Весенний ветерок с любопытством отодвинул занавеску.
Ощутив легкое прикосновение свежести и еще чего-то неуловимого, ОНА открыла глаза и улыбнулась просыпающемуся солнцу.
– Доброе утро, - сказала, обращаясь неизвестно к кому, – спасибо, Господи, за новый день, что мне даришь.
Сбросив махровую простынь, женщина встала и направилась в ванную комнату. Через секунду струи воды ласкали обнаженное тело. Все также быстро, с капельками воды на теле вышла,…
Начался новый день.
Ожидание. Оно въелось в душу как ржавчина в металл, как червь в созревший плод. Оно мучило и давало надежду, но в целом, делало жизнь почти невыносимой. Вот уже много лет ОНА ждала, ждала ЕГО. Не осознавая этого, ждала каждый день, час, минуту. Это стало почти болезнью. И, когда ОН не приходил, снова и снова уговаривала себя, что не смог, завтра придет обязательно. Их встречи были редки, но ОНА жила ими, говорила с ним (вернее сама с собой) и опять ждала.
Сегодня ОН должен вернуться из командировки, и ОНА опять ждет, ждет, что придет, что соскучился. И чтобы ни делала, с кем бы ни говорила – ОНА ждет.
Резкий звук звонка заставил вздрогнуть. Радость! Сердце застучало в груди как бешеное. Торопливо открыла дверь.
Он летел к ней, словно на крыльях, словно ему было шестнадцать, прижимая к груди букет сирени. Как он ждал этой встречи! Вот ее дом, квартира.
– А, вдруг нет дома? Нужно было предупредить. Нет! Тогда бы не получиться сюрприз.
И он начал кнопку дверного звонка. Дверь открылась почти сразу, как -будто там только и ждали, что позвонят.
На пороге стояла ОНА. В легком платье с распущенными волосами, взволнованная, все такая же, только чуть-чуть повзрослевшая, и еще более желанная. ЕЕ глаза, фигура словно светились счастьем.
Их глаза встретились – и это счастье словно унеслось тенью огромной птицы.
ОНА все также, молча, стояла и внимательно смотрела на него. На ЕЕ лице за несколько мгновений он без труда прочитал чувства: радость, разочарование, удивление, узнавание. И сейчас ОНА застыла, боясь поверить, что это он. Затем пошатнулась, опершись рукой о дверной косяк:
– Это ты? Ты жив!
Не было этих долгих лет. Они отступили. Как же он любил ЕЕ. ЕЕ одну. Он вдруг перепугался, что ОНА сейчас закроет дверь, не простит. Ужас сковал тело, но прилагая, почти нечеловеческие усилия, он улыбнулся:
–А ты кого ждала?
И пожалел. Очевидно, что ОНА не могла ждать его. Он, наверно, напугал ЕЕ, ведь пять лет назад ей передали его предсмертное письмо. Что же делать? – кровь бешено стучала в виски.
Чудесный, пьянящий запах сирени кружил голову.
Она протянула руки к цветам, взяла и, опустив в букет лицо, заплакала. Горько и безутешно, как плачут только в детстве.
– Прости меня! Я не мог приехать раньше. Я почти умер. Был прикован. Я не смел испортить тебе жизнь. Не хотел, чтобы ты думала обо мне как о лежачей беспомощной кукле.
ОНА подняла на него заплаканные глаза. Они были такие же как в юности, когда он предал ЕЕ. Эти глаза не осуждали. Все также не осуждали. ОНА понимала его. Понимала, как смогла понять и простить тогда. Этот глупый юношеский поступок перечеркнул тогда всю его жизнь. Кому и что он хотел доказать?! Глупо. Глупо и больно. Тогда он лишился доверия единственной девушки, которую любил. Он не смел к НЕЙ подойти. А ОНА? ОНА простила его, но ушла.
Он не хотел больше ждать. Он думал, что знает о НЕЙ все. Выходит, нет – ОНА ждет КОГО-ТО, и этот КТО-ТО не он.
–Я все о тебе знаю, -зачем-то сказал он. О тебе ,о детях.
Слезы снова навернулись на ЕЕ глаза.
– Николка очень любил тебя, считал своей мамой, ведь он сказал тебе об этом?
ОНА кивнула.
–Но почему? Ведь ему было только 23?
– Не нужно. Не мучь себя. (Так случилось, что Николка был его приемным сыном. ОНА хотела усыновить его, но жизнь распорядилась по-своему).
Они сидели обнявшись в комнате. Он гладил ЕЕ по волосам как когда-то давно, в школе, когда она впервые рыдала у него на плече из-за полученной горькой, почти детской обиды.
Запах сирени возвращал их в юность.
А ТОТ, кого она так ждала, так и не пришел…
*Картина В.Комаревцева