половину их совместной жизни, нужно принимать точно также, как счастье, выпавшее на другую ее часть. Не Инга нанесла ему обиды и не она дарила ему счастье. Не его и не ее вина разъединила их, а все те же законы, подчиняясь которым две непараллельные прямые линии неминуемо должны где-то встретиться, пересечься, и разойтись. Если же они они параллельны, то им не суждено встретиться.
Он должен был принять свои обиды, так же, как принимал в объятиях любимую женщину – всей своей душой и всем своим телом.
Все это говорил разум. Душа не говорила ничего. Душа болела.
Сущность, доставшаяся ей от природы так же, как достается человеку цвет глаз, волос, кожи и весь его генотип, увела ее прочь от него. Он должен был бы радоваться тому, что у нее есть мужчина, она счастлива с ним. Но он не был рад, напротив, это казнило его душу. Душа страдала.
Душа болела, оттого, что перечеркнутым оказалось то, что перечеркнуть было невозможно.
Такой боли достаточно, чтобы искупить грехи своей жизни. Может, быть, и часть грехов, перешедших вместе с генами предков.
-Ну, какая я тебе жена?.. И какой ты мне муж?.. Мы уже несколько лет живем врозь. Перестань, наконец, прятать голову в песок и увидь реальность! Оставь меня в покое! Я не хочу с тобой общаться. Мне это общение опостылело еще тогда, когда мы были вместе. Ты меня морально насилуешь своими бесконечными нудными вопросами!
Ее голос все возвышался, пока она вконец не сорвалась на крик и зарыдала: - Ты просто сошел с ума! У тебя обсессия, мания!.. Найди себе в конце концов другую женщину, сделай что-нибудь из своей бессмысленной жизни и не мучай больше меня!...
Наверное, это был сон. Один из многих плохих снов. Этого не могло быть. В настоящей жизни они конечно, остались мужем и женой в том браке, который заключен на небесах. Им еще предстояло лететь обнявшись, вечно и бесконечно, в вечном и бесконечном Космосе.
Физическая любовь и физический брак легко истлевают в человеческой осени. Тела увядают, как бы ни старались люди продлить время их жизни и молодости… Можно, ценой неимоверных усилий вырвать у природы десяток или другой лет, бунтовать против старости, отвергать ее тем или иным способом, заводить молодых любовниц или любовников – это всего лишь означает начало конца жизни и указывает на близость часа неизбежного поражения в бессмысленной борьбе с законом сути вещей.
Это было во сне. Она сидела за бокалом красного вина. Она слишком много курила. Часто не слышала его, думая о своем. Потом, отпив глоток посмотрела на него взглядом, которого он испугался, и сказала:
- Я должна тебе нечто сообщить. Иначе я чувствую себя неверной женой, несмотря на то, что мы разошлись. У меня есть мужчина. И я буду – это «буду» она сказала с нажимом, -с ним встречаться.
С милой, чуть кокетливой улыбкой она отпила глоток вина и продолжила:
– Мне с ним хорошо, мне с ним интересно. Я свободная женщина и могу встречаться с кем хочу. А дальше уже – как карты лягут.
Он молчал. Постарался не выпить стоявшую перед ним рюмку с коньяком залпом , и сделал лишь маленький глоток.
-Что ты молчишь? – спросила Инга. Голос ее был немного нервным. Он ждала взрыва.
Тихо, спокойно и медленно, он сказал:
-Ты ведь понимаешь, что я тогда больше не смогу приходить в этот дом. Это вещи касающиеся моей чести.
-О’кей. – очень быстро и легко сказала она, и легкость, с которой она уходила к другому мужчине стала еще одной из его адовых мук.
Она подождала немного, и видя, что он продолжает молчать, сказала:
-Это твой выбор и твои принципы. Хочешь – приходи, не хочешь – не приходи. Я хочу хоть полгода, хоть месяц, почувствовать себя счастливой. Я же не должна жертвовать собой, ради тебя?
Он встал, сказал:
-Мне ничего не хочется говорить. Мне хочется читать стихи. Я больше никогда не приду в твой дом. Прощай. Будь счастлива, если сможешь.
-Ты тоже, -с легкой улыбкой ответила она.
Он дошел до двери, провожаемый ее взглядом, потом потерял контроль над собой. Всего лишь на секунду, которой хватило, чтобы показать ей известный жест, состоящий в том, что руку сжимают в кулак и сгибают в локте, потом бьют по сгибу кулаком другой руки...
Потом он очень сожалел, о том, что сделал это. На самом деле в тот момент он просто хотел сказать, что конечно, она не должна жертвовать собой. Собой жертвуют те, кто любит. Поскольку любовь и есть ничто иное, как взаимное самопожертвование. Насильно мил не будешь. Вольному воля. Но вместо того, чтобы сказать так и уйти, он сделал этот идиотский жест, ужалив ее, как жалят пчелы – оставляя вместе жалом все свои внутренности, саму свою жизнь...
Невозможно передать, что чувствует душа мужчины, одновременно четвертуемая, распинаемая, колесуемая и сжигаемая заживо любовью, ненавистью, болью, обидой, ревностью, яростью...
Ревность- это тоже элемент базовой человеческой программы, той, что идентична бабуиновой. Программа, проста и безжалостна. Новый вожак в стаде бабуинов, став единственным самцом, имеющим право через лучших самок передать свои гены в новое поколение, первым делом перекусывает головы тем малышам-бабуинам, которые были рождены от прежнего вождя. Мужская ревность исходит из глубин человеческого «оно». Природа выбирает сильные гены, поэтому она заставляет бабуина из ревности убивать детенышей самца, оказавшегося слабее... В древней основе женской ревности в конечном итоге лежит забота о потомстве. Суть мужской ревности заключается в охране того, что от природы представляет для него огромную ценность, без которой невозможно размножение. Зверь в человеке готов даже уничтожить эту ценность, если нет способа ее сохранить, убить из ревности.
Повинуясь законам сути вещей, в определенный срок, организмы выбрасывают в кровь химические вещества, заставляющие юношу и девушку потерять разум от желания соединиться с другом, и оставаться вместе, подчас ценой самой даже жизни.
Влюбленные способны перенести неимоверные трудности и совершать подвиги.
Со временем эти вещества перестают действовать, переключив жизнь матери на заботу о потомстве, а мужчины – на добычу в поте лица насущного хлеба для семьи. На уровне реликтовой программы, женщина заботится о добытчике. Когда программа выполненна и потомство окрепло – супругов больше ничто не связывает. Психологам привычна ситуация, когда мужчина и женщина, прожив жизнь и вырастив детей, разводятся. Это хорошо объяснимо с точки зрения химических процессов, и инстинктов, лежащих в основе человеческой психологии... С этой точки зрения права была Ивон, больше десяти лет назад, сказав ему, что любовь – не более чем, химические реакции.
Все же, многие люди продолжают любить и лелеять друг друга до последнего вздоха, сохранив свою любовь, невзирая на гормоны и химические реакции. Ивон была права. Психологи тоже правы. Но правы еще и те, кто верит, что у человека есть душа, которая сильнее любых химических элементов и инстинктов. По законам сути вещей, на определенное число не верящих в святыни, рождается определенно количество людей, верящих в любовь, верность, в дружбу, совесть,
- У меня никогда больше не будет мужчины, сказала она.
Ему снилось, что они сидели за столиком на летней терассе кафе. Небольшой закрытый сад, в котором располагалось кафе, около трехсот лет назад основали сестры-урсулинки из стоявшего через дорогу огромного монастыря. Мир меняется и не меняется. Монахинь больше нет. Но есть запах цветов в монастырском саду. Невесомый запах цветов, который оказался долговечнее построенного на века монастыря.
Безупречные цеточные композиции, созданные поколениями умелых садовников, в другой момент радовали бы. Но сейчас и цветы, и сама весна, казались насмешкой. Настроение было свинцовым. Это были первые месяцы после расставания. Он спрашивал – есть ли хоть какой-то шанс, на то, что она снова вернется к нему.
–Ну... ответила она, -Вообще-то я не представляю, чтобы в моей жизни мог снова появиться мужчина... Но с другой стороны, я свободная женщина и теоретически у меня вполне может появиться друг. Но это никогда больше не будешь ты.
-Никогда. -подчеркнула она. -Этим другом никогда не будешь ты. Но у меня никто не появится. На этот счет можешь не переживать....
Подумав, она добавила:
- Ну, если вдруг, понимаешь, -вдруг – произошло бы чудо, то я бы влюбилась... ну... В такого как Готти, например.
Готти был преуспевающим ювелиром. Ему не пришлось, спасая семью от войны, искать прибежища в чужих странах. Он обучился одной профессии и делал ее всю жизнь, этому не помещали ни перестройка, ни война, ни что-то другое. Жизнь никогда не заставляла его спасать свою семью.
С Готти они были немного знакомы. Он купил около десятка написанных Арно картин – у него была огромная вилла и места на стенах было достаточно. После этого он несколько раз пригласил их в гости. Вилла производила впечатление.
-Вот в такого, как Готти, твердо стоящего на ногах, я могла бы влюбиться. Если бы вдруг случилось чудо. – Повторила Инга и с удовольствием, смакуя, отпила глоток вина. Как будто ничего не произошло. Как будто только что не рухнул мир. Они пережили вместе многое. Растили детей.Теперь она решила, что, если случится чудо, она полюбит снова, но не его, который любил ее больше жизни, а такого, как Готти – крупный, розовощекий, твердо стоящий на ногах немец-ювелир со старинной бельгийской рыночной площади.
Когда он был волком, его подруга честно делила с ним его волчью судьбу. Они много раз спасали жизни друг друга. Много раз лязг предназначенного ему капкана раздавался вхолостую, потому, что она заметила капкан раньше, чем тот лязгнул. Он не раз рисковал жизнью, чтобы принести добычу. Так же, как и она рисковала свой жизнью наравне с ним. Она выполнила свой долг перед ним. Она ему больше не подруга. У нее перед ним больше нет никаких обязательств.
Волки никогда не разрушают свою семью, но они больше не волки. Они – травоядные хищного происхождения.
Чудо, о котором она говорила, произошло довольно скоро. У нее появился мужчина, потом другой, и третий. Он понимал, что должен был бы радоваться тому, что ей хорошо. Он бы радовался, если бы не любил ее. Также, как больше не любила его она.
Тот, кого ждал рыцарь, появился вовремя.
Он подъехал на дорогой машине.
-Добрый вечер, мсье. -Сказал он, выйдя и приблизившись чуть меньше того расстояния, на котором подают руку. –Вы очень настойчиво искали встречи со мной. Я к вашим услугам.
Рыцарь подавил ярость и ответил:
- Добрый вечер, месье. Я искал вас, чтобы сказать, что я люблю ту даму, которая является сейчас вашей любовницей. Я хочу так же сказать, что по этой причине один из нас должен умереть.
Навродийская кровь требовала немедленно нанести прямой «цки», прямо в это ухоженное лицо. «Цки» бить он умел. Этот удар был равносилен удару пушечного ядра.
Он представил, как кулак, превращенный в сжатый сгусток кинетической энергии, легко сминает кости носа и окаменевает на кратчайшую долю секунды, достаточную, для того, чтобы вызвать тяжелый гидравлический удар в мозг...
Он был бы удовлетворен местью и больше бы не мучался...
-Простите,–Сказал мужчина. -Вы что, смеете угрожаете мне убийством?
Рыцарь неторопливо стащил обшитую бронепластовыми пластинами перчатку, посмотрел в глаза стоявшему напротив него мужчине и несильно бросил перчатку ему в лицо. Перчатка попала так, как он и хотел – плашмя, мягкой ладонной частью.
-Нет, месье. –Сказал он. -Я не угрожаю убийством. Я вызываю вас на дуэль. Поскольку в этом городе у меня нет ни одного знакомого, секунданта со смною не будет. Завтра, в четыре утра, на этом месте. Вы можете привести секунданта и врача. Выбор оружия – на ваше усмотрение. Я бы советовал вам выбрать пистолеты. Тогда у вас будет хоть какой-то шанс выжить, а у меня – умереть.
Человек, ставший от ярости цветом напоминать петушиный гребень, трясущейся рукой достал из кармана своего красивого пиджака мобильный телефон.
Рядом проехал развозчик пиццы на мотороллере.
С ровным цокотом копыт прошествовали вооруженные шпагами и мушкетами всадники.
-Послушайте, вы.-Сказал мужчина. –Вы больной, сумасшедший. Что вы мелете? Какая дуэль, какие пистолеты? Я был предупрежден вашей бывшей – на последнем слове он сделал сильное ударение и повторил его – Бывшей женой. Но я не предполагал что ваше безумие выражено в такой степени. Либо вы немедленно раз и навсегда исчезаете из моей жизни, либо я сделаю один-единственный звонок, и поверьте, вас упекут так далеко, что ваше желание когда-либо снова искать со мной встречи навсегда пройдет. Голос его вновь приобрел увереность, в нем появилась презрительная нота:
-О какой к черту дуэли вы говорите? Я сотру вас в порошок, месье. Вы плохо понимаете, с кем имеете дело.
Пробежал, пригибаясь, мрачный, бородатый человек в камуфляже и с автоматом Калашникова в руке. Он остановился на секунду, поведя инстинктивно стволом в их сторону и побежал дальше.
В воздухе пролетел ярко-желтый воздушный шарик. Рыцарь проводил его взглядом и стремительным движением схватил мужчину тремя пальцами за кадык, страшным, мгновенно обездвиживающим захватом.
- Стало быть, вы не хотите дуэли. – Сказал он, свободной рукой приобнимая его за плечо. Со стороны они выглядели мирно разговаривающими друзьями.
- Вы считаете, что мы совершенно естественно можем продолжать жить оба и даже быть хорошими знакомыми. И вы, конечно, находите свою жизнь слишком дорогой, чтобы отдать ее на нелепой, с вашей точки зрения, дуэли, во имя абстрактной любви и чести. Для вас это всего лишь слова. Для меня это то, за что я отдал бы все сто жизней, если бы они у меня были.
Мужчина, что-то прохрипел. Рыцарь чуть ослабил пальцы, и сказал:
- Я всего лишь хочу, чтобы вы признали, выразив это в словах, что дорожите своей жизнью больше, чем любовью к ней. Ничего больше от вас мне не нужно.
-Хорошо, черт возьми, -– прохрипел мужчина, -Я признаю, все, что вы хотите. Отпустите, дьявол вас подери! Предупреждаю - вы еще очень об этом пожалеете. Я вас уничтожу.
-Разница между вашим отношением к ней, и моим... - Рыцарь, снова усилив хватку, подтолкнул мужчину к его дорогому экипажу, и съязвил, не удержавшись:
-Что с вами? Мсье плохо? Должно быть, мсье съел на ужин несвежих лягушек. Откройте дверь и садитесь за руль.
Человек нашарил ручку, открыл дверь и сел в машину.
-Разница между вашим отношением к ней, и моим - в том, что для вас она красивая, умная и обаятельная женщина, с которой вы проводите викенды. Расстаться было бы грустно, но вы без особых проблем нашли бы другую – тоже красивую, умную, и обаятельную. Для меня она, – единственная, неповторимая женщина, которую я любил всю свою жизнь. Я не стану вас убивать. Я не буду больше мучаться по этому поводу. Я вполне удовлетворен. Вас нет, вы более не стоите упоминания. Ее тоже больше нет. Ее испепелили драконы. Вы, и тот, кто был до вас, и тот, кто появится после –все вместе взятые не стоите дуэли со мной одним.
С этими словами он ударил основанием ладони позади и чуть пониже левого уха. Мужчина обмяк.
Ходивший у входа в магазин стражник с длинным копьем, в шлеме, кирасе и в панталонах буфами, подозрительно посмотрел в их сторону. Рыцарь, как бы похлопав на прощание своего друга по плечу, захлопнул дверь машины и для убедительности помахал в окошко рукой. Стражник равнодушно отвернулся.
Рыцарь, не торопясь, подобрал свою перчатку, оседлал коня, перемахнул через ограду и уже через полчаса легкого аллюра по лесу, спал, обернувшись плащом, под вывороченной бурей древней елью, в берлоге, где было устроено сухое, просторное, удобное ложе из еловых лап и сена.
Ему снилось, что он закончил заливать бетон под фундамент для пристройки к совсем недавно купленному дому. Он подставлял руки под струю воды, которую Инга лила из белого эмалированного чайника. Она смеялась и плескалась водой. Над ними синело безоблачное навродийское небо, еще не знавшее ни бомбардировщиков, ни реактивных штурмовиков, ни боевых вертолетов.
... Профессор остановился у двери в палату и обратился к группе сопровождавших его молодых врачей:
-Ну что же, коллеги. Сейчас вы cможете воочию увидеть редчайший случай. Он открыл дверь и вошел в паллату. Остальные последовали за ним. В большой уставленой множеством аппаратуры , комнате, стояла одна единственная кровать. На ней лежал пожилой, седой, бородатый человек. Глаза его были закрыты, лицо было спокойно.
-Он выглядит обыкновенным спящим человеком. –Сказал профессорр -Тем не менее, мы видим тяжело и неизлечимо больного. Это и есть тот самый редчайший случай особой формы прогресирующей нарколепсии, о которой я говорил вам на последней лекции. К сожалению, нашей клинике пока не удалось ни на шаг продвинуться в лечении этой болезни.
Больной родился здоровым, подвижным и смышленным ребенком; лет до пятнадцати ничем особенным от своих сверстников не отличался. Разве что, чрезмерной впечатлительностью.
С пятнадцати лет с ним начали происходить приступы внезапной сонливости. Их появление могло быть спровоцированно любым сильным впечатлением. Случались они совершенно неожиданно. В какой угодно обстановке, юноша впадал в глубокий сон, вывести из которого его было невозможно, пока этот приступ не пройдет сам.
Первые приступы происходили один раз в несколько месяцев и продолжались лишь по нескольку минут. Болезнь все же не помешала ему получить хорошее образование.
Все это он рассказал мне сам, во время одного из пробуждений, однако оказалось что названных им учебных заведений, также, как городов, в которых они якобы находятся, в мире не существует.
Почти все, что он рассказывает является плодом его воображения, однако, из его фантазий можно выделить и крупицы правды. Так, мы узнали, что продолжительность приступов с возрастом стала сильно увеличиваться, а промежутки между ними – укорачиваться.
Таким образом, годам к сорока он спал большую часть своей жизни и стал путать явь со сновидениями. К настоящему времени периоды пробуждения длятся не более двадцати минут и происходят лишь несколько раз месяц.
Каждый раз, проснувшись, он начинает волноваться, говорить о том что ему немедленно нужно идти по каким-то чрезвычайно важным делам. Часто он говорит, что у него на земле особая миссия, или что мир захватили драконы, он должен с ними сражаться.
Иногда больной думает, что он – волк, который, спасая свою семью, потерял подругу. Он утвеждает, что его зовут Риддер, что по-голландски означает «рыцарь». Настоящее ли это его имя, или плод его фантазии, мы не знаем.
Не будучи больше способным отличить явь от сновидения, он абсолютно дезориетирован во времени и пространстве, считает, что сейчас 1082 год от потопа.
- У него есть какие-нибудь родственники? - спросил один из молодых врачей.
- Он был привезен в клинику полицией, куда позвонил егерь заповедника, случайно обнаруживший его в Лимбургском лесу, спящим в неком подобии берлоги. Рядом с ним лежали меч, и очень странной, как говорили полицейские, конструкции, арбалет. Никаких документов при нем не оказалось.
О нем были даны многочисленные объявление в газетах, по радио и по телевидению, однако никто не откликнулся. По-видимому, он одинок. Чаще всего он считает себя уроженцем Навродии, страны, на самом деле несуществующей и никогда не существовавшей. Иллюзии больного мотивируют его поведение, он стремится немедленно действовать.
Раньше нам приходилось вводить ему успокоительное и вести разъяснительные беседы, чтобы помочь ему разобраться в том, что происходит на самом деле, а что является лишь сном.
И знаете ли, коллеги, - это оказалось очень непростой задачей. Во время таких бесед с больным мне его рассказы казались правдивыми и детализированными настолько, что я был почти готов признать сновидением свою собственную жизнь.
Сейчас мы уже не предпринимаем ничего и не мешаем ему при пробуждении делать то, что он хочет. Это ни кому не может причинить никакого вреда, поскольку раньше, чем он оденется и покинет клинику, он снова впадает в сон.
Самое удивительное при этом, что во время этого сна все приборы показывают высокую мыслительную активность мозга. Мы наблюдаем движение глазных яблок, подергивание конечностей.
Он живет своей жизнью, которую воспринимает, как реальность. Но, что есть реальность? Скажите, кто-нибудь из вас, хорошо подумав, мог бы с полной уверенностью сказать, что его жизнь, также, как и весь наш мир не является иллюзией?