В землях Антагуаны обитает множество народов, но история сотворения мира у них одна, хотя и несколько с разными окончаниями. Так у Йосутва мы можем услышать такое…
… Могущественный бог Моа однажды заметил, что его прекрасная супруга Муа скучает.
Желая её развеселить, он открыл недра земли и выпустил наружу огромных огненных драконов. На время это её развлекло, но потом между чудищами начались битвы, и Муа пришла в ужас от их жестокости.
Тогда Моа превратил драконов в цепи гор, а из земли выпустил цветы, деревья, траву… Муа была в восторге от внезапно открывшейся красоты, но оказалось, что растения слишком медлительны, потому общаться с такими непросто, а долго наблюдать за ними не интересно.
Тогда любящий супруг выпустил из недр то, что движется. Но оно стало питаться растениями, к которым его красавица жена успела привязаться, и Муа огорчилась.
Богу пришлось выпустить тех, кто стал охотиться на питавшихся растениями. Муа огорчилась снова при виде страданий уничтожаемых.
- Не переживай, - утешил её Моа, и из земли вышли существа, которыми мы и являемся. – Они (сказал он о нас) отомстят хищникам, ибо умнее их.
Мы действительно неплохо научились обращаться с хищниками, оказавшись более хитрыми и жестокими, чем они. Последнее тоже Муа понравиться не могло.
Она спросила супруга:
- Это мир, который ты создал для меня, так красив, но…
- Договаривай, любимая, - попросил её бог, - что тебя теперь беспокоит?
- …нельзя ли сделать его добрее?
Моа подумал и выпустил из под земли Годингву – воплощение добра, чтобы тот поделился им со всеми, кто в этом нуждался. Годингва же был непобедимым драконом. Моа знал, куда его посылает.
Годингва вмешивался в человеческие дела, где творилось зло, устанавливая справедливость. Тех, кто попадался ему в первый раз, он строго предупреждал. Если они не исправлялись, то возвращал их под землю.
Из страха перед ним люди опасались уже рот открыть, боясь произнести что-то не то. Одним из них казалось, что Годингва приветствует поедание травы и злаков, другим – определённых животных, охраняя остальных… И теперь уже люди ссорились из-за этого. Потому однажды совет старейшин попросил дракона, как воплощение добра, стать во главе всех, чтобы делиться с ними своим знанием.
Годингва обратился к Моа:
- Мой господин, здесь в каждом краю свои представления о том, что можно и нельзя, хорошо и плохо… Даже тебя и твою супругу везде изображают по-разному. Должен ли я просветить их и ввести единый закон?
- Попробуй, - ответил тот.
Дракону отвели дворцовые покои, выделили дрожащую прислугу, и он, сидя на троне, стал разбирать сложные вопросы нашей жизни.
Сверху за этим следили Моа и Муа, а в тронном зале сидели посланцы людей, выбранные за ум.
Мудрейшему из них было предоставлено слово. Он вышел вперёд, поклонился богам и дракону, а затем начал речь:
- О, избранник богов, добрейший Годингва! Ты сердит на нас, что мы не знаем, как себя вести, а до того гневался, что мы вели себя так, как привыкли и для чего были созданы самим Моа. Можем ли мы тогда быть иными? Просвети нас!
И с этими словами он пал ниц, ожидая ответа.
Годингва был озадачен. Старик не лгал, действительно, Моа создал их такими и для того, за что Годингве приходилось их осуждать. Дракон поднял глаза вверх на пославшего его, Моа посмотрел на Муа. Та подняла на него свои прекрасные глаза. Супруг развёл руками.
И всё осталось по-прежнему. Видимо, кое с чем ничего поделать не могут даже боги.
Народ Квами, однако, рассказывает иной конец этой истории. По их мнению, дракон настолько очеловечился, что не стал слушать никаких возражений, а продолжал наводить ужас, и люди бежали, заслышав одно только его имя. Годингва перестал доверять кому-либо и разогнал прислугу, боясь быть отравленным. Видя всё это, Моа пришлось буквально махнуть на его миссию рукой, и дракон погиб под обломками дворца от землетрясения.
Удалось ли потом Моа придумать для добрейшей супруги иное развлечение, не сообщается.
Все мы, конечно, слышали и другую историю сотворения мира и его конца. Но, пожалуй, по сути они не отличаются.