- Алевтина Николаевна, звоните, звоните, я вас очень прошу! Мне страшно.
- Ну, я не знаю. Обычный художник, такой типичный, со странностями. Поработаете с моё Наточка, ещё не на таких типажей насмотритесь.
- Мы должны думать о безопасности. О безопасности посетителей выставки. Не своей. Если не вызовете, то это сделаю я. Вот сейчас пойду и позвоню прямо в сумасшедший дом.
…
- Пошли уже. Нет тут ничего. Зачуханая средняя Европа – тоска.
- Ну отчего же нет? Я тебя умоляю. Погляди, какая вот прелесть, или вот! А идем сюда скорее. Ну, как тебе?
- Мерзейшая картина. Старые, вонючие скоты эксплуатируют бедного ребенка.
- Ну, вот ты опять! Опять всё видишь в чёрном цвете. Разве эксплуатируют? Музыканты радостно играют, девочка с удовольствием танцует. А посмотри, какая композиция! Да, пожилые уставшие от жизни музыканты, и невинный ангелочек-девочка. Смотри, как мастер построил цветовую композицию. Тёмное, почти обесцвеченное черным пространство вокруг светлого, яркого пяточка, вокруг маленькой импровизированной арены. Великолепно он это выстроил!
- И что хорошего? Черт с ней, с колористикой, ты в суть вещей ни хрена не умеешь смотреть. Хоть понимаешь, что малышка обречена? Ты хоть задумайся, что с ней будет лет через пять-шесть! Она ведь достанется на растерзание этим мерзавцам, ты смотри как плотоядно они на неё таращатся, даром что слюни не текут. Уроды...
- Прекрати! Прекрати так говорить. Они музыканты! Понимаешь?! Они тоже художники, как ты и я! Понимаешь?!
- Всё одно кончится подворотней, больницей и смертью от сифилиса или чахотки.
- Боже! Как же я устал от тебя. Почему ты не способен видеть прекрасное, светлое, доброе?! Когда же эта мука кончится. И зачем ты всё время со мной.
…
- Алевтина Николаевна, да как же вы не видите! Он же с собой разговаривает. Ужас какой! А глаза? Вы видели его глаза? Он ещё когда вошел в зал, я обратила внимание, острый такой, отчаянный взгляд, и глаза злые, бегают.
- Ну, что вы, Наточка? Мне вовсе так не показалось. Что глаза блестят, так то, от интереса. Он же профессионал, ходит оценивает, может ревнует, может завидует или ищет что-то новое для своей техники. А что во взгляде усталость, так вы только представьте, какая тяжелая у них жизнь. Ни признания, ни денег, ни кола ни двора. Один как собака. И с кем ему еще поговорить, как ни с собой. Нет. Наточка, не нужно никого вызывать. Он сам уйдет.