Люблю разливы звуков вышних, но букв печатный шаг милей –
он говорит нам о неслышном, и мир рисуется ясней.
Декабрь беснуется белее, длиннее ночь, подлей обман,
свет перед ливнем холоднее, рассветный призрачней туман.
Синее в гроздьях дремлют лозы, свирепей рык, суровей гром,
и незаслуженнее грозы, и удивительней фантом.
Желанней ранняя пороша, и лживей поздняя межа,
и унизительнее ноша лишь ради жалкого гроша.
И идеальней поклоненье, намного ближе пот и соль,
и сладострастнее томленье, и сострадательнее боль.
В живой строке и страх, и нега, величье, низменность миров,
сбегают с полок, сходят с неба - движеньем рук, веленьем снов.
Стремится сущее всё – в слово и отдаёт себя на суд,
чтоб ведством лакомым и новым вернуться в попранную суть.