Анта сразу же пошла в ванную, а гостей Датем усадил за стол. Его жена, худенькая и привлекательная женщина начала уставлять стол разнообразными блюдами.
Мавсон, не ожидая приглашения, жадно набросился на еду. Олег тоже не стал церемониться, взял со стола инкрустированный нож с острым концом и нанизал на него кусок жаркого. Датем сел напротив, с любопытством рассматривая необычного гостя.
— Мне Мавсон сказал, что ты ему открыл – по ту сторону Барьера находится большой материк. Я правильно его понял?
— Да. Почти такой же по размерам, как и ваш. И там живут люди очень похожие на вас, такого же роста. Отличия незначительные – кожа светлее, волосы, нос чуть длиннее, как у меня, а уши более оттопырены. У вас прижаты, и форма чуть иная.
— Но почему о них ничего не знаем, если Барьер преодолим? Ты же через него пролетел?
Пришлось Олегу рассказать всё, что он знал о коварном свойстве Барьера, и о его, возможной сущности в виде природного лифта времени в будущее.
Вернулась Анта, в другом наряде, чем-то напоминающем японское кимоно, невероятно красивая и обаятельная, что Олегу вдруг стало жарко, когда вспомнил, что недавно держал ей на руках, прижимая к себе.
Мавсон с сожалением оторвался от стола и ушел в ванную. А Олега Датем пригласил в свой кабинет, где подверг тщательным расспросам о строении Вселенной, прикладной теории физики и единой теории поля. Скоро к ним присоединились Мавсон и Анта, которые внимательно слушали, пытаясь осмыслить открывающуюся грандиозную картину Вселенной и мироустройства.
Присутствие Анты прибавило красноречия Олегу. Никогда не предполагал, что девичья красота, тем более инопланетянки, так чувствительно заденет, казалось бы, закаленного разведчика, видевшего немало земных красавиц. Впрочем, если честно признаться, не очень обращавших на него внимание, так как в компаниях старался не выделяться, не столько из природной скромности, сколько из-за ясного понимания чреватости распущенного павлиньего хвоста, когда внешность затмевала истинную сущность. Но при необходимости мог включить и обаяние, особенно, когда чувствовал, что может остаться на бобах, при своих интересах, если будет чересчур скромен.
Сейчас же Анта не сводила с него горящего и, пожалуй, даже влюбленного взгляда. Как же – спаситель с другой планеты. Можно представить, что твориться в её прелестной головке. Но всё это не долго продлится, он улетит в другое время, а она останется, выйдет замуж за такого же красивого аборигенчика, нарожает прелестных детишек, а в старости будет умиленно рассказывать, что в молодости довелось быть спасенной инопланетянином. Поверят ли внуки?
— Не могу понять, почему меня не хотят выслушать ваши власти, хотя бы Фарх? Зачем пытаются убить? Пора бы им убедиться, что со мной им не справиться. Зачем эта бесполезная стрельба? Так недолго и до случайных жертв.
— Не так всё бесполезно для них. Чем больше жертв, чем сильнее сопротивление, тем больше ненависти к тебе, который претендует на знание истины и может поведать о ней другим, что крайне нежелательно для Фарха и жрецов Сола, — ответил Датем.
— Насколько правильно я тебя понял, ты собираешься нас покинуть, улететь в другой мир? А как же мы? – спросил Мавсон.
— От тебя я хочу небольшой помощи, помоги выбрать самолет, способный преодолеть три тысячи километров над океаном, покажи, как им управлять. А потом ты свободен. Если пожелаешь, доставлю в любое место материка, где ты будешь в полной безопасности.
— Ты меня не понял. Я имел в виду всех нас. Если ты улетишь, нам никто не поверит, скажут, что мы объелись гуши.
— Ты должен остаться и помочь нам избавиться от тирании Фарха, — заявила Анта.
— Вы поймите, я не имею права вмешиваться в вашу жизнь! Никто не знает, чем обернется моё вмешательство. Оно может оказаться гибельным для ваших народов. Иначе вы перестанете надеяться на свои силы, и каждый раз, попадая в затруднительно положение, будете ждать помощи извне. Вы должны научиться сами себя защищать.
Анта нахмурилась.
— Ты не хочешь появиться перед народом хоренов и сказать, кто ты и откуда?
— Хочу. Если бы в меня не стреляли, если бы моё появление не приносило столько сумятицы, разрушений. Ты же сама видела, что делают воины сирте. Я не хочу страданий хоренов.
— Вероятно, ты в чем-то прав, — с грустью признал Мавсон.
— Не уверена. Как можно мириться с тем, что тысячи наших единомышленников томятся в тюрьмах? Стоять в стороне и спокойно смотреть на их гибель?
— Вы должны бороться без меня, сами.
— А я-то мечтала, что когда-нибудь прилетит инопланетянин и принесет нам избавление от тирана, ужасающей нищеты народа, научит нас правильно жить, поможет стать равными себе.
— Это, похоже, извечная мечта всех цивилизаций – чтобы кто-то, всемогущий, пришел и наладил людям сытую и безмятежную жизнь. Помочь можно лишь тем, кто сильно этого хочет.
— Но мы же хотим! – воскликнула Анта, вскакивая с пуфика.
— Ты уверена, что все хорены этого хотят? – спросил Олег.
Анта задумалась. Молчали Датем и Мавсон, возможно, пытаясь найти уязвимую брешь в горькой правде Олега. Но через минуту они горячо спорили, убеждая друг друга в необходимости принять именно его план, чтобы как можно больше хоренов смогло увидеть Олега и убедиться, что жизнь на других планетах не миф.
Их доводы не учитывали множество сопутствующих факторов, которые невозможно предвидеть. Обычно такая работа должна проводиться на компьютере, подключенном к мощному информационному банку данных. Но даже мощная ЭВМ не могла дать точный прогноз всех последствий производимых вмешательств.
Спорить с ними нелепо, и Олег ушел в ванную, строго предупредив, чтобы не выходили из квартиры, пока его не будет рядом с ними. Мавсон отмахнулся от предостережений, мол, квартира знаменитого физика вне подозрений у воинов сирте. Но Олег всё же прошелся по квартире, осмотрел крепкую дверь с засовом, окна в толстых рамках. Во дворе тоже всё спокойно. И пошел в ванную, которая оказалась настолько маленькой, что ноги торчали наружу.
Закрыл глаза, наслаждаясь покоем и горячей, расслабляющей водой, но подсознательно в мозгу шла непрестанная работа в поисках оптимального варианта действий. При всем желании помочь Анте и Мавсону, он сознавал, что нельзя погружаться в жизнь аборигенов, тем более становиться на чью-либо сторону. У него есть своё задание, похоже, медленно и верно проваливающееся.
Грохот, выстрелы в квартире, заставили мгновенно выскочить из ванны, прижать к себе костюм с включенной защитой, и выбежать в зал, в чем мама родила – счет шел на секунды, не до соблюдения приличий. И всё же, он не успел – Датем грузно лежал в дверном проеме, а Мавсона и Анту солдаты держали под дулами.
Несмотря на серьёзность положения, Олег, в глазах у Анты, увидел изумление от своего вида. Ситуация, действительно, забавная. Даже на тренировках в тренажере его никогда не ставили в столь нелепое положение. Пистолет парализатора находился в костюме, стрелять не с руки, но он успел выхватить пистолет и на время обездвижить солдат, целящихся в Анту и Мавсона, а потом броском накрыть их силовым полем. Ожесточенные очереди автоматов были уже бессмысленны.
— Извини, что в таком виде, — сказал Олег Анте. – Отвернись, я оденусь. Как они здесь очутились?
— Ворвались через окна. Я оцепенела от страха, а Датем бросился бежать. Как они узнали, что мы находимся здесь?
Олег надел костюм, достал инфразвуковой излучатель, и воины, отталкивая друг друга, стремительно повыпрыгивали в раскуроченные окна. Следом за ними выбросили и двоих обездвиженных. Они скоро очнутся без всяких последствий, и могут помешать непредсказуемыми действиями.
Датем лежал бездыханный, в луже крови. Олег ничем не мог ему помочь – автоматная очередь прошила грудь и сердце. Его тело переложили на диван.
Задерживаться в квартире Датема нельзя, воины сирте обязательно предпримут новую, более ожесточенную атаку, при которой могут пострадать жильцы дома. Олег, с опекаемыми, сел в конфискованную машину, и поехали за город.
Погони не было. Но в эфире постоянно шли доклады об их приближении к аэродрому, начальство которого уже получило приказ принять все меры к недопущению захвата самолета.
Они не подозревали, что эфир прослушивается Олегом, иначе бы не проговорились, что к вылету готовятся три самолета ДБ-130, и первый уже стоит на взлетной полосе.
— Дальний бомбардировщик, — расшифровал Мавсон, услышав сообщение – Олег включил внешний динамик. – Как раз то, что тебе нужно. Но мы можем не успеть – ворота аэродрома закрыты.
— Гони прямо на ворота, не останавливайся, — приказал Олег, на расстоянии срезая лазером запор и петли ворот.
Они с лязгом проскочили над упавшими воротами и лихо понеслись на взлетную полосу, на которую выруливал последний самолет, два уже были в воздухе. Олег направил инфразвуковой излучатель на летчика, и тот моментально выбросился из медленно катящегося самолета, словно ему угрожал немедленный взрыв.
Олег выскочил из автомобиля, догнал летчика, снял с него парашют, и снова вернулся в машину, теперь уже догонять удаляющийся самолет. Подсадил Мавсона в кабину, и тот остановил самолет, хотя к ним приближалась многочисленная охрана аэродрома, стреляя на бегу из автоматов.
— О, Сол! – горестно вдруг воскликнул Мавсон. – Я не подумал, здесь же только одно место, для летчика! Это военный самолет. Ты должен лететь один. Мы остаемся. Нам теперь будет легче в тюрьме, мы уже точно знаем, что есть другие миры. Когда-нибудь наши потомки полетят к ним.
— Мавсон, здесь есть бомбовый отсек? Я с Антой в нем поместимся, если бомбы сбросить на землю?
— Поместитесь. Но бомбы могут взорваться от удара о бетон. Сдетонируют.
— Выбрасывай. Я смягчу удар своим защитным полем.
Сто тридцать бомб выкатились на взлетную полосу. Олег отпугнул излучателем было опасно приблизившихся преследователей, и помог Анте взобраться на крыло самолета, потом протиснулся в бомбовый отсек.
Анте пришлось лечь на Олега, другого выхода не было, что она и проделала в некотором смущении.
Крышка отсека захлопнулась, и они очутились в полной темноте. Мотор снова взревел, и самолет покатился по полосе, набирая скорость. Снова послышались выстрелы. Но они уже были в воздухе. Олег нашел частоту радиосвязи с Мавсоном и спросил его:
— Мавсон, как дела? Есть ли какие неисправности у самолета?
— Нет. Всё нормально. Куда лететь?
— Выбирай сам место посадки, где ты и Анта будете в безопасности. Я высажу вас и полечу через Барьер. Есть ли преследователи?
— Всё чисто кругом.
— Хорошо. Если будут изменения, скажешь. Конец связи.
— Я тебя не придавила? – спросила Анта.
— Нет. Ты не тяжелая. Тебе удобно?
— Удобно. Но не обычно. Я впервые в таком положении, тем более с мужчиной, да ещё с инопланетянином.
— Я тоже впервые так, с инопланетянкой.
Они посмеялись над пикантной ситуацией, которая несколько щекотала нервы и невольно возбуждала воображение. Правая рука Олега затекла от неудобного положения, и он положил её на спину Анты.
— Ты не возражаешь? Рука на весу.
— Нет. Мне даже нравится так. Ваши девушки целуют парней? – вдруг спросила Анта.
— Конечно. Чем мы хуже вас?
— Можно я тебя поцелую? Я буду первой женщиной материка, поцеловавшей инопланетянина.
— Я не против, — ответил Олег и почувствовал теплые, упругие губы девушки.
Вероятно, подействовала темнота и необычное ощущение женского тела даже сквозь комбинезон сплошь напичканного различного рода приборами и орудиями защиты. Он раскрыл губы и жадно поцеловал её, в растерянности подумав, к чему всё это может привести? Поцелуи становились всё более страстными и продолжительными.
— Анта, погоди, иначе я взорвусь.
— Ты действительно можешь взорваться? – испугалась девушка.
— Разве ваши парни не взрываются в таких ситуациях?
— Я не могу знать. У меня не было возможности узнать это. Вероятно, и не будет. Фарх снова бросит в подвал Кента, до самой старости. А у тебя красивая фигура. Ты как Сол.
— Кто это?
— Наш главный бог. Тебе сколько лет?
— Много. Совсем старик. 33 года. В этом возрасте казнили нашего Бога – Христа.
— Разве Бога можно казнить? – поразилась Анта.
— Земляне это сделали, — с едва заметной гордостью сказал Олег, вдруг подумав, какая это нелепость – зачем-то казнить своего бога, чтобы он затем воскресал.
Язычеством попахивает. Зерно, брошенное в почву, умирая, возрождалось в новом качестве.
Анта надолго задумалась, потом спросила:
— 33 года – разве это старость?
— Нет, конечно. Извини, я неудачно пошутил. Не подумал, что ты из другого мира.
— Это ты из другого мира, я из этого.
— Ты права. Ты любишь шутить?
— Очень. Но я забыла, как это делается. В одиночной камере не до шуток.
— Извини. Мне трудно представить, как тяжело тебе пришлось.
— Неужели ты меня оставишь? Я столько лет тебя ждала, мечтала о тебе.
— Ты же меня совсем не знаешь. Может быть, я очень плохой, завистливый и злой. Заберу тебя с собой и превращу в рабыню, которую буду бить и всячески унижать.
— Теперь я поняла: ты снова шутишь. Но мне эта шутка не нравится. Да, я тебя не знаю, но чувствую, что ты очень хороший, лучше всех, кого я когда-либо знала. Ты не убил ни одного нашего человека, хотя они заслуживают смерти. Они застрелили Датема, который ничего плохого им не сделал. Но они всё же убили его.
— Почему я должен убивать?
— В тебя же стреляли!
— У меня надежная защита. Стреляли они от неведения, от незнания ситуации. Им приказали, они подчинились, не могли ослушаться приказа. Это вечная проблема воинского долга. Их нельзя винить. Ты всерьёз решила улететь со мной? Извини, но я о вас мало знаю. Не представляю, насколько опасно тебе и Мавсону оставаться на материке. Ты должна понимать, если улетишь со мной, то никогда уже не сможешь вернуться в свой мир. Это всё равно, как умереть для живущих здесь. Я не знаю, будет ли другой мир лучше этого? Только могу предполагать. В свой мир я не смогу вернуться, там прошло несколько тысячелетий. Обо мне забыли, так же забудут и о тебе. Я для своих погиб, как и другие пятеро разведчиков, прибывших до меня на вашу планету.
— Я ни о чем таком не желаю знать. Я хочу всегда быть с тобой рядом.
— Подумай хорошенько. Ты потеряешь свой мир. Это очень неприятно, по себе знаю. Пусть он несовершенен, но это твой мир, твои друзья.
— Моя тюрьма, мои тюремщики, Фарх, который ненавидит меня. Ты не знаешь, как это выстрадать, почувствовать на себе.
— Не знаю. Но представить могу. А ристалы тоже будут держать тебя в тюрьме? Может быть, им довериться?
— Чем они лучше хоренов? Так же борются за власть. Если Фарх потребует моей выдачи, они выдадут в обмен на другие уступки.
— А если ты будешь молчать? Не выступать против Фарха? Просто жить, как все другие живут.
— Для этого ума не надо. Ты бы смог так жить? Когда знаешь, что всё не так, как тебе говорят. Что все кругом обманывают, притворяются, и нет никакой надежды изменить положение, ни малейшего просвета! Тем более после встречи с тобой, когда я знаю и вижу, на что ты способен. Ты герой. Но почему-то не хочешь нам помочь. Это твоё право, твоя вера. Как ты будешь себя чувствовать, оставив меня здесь?
Олег понимал, что Анта по-своему права, но не знал, что ответить. Слишком большой была ответственность за чужую жизнь.
— А как ты себя будешь чувствовать перед оставшимися, если улетишь со мной? – спросил он.
Это был удар ниже пояса. Но он должен был это сказать, чтобы она всё поняла. Анта молчала. Он и не ожидал ответа
— Олег, под нами аэродром Трама, — вышел на связь Мавсон. – До океана 150 километров. Мы высадимся здесь, а ты сможешь улететь.
— Мавсон, я улечу с Олегом! – закричала Анта, покрывая лицо Олега частыми поцелуями.
— Хорошо, Мавсон, сажай самолет и подрули к месту заправки. Мне нужны полные топливные баки, чтобы хватило на перелет океана
Самолет долго подруливал к заправочной станции, и, наконец, мотор остановился. Стало тихо, но вдали слышались испуганные крики.
Мавсон открыл крышку бомбового отсека, и помог Анте спуститься на землю. Следом выбрался и Олег, разминая занемевшее тело.
— Охранники бегут к нам! – закричала Анта, показывая рукой на приближающихся воинов.
Олег повернул к ним инфразвуковой излучатель, нажал кнопку, и охранники с ещё большей скоростью побежали назад.
— Они нам не опасны, — сказал Олег. – Только если издали не станут стрелять в заправку. Моё защитное поле не полностью её перекрывает. Мавсон, быстрей заправляй баки, а я прослежу, чтобы тебе не помешали.
Мавсон протянул шланг и занялся заправкой топливного бака. Солдаты, в растерянности смотрели издали и больше не предпринимали попыток напасть. Анта и Олег смотрели в разные стороны. Она сказала:
— Но я не вижу никакого поля!
— Оно невидимое. Радиус перекрытия три метра. Оно сейчас как раз перекрывает Мавсона. Если он отступит назад хотя бы на шаг, то выйдет из поля защиты и станет уязвим.
Мавсон закончил заправлять и отбросил шланг на землю.
— Помоги мне разобраться с управлением самолета, — сказал ему Олег, и они взобрались наверх, к кабине.
Анта, помня о защитном поле, старалась держаться ближе к Олегу, который вдруг чертыхнулся – кабина военного летчика была рассчитана на низкорослых аборигенов. Он, в своем костюме не вписывался в тесную кабину, разве что, скорчившись, но тогда ни о каком управлении не могло быть и речи.
Мавсон тоже сокрушенно смотрел на кабину, потом на Олега, прикидывая, есть ли у того шансы улететь?
— Охранники снова приближаются! – крикнула Анта.
Олег дал Мавсону инфразвуковой излучатель.
— Когда приблизятся до двухсот метров, нажмешь на красную кнопку. Убить из него нельзя, лишь напугаешь. Дарю, чтобы смог надежно укрыться. Надеюсь, с его помощью диктатором не станешь. Чем чаще будешь им пользоваться, тем скорее он перестанет работать.
Продолжение в http://www.proza.ru/2012/05/06/282