- Доброго здравия! - сам себе пожелал.
Крякнул. Со стуком - поставил пустую рюмку.
- Повторить!
- 'The liquor bills of your lady friends must be something fierce', - она отвинтила крышечку и осторожно, до краёв, наполнила сосуд.
- Не понимайт, - доброжелательно ответил гость, принимая рюмку из белых рук красной девицы. - Ух... Пьёшь - вода, зажжёшь - горит... А это что было?
- Это? Водка!
- Понятно, не лимонад... Нет, про "Лику бил"?
- А, это из Рэймонда Чэндлера. Был такой американец, классик так называемого "крутого" детектива.
- Любите вы крутых... А что же сами? Не выкушаете?
Выразительно мигнул - левым...
"Итак, всё кончилось статистиком Говядиным", - в силу порочной привычки оперировать цитатами, подумала она. Что ж, всё правильно, то есть по правилам: рюмочка, потом к рюмочке ручки приделаем, а там уже и ножки не за горами... Я же и Даша. Кстати.
- Отчего же, - храбро ответила на подмиг со смыслом. - Я, знаете, с хорошим человеком... Наливайте!
И наполненную - тоже по край - маленькую рюмочку, "напёрсток", браво опрокинула в рот. И даже не закашлялась, не подвела студенческая школа. Гость с некоторым удивлением поднял нестриженые брови. Что, не ждал, браток? Не учился ты на филфаке. Не знаешь, как умеют отдыхать филологини.
- Вы закусывайте. Вот, давайте-ка, - селёдочки с луком...
- Без лука, без, - подмиг левым подфарником.
Вот нахал. А лицо хорошее. Незамысловатое. Но - с умыслом. Чего умышляешь, дядя? Эва - губу раскатал. Не будет, не будет тебе ничего, зря лучок-то отринул. Нет, жри с луком!
Она привстала - потянулась к селёдочнице, покачнулась... и, если бы не галантный собутыльник...
Усы встопорщились пьяными ёжиками.
- А вы всегда так - снизу начинаете, - она смущённо отняла руку, угодившую на бедро.
Угождая, та мягким гладящим движением - горячий утюг на растянутой туго и без единой морщинки простыне - проехала и там уткнулась в тупик.
- Ну-ка, ну-ка...
Примитив. Вот и они - "ручки"... фу.
Стол шатнулся. Тарелки-чашки-ложки-вилки зашумели от плохо сдерживаемого отвращения.
- Ваша тонкая душевная организация, - толковали усы (и рука), - неизбывная... сингулярность...
Правая грабка прохаживалась по грядке, где ничего не растёт и "Вход вос-пре-щён".
- Что?!
Прыснув, она расхохоталась, неудержимо, с поросячьим подвизгом, мотая головой в полном ("неизбывном") восторге...
- Мужик в принципе готов переспать с любой, особенно после водочки. Но есть бабы, ну - бабы, а есть ты.
Они лежат рядышком в чём мама родила (его - в трусах и майке), легонько целуются луковыми губами.
- Расскажи, что во мне особенного.
- А ты - странная.
- Да? По-моему, обыкновенная.
- Спишь с мужем лучшей подруги.
- Ну, это... не странность.
- По её просьбе...
- Что? - она приподнялась на локте. - Как ты сказал?
Он подтянул трусы, сел на кровати.
- Это Ритка попросила зайти к тебе.
- Зачем?
- Сказала, ты...
- Нет, зачем ты мне это сейчас сказал?
- Извини.
Он встал, она легла, глаза в потолок.
Потолок нуждался в побелке. Да и прошлая работа выполнена некачественно. Вон, полосы... Все вы одинаковые... мастера.
- Ну, я пошёл?
- Ты пошёл? Пошёл ты...
- Я позвоню.
Потоптался - кепка, ёжики-усы, пакет...
- Ритке привет передавай, - лёжа на спине, подняла ноги, начала делать "велосипед".
Опустила ноги, когда захлопнулась дверь.
Зашумел поднимающийся лифт. Остановился. Открылись двери. Вошёл, двери закрылись, лифт поехал вниз.
Кран на кухне молчит. Ни звука.
Ну, хоть это.
Надолго ли.
2012.