Укрощение строптивого
История, рассказанная одним моим знакомым, пастором С.
Наша церковь тогда арендовала небольшой зал, скорее даже комнату, в районном ДК. И вот на одно из собраний в субботу ввалился пьяный молодой человек, с открытой бутылкою водки в руках. Отхлебывая на ходу из горла он двинулся прямо ко мне – руководителю, пастору этой маленькой церкви. «Это че у тебя тут, а? - спросил он меня, мутным взором оглядывая всех присутствующих, - че вы сюда собрались, а?» Я ему спокойно ответил, что у нас идет богослужение, и что он может либо тихонько сесть и сидеть, либо выйти из комнаты. Если он будет буянить, то милиция тут совсем рядом. Он пошумел еще немного и вышел.
После богослужения мы с некоторыми старушками из нашей группы отправились ко мне домой – я давно обещал им показать какой-то христианский фильм. Увязался с нами и этот молодой человек. Всю дорогу он обзывал нас разными бранными словами, а когда мы вошли в подъезд, он встал у нас на дороге, между стеной и перилами, и сказал: «Никого не пущу!» Я еще раз попросил его уняться, отойти с дороги. Но он продолжал обзывать старушек бранными словами. Тогда я подошел к нему и зажал у стенки, а старушки стали прорываться наверх. Человек этот не унимался, вовсю махал руками, стараясь ударить меня или какую-нибудь старушку, и мне пришлось повалить его на пол. Проходящие бабушки отбивались от него сумками, но от этого доставалось в основном мне. Когда они все прошли, я отпустил его. «Смотрите, - закричала одна бабулька, указывая на этого молодого человека, - у него все лицо в крови!» Я тоже посмотрел на него и испугался – ведь я его не бил, а только держал. Впрочем, оказалось, что на его лице была моя кровь – он разбил-таки мне нос!
Он бросился вниз по лестнице. На беду, в эту время в подъезд как раз заходили еще две отставшие было от группы бабушки. Он набросился на них с кулаками, и мне пришлось бежать за ним и, буквально, выкидывать его из подъезда. Когда мы уже поднялись на этаж, мы услышали приглушенный звук разбитого стекла, и тотчас во все горла завопила сигнализация на чьей-то машине. Я понял, что в этот день посмотреть кино не удастся.
Через полчаса мы уже сидели с ним в милиции. Вскоре подъехали и родители этого парня. Когда я рассказал им и милиционерам о том, что случилось, родители не могли мне поверить. Оказывается, парень этот, как они выразились, душевнобольной. Он состоит на учете в психдиспансере. Они рассказали нам о том, что время от времени этого обычно спокойного молодого человека одолевают припадки буйности, и тогда с ним никто не может справиться. Это случается с ним во время обострения болезни, и сейчас он как раз и находился на пике одного из таких припадков. Я бы назвал его болезнь скорее одержимостью бесом. Но в ту пору я был совсем еще молодым человеком и никогда с подобным явлением не сталкивался.
Парня отпустили под расписку. Родители были очень благодарны мне за то, что я усмирил их сына – иначе он мог бы натворить куда более серьезных бед. На прощанье его отец пожал мне руку и заметив мое довольно хрупкое телосложение не удержался и воскликнул: «Одного я не понимаю – как могли вы с ним справиться? Один раз он побил трех здоровенных, специально обученных медбратов и сбежал из больницы. Вы, должно быть, необычайно сильный человек!»
И тогда я понял, что на моей стороне боролся Бог.