Довольно скоро праздная жизнь начала тяготить и беспокоить Олега, не хотелось превращаться в достопримечательность двух материков, в которую можно тыкать пальцем и тут же громко высказывать своё особое мнение. Анте такая жизнь нравилась. Она была готова сутками ездить по городам, жадно впитывая слова любви и признательности об окружающих, чего так не доставало за всю её нелегкую жизнь. Но без Олега всё это теряло свою привлекательность и значимость.
Её лишь до слёз огорчало проведенное исследование о неполной биологической совместимости с Олегом – детей у них не могло быть.
Гергис пообещал провести дополнительные эксперименты по устранению этого недостатка, но Олег не надеялся на успех. Несмотря на общие принципы возникновения жизни во Вселенной, когда метеориты, непрестанно бомбардирующие планеты, оплодотворяют их аминокислотами, создающими основу для белковых молекул, нетрудно понять, что полной тождественности организмов не могло быть.
Анта увлеклась историей Ламании, тем более что была свидетельницей трагичного периода кровопролитных войн на фоне жестокого подавления личности государственным аппаратом, консультировала этнографов, историков, а свободное время проводила с подругами, которые с большим удовольствием наставляли её житейским премудростям, и с упоением делились женскими секретами.
Олег был рад, что Анта не скучает, и ему не приходится ломать голову как развлечь её, потому что днями пропадал в институте физики, часами беседовал с Троадом о природной сущности Барьера, его структуре.
Почему генератор выкидывает только в будущее? Нельзя ли найти уязвимое место и перенестись в прошлое? Но такое предположение из области гипотетической физики. Начал подумывать, чем без толку болтаться на Ламании – не лучше ли предложить космофлоту свои услуги разведчика по освоению глубокого космоса, или же вернуться на Землю в составе экспедиции, несмотря на то, что там прошло не одно тысячелетие, и о нем уже давно забыли. А вся его добытая информация не представляет ценности, лишь только как факт ещё одного контакта с высокоразвитой цивилизацией.
Идея биотрансляции заинтересовала высшее руководство Ламании, слишком заманчиво получить результат в два раза быстрее, чем при обычных звездных полетах, появлялась возможность регулярно производить замены в экипаже, а после посадки звездолета, в случае необходимости, выбрасывать на планету массированный десант разведчиков, ученых, инженеров.
Были отложены уже подготовленные полеты, начата реконструкция уже готовых кораблей и конструкция новых, с учетом применения кабины биотранслятора, сделавшей многие отсеки жизнеобеспечения экипажа, ненужными, их предстояло заменить техникой, которая могла бы пригодиться на осваиваемой планете. После того, как опытные образцы кабины пройдут испытания по полной программе, можно будет без всякого риска пользоваться ими уже в полете звездолета к цели и после его приземлении.
Под вечер Анта и Олег встречались в подаренном им домике на берегу океана. Иногда катались на яхте, но чаще Олег помогал Анте освоить доску виндсерфинга, мода на которую вспыхнула в одночасье среди молодежи Ламании после того, как они увидели Олега в волне океанского прибоя на почти невидимой доске. Здешнее побережье океана способствовало возникновению необычайно высоких волн. За ужином они делились дневными впечатлениями, потом скрывались в уютной спаленке до первых лучей ламанитского солнца.
И так изо дня в день, с небольшими отклонениями – жизнь становилась накатанной и до обыденного пресной. Земля, Кира, родные и друзья вспоминались, как нечто очень далекое и безвозвратно утерянное. Олегу было хорошо с Антой, насколько это было возможно с любящей женщиной.
Он чувствовал ответственность за неё, за её счастье, которое она не мыслила без него, но не забывал взгляда, каким она смотрела на случайно встреченных детей, или когда самозабвенно нянчилась с детьми своих новых подруг, её ровесницами, вышедшими замуж. Это был инстинкт неутоленного материнства.
Олег не мог предложить Анте соединить свою судьбу с ламанитом, понимал, она считала и верила, что любит только Олега, ставшего в её жизни единственным мужчиной, который не только спас от неминуемой смерти, но и оказался представителем иной цивилизации, более гуманной, чем та, в которой она жила. И невозможно переубедить, что женское счастье возможно и в другом сочетании. Нынешнюю жизнь ламанитов Анта воспринимала, как нечто волшебное, способное исчезнуть в любое мгновение, и она вновь окажется в душной темнице Кента, а всё случившееся с ней предстанет прекрасным сном, который не забудется до конца дней.
Раз в месяц Олег облачался в привычный костюм разведчика и вместе с Антой отправлялся в чилте в Океан, который не имел названия, потому что был единственным, изучать подступы и сам Барьер. Анту брал на непредвиденный случай, если вдруг доведется случайно залететь в другое время на неопределенное количество лет, не хотелось, чтобы она думала, что он намеренно оставил её одну и даже не простился.
Анте нравилась атмосфера уединенности и некоторой загадочности, сопровождавшей их полеты – отрешаешься от будничных дел и полностью отдаешься во власть могущественных стихий водного и воздушного океанов, бесшумно проносясь над рябью волн среди монументальных облаков, как некий призрак высшего существа, которому чуждо всё бренное и мирское.
Она тихо наблюдала за Олегом, погруженного в созерцание Барьера, словно боявшегося упустить нечто очень важное в происходящем перед его глазами. Анта понимала, что и на этот раз поиски неизвестного будут безрезультативными, чудеса не часто случаются. Чудо – это когда Олег появился в подвале Кента, когда она перенеслась в будущее своей родины, где чудес так много, что они превратились в заурядную повседневность. От добра — добра не ищут, думала она. Зачем возвращаться в прошлое, где неизбежно придется страдать от невыносимого знания, что добровольно отказался от прекрасного будущего.
Солнце утомленно приближалось к краю Барьера, вызывая огромную красочную радугу. Анта не в первый раз видела это явление природы, но каждый раз восхищенно ахала и теребила Олега, требуя, чтобы и он отдал должное прекрасному видению. Олег улыбался, кивал, но она понимала, что его мысли всё ещё там, вдали от неё, в этом страшном и непонятном Барьере, выбрасывающим, пронимающих в него, в иной мир, что равносильно смерти для живущих в этом мире. Чтобы отвлечь от мрачных дум, Анта ласкала Олега страстными поцелуями, заставляя вернуться к себе.
— Можно подумать, ты влюблен в этот мерзкий Барьер, все подходы к нему изучил. Удивляюсь, как ты ещё под ним не проплыл? – упрекнула Анта, и тут же ужаснулась своим словам, увидев, как загорелись глаза Олега.
— Великолепная идея! Странно, почему я до неё не додумался?! Ты умница! – воскликнул он и приказал компьютеру набрать код вызова института материка.
В каюте чилта на месте видеокамеры возникло голографическое изображение Троада, всегда поражавшее Анту своей натуральностью. Она как-то даже пыталась дотронуться, но пальцы утопали в иллюзорной плоти.
Троад с любопытством посмотрел в иллюминаторы на медленно проплывающие, не блещущие многообразием, серые облака Барьера, на угасающую радугу и удивился:
— Олег, всё не успокоишься, пытаешься понять структуру? Ты же знаешь, у нас записаны тысячи часов исследований Барьера. Боюсь, ничего нового ты не откроешь.
— Троад, вы пробовали преодолевать Барьер под водой?
— Пять раз. С неизменным результатом – чилт с роботом бесследно исчезал, хотя и был настроен на возвращение. Мы предполагаем – чилт остался в будущем, до которого нам ещё нужно дожить. Тогда и узнаем.
— А если он застрял в прошлом? Может быть такое?
— Лишь теоретически.
— Это уже много для меня. Нужно узнать точно. Как быстро можно подготовить чилт для такого эксперимента? Вместо робота отправлюсь я.
— Думаю, месяца будет достаточно. Надо тщательно продумать условия эксперимента, системы защиты, возможной связи во времени, которая вряд ли будет двусторонней. Мы обсудим твоё предложение. Возможно, построим новый чилт, с учетом сложившихся обстоятельств и под твой рост. Я же вижу, наши чилты доставляют тебе некоторые неудобства.
— Мне не привыкать к неудобствам. Ради возвращения в своё время я готов на любые лишения. Но, конечно же, пороть горячку не следует. Нужно всё хорошенько обдумать. Есть ли вообще проход под Барьером? Может быть, там сплошная стена из вулканических пород?
— Мы делали промеры вокруг всего Барьера. Глубина от трех до двенадцати километров. Но ты прав, возможно всё. Мы не знаем, что находится непосредственно под Барьером. До постройки чилта не рискуй. Мы полюбили тебя и Анту, будем огорчены вашим исчезновением. Возвращайтесь, вместе промоделируем эксперимент.
Когда изображение Троада исчезло, Анта решительно заявила:
— Я отправлюсь с тобой.
— Ты же слышала – чилт бесследно исчезает. Никто не знает, что с ним происходит. Я не могу тобой рисковать. Ты мне слишком дорога.
— Но зачем мне жить без тебя? – обескураживающе, просто спросила Анта.
— Я разведчик. Мы постоянно рискуем своей жизнью, но никогда – чужой. Я не выполнил порученного задания и не имею права на спокойную жизнь. Да и не смогу, ты должна это знать.
— Я всё понимаю, — грустно ответила Анта. – Может быть, поэтому я от тебя без ума. Ты настоящий разведчик, герой, а я обыкновенная женщина, которая хочет заурядного семейного счастья.
— Которое у нас не может быть, — печально добавил Олег.
— И все-таки, я тебя очень люблю.
— И я тебя люблю, Анта. Я никогда не забуду тебя. Не хочу обещать возвращение, потому что от меня это не зависит. Меня не жди. Ты ещё молода и сможешь устроить своё счастье.
— Без тебя – это не счастье. Обещай, что не станешь торопиться с отплытием. Дай привыкнуть к этой мысли.
Пришлось пообещать. Олег понимал, сколько мужества ей потребовалось, чтобы согласиться с его намерением, пойти на эксперимент, и оставить её, может быть, навечно – разрыв во времени всегда являлся непреодолимой преградой.
Продолжение в http://www.proza.ru/2012/05/06/276