Земное существование – это серия смертей и реинкарнаций. Те или иные типы людей уходят и появляются вновь. В процессе жизненной шахматной партии с доски исчезают фигуры и возвращаются на свое место, когда партия окончена и возобновляется заново.
Давайте, рассмотрим типологию Достоевского. Считается, что его предшественником был Николай Васильевич Гоголь, а реинкарнацией – Александр Исаевич Солженицын. Кстати, с Солженицыным они схожи даже внешне. Хорошая и разумная версия. Но у меня другая версия.
Мою версию подтверждает Фридрих Ницше. Как известно, Ницше не признавал никаких авторитетов. Он даже не признавал живого Бога. И все же сказал: «Достоевский – единственный писатель, у которого можно поучиться».
Символично, что второй раз он появился именно в России. Он пришел не к иудеям, как в первый раз, а именно к русским.
Кстати, Федору Михайловичу приписывается антисемитизм. Ничего подобного, я у него не нашел. Он говорил про жидов и имел в виду не национальные признаки, а торгашество.
Между прочим, он оказался прав. Искусственная, ничем необеспеченная экономика стремительно несет нас в бездну. Я не говорю, про тех, кто торгует пирожками на углу или про тех, кто подобно мне таскает мешки с ящиками ради элементарного пропитания. Я говорю, про мировые финансовые корпорации, которые подобно кровососущим лианам опутали весь мир и занимаются спекуляциями, тем самым, отнимая последнюю кружку с медяками у нищих.
Цветные бумажки стоят дороже хлебов. На забитых складах гниет зерно, которым можно накормить весь мир, зато, печатающиеся каждый день тоннами фантики, расходятся влет.
Возникнет законный вопрос – Почему же, если Достоевский – второе пришествие Христа, то он явился и ушел, как обычный человек?
Сдается мне, что он сильно поумнел после первого пришествия. Он понял, что истину всем не донести. Истина нужна только тем, кто сам к ней стремится. Поэтому оставил после себя послания в виде книг, которые дойдут до ищущих. Кстати, эту мысль продолжил прямой ученик Достоевского – Леонид Максимович Леонов в своем романе-пророчестве «Пирамида».
«Бедные люди», «Братья Карамазовы», «Бесы», «Идиот», «Преступление и наказание» - это пять книг, которые дадут необходимое гуманитарное, духовное и художественное образование. По большому счету, другие книги и авторы человеку не нужны. В своих произведениях, он расщепляет мир людей и вещей буквально до атомов. Ни одному человеку, этого не удалось и вряд ли удастся.
Послания Федора Михайловича дают главное – ужасное, чрезвычайно неприятное, но в тоже время, прекрасное чувство - чувство собственного несовершенства. Это чувство позволяет хоть как-то очищаться от плотоядной и жестокой белковой оболочки человеческого существа.
Вся мировая литература, будь она художественной, философской или религиозной задает два вопроса, которые, в свое время, замечательно сформулировали Александр Иванович Герцен и Николай Гаврилович Чернышевский: «Кто виноват?» и «Что делать?».
Только Федор Михайлович задает самый болезненный и важный вопрос: «Для чего?». Проведите опыт: подойдите к зеркалу, посмотрите себе в глаза, спросите себя «Для чего я живу?» и попробуйте улыбнуться. Если у вас и получится улыбка, то она будет страшной гримасой. Настроение вы точно себе испортите.
В последнем романе Достоевского, есть фантастическая врезка, которая не знает аналогов – «Легенда о Великом Инквизиторе». Эта легенда – вселенская метафизика. Ни один земной человек не способен написать оное.
Личное дело каждого: верить или не верить Достоевскому. Но прочесть или прослушать эту легенду необходимо каждому.
На сем заканчиваю свой опус, который является индивидуальным экзистенциальным и религиозным поиском автора и не претендует на истинность.