Беженцы
Эту историю мне рассказал один русский адвентист, проживающий в США
Мы сюда по статусу беженцев приехали, уже девять лет назад. А родителей вот только-только перетянули, да еще с такими трудами. Их не поймешь, чего они хотят – то едут, то не едут. А отец мой вообще что учудил. Мы их тоже как беженцев решили привести. Это, наверное, единственный способ был их сюда вытащить. Да и тут им сразу и льготы, и купоны на продукты, и то, и се – как беженцам. Конечно, когда мы приехали, льгот было намного больше, а сейчас сильно урезали – народу много едет. И многие, в основном, как беженцы по религиозным причинам. Ты же знаешь, баптисты тогда, еще в начале девяностых, подписали документ, что их в Совке гоняют, и поэтому их легко выпускают – сразу толпами в Штаты повалили. А наши адвентисты – они такой документ официальный тогда от Церкви не подписали – мол, нам хорошо здесь живется, мы довольны правительством и все такое. Поэтому, если ты баптист – то тебе сразу зеленый свет в Штаты. А если адвентист – то если не красный, то уж точно желтый. Никогда не знаешь – пустят тебя или нет. Ну, нас тогда легко пустили. Мы в Казахстане жили, а там как раз национализм всякий начинался, мусульманство и все такое, так что пару наших церквей там сожгли, пасторам и вообще многим адвентистам угрожали, кого-то где-то побили, ну и все такое. Мы, конечно, все эти факты собрали и подали на беженцев. И мы прошли собеседование, дали нам этот самый статус. А родители не захотели уезжать – остались.
Мы уехали, устроились, а потом там неразбериха в Казахстане у них пошла. А родители – они же русские, думали в Россию поехать – так на те деньги, что они могли в Казахстане за свой большой дом взять, они бы в России ничего не купили. В общем, попали. А тут мы им постоянно звоним – давайте, мол, к нам, мы так хорошо устроились – и машина, и дом, и компьютер, и церковь наша тут большая, и русских в церкви много, те приехали, эти приехали, те еще собираются. Говорим, тут даже английский знать не надо – все по-русски говорят. Такую им Америку нарисовали, что самим понравилась. А что – надо же, хочется же похвастаться чем-то? А то они все думали, что мы впроголодь тут живем. В общем, заманили мы их.
Пошли они в посольство, подали документы на беженцев. Им через месяц собеседование назначили. Пришли они. По-английски, естественно, ни бум-бум. Им парня молодого в переводчики дали. Ну, стали им там задавать всякие вопросы – сначала по Библии, чтобы убедиться, точно ли они верующие. Ну, тут отец так блеснул, что они и не ожидали. Он же Библию вдоль и поперек у меня знает – сколько лет в Церкви, и проповедовал часто, и миссионерствовал. Хотя, так сказать, официально никогда в Церкви не работал. На заводе работал, потом на пенсию жил, пасеку держал, вообще – настоящий хозяин. Все у него – как надо. Мама тоже Библию хорошо знает, но он ей слова вставить не дал.
Потом стали про адвентизм расспрашивать, так еле его остановили – он им там проповедовать начал. В общем, хорошо все. Потом про жизнь расспрашивали – он им тоже всего порассказать успел – и как он на фронте воевал, и как их в Казахстан выслали, как верующих, и где он был, и чего видел.
Ну тут его консул и спрашивает: так мол и так, а кто вас, говорит, гонял, кто, притеснял? Отец сидит, не понимает вообще вопроса. Ему переводчик втолковывает: ну, мол, соседи там, может тебя обижали, что ты адвентист, или там на работе не доплачивали, или побил кто, или ругался, оскорблял… Тут отец, наконец, понял, о чем речь, да как взорвется: кто это меня еще там гонял? Кто на меня ругался? Да я на танке до самого Берлина доехал. Я, говорит, им дам – гонять. Я сам всех гоняю. Гоняли меня… ишь ты. Кто ж меня погонит? Я сам всю жизнь всякую шпану да сволоту гоняю. Гоняли меня… оскорбляли… Да меня иначе как по имени-отчеству никто никогда не называл. Я в субботу в церковь иду, в костюме, при параде, так меня все село приветствует, что твоего маршала Жукова. А кто там огород копает или еще что в субботу делает, то как завидят меня – так прятаться сразу, или делают вид, что ничего не делают. Знают, что взбучку от меня получат. Гоняли меня… Я им покажу, гоняли.
Разошелся, в общем. За державу, так сказать, обидно стало. Мать его за рукав дергает, а он ей: ты меня не дергай, что ты меня дергаешь. Что, неправду что ли говорю? А коли правду, то что дергаешь?
Переводчик растерялся, консул-американец смеется до колик. Тут другие сотрудники посольства на шум сбежались, а консул им что-то говорит, и те тоже в лежку. Отец сердится, краснеет, к переводчику пристает, чтобы тот переводил, а тому и переводить-то некому – все гогочут. Наконец, американцы успокоились, разошлись, и консул родителям говорит: «Так вы хотите в США ехать или нет?» Отец сидит молчит. А мать: «Конечно, хотим. Ведь там у нас и дети, и внуки. Заскучались мы…» Консул смеется и говорит: «Хорошо. Езжайте к своим детям. Вы – хорошие люди. Честные люди. Хорошие верующие. Пусть ваш Бог благословит вас и в Америке».
Так и приехали.