Васятка ждал решение Совета. Наставник рядом, и им позволили стоять у двери. Писарь, мелькавший перед ними, Васятку чуть не продырявил пальцем.
-Как нитка за иголкой, понял? Ни шагу от Наставника и даже ни полшага. Башкою не маши, так мать велела, - Протянув Наставнику бумагу, добавил:
-Указ донес, знак свой поставь, за неслуха, ты отвечаешь головою.
Странная комната пред ними, кругла, как стол посередине, а стол, как бублик. За ним сидят Советник главный, его доверенные лица и чужаки. В центре Владыка, Главный воин, Главный Хранитель их добра. Рядом с Хранителем сундук, по требованию он достает, что нужно, немедля щелкает запором. Охранники с факелами, их множество вокруг. Стены, сплошное решето из люков, к ним приставляют лестницы, люди спускаются, тела скрывают балахоны. Васятка удивленно шепчет:
-Здесь все свои, зачем им маски, откуда чужаки, к нам подкрепление прорвалось? Народу столько приходило, куда деваются они, не уж то под ногами лазы?
-Охрана Миры, жители подземных коридоров, нам помогают в передвижках и защищают самое Святое, Великую подземную дорогу, ради неё они живут. Лазы свои открыть не могут, затесавшись среди нас, Тьма быстро завладеет ими. Свой выход надобно искать.
Из люка показалась детская фигура. Даже под маскою и балахоном, Васятка распознал её. Марьин! Друг первый, жив и невредим! Наставник прошептал:
-Сведения важные добыл, и подтвердил догадки Марьи.
Отец обнял его и все, кто были там, улыбкой одарили, лаской. Ревность или зависть, как это чувство обозвать? Оно нахлынуло внезапно, и радость испарилась вмиг. Не он стоит с Владыкой рядом, а Марьин, на равных разговор ведет, ему доверие во всем, а он к иголочке привязан.
Наставник приподнял Васятку.
-Спасительница наша, мать явилась! Махни рукой, она заметит.
Внешне мать изменилась очень. Остригла волосы, нос заострился, кожа обтянула скулы, явились пятна на лице, живот прям от груди раздуло. Отец к ней ринулся навстречу, накидку на плечи набросил, на место главное повел, ластится и целует руки.
Мысли негожие явились, забылся наш отец Владыка и унижает себя знаком, и уступает ей во всем, из-за того, что в пузе брат. Сам говорил, во мне испорченность от матери досталась, вина её, что я не рядом.
Не многословна Марья, без объяснения причин, распоряжаться начала:
-Зерно в запаснике неделю тлеет и доступ воздуха опасен, проникнет, мы даже часть не сохраним. Мира, сегодня же, немедля, вот эти стены укрепить, мешки складировать по меткам. В распоряжении твоем подручные Владыки, и все хранители зерна. Столбы крепежные на месте. Всех, кто разборками займется, удушье дымом ожидает, об этом люди знать должны.
Весть долгожданную получим. Касьянов сын ведет подмогу. Не только мы их ожидаем, и Тьма готовится ко встрече. Подарок от неё, рядом с хранилищем зерна, вязанки дров, мы их на зиму запасали, и бочки с жидкостью горящей. В утро девятое, устроит огненную баню, жар внутренний объединится с внешним. Спасать зерно без передышки, задействовать детей и стариков и даже тех, кто ползать может. Хранилище богато очень, в нем пятилетний наш запас, запас соседей сданный на сохранность. Не сохранив его, мы попадаем в долговую яму.
Всем зал покинуть, я объявляю Воинский Совет.
Наставник указаний ждет, к себе Васятку прижимает. У матери усталый взгляд, шаги замедлены, руками сыну голову сжимает и просит:
-В глаза смотри. Ни кто кроме тебя, судить меня, не смел. Не разобравшись в сути, родителям навешал приговоры. Радость увидела и ревность, обиду, что не рядом с нами. Теряя дорогие жизни, мы защищаем нашу землю…
-Мы потеряли нашу землю, вражина истоптала всю! И подземельем не владеем, Хозяйка Мира правит здесь. Во мне нет страха, досада гложет, ей жизни наши ничего не значат, ходы важнее, чем мы все.
-Любой захват не означает, что это собственность уже. С ним осмысление приходит, как удержать народ непокоренный от мести и от разгульной вольности своих. Здесь Соколиная земля, она была и будет нашей. Весной зерном её засеем, поправим, что разрушил враг. Хозяйка, приютила в своем доме, спасая нас, людей теряет. То не обязанность, а воля добрая её и тех, кто рядом с нею служит. Посмел сказать, ей жизни наши ни чего не значат. А ты, что сделал для защиты, в копилку положил суды и ревность в разуме взрастил. В сознании колом забил, я сын Владыки! Здесь нет детей Владыки, Советников, Старейшин, здесь просто дети, все на равных и все ладони подставляют для помощи отцам и матерям. Твой младший брат серьезно болен, при немощности тела, он просит дать ему работу. Очнется и твердит, хочу, как все!
Васятка встрепенулся телом, Наставник рот зажал ладонью.
-Не надо, милый, помолчи, раскаяние придет, да поздно, слова не возвращаются назад.
-Пусть говорит, что скажет, знаю. Отца унизила и сына тоже, власть захватила, забыла, что она жена.
-Унизила и захватила! Я раньше, власти не хотел, отец велит, я буду править!
Комната резко изменилась,одежда, стены, пол и стол, сплошное красное пятно.
Охранники, накинув балахон на мать, торопятся захлопнуть двери. Последние слова:
-Наставник мудрый у тебя, научит труд ценить и мыслить. Родив, я нарекла тебя Ассаном, в учетной книге запись есть. Отец исправил имя и природу. С взрослением, рожденным назовись, для Соколиного народа значит.
Васятка выставил ладонь.
-Ассан, Васятка, мне чужды эти имена, я безымянным буду править.
- Забыв Начало, ты обречен на маяту. Не будет имени, присвоят кличку, она проклятьем может стать.Во время голода, в утробу не отправляй Мишуткину еду. Сестре погибель не устрой.
Обняв Наставника, с ним объяснилась знаками руки. Во времени не потеряйся, на седьмую ночь, сынов моих закроешь в склепе, без выхода до дня Свободы. Указ не подлежит измене. Об этом знают ты, да Мира. Настаивать Владыка будет, не уступи, не навреди народу моему.
Васятка крикнул матери во след:
-Моя жена советовать не будет, я буду сам вершить дела! Я за отца, не за тебя...