Вдохнуть свежий морозный воздух и задержать дыхание. В висках начинает стучать. Кровь приливает к глазам. Мир, из белоснежного становится розовым, потом кроваво-красным. Пора бы выдохнуть, уже теплый воздух и дышать дальше ровно. Но, не выдыхаю, мир становится красно-коричневым и просто черным.
Только тогда выдыхаю, и уже горячий воздух. Вижу Елену, она идет и чувствует мой взгляд и оглядывается. Нет, это не я, другая Елена. Но она мне симпатична, и я слушаю ее. Я даже знаю, о чем она мне будет рассказывать. Об обманных чувствах. Они есть или их нет? И были ли? Чувства также как человек.
- Он есть, но на самом деле его нет. - Елена гладит ладошками его лицо, обводит мизинцем брови, нос, упрямые ноздри, губы, морщины и морщинки. Для нее он есть и не важно, что на самом деле его рядом с ней нет. А если нет рядом, значит, совсем нет. На всем белом свете.
Елена освободила его лицо из своего ладошкиного плена.
- Все на месте: брови, губы, дерзкий подбородок, все морщины и морщиночки, и моё, все только мое, - значит, он есть.
Выдох оказался слишком громким, и его услышало Нечто. Оно Нежитью рассыпалось по рваным облакам и испортило зимнюю солнечную погоду, вокруг потемнело, и пошел снег рваными хлопьями. Елена вспомнила картинку из недавней своей столичной жизни, было лето, в Москве люди сидели в кафе на Старом Арбате и сквозь стекло смотрели на улицу, на проходящих людей. И вдруг по стеклу проскользнула темная тень старушки, не смотря на яркое солнце с зонтиком и в галошах. Вокруг зашептали, что это та самая арбатская старушка, которая предсказывает дождь. И точно, буквально через несколько минут пошел сильный дождь, все кто сидел в кафе, обрадовались, что они сидят в кафе, а не идут по улице. И никакая арбатская старушка им не страшна. Но, где же она, эта старушка, предсказывающая дождь? Только через 35 минут образ старушки снова проскользнул по окнам кафе, только в обратную сторону. Она шествовала не спеша, калоши, острые коленки, профиль и заканчивалась старушка вверху окна зонтиком. Прошла арбатская старушка, закончился дождь, и выглянуло солнце. Всем захотелось немедленно выйти из кафе на улицу, и идти не спеша, рассматривая все витрины магазинов и лотки уличных продавцов. Обязательно заглянуть в лист ватмана, с некоторыми набросками рукой мастера рисунка черным фломастером, и усомниться, что у него получиться нарисовать прехорошенькую головку студентки. Девица застыла на стуле, отчаянно позируя, отдав уличному художнику последние пятьсот рублей.
На Арбате в Москве мостовая в трещинках. Может быть, они тоже являют чей-то профиль, возможно для кого-то родной и любимый. Если стоять на Старом Арбате и смотреть на Новый Арбат, то можно увидеть профиль того самого Нечто, но только на секунду. Сделаешь шаг по улице, и профиль пропадает. Город, снова обступает и суживает восприятие пространства, закрывает небо домами. Остается фантазировать. Ведь профиль Нечто полностью совпадает с его профилем, человека, о котором Елена думает. Я зажигаю свечу. И тени от пламени начинают метаться по стенам и потолку отдельно взятой кухни. В кирпичном доме на улице не столицы, но города всего в 300-километрах от нее. Мне не понятно, есть ли все-таки этот человек, и был ли? А про Нежить и Нечто мне и думать не хочется.
Да, и Елене тоже не понятно, все-таки в реальной жизни этот, дорогой ей человек, он есть или его нет? Хотя, если можно погладить ладонями его лицо, пригладить брови, прикоснуться к горбинке носа, и сложив ладони лодочкой, взять его лицо в плен. Плен ладошек. Значит, он есть, этот человек.
Но, как же, он есть, если его нет. Елена родилась в 1963 году, а двумя годами раньше Гагарин полетел в космос. И в этот год, месяц, день, по двору у здания детского сада проходила девочка. Она шла из школы, и несла домой маме невероятную весть, учитель сказал, что в космос полетел человек, впервые, девочка спешила. Ей на встречу шла старушка, она была очень похожа на арбатскую старушку, только была без зонтика и не предсказывала посетителям столичного кафе дождь.
Старушка шла, задумавшись, последнее время пожилая дама слишком много думала, ей вдруг захотелось понять истину и смысл жизни. Она понимала, что ее размышления ни к чему хорошему не приведут, и даже могут принести вред, но она была в маму, та бывало, так задумывалась, что одну мысль могла
обдумывать несколько месяцев. Старушка шла по улице города Ярославля у здания детского сада и думала. Ей встретилась девочка в школьной форме с портфелем и со счастливым и важным выражением лица. Старушка остановилась и посмотрела на девочку. Та громко и радостно крикнула:
- Бабушка, представляете, какое счастье, Гагарин полетел в космос!
- Как в космос, в небо?
- Да, бабушка, Гагарин полетел в небо.
- Как же в небо? Ведь там бог. – Испуганно воскликнула старушка.
- Конечно! Бабушка, Гагарин полетел в небо к богу! Бабушка, а разве бог есть? Он разве есть на самом деле?
Девочка прервал размышления старушки о смысле жизни. И та легко сменила мысль на мысли и стала думать о Гагарине, о небе, о боге. И пошла прочь от девочки в школьной форме. Девочка удивленно смотрела на старушку, которая не обрадовалась ее новости и какая-то странная, ушла, бормоча что-то под нос.
Девочка пошла домой, ее восторг, и радость ничуть не омрачились поведением странной старушки. Она вспомнила, что недавно видела ее, та шла с двумя пакетами набитыми продуктами и страшно торопилась. И даже столкнулась с кем-то и смущенно объяснила, что торопится домой, кормить своего человека, которого на самом деле нет, но она его придумала, значит, для нее он есть.
Именно его она и спешила кормить. На кухне за круглым столом, под люстрой с зеленым светом. И тоже непонятно, есть тот человек, которого она собиралась кормить или нет. Может быть он придуман, или он есть на самом деле, и ожидает старушку, поглядывая нервно в окно. И время от времени выкуривая сигарету из пачки с надписью «Ростов». Тоже непонятно.
Пришлось подождать Елене, пока Нежить сползет с облаков на кроны деревьев в парке у городской больницы, где стоит старый дуб с почтенным возрастом в триста лет, обнесенный резной чугунной решеткой. К которому иногда подходят больные, что лечатся в этой больнице и прижимаются к широкому шершавому стволу в три обхвата и долго стоят, шепча молитвы. Они просят у дуба здоровья и долгих лет жизни. Дуб в ответ только шелестит листвой. Триста лет он смотрит на людей, которые просят у него здоровья и долголетия. А потом они не приходят к дубу, а приходят другие люди, и уже пациенты больницы. Куда исчезают те люди и почему они больше не приходят к нему, дуб такими вопросами не особенно озабочивается. Потому, наверное, и живет триста лет и еще столько же проживет, простоит в парке у городской клинической больницы.
Вопрос остался без ответа, есть ли тот человек, который секунду назад был на определенном месте и в определенное время. Он был и чувствовал и мыслил. Но он ушел с места, из времени, вышагнул из ситуации. Его больше нет, и не будет. Если человек не рядом с Еленой, значит, его вообще нет. Он есть для кого-то другого.
У города, где жила Елена был Создатель. То, что он был, Елена точно знала. А вот есть ли сейчас, в этом она не совсем была уверена. Ночью, когда жители города спали и видели разноцветные сны, Создатель смотрел на свой город. Его дыхание охраняло его от бед и волнений. Оно делало его жителей спокойнее, добрее. Создатель привычно отвечал за созданный им город, но никто не знал даже о его существовании. Потому он был, но его словно не было. О нем знала только Елена и сам город.
Создатель есть у всего живого, есть и у всего мертвого. Создатель вечен, но его дела временные. Вечен ли он сам? Да, Создатель этого города, где живет Елена – вечен. Елене этого не понять, не осознать. И не надо. Ей не надо было знать и о том, что у этого города с жителями есть Создатель. Она однажды почувствовала его дыхание, после чего пришло знание о нем. Но она никогда не видела его. И, слава богу. Вряд ли человеческое сознание вынесло бы такое. Хрупка психика человека.
Как же все было? Елена шла по городу, был теплый летний вечер. Прохожих почти не было. Город был ласковым, разнежившимся и даже высотные дома не возвышались, а стелились до мягкого неба. И старались соединить серый асфальт и стальные облака. Тому моменту, когда Елена почувствовала дыхание Создателя, предшествовало маленькое чудо. Оно было чудесное, это чудо. И было минутное.
Елена шла, прошла старинную Ильинскую площадь, три фигуры бронзовых ангелов, со змеиными головками и упитанными тушками тел. Она подходила к реке. Чугунная решетка разделяла ее с сизой водой. Берег был крутой. Тогда она развернулась наоборот и пошла обратно. Слишком резко повернулась, и шагнула. В это время вдохнула воздуха города. Перед глазами город прошел весь, районами, местечками любимыми - не любимыми. И оказался, словно в ладошкином плену Елены. Это было настоящее чудо. Она не смогла взять в ладошкин плен одного человека, а вот весь город смогла. Это был самый первый шаг, когда перед глазами вдруг пронесся весь город. А потом Елена почувствовала, как создавался город. На месте леса, полян, дорог – проступило лицо, но какое, она не смогла разглядеть. Только почувствовала, что очень знакомое было это лицо. На нем было все как у того близкого человека: брови, глаза, нос, губы, морщины и морщиночки.
И именно после появление того лика, на месте лесов, полян, дорог стал расти город, пролетели перед глазами тысячелетия. Дома менялись на все более прочные и красивые. Мостовые и дороги становились все современнее. А дыхание Создателя делало город живым, жители которого любили посплетничать о нем:
- Какое же оно было, дыхание Создателя?
- В природе есть такой момент ранней весной, когда еще почки на деревьях не набухли, но веточки уже ожили. И живые, энергичные и готовы набухнуть и прорваться листочками. И вот эта энергичность плюс волнение перед бурей природы и всего живого, как перед стихийным бедствием. Волнение чувств женщины в ожидание мужчины. И вот он появляется, чувства прорываются великой нежностью. Дыхание Создателя было подобно таким настроениям.
- Нет, это не морозный воздух, вдруг прорвавшийся в форточку душного жаркого помещения. Нет, это не переживания молодой женщины в ожидании возлюбленного. И это даже не восторг молодого ученого от неожиданного открытия и не осознание старца трагического конца своей жизни и не сильные страсти, что рвут нервную систему и привычный уклад жизни семейного человека, после встречи и непростого мужского решения.
- … Настроение висельника и отчаяние влюбленного старца, на пороге смерти.
Создатель не циничен, он другой, Елене не понять, какой. Он создал этот город и поддерживает в нем жизнь. Жители могут быть безмятежными только потому, что охраняются Создателем. Да, про дыхание Создателя. Елена сразу озябла, дыхание коснулось, и ее жизнь также пронеслась перед глазами. Много хорошего, но много и плохого, даже греховного. Не прощенного, ни людьми, ни богом, ни ей самой. Много намешано в Елене, как и в любом другом человеке. Дыхание Создателя очистило ее. Она после этого стала уже не просто Еленой, а Еленой, которая уловила дыхание Создателя.
Елена сразу почувствовала не только тяжесть и усталость, но и свежесть, чистоту, как и величие, и радость этого дыхания. Она стала другая, частица ответственности и заботы о городе перешла к ней. Причем не только о живых горожанах, но и мертвых. Как и о каменном царстве города. Живое и мертвое, единое целое и нужно заботиться обо всех в городе. Елена стала рассуждать как частичка Создателя. Жаль, что она не смогла рассмотреть его лицо. Лицо Создателя осталось неузнанным Еленой.
Елена пошла дальше от набережной реки, обратно, снова прошла мимо бронзовых ангелов со змеиными лицами, по Ильинской площади. Вокруг был город, только город. Она узнала, что Создатель, увы, не человек. Но и не Нежить. Он, создатель всего города вместе с жителями. Елене не понять этого, не осознать. Это явление подобно арбатской старушке и полета в космос к богу. Елена понимает, что Создателю все равно как отнесется Елена к знанию о нем. А для Елены это откровение сущего, чувственного и реального мира. А как же человек, и был ли тот любимый человек, который за несколько лет стал настолько близким, что, совсем родным?
Нет, не дома на кухне, лучше сидеть в людном месте, и лучше в кафе, где подают ароматное кофе и апельсиновый свежевыжатый сок. Можно иногда себе позволить и пирожное, и кусочек вишневого пирога. Но не сегодня и не сейчас. Елена сидит в кафе в 300-стах километрах от столицы и смотрит в окно. Там собирается дождь, она ждет арбатскую старушку, но нет, грохочет гром, блестят молнии, бежит ниточками дождь, но старушки нет. Наверное, она остается верна столичным жителям и своему столичному Создателю. А без арбатской старушки в кафе и дождь не дождь, а так, мокрота одна. Елена не ждет, пока он закончится, а выходит и идет под сильным дождем без зонтика и вымокает до нитки. Да, арбатская старушка не появилась и не вернешь тот день, когда Гагарин полетел в небо к богу и не вернешь ту девочку, которая несла домой благую весть о Гагарине и встретила странную старушку. А та в свою очередь кормила человека, которого нет. Опять все сошлось на нем. Нет, не на Создателе, а на человеке, которого Елена хотела взять в ладошкин плен, но у нее не получилось. Хотела привязать к кровати и холодильнику, тоже. Может быть, его нет, потому что никогда не было? А Создатель был? Вопросы выстраиваются в очередь и пишут номерки на ладошках шариковой ручкой. Они терпеливо ждут, пока на них найдется ответ. Но не дожидаются и старятся.
Вопросы так и остаются без ответов и рассыпаются прахом. Именно из неотвеченных вопросов рождается всякая Нежить. Которая сеет страх, жуть и нежелание жить. Нежить замораживает кровь в жилах людей. Она всегда рядом с человеком, но соблюдает дистанцию, пока не появляются неотвеченные вопросы, которые загоняют человека в угол и не находя выхода он сам превращается в Нечто.
Значит, человека все-таки нет. Жаль, не будет Елена как древний философ Диоген ходить с фонарем в ясный день и искать этого человека. Если его нет, значит, он хочет этого, не быть для Елены. А хочет быть для другого человека. Даже Создатель не может его заставить. Человек, которого нет, живет для другого человека, не для Елены. И для нее его нет. Спасибо, что для нее есть Создатель. Он даже открыл для нее свое дыхание.
Да, Елена очень похожа на меня, но она другая Елена, не я.