С новым руководителем пятого отдела Козаревским Олегу до этого не приходилось встречаться, знал понаслышке, что тот, в своё время, блестяще проявил себя на седьмой планете Эпсилон Эридана, установил контакт с молодой, и явно прогрессирующей цивилизацией, при этом не раз был на волосок от гибели.
Разведчики рассказывали, что на Седьмой его почитают за Бога, и не раз просили Высший Совет навсегда вернуть им любимого правителя, без которого жизнь на планете идет не так благополучно, как хотелось.
Козаревский, уже довольно пожилой мужчина с большими залысинами и узким лицом аскета, пожал Олегу руку и пригласил за свободный пульт монитора. На широком экране пошли эпизоды со звездолета, приближающегося к планете Л38. Два континента, разделенных обширным океаном, с поясом густых облаков по экватору. Забавное стечение обстоятельств, подумал Олег.
— Для удобства, материк, с ледовой шапкой, назвали Северным, — сказал Козаревский. — Другой – Южный. Эту видеоинформацию передал капитан "Вымпела". На первый взгляд – обычная, молодая планета. Цивилизации не обнаружено при самом тщательном розыске всеми четырьмя экспедициями. Животный мир обилен и разнообразен, в последующих эпизодах – сам увидишь. Каретин, как и все остальные разведчики, передал информацию о благополучном прибытии на звездолет, о последующем облете Южного материка и о намерении перелета на Северный. После чего информация перестала поступать. Никто из них с Северного материка так и не вернулся. Каждую последующую экспедицию отправляли с разрывом в месяц. Очевидно, на Северном существует нечто, пленяющее разведчиков. Мы не можем осваивать планету, не выяснив степень опасности, которую представляет для нас Северный. Если это не удастся, и ты тоже пропадешь, закроем планету, боюсь, на очень длительный срок, что весьма нежелательно, потому что Л38 настоящая жемчужина среди обследованных нами планет.
— Какие предположения о невозвращении разведчиков?
— Всё на уровне гипотез. Ничего доказательного. Материки совершенно одинаковы, за исключением наличия на одном – ледника. Конечно, фауна и флора могут сильно отличаться. Материки миллионы лет не соприкасались со времени возникновения океана, столь гигантского, что практически он стал непреодолим для любого контакта. Вполне возможно, главная опасность в различии животного мира двух континентов. На этом мы строили подготовку четвертой экспедиции Чернова и Ярченко, их отправили вдвоём. Но, стоило им перелететь на Северный, как история повторилась — перестала поступать информация, словно разведчики куда-то исчезли, или погибли. Так о них до сих пор ничего не известно.
— Других гипотез нет?
— На уровне бреда, — смущенно проговорил Козаревский. — Опасное неизвестное излучение, генерируемое каким-нибудь месторождением неизвестной нам руды, хотя все разведчики защищены достаточно мощными силовыми полями, изолирующими от любых неприятностей. Видимо, нельзя исключить и личную неосторожность на фоне кажущейся безопасности. Разведчик привыкает к неуязвимости и допускает роковую ошибку. Но всё это только предположения. Конечно, на месте всё будет определеннее. Главное – не торопись, обдумывай все действия. Видимой опасности нет, и это плохо. Расхолаживает, притупляет бдительность. Я просил отправить меня, все-таки, опыта больше, чем у других разведчиков, но не отпускают, мол, возраст, реакция не та, что нужна. Жаль. Завидую тебе. Хорошая возможность показать, на что способен. Но не увлекайся, больше думай.
— Я всё понял. Разреши посмотреть все материалы.
— Пожалуйста. Вся информация находится в этих четырех кристаллах, от каждой экспедиции по одному. Если буду нужен – позвони.
Олег углубился в просмотр видеоматериалов, изредка перемежаемой краткими комментариями разведчиков. Никакой зацепки для предположения невидимой опасности. Роковым шагом могли стать действия на Северном, но оттуда не поступило ни одного эпизода, ни единого бита информации. Загадочный материк, о котором нет видеоматериалов, за исключением общих кадров при облете звездолетом планеты. Этого недостаточно.
Олег просидел за монитором до позднего вечера, выуживая самую невероятную информацию, память о которой приходила в голову, в надежде натолкнуться на аналогичный случай, и понять, что же происходит на планете Л38, так и не получившей названия. Всё казалось, упускается что-то очень важное, ускользает от сознания, а что – он не мог сообразить.
Козаревский подошел к Олегу, сочувственно дотронулся до его плеча.
— Достаточно, Олег. Больше ничего не высидишь. Пошли на ужин.
— Семен, ты сколько раз просматривал информацию о Л38?
— Не считал. В иной день по два три раза.
— И ничего не заметил? Что-нибудь необычное, выходящее из ряда закономерностей?
— Кажется, и ты ничего не обнаружил.
— Ты прав.
Олег разочарованно выключил компьютер. Пожалуй, он напрасно пытался разглядеть препятствия на ровном месте. Хотелось найти причину исчезновения разведчиков, чтобы самому так же бесследно не пропасть, словно неразумной козявке на большой лужайке. Особенно после встречи с Кирой. Она права, с ним лучше не связываться, нельзя быть эгоистом. Благими намерениями вымощена дорога в ад.
Он вернулся в лабораторию, где работала Кира, но застал лишь насурьмленную, седовласую даму, которая насмешливо заявила, что он напрасно теряет время, никто в институте не скажет, где находится Кира. Какие-либо справки о сотрудниках давать категорически запрещено. Раздосадованный пошел в столовую, где на знакомом месте увидел одинокую фигуру Пепе.
— Вы меня ждете? – удивился Олег, присаживаясь за стол.
— Кого же больше? Ты для меня сейчас самый значимый человек. Ешь. Это как раз то, что тебе необходимо. Ничего не нашел?
— Нет. Хоть бы кто подсказал, где искать? – с досадой бросил Олег, принимаясь за бифштекс.
— Увы. Подсказывать некому, не на экзамене. Сам должен принимать решения. Быстро, точно и верно. Может быть, нам поставить крест на исследовании Л38? Через два месяца "Зонд-103" достигнет одной из планет Гончих псов. Там тоже работенка будет не из легких. А про Л38 забудем лет на сто, пока не поймем, в чем же там заковыка.
— Значит, вы тоже думаете, что разгадку можно найти на Земле?
— Не знаю, Олег. Мы четвертый месяц бьемся над этой проблемой. Лучшие умы ломали головы. Может быть, разведчики четырех экспедиций знают разгадку, но почему-то сообщить о ней не могут. Не допускаю мысли, что они погибли. Ваша подготовка и защитное снаряжение – лучшая тому порука. Я верю в тебя. Недели отпуска хватит? Повидаешь товарищей, родных. Отдохнешь. Задание ответственное, можешь не вернуться. Надо быть ко всему готовым.
— Я вернусь.
— Будем надеяться. Тебя что-то беспокоит? Говори без стеснения.
— Кира. Где она? Ваши порядки запрещают… Это же не серьёзно.
— Как ты думаешь, долго бы она проработала у нас, не будь этого дурацкого запрета? Мы едва успеваем подготовить толковых сотрудников, как они по разным причинам покидают нас. Хотя реальная причина одна – выходят замуж за разведчиков. Разумеется, запрет не категоричный, но формально он существует. Я имею полное право запретить ваши дальнейшие контакты, но не стану этого делать. Ты мне слишком нравишься. Ты хорошо показал себя на Альдебаране.
— К тому же есть надежда, что не вернусь, и ваш ценный сотрудник уцелеет, — пошутил Олег.
— Нет, далеко не так. Я очень хочу, чтобы ты вернулся. Мы все этого хотим. Поэтому и разрешаю встретиться с Кирой. Если ты уверен, что и она этого хочет.
— Не знаю. Мы лишь один раз виделись.
— Ладно, не стану томить. Кира, по обыкновению, после работы улетает домой, в деревню. Такая у неё блажь. Вот её точные координаты. А это – карточка-разрешение на использование биотранса. Неделя не такой уж большой срок, а побывать захочется во многих местах.
Олег благодарно пожал руку Пепе. Замечательный старикан, не зря его все любят и уважают, всё предусмотрел. Иногда кажется, что он видит насквозь. Хотелось быть таким в старости. Но для этого нужен небольшой пустячок – вернуться с планеты Л38.
Он поднялся на крышу института, выбрал двухместный флаер, ввел в компьютер координаты приземления и включил запуск.
Флаер с тихим гудением взмыл в уже почерневшее небо, где лишь над океаном краснела узкая полоска между облаками и горизонтом. Откинулся на спинку кресла и погрузился в размышления о предстоящем визите на опасную планету. Что там его ожидает? Если не смерть, то, наверняка, невероятные сложности. Недаром пятеро лучших разведчиков не вернулись. Он – шестой. До чертовой дюжины далеко. Впрочем, Пепе не допустит таких потерь, что-нибудь да придумает. Но от этого не легче.
Неприятные мысли испарились, стоило увидеть статную фигурку Киры в дверном проеме двухэтажного коттеджа, когда он посадил флаер рядом с уже стоявшими другими во дворе.
— Как ты узнал, где я?
— Пепе сказал.
— Он разрешил?!
— Не только. Но и благословил, — пошутил Олег.
— На что?
— На брак.
— Ты сумасшедший. Мы уже об этом говорили.
— Соломенной вдовой не останешься. Вернусь, и уж тогда поженимся. Мне думается, что из нас получится отличная супружеская парочка.
— Тебе не кажется, что ты излишне очаровываешься, принимаешь меня за ту, которую хотел бы видеть перед собой? Я о тебе знаю больше, чем ты обо мне.
— Может, восполнишь пробел?
— И не подумаю. Женщина должна быть загадкой для мужчины, иначе союз будет не прочен.
— Значит, ты согласна на союз?
— Ничего не значит. Объясняю прописную истину: ты опоздал на ужин. Если голоден, что-нибудь соображу. Нет? Ну что ж, пойдем, представлю своим близким. В качестве кого? Знакомого, жениха, искателя приключений? – иронизировала Кира.
Пепе продолжал покровительствовать Олегу – приказал оформить Кире недельный отпуск, и они, навестив родных Олега под Самарой, воспользовались кабиной биотранса, чтобы попутешествовать по знаменитым городам планеты – Дели, Агра, Рим, и заключительный ударный аккорд – Венеция, музеи которой, да и сам город, восхитили. Казалось, прекраснее человечество придумать не в состоянии.
В последнюю ночь остановились в гостинице института, чтобы утром, сразу после завтрака, Кира могла проводить Олега в кабину биотранса – наивысшее достижение науки, позволяющее в мгновение ока перенестись на любое расстояние, лишь бы там была приемо-передающая кабина биотранслятора. Все звездолеты оснащались такой кабиной, через которую, по мере необходимости, переправляли экипаж, ремонтников, узких специалистов, а иногда – просто любопытствующих, высокопоставленных чиновников.
Переход звездолета через гиперпространство осуществлялся в автоматическом режиме, без людей, во избежание непредвиденных обстоятельств, которыми так богат любой космический полет. По прибытию корабля на место назначения, на него отправляли разведчика, который выявлял степень опасности, исходящей от планеты, и необходимость определенного рода специалистов для более полной разведки, а в редких случаях, и в последующей колонизации. Всё зависело от самой планеты и некоторых, сопутствующих коньюктурных факторов, возникающих к тому времени на Земле.
Обычно разведчиков никто не провожал, за исключением дежурного на пульте. Всё происходило в рабочем режиме: буднично, деловито. Но нынешний случай выделялся своей неординарностью, многие в институте знали о пропавших разведчиках, и пришли взглянуть на очередного смельчака.
Под скрыто сочувствующими взглядами, Олег прошел в кабину биотранса, где уже стоял разборный флаер, который отправится вместе с ним, потому что на звездолете, четырьмя предшествующими экспедициями, были использованы все резервные транспортные средства. Ладонь на индикаторное поле – идентифицирование личности на разрешение передачи в приёмную систему. Десятисекундная готовность – набрать воздух в легкие и задержать дыхание. Зеленый, спокойный свет сменился на взрывы разноцветных сполохов.
Продолжение http://www.proza.ru/2012/05/06/293