Олег посадил флаер неподалеку от большого города в рощице, тронутой осенним загаром, вышел из кабины и окунулся в промозглую сырость. По тракту бесконечным потоком тянулась дискретная вереница повозок и верховых наездников на странного вида животных, с дынеобразной головой и массивным телом, покрытым длинной, черной шерстью.
Появление Олега на обочине в странной, для местных, одежде, вызвало замешательство. Мохнатые звери уткнулись во встречный поток, перегородив движение, возчики перекрикивались, испуганно взирая на Олега, который молча стоял, ожидая, когда лингварик наберет нужное количество слов для качественного перевода. Затем он выбрал свободную повозку, взял под уздцы зверя, таращившегося на него большими глазами, вывел из затора на дорогу, взобрался на повозку и сказал вознице:
— Поехали. Мне нужно в город, к самому важному лицу.
Точнее, надо было сказать, к самому мудрому, но Олег по опыту знал субъективность такой оценки, тем более в среде неразвитого общества. Возница сидел, не шевелясь, то ли в шоке, то ли ещё по какой-то причине.
— Я не люблю ждать. Трогай. Меня не бойся. Я не самый страшный в этом мире.
Возница утробно гукнул, и зверь шагнул, с трудом вытягивая повозку из густой грязи. На скамейке лежала выделанная шкура какого-то зверя, в неё и закутался Олег, чтобы не пугать встречных своей необычной одеждой. Несмотря на нейтральный цвет, костюм, из-за особенностей покроя, сильно выделялся среди уныло однообразно одежды аборигенов.
Олег при всем желании не смог бы замаскироваться под них, выдавал его рост, на голову выше самого рослого аборигена. Но, благодаря наброшенной шкуре на плечи, встречные не особенно обращали на него внимание, точнее, на голову, торчащую из шкуры.
Они въехали на узкую улицу города, с резким запахом гниющих отбросов, жизнедеятельности аборигенов и местных, одомашненных животных, то и дело снующих под ногами и колесами. Олег с любопытством наблюдал за чужой жизнью среди непривычной для земного глаза архитектурой одноэтажных, реже двухэтажных зданий, не имеющих окон, вместо них узкие щели, похожие на бойницы осетинских башен.
Возница остановил скрипучую повозку у входа в двухэтажное строение и оглянулся на Олега, который спросил:
— Кто здесь живет?
Возница разлепил тонки губы.
— Верховный правитель Будук.
— А тебя как зовут? – улыбнулся Олег, проверяя на нём свое обаяние – на Земле редкий человек удерживался от ответной улыбки. Но то было на Земле. Здесь же возница спросил:
— Я обидел господина?
— Нет. Но мне нечем заплатить за твою услугу. Я скажу Будуку, чтобы отблагодарил тебя.
— Нет! Не надо! – Возница испуганно крикнул, и зверь торопливо рванул повозку по уличной, непролазной грязи.
Необычный вид Олега и здесь начал вносить сумятицу. Прохожие останавливались и бесцеремонно разглядывали визитера, разноголосо обсуждая все видимые отличия от общепринятых норм. Он же улыбнулся и направился к входу, закрытому звериными шкурами, отодвинул их и очутился в полутемном помещении. В дальнем углу, на корточках сидели шестеро аборигенов и грелись у пылающего камина. Увидев рослого незнакомца, вскочили, хватаясь, кто за пики, кто за короткие мечи.
— Кто ты? Зачем пришел? Убьем! Уходи! — грозно кричали они, потрясая оружием.
— Мне нужен Будук. Хочу видеть и разговаривать с ним.
— Нельзя беспокоить правителя. Он тебя не звал. Уходи!
Стражники окружили Олега, тыча копьями и мечами, но, наткнувшись на невидимую, упругую преграду, от которой отскакивало грозное оружие, затоптались вокруг, растерянно поглядывая друг на друга.
По нечаянным взглядам некоторых стражников, брошенных на пологий пандус, Олег догадался, где находится Будук, и двинулся на второй этаж, сопровождаемый обеспокоенными воинами. В узкие, вертикальные щели скупо проникал дневной свет и холодный воздух. Похоже, здесь не знали не только лестниц, но и стекла.
На втором этаже несколько дверных проемов, занавешаных тяжелой тканью. Подняв одну, увидел на шкурах две совокупляющиеся особи. На всех разведанных планетах одно и то же – неосознанный инстинкт размножения на первом месте, на втором – страх за свою жизнь, борьба за выживание. Самочка заметила Олега и пронзительно заверещала, ныряя в шкуры с головой. Белотелый, толстый самец застыл, таращась на непрошеного гостя.
— Ты Будук?
— О, Ламан! Не трогай меня! Я так мало пожил! – закричал толстяк – на четвереньках метнулся в угол и закрыл голову руками.
— Будук, мне твоя жизнь не нужна. Успокойся. Я хочу видеть самых умных твоих подданных и разговаривать с ними. Есть у тебя такие?
— Есть, есть. Ты за ними пришел, Ламан? – угодливо спросил Будук, выглядывая из-под локтя.
— Не за их жизнью. Мне надо с ними поговорить, кое о чем спросить. Пошли за ними слуг, да побыстрее. Я не люблю долго ждать.
— Но, Ламан, они живут в разных концах города. Нужно много времени, чтобы собрать вместе.
— Хорошо, я подожду. А до того времени пусть принесут еды, я проголодался.
— Ты голоден, Ламан?! Возьми мою наложницу и съешь.
Будук показал на подружку, было выглянувшую из шкур, но после таких слов, снова испуганно зарывшуюся в них.
— Ламан не ест людей. Ламан ест ту же пищу, что и все люди. Не заставляй меня долго ждать умных.
— Хорошо, Ламан. Сейчас, Ламан.
Будук рванулся к одежде, быстро натянул и на полусогнутых выбежал из помещения.
Из шкуры снова выглянула голова аборигенки, маленькое симпатичное личико.
— Тебя как звать? – улыбнулся Олег. – Меня не бойся, плохого не сделаю.
— Онга, Ламан, — проговорила она, дрожащим голосом. – Мне трудно сделать хуже, после того, как отец отдал меня правителю за долги.
— Онга, как ты думаешь, Будук выполнит моё поручение?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, Ламан. Он слишком тебя боится. Убежал в сарданию, теперь не скоро вернется.
— Разве я похож на Ламана?
— Нет. Но кто же ты тогда, господин?
Сообразительная. Если не Ламан, то кто же? Смелеет на глазах. Вот уже обнаженную руку выпростала, поправив сбившуюся прическу черных волос, а другой прикрыла шкурой грудь.
— Ты ночью видела звезды? Некоторые звезды такие же планеты, как и ваша. На них живут люди, одни похожи на меня, другие на тебя, третьи ни на кого из нас. Иные, но тоже разумные. Все, кто умеет летать на очень большие расстояние, очень добрые и никогда не причиняют зла. Ты мне веришь, Онга?
— Да, господин. Потому что ты другой, не такой, как мы. Если ты не Ламан, значит, не Бог, я могу не бояться.
— Да, я не Бог. Зови меня – Олег.
— Олег – это женское имя, — удивилась Онга.
— Почему? – не понял Олег.
— Ну, как же? Ома, Елта, Арва, Ило – это всем известно, женские имена.
— Но я с другой планеты. У нас не придерживаются столь строгого порядка с именами, — улыбнулся Олег. – Кому какое имя нравится, то и дает своим детям. У вас разве не так?
— Нет, конечно. В нашем роду все первые женщины носят имя — Онга. Вторая сестра – Янил, третья – Ама, четвертая – Юла. Точно так же и мужчин.
— Как же вы не путаетесь, если носите ограниченное количество имен?
— Да, ты не Ламан, — впервые улыбнулась Онга. – Только в семейном ряду ограниченное количество имен, а родов у нас бесчисленное множество.
— Теперь понял. Одни имена принадлежность одного рода, и другому принадлежать не могут. Не очень удобно, но какой-то резон есть. Онга, ты можешь распорядиться, чтобы послали за вашими учеными?
— Да, Олег, я могу это сделать.
Она подняла с пола красное полотнище, ловко обвернула вокруг тела и вышла. Олег последовал за нею. Неплохо бы осмотреться, чтобы иметь более полное представление о жизни аборигенов.
Ученые восторга не вызвали. Испуганные, голодные, мало что знающие и плохо воспринимающие слова, которые им говорил человек огромного роста и необычного вида, выдающий себя за пришельца из космоса.
Олег попросил Онгу накормить приглашенных, чему те несказанно обрадовались. После того, как они наелись, Олег начал задавать свои вопросы.
— Когда-нибудь видели, или кто-либо из вашего народа человека похожего на меня, такого же роста и в такой же одежде?
— Нет, Олег, — в один голос ответили ученые.
— Видели вы в небе железные птицы, или ещё какие-нибудь летающие аппараты?
Увы. Стандартный ответ – не видели, но очень хотели бы узреть невозможное, потому что железные изделия не могут летать, а человек тем более. Даже великий Ламан не умеет летать, а ходит, иногда сильно прыгает, как сумок, живущий на шерсти пангра.
Олег огорченно вздохнул, не метаться же по всем городам Северного, расспрашивая о землянах? Жизни не хватит. Убогость мышления и знаний ученых удручала.
Начал объяснять, как варить стекло, как соорудить петли не двери, вместо шкур и полотнищ, как построить лестницу со ступеньками, вместо пологого пандуса, как сделать бумагу, заменяющую тяжелый и дорогой пергамент, и о многом другом, что могло бы пригодиться в молодом и не очень цивилизованном мире.
Он понимал, что не всё из рассказанного им, привьется на чужую почву, помешает консервативное мышление, но кое-что даст, разбудит чей-то мозг. Никто не знает, насколько целесообразно подгонять иную цивилизацию? Гений Леонардо пришелся не ко двору и не ко времени, талант был не полностью востребован и использован. Да и разведчикам не рекомендовали изменять реальность, чтобы не искажать естественный процесс развития оригинальной цивилизации.
Олег рассказал о строении Вселенной, о космических полетах, но по угодливо приторным взглядам видел, что они не верят его откровениям. Даже Онга, примостившаяся в уголку и жадно внимающая удивительным словам, принимала услышанное за сверхудивительную сказку. Ученых больше беспокоил хлеб насущный, чем непонятные рассуждения о бесконечном многообразии мира, необходимости милосердия и добротерпимости друг к другу, потому что любые конфликты среди разумных существ приводят к непоправимым последствиям.
После ухода озадаченных мужей, Олег попросил Онгу проявить сообразительность, и по возможности, экипировать одеждой под местного жителя, а так же, сопровождать по городу – хотелось лучше рассмотреть уклад и жизнь аборигенов. Он заметил, что Онге нравилось делать ему различного рода услуги, и, кажется, понимал, почему – Бог не может нуждаться в ком-либо, его обязанность – требовать жертву и капризничать. Олег же просил помочь, внимательно выслушивал её рекомендации и следовал им.
Олег закрыл голову меховым убором, выведя объектив видеокамеры наружу – всё должно быть запечатлено, даже если нет возможности передать информацию по назначению. Костюм разведчика закрыл тяжелой дохой. Но и с такой маскировкой, на них оглядывались прохожие, показывали рукой, комментируя необычный рост и возможную силу великана.
Город и его жители произвели гнетущее впечатление. Подумалось, что лучше жить на Южном, среди чистой природы, чем в этом неуютном городе, в грязи и неустроенности. Обреченно рассказывал Олег, как надо перестроить город, чтобы в нем лучше жилось людям. Онга схватывала на лету. Пожалуй, из неё получился бы лучший правитель, чем Будук. Может быть, устроить дворцовый переворот в пользу Онги? Но подобное вмешательство категорическим запрещалось.
Возможно, именно правление глупого и жестокого Будука приведет впоследствии народ к процветанию. В истории цивилизаций подмечено – не всегда прямой путь приводит к желанной цели, наоборот, чем сильнее действие, тем мощнее противодействие, по принципу подвешенного бревна, мешающего медведю забраться на дерево с ульем, чем сильнее толчок, тем больнее удар.
Облет других городов не принес изменений в неприятной ситуации. Зима не лучшее время года для изучения Северного, и Олег без колебаний направил флаер к Барьеру, не пробыв на Северном и полных суток.
Продолжение в http://www.proza.ru/2012/05/06/287