Как сейчас помню, 27 июля я встала как всегда, позавтракала с дочерью и пошла в магазин и на базар. На базаре я прикупила ведро помидоров для томата, но решила вернуться за ним позже. Возле подъезда я встретила свою соседку с нашего этажа, Катю, которая сделала мне комплимент как быстро я бегаю. Потом я пошла за ведром с помидорами. Дома все было хорошо, ничего не предвещало беды и, вдруг в кухне у меня закружилась голова, и поплыло перед глазами. Я уже знала эти симптомы – в 2005 году у меня был гипертонический кризис, и было все тоже: головокружение, тошнота, шум в ушах. Зная это все, я по стенке доползла до входной двери, открыла её, потом по стенке до городского телефона и вызвала себе скорую, так как дочка уехала на вылазку с друзьями. Потом я доползла до мобильного и стала вызывать дочь. Как назло связи не было, она была за городом и я не могла до нее дозвониться около часа. Мне становилось все хуже, перед глазами крутилась вся комната, меня рвало и я задыхалась.
Потом приехала скорая – врач и фельдшер. Оба мужчины. Врач сразу дал команду сделать мне магнезию и другие уколы. Парень так волновался, глядя на мои страдания, что не мог попасть мне в вену. Врач взял шприц и сам сделал мне укол в вену в другую руку. Укол был такой сильный, что мне показалось, что у меня из ушей и из носа идет пар и по мне пульсирует кровь где-то за 42 градуса.
Потом стало немного легче и мне была предложена госпитализация. Я отказалась, так как я не могла встать и ждала дочь, чтобы она собрала меня в больницу. Скорая уехала, ко мне зашла соседка Света, видя, что я в таком состоянии, предложила мне свою помощь. Уложила меня на диван, принесла холодное питье с лимоном, положила мне на лоб холодный компресс, убрала всю рвоту на полу, хотя это могла сделать моя дочь по приезде. Она оставила мне свой мобильный номер, с условием, если мне что-то понадобится, сразу набрать её, и она придет. Через час приехала дочь Катя, она очень расстроилась и стала собирать меня в больницу – миску, ложку, чашку, постель. Я натянула на себя трикотажный сарафан, приехала уже другая скорая и мы поехали. В июле и в августе все больницы нашего района были на ремонте и меня повезли в 28 больницу на другом конце города.
Пока привезли, пока приняли – была пересменка, и пока дочка сходила за лекарствами для инъекции, стало темно. Была среда. Людей свозили со всего города, поэтому мест в палате не было, остались только в коридоре. Потом мне еще делали внутривенные уколы и заведующая, которая дежурила в этот день. Заполняла больничную карту. В общем, часам где-то к 10,я наконец-то добрела до своего топчана. Это была не кровать, а деревянный топчан. Было очень твердо лежать и неудобно, и еще надо мной горела лампа дневного света. Где-то до двух часов ночи медсестра искала какие-то журналы и полочки в столе все время были в движении. Я уже закрыла глаза полотенцем, но твердость топчана, свет и шум не давали мне заснуть. Около трех сестры потушили свет и тоже пошли отдыхать. Я еле дождалась утра, ворочаясь с боку на бок. Впервые в жизни я почувствовала себя «принцессой на горошине».
Утором все кто шел по коридору, заглядывали на мой топчан – видно здесь часто менялись больные. Утром я подошла к заведующей и со слезами попросила перевести меня в любую палату. Где-то к часам трем я уже была в палате №15. Там лежало четыре человека, и одна койка стояла поперек. Я застелила постель, но сетка провалилась до пола. Все равно это была кровать, а не топчан. Вторую ночь я тоже плохо спала – не могла найти точку, где мне было бы удобно. На следующий день выписали еще одну бабушку, и у меня появилось настоящее больничное место, второе от окна. Стали знакомиться. У окна лежала Валя, которая приходила делать уколы – дневной стационар. У противоположной стенки лежала женщина после инсульта. С ней находилась дочь Наташа, которая почти целый день ухаживала за матерью – ворчливой старухой. Палата были маленькая, вскоре выписали и другую соседку возле меня. На её место положили бабку, 93 года, которую привезли с первой городской больницы, которая тоже закрылась на ремонт. Бабка была глухая и с приветом, у нее был прекрасный аппетит и иногда она нервно покашливала. Нам она рассказала, что её оформляют в дом престарелых, и она ждет путевку в какой-то, только не общий. Она была ветеран, но все время говорила нам, что когда-то её подожгли, обокрали – у неё даже не было халата или ситцевого платья. Ночью было жарко, и я никак не могла найти место на кровати, где мне было бы удобно. Я легла головой от стены и лицом к другой кровати, где спала эта сумасшедшая бабка. Ночью я проснулась от того, что на меня кашляла эта бабка и её мокрота летела мне прямо в лицо. Я сделала ей замечание, но ей было все равно – она глухая и дурная. А еще у неё была привычка, видно с пионерских времен, есть ночью. Где-то в 2-3 часа ночи она начинала с аппетитом чавкать.
На следующий день я пожаловалась заведующей Елене Аркадьевне на эту бабушку, и она переселила её в другую палату и вместо неё из этой палаты перевела тетю Полю. Это была очень хорошая бабуля – чистая постель, халат и все такое. Очень аккуратная. Мы с ней подружились. Но она была очень недовольна переселением, так как сильно кашляла, но не на меня. Мне было немного неудобно от того, что я приложила руку к её переселению. Так как я попала в больницу накануне своего дня рождения, то была немного расстроен, на. Была еще одна причина – это то, что в 1973 году в этой больнице умерла моя любимая бабушка Катя от инфаркта, который ей неправильно диагностировали.
Моя дочь Катя делала все, чтобы мне было комфортно. Почти каждый день привозила овощные блюда - я придерживалась диеты – и оставляла мне денег, чтобы я могла улучшить свое пребывание здесь. Пролежав несколько дней, я обнаружила, что вся потная и несвежая. У нас в палате стоял рукомойник, где мы могли обмыться и помыть посуду. В нашем крыле находился умывальник на три крана и туалет. Но хотелось помыться горячей водой, а это только коммерческий душ на первом этаже. Я опустилась вниз в приемное отделение и договорилась с сестричкой об открытии душа за 20 гривен официально по квитанции, а также у старшей сестры за 20 гривен – постельное белье. Когда после душа я легла в чистую постель, мне было очень комфортно, хотя соседи по палате меня не понимали… Также я посещала платно буфет, где заказывала себе одну куриную котлету и зразу с мясом. Когда я немного оклемалась, то начала развлекать своих соседей по палате рассказами о своей жизни. Некоторым они не поверили, так как считали, что с одним человеком не может произойти столько приключений. Ко мне кроме дочери ходили проведывать еще двое – одна моя бывшая сотрудница Тамара, которая жила рядом, вторая моя подруга Лера, с которой я дружу уже более сорока лет. Когда я позвонила Тамаре на мобильный и попросила принести мне одну порцию мороженого, так как было очень жарко, её дочь Яся вскоре пришла и принесла вместо одного, аж три порции, фрукты и биойогурт. Я была не голодна, но мне было очень приятно. Лера приносила фрукты и творог. В больнице у меня даже было сбалансированное питание, в отличие от других, которые после инсульта ели вермишель и каши.
Как я уже вам рассказывала, у нас в коридоре все время менялись больные – одних выписывали, других привозили. Опишу вам небольшую историю. Утром, идя в туалет и умывальник, я обнаружила в коридоре на топчане мужчину, хотя отделение у нас было только женское. Я сказала тете Поле, что он не похож на бомжа, хотя одежда и обувь была грязной. Лицо было чистое, глаза ясно-голубые и что самое интересное – бородка, подстриженная в французском стиле- а ля Виктор Гюго. Никто со мной не согласился. А через несколько дней мы узнали, что у него был паспорт и деньги, которые он прятал в подкладке своей одежды. По данным справочной, его нашла сестра, приехала и забрала его. Оказалось, что он предприниматель, поехал куда-то в командировку, там ему дали по голове, раздели, взяли все самое ценное – часы, золото, кошелек и оставили где-то недалеко от вокзала. Я была очень рада, что его история закончилась счастливо. Потом на топчан положили женщину, она была слепая, а руки и ноги у неё были перебиты, она даже не могла сама есть. У меня была пеленка из материала подгузников и пару трусиков, которые я отнесла сестре хозяйки, чтобы им было легче ухаживать за ней. Я сама видела, как её кормили, мыли и т.д.
Но я отвлеклась. Здесь в больнице я поняла, что многие болезни вызывает депрессия, которой страдали 80% больных. И только положительные эмоции и настроение, лекарства и процедуры помогают излечиться. Это был не самый лучший опыт в моей жизни накануне дня рождения, но он помог мне справиться с болезнью и осмыслить все, что окружало меня там.
P.S. 5 августа я была выписана, села в такси и уехала домой – в более спокойные и лучшие условия.