Познакомились мы с ним необычно. В те дни я ушёл из многотиражки в рабочий класс. Оформив в отделе кадров свой перевод, решил пройтись по цеху, где придётся возглавить бригаду электриков. Поэтому, как Ноздрёв молвил,- давненько я не брал в руки шашки – решил посмотреть на станочный парк цеха. Ведь мне с бригадой надо будет «оживлять» станки в случае поломок. Цех был громадный и станков до полутысячи. Были и древние, но рядом стояли сверхсовременные с электронной начинкой… Кто понимает, - поле действий необозримое. Как электрику, в первую очередь хотелось осмотреть распредустройства, питающие цех электроэнергией. Однако крепко не вникал, ибо вошёл в цех в костюме при галстуке, не хотелось испачкаться, тут только спецодежду надо одевать! Среди гудящих и визжащих полуавтоматов увидел такую картину: пожилой мужчина в замасленной спецовке пинал ботинком станину станка с рассерженным видом. В руке он держал (так называемую) лампу-контрольку. Это означало, что передо мной - электрик.
Как водится, подошёл, поздоровался, перекрикивая рокот станков. Блеснув на меня очками, мужчина смерил меня, чистенького и нарядного, ироничным взглядом – что это за чудо в цехе появилось! А я добавил пуще прежнего : «Чем могу помочь Вам, Отец?» Тут уже не было предела возмущения рабочего. Как он мне потом рассказывал – так хотелось послать к такой матери разодетого франта. Тут станок не могу отремонтировать, а он со своей помощью. Но мне не впервой приходилось налаживать с людьми контакт в трудные для них моменты. И я его упредил: « Отец! Ты только не психуй, а послушай – ты, я понял электрик и у тебя что-то не ладится! Так? Тут он глянул на меня с интересом и согласно кивнул головой!»
Тогда давай знакомиться: « Борис! Тоже электрик!» - и протянул ему свою ладонь. На что он ответил –«Ручки испачкаешь!» Ну, ладно, что тут у тебя , кивнул я на станок? Так мы познакомились с дядей Колей. Оказалось фрезерно-центровальный полуавтомат никак не хотел включаться. И я попросил у электрика принципиальную схему станка. Здоровенная захватанная «портянка» была напичкана полусотней реле и пускателей, имела десятки предохранителей, электромагнитных катушек и конечных выключателей. Я охватил взглядом это «поле битвы» и спросил у электрика, где по его мнению кроется причина. Тогда дядя Коля взял у меня схему из рук и, сосредоточенно взглядываясь в неё, задумался. Я увидел, что схему он рассматривает вверх тормашками. И тут у меня закралась мысль, что дядя Коля не умеет читать схемы… Пришось скинуть пиджак и галстук, закатать по локти рукава рубашки и погрузиться в нутро ящика с электрооборудованием. У дяди Коли , кроме контрольки ничего не было. Был бы электроприбор, станок мгновенно заработал. А лампочкой искать поломку пришлось долго, но для меня это было испытание… И я его выдержал. Спустя полчаса был обнаружен подгорелый контакт и заменён на новый и станок благодарно и с азартом вгрызался своими инструментами в стальные заготовки.
Когда я вытирал ветошью перепачканные руки, дядя Коля благодарно пожимая мою руку, сказал: « Спасибо, сынок! Прямо судьба тебя послала!» Растроганный удачей, он проводил меня к умывальнику с горячей водой, где я привёл себя в порядок.
Беседуя с дядей Колей, я понял, что это дежурный электрик из моей будущей бригады.
Не раскрывая интриги, я расстался с электриком. Как говорится : сюрприз будет!
Утром следующего дня, наконец, состоялась встреча с коллективом, который стал родным за два десятка лет. Не всё было гладко,- люди попались неординарные и ладить с ними пришлось не сразу. Познакомился с приземистым и спокойным старшим электриком цеха. Тот показал наше громадное электрохозяйство. А потом стал рассказывать о бригаде, где мне придётся работать. В ней было семь человек. Самый старший из них – Николай Алексеевич Кучук, тот самый, с которым я уже успел познакомиться. Несколько младше был Краевой Фёдор Павлович - полтавский галушник лет пятидесяти, биолог с университетским дипломом стал дежурным электриком в механическом цехе. Мыслит логично, разбирается неплохо, но делиться знаниями не торопится. В электронных схемах весьма слабоват. Обстоятельно цеховой энергетик рассказал обо всех. Тройка неразлучных друзей после армии ещё не определились, но с работой справляются, любят сачкануть и непрочь заглянуть в стакан. Два тридцатилетних мужика живут в пригородном посёлке,
знающие электрики, но имеют привычку уходить в запой. Вот такой контингент достался мне для долгих лет тесного сотрудничества.
Как я и предполагал, с дядей Колей Кучуком желательно крепко дружить , -человек он положительный, прошёл войну, к работе относится добросовестно , это подтвердил и энергетик… Пошёл в отдел кадров и уточнил о Кучуке всё. Жена работает в другом цехе электросварщиком, сын служит в армии, дочь –школьница. В военно-учётном столе узнал, что Николай Алексеевич служил на флоте с 1939 по 1946 годы. До призыва , он здесь же и работал. Правда в то время наш завод был «почтовым ящиком», выпускающим морские артиллерийские снаряды. От токарного станка он ушёл на флот. Родился Кучук 7 ноября 1917 года по новому стилю - ровесник революции. Вот что мне удалось узнать о своём новом товарище. И день его рождения приближался, оставалась какая-то неделька. Пришлось побеспокоиться с подарком на шестидесятилетие Николая Алексеевича. Он и не знал, что среди моих друзей много флотских офицеров. Я перезвонил всем с одной просьбой – быстро выслать мне гафельный флаг военно- морского флота СССР. Буквально накануне праздника мой друг Григорий Огородников прислал мне бандерольку с флагом. Когда бандероль вскрыл, то там обнаружил и гвардейскую ленту. Отгладив и упаковав флаг, я аккуратно положил в подходящую коробку , чтобы взять подарок на демонстрацию.
Не буду лицемерить и скажу прямо: рабочие на демонстрацию идут из-за того, чтобы после демонстрации закатить хороший выпивон на берегу Днепра. Многолюдная попойка была традиционна для нашего трудового народа повсеместно от Владивостока до Калининграда. Поэтому наш коллектив на праздник пришёл с объёмистыми кошёлками закуски и выпивки. Один только Николай Алексеевич пришёл без «тормозка», он был в тёмном костюме и белой рубашке, через ворот выглядывала матросская тельняшка, а на пиджаке были начищены орден Отечественной Войны, медали « За отвагу», « За боевые заслуги». После демонстрации наши электрики собирались расположиться на травочке в тени деревьев, но тут откуда ни возьмись появилась тетя Зина – жена Кучука и завернула нашу компашку в заранее приготовленное место, где уже гостеприимно развернулась скатерть- самобранка. Видно, что Кучуки хорошо подготовились… Угощая товарищей, они не обмолвились, что дядя Коля отмечает шестидесятилетие. Обнародовал это событие я, - рассказал, что у нашего уважаемого краснофлотца день рождения и от имени нашего коллектива ему наш скромный подарок и протянул виновнику нарядную коробку.
Все участники ноябрьской «маёвки» сердечно поздравляли старшего товарища, а он- смущённый и неловкий, не знал что делать с этой подарочной картонкой… А когда все заинтересовались( ведь никто и не думал ни о каком-либо подарке, это была моя инициатива) - «Алексеич! Похвались подарком!» Кучук вскрыл упаковку, глянул на флаг и замер в безмолвии…. В глазах ветерана стояли слёзы. Потом он тихим голосом сказал: «Большое Вам спасибо, братцы!» Гулянка крепко затянулась. Кучуки собрались уходить, но «стол» оставили на попечение Феди Краевого. Я ушёл вместе с Кучуками, нам было по пути. Я проводил их до самого подъезда и распрощался.
С дядей Колей мне приходилось встречаться каждое утро, - нам было по пути, наши кабинки в раздевалке оказались рядом, а мой рабочий верстак примыкал к кучуковскому. Хочешь – не хочешь, а мы стали товарищами, а потом друзьями. Когда настала пора доверительных бесед, то стало ясно, что у пожилого матроса за плечами одна семилетка, токарный станок, потом флот, война . После демобилизации Кучук вернулся на родину , на свой завод. В отделе кадров рассудили по-своему : парень с семью классами, значит грамотный, а таким сам бог велел быть электриком. Не хватает на заводе людей в электрохозяйстве. Так он стал дежурным электриком. Когда я его встретил, то дядя Коля уже тридцать лет «оттарабанил» электриком. За эти годы он многому научился, но без дальнейшей усердной учёбы за новой техникой не угнаться… Вот и попал впросак мой новый друг,- не укладывалась в его голове автоматика и электроника. Я его застал именно тогда, когда он рассерженно пинал станок носком ботинка. Пинал бывший военмор не станок, а упущенные из-за войны годы учёбы и нормальной жизни. Пинал в безысходности то зло, которое принесли нам фашисты в те годы. Понимая это, я с уважением и терпением, как мог, ненавязчиво, научил человека обращению с измерительным прибором вместо контрольной лампочки, не робеть перед обилием разнообразных реле. Наконец, научил Кучука читать простейшие электросхемы металлообрабатывающих станков. И главное, подружившись с дядей Колей, убедил его не стесняться прийти за помощью, когда он заходил в тупик. Ощущая доброе отношение, дядя Коля открылся как очень опытный и многое умеющий человек. Как-то раз он застал меня за попыткой самостоятельно сделать хорошую стамеску из полосы стали. Кучук оказался рядом, критически глянул на мои попытки и сказал: «Ты какую сталь взял?» На что ответа я не нашёл. Тогда дядя Коля сводил меня на металлосклад и мы вместе подобрали две полоски из нужной стали. Затем на точиле я сделал заготовки и показал их Кучуку. Тот, довольный моей работой, повёл меня на термоучасток, закалил инструмент. Ну , а потом меня совсем удивил, когда самостоятельно проверил качество закалки на твёрдость, пользуясь прибором Бринеля.
Когда готовые стамески , оправленные в добротные рукояти лежали на верстаке, их нельзя было отличить от фирменных. Это только мелкий штришок из опыта старого электрика.
Однажды дядя Коля уговорил бригаду на выходные вырваться на рыбалку с ночёвкой. Желающие нашлись сразу: река, костёр, уха…. Короче, и карасей с линками наловили, уху сварганили знатную, - за ушами трещало, водочка шла при такой еде легко и никто не пьянел. Потом у костра были ночные долгие беседы - никому и спать не хотелось до самого рассвета. С уважением слушали мы рассказы Кучука о тонкостях рыбной ловли. В беседах многое открылось из прежней жизни нашего товарища. Николай Алексеевич вырос в семье днепровских лоцманов. Не одно поколение Кучуков владело искусством проводить судёнышки через днепровские пороги. Не зря же один из пригородов Днепропетровска носит название Лоцманка. Как дядя Коля рассказывал, удочку в руках он научился держать раньше, чем ложку. Плавать и нырять мог часами. От деда перенял искусство «квокать» сома . А их у порогов было немерено. Были и такие великаны, что из плавающих в Днепре домашних гусей внезапно заглатывали зазевавшуюся птицу. Вся наша бригада слушала рассказы товарища буквально разинув рты. Это заметил Кучук и рассказал последний случай, после которого уже много лет сомневаюсь: правда это или байка старого моряка.
А случай был такой: в одном месте нахалюга-сом повадился «закусывать» утками старого лоцмана Хомы Кучука – деда дяди Коли. Рассерженный лоцман по-своему отомстил сому. В духовке распарил целый чугунок гречаной каши , сдобренной конопляным маслом. Потом отобрал из чугунка каши, чтобы казанок мог держаться на воде и опустил на воду в месте, где сом нападал на уток. Конец этого рассказа был таков - сом заглотил чугунок с горячей кашей, которая сварила ему всё нутро и вскоре великан всплыл на поверхность. Ох и вкусный оказался сом, рассказывал дядя Коля!
До сих пор размышляю – неужели Кучук пошутил?
Дружили мы с Кучуком крепко. Каждый день Военно-Морского Флота СССР для нас был настоящим праздником. И мне всегда удавалось обрадовать старого моряка каким-либо скромным подарком. Однажды через друзей-кораблестроителей подарил дяде Коле настоящую корабельную рынду. А в последний раз наша встреча была в конце восьмидесятых годов, когда ветеран ушёл на покой и редко выходил на люди. Тогда на день флота я пришел к дяде Коле со своей авторской работой – на холсте маслом я изобразил крейсер «Красный Кавказ», на котором воевал Николай Алексеевич. Радости не было предела… Долго мы сидели и беседовали о флотской службе, о тяжёлых боях черноморцев. Обычно Николай Алексеевич о своей службе умалчивал, а теперь обстоятельно поведал, как с учебного полуэкипажа в Севастополе краснофлотец Кучук был направлен на крейсер «Красный Кавказ» комендором главного калибра носовой башни дальнобойного орудия стовосьмидесятимиллиметрового калибра. Все боевые дни крейсера Кучук несменно провёл на своём штатном боевом посту. Корабль прошел через череду испытаний огнём с моря, суши и воздуха. Особенно яростно немцы бомбили крейсер, который наносил фашистам непоправимый урон. Однако команда корабля не только достойно воевала с врагом, но и мастерски боролась за непотопляемость корабля. Когда я робко намекнул о наградах комендора, то он только пожал плечами: нёс службу. Ну, а за что награды, дядя Коля? Да разве упомнишь, бомбили, от взрывов башня соскакивала с поворотного круга. Приходилось быстренько ломиками ставить башню на место. Ну , ещё пожары тушили. Короче, наш пост всегда стрельбы вёл вовремя и без перебоев. Вот и награждали…. Умалчивая о своих заслугах, комендор не упустил, что их крейсер стал первым гвардейским кораблём Черноморского флота в дни Великой Отечественной войны. Заканчивая этот рассказ, отвешиваю земной поклон простым ратоборцам нашей земли за их славную ПОБЕДУ над фашистами