Не взрослые игрушки

                И не дети, и не взрослые - Бестолковые и босые.
                Нам бы - песни до рассвета и сверкающее лето.
                Повесть основана на реальных событиях.




1
10 класс

1 сентября 1993 года я шла на линейку с ворохом разных мыслей: «Каждый год в этот день здесь, на школьном дворе собирается куча людей – учителя, родители, дети, а зачем? Они говорят одни и те же, никому, в общем-то, не нужные вещи, считают себя значительными и важными, ставят галочку – мероприятие прошло успешно. А кому это все нужно вообще? Почему бы просто не тратить свое и чужое время? Просто прийти на урок, дать детям настоящие знания, а не заставлять учеников слушать всю эту лабуду? Ну, сказали бы какое-то вступление перед уроком, ну, поговорили бы с учениками о каникулах и новых впечатлениях, нет ведь – весь день превращают в «чёр-те чё» – праздник знаний, а кому он нужен-то? Просто, чтобы у учителей была возможность посидеть после линейки, выпить и поговорить о том, как все ужасно? Потому что как иначе может быть, когда в стране бардак? Это даже школьники понимают…»
Два года назад в нашей стране произошла смена власти. Путч, как его все называют. Что там было на самом деле – стреляли или нет, мы, простые жители провинции достоверно не знаем, в прессе осветили, что были танки, что волей народа избран новый президент, совершили инаугурацию и… За год лучше в стране не стало нисколько. Люди задыхались от нищеты, заработной платы и пенсий хватало на такой минимум, что многие размышляли: «то ли купить сахар, то ли молоко». На улицах расцветал рэкет, все стало покупаться и продаваться – и человеческая честь, и жизнь, и совесть. Инфляция в стране бушует такая, что за полгода стоимость уровня жизни нашей семьи выросла в 5 раз, а на зарплату главного редактора журнала полугодовалой давности теперь можно купить, например, пару туфель или сумочку. Взрослые только и разговаривают, что о деньгах, о ценах, о политике, вокруг – ни одного довольного жизнью человека. Кто-то ворует, а кто-то при этом еще и убивает, как-то так можно охарактеризовать общее состояние современного общества.
Может быть, кому-то будет странно, что в такое ужасное время обычная школьница разглагольствует о таких непростых вещах и говорит о совести. Но меня так воспитали. Я убеждена, что не все люди одинаковые, остались и умные, и образованные, и думающие о детях. Как бы мне хотелось хоть что-то изменить! Научить наше общество жить по-другому, рассказать о том, что деньги – это не цель, а всего лишь следствие… Кто станет тебя слушать, когда тебе всего 15 лет?… Когда перед глазами больше дурных примеров и нравоучения так надоели? Этим летом двое моих бывших одноклассников подсели на «наркоту», многие пополнили ряды бандитов, ведь украсть гораздо легче, чем заработать. Почему же они не понимают, что это дорога в никуда? Что все, что легко, красиво и приятно – на самом деле губительно и вредно. Что они никогда никем не станут, не будут жить хорошо, сделают несчастными близких и окружающих, да и вообще – долго ли будут жить? До чего же бестолкова такая жизнь!
Пропустила самое главное. Меня зовут Лиана Романова, папа креативно подошел к выбору имени, и теперь при знакомстве все спрашивают, как меня зовут по-настоящему. Мне 15 лет, зимой будет 16. Я считаю себя умной, начитанной и творческой личностью с разнообразными способностями. Как-то нескромно все это звучит, видимо, психологи, вероятно, отнесли бы меня к чрезмерно тщеславному типу, с регрессиями в фаллическую фазу. Пардон, но по-другому мой сложный характер и внутренний мир в двух словах я передать не могу. Может быть, я когда-нибудь разберусь в себе, разложу все по полочкам, вычеркну недостатки и стану идеальным человеком. А пока я молода, наслаждаюсь жизнью и всеми прелестями своего возраста и разных состояний души.
Про красоту, пожалуй, лучше умолчать, так как это заслуга родителей, что я родилась с большими глазами сине-голубого цвета, аккуратным, чуть вздернутым носиком и пухлыми губами-бантиками. Всем этим я безжалостно пользовалась в своих интересах. Длинные черные волосы я обычно собирала в хвостик. Фигура моя находится еще в стадии формирования, но обещает быть очень эффектной, если моя грудь продолжит свой рост в том же темпе, что и начала. При всем вышеперечисленном и при росте 170 см в моем возрасте трудно остаться незаметной среди окружающих. Хотя, я на самом деле считаю, что внешность не имеет решающего значения. Сказываются привитые мамой стойкие моральные принципы. Встречают по одежке, как говорится, но оценивать по ней человека - глупо. Если бы мне предложили выбрать наиболее ценные для себя человеческие качества, то я бы перечислила их в такой последовательности: доброту, ум (стремление к познанию) и творчество. Красота в жизни, бывает, и помогает, но и мешает ужасно. Иногда мне хочется одеть на себя маску, и попытаться понять, как на самом деле относятся ко мне окружающие люди.
Живу я с родителями. Папа мой работает редактором в издательстве одного весьма популярного журнала, мама – врач-стоматолог, надо сказать, очень хороший. Они познакомились где-то в стройотряде, это что-то вроде нашей школьно-полевой практики, только студенческой. Мама отказалась пойти танцевать с моим красавчиком-папой, и это его сразило. Он не успокоился, пока она не вышла за него замуж. Когда я услышала эту историю, то очень удивилась – папа обычно немногословен, трудно представить его ухаживающим. Я горжусь своими родителями, они занимаются любимым делом, их уважают друзья, и любим мы с братом. Братика Сашку, учащегося 2 класса моей же школы, я тихо обожаю. Тихо, потому что его все время нужно держать в тонусе и не расслаблять излишним баловством.
За лето я совсем не соскучилась по одноклассникам и друзьям. Друзей у меня не было, наш 9 «В» класс в прошлом учебном году благополучно выпустился, он был маленький и очень «трудный». Одни «проблемные» мальчики и 6 девочек, среди которых была и я. Теперь нас оставшихся собрали в 2 класса для того, чтобы мы получили среднее образование и пополнили ряды студентов различных ВУЗов. Хотя о ВУЗе я рано,  10 класс еще только начался.
Я давно привыкла к восхищенным взглядам, коими одаривали меня особи мужского пола и, честно сказать, они мне уже успели изрядно поднадоесть к моим юным 15 годам. Никаких перспектив от слюнявых поцелуев в подъезде с покрытыми прыщами ровесниками и от дальнейших их приставаний я не видела в принципе. Более взрослые дяденьки меня отпугивали своей излишней нескромностью и настойчивостью. В общем, что такое любовь между мужчиной и женщиной я знала только из книжек. О том, что такое секс, мне кажется, все подрастающее поколение узнает, как только вылезает из пеленок, так назойливо стали кричать о нем все средства массовой информации. Можно сказать, что он меня и интересовал (в силу неизвестности и всеобщего внимания), и пугал одновременно. Пугал больше, а может, не встретился достойный человек, чтобы я всерьез о нем задумывалась.
Ровесницы мои частенько хвастались в раздевалках, или куря развязно в школьном дворе, своими первыми подвигами – поцелуями, сексом в различных местах и даже с первым встречным. А я в этом отношении оставалась невинной, хотя вряд ли при моем характере кто-то осмелился бы такое сказать про меня. Потому что я могу за себя постоять и ответить так, что даже без мата у собеседника скрутятся уши в трубочку и останется ощущение, что его выполоскали в помоях. Книжки с умом читать надо. Это быдло ругается грязным матом, а интеллигенты, к коим я себя причисляла, ругаются так, что отбивают все дальнейшие позывы к этому. Или выводят до драки собеседника. Что, конечно, было крайней мерой, но и драки я не боялась. Так как некоторое время посещала школу айкидо. В общем, я давно усвоила, что если уметь заставить окружающих себя уважать, то везде будешь чувствовать себя на своем месте и уверенно себя вести.
Опять мои мысли увели меня в сторону от основного повествования. Рассматривая наш новый 10 «Б» класс, я не нашла никого примечательного. Несколько человек из нашего бывшего класса, не очень-то изменившихся за лето, отнеслись ко мне так же, как и я к ним – с вежливым равнодушием. Из всего вышесказанного понятно, что у нас в предыдущем классе не было ни с кем теплых и дружеских отношений. Вообще я пару раз в своей недолгой жизни пробовала заводить дружбу с одноклассницами, и оба раза это заканчивалось предательством по отношению ко мне. Углубляться не буду, просто во мне это породило стойкое недоверие к людям и несколько отбило желание вообще с кем-либо дружить.
На первом же уроке меня посадили на последнюю парту с каким-то темненьким мальчиком, чуть повыше меня, мне он показался довольно симпатичным. Звали его Денис, все одноклассники называли его Дэн. Узнать друг друга мы так и не успели, так как на следующий день нас отправили на трудовую практику – собирать свеклу в каком-то из ближайших совхозов. Отвозили нас утром на автобусе от школы, а после обеда – грязных и уставших – забирали на том же автобусе с полей. Длилось это мероприятие 5 дней. За это время я успела запомниться всем, хотя не могу сказать, что особо старалась. Я уже привыкла, что жизнь моя очень насыщенна, мои новые одноклассники очень скоро тоже в этом убедились.
Приехав на место, мы выбрали себе по рядку свеклы и развернули кипучую деятельность. Кто-то быстро ушел вперед, возле меня неторопливо ковырялись 2 девчонки, бросающие на меня любопытствующие взгляды.
- Привет, я – Наташа, как тебя зовут?
- Я – Лиана, очень приятно. А тебя как?
- Я - Ира, ты в «В» училась?
- Да. Вы подруги, я так понимаю?
- Да, мы дружим, а у тебя есть подруга?
- Пока не посчастливилось, - поиронизировала я. – Холодновато сегодня. Может, чаю попьем?
Мы попили из термоса чай и стали работать сообща, веселее получалось. Когда у нас накопилась приличная горка свеклы, я пошла за сетками. Насобирав сеток про запас, я, задумавшись, пошла обратно. Девчонки мне что-то кричали, но слов я не разбирала, они были далеко. Я решила, что что-то случилось, и побежала к ним с криками: «Сейчас придууууу…». Точнее, попыталась побежать, так как в этот момент почва куда-то ушла. Просто взяла и исчезла из-под ног. Прощально взмахнув сетками, руками и ногами, я улетела в неизвестное. Быстро приземлившись, попыталась оценить обстановку. В общем, могло быть и хуже. Моим временным пристанищем была канава. На мое счастье - в ней даже не было воды. Я кое-как вылезла и, хохоча, пошла прежним маршрутом. Все, кто лицезрел мой «полет навигатора» смеялись, согнувшись бубликом. Не успела я подойти, как краем глаза увидела какой-то непонятный предмет, летящий в мою голову. Крикнув: «Разбегайтесь!», отпрыгнула в сторону. Это была свекла, и летела она прямо в Наташин термос. Бац! И чистенький новенький термос валяется на земле – разбитый и уже без чая.
Наташа пошла разбираться со «свеклометателями», кои явились инициаторами сего инцидента. Они пообещали ей новый термос и были сами не рады такому повороту событий, судя по физиономиям. Все оставшиеся дни мы нещадно эксплуатировали их за эту шалость и прикалывали. Вообще, за неделю такой работы все шикарно повеселились: собирали свеклу с морковкой, шутили, пачкались, прятались от дождя, дрались, обсуждали новости и события, в общем, эти несколько дней помогли нам всем поближе познакомиться и не шарахаться друг от друга, как в начале.
В последний день, когда уже закончились работы, чтобы не отступать от образа, я опять упала в канаву. Залезла, чтобы помыть руки, заодно и ноги помыла, так как было скользко. Хлюпая кроссовками, вылезла с еще более грязными руками, чем они были до этого. Опять все смеялись до коликов.
Потом начались занятия, я села на предпоследнюю парту среднего ряда в одиночестве. Через месяц я получила записку от Игоря, с которым мы сидели, по прихоти педагога, на алгебре: «Лиана, ты мне нравишься, выходи гулять». Без подписи, конспиратор, как будто я его почерк не знаю. Вручил мне ее его друг, прямо перед каникулами. Смешно – куда мне выходить гулять? Ходить кругами вокруг своего дома в свободное время?.. Каникулы кончились, и я сделала вид, что ничего не произошло, вообще. На уроках он смотрел на меня влюбленными глазами, когда думал, что я не вижу и ждал взаимности. Я залезла в свое сердце и душу, покопалась – нет, взаимности там не наблюдалось. Совсем. Со временем Игорь это понял, и почему-то разозлился. Он начал мне мстить самым мерзким образом – хамил, ставил подножки, толкался и т. п. За что главное? Я же не виновата в том, что не чувствовала к нему любви. Один раз я неудачно полетела после его подножки, показав всему классу все, что было под юбкой. После этого мы стали врагами и весь класс с интересом наблюдал за развитием событий. Я очень колко отзывалась о его умственных способностях в различных витиеватых выражениях, язвила, при случае, весь класс хохотал, а он так же, при случае, старался меня унизить или дернуть за волосы. Один раз я не выдержала, ударила его в ответ сумкой по голове и толкнула, он упал на шкаф и разбил стекло, моя мама была в шоке, когда ее вызвали в школу после сего инцидента и попросили оплатить разбитое стекло пополам с родителями Игоря.
Еще мы частенько переглядывались с Дэном. Несколько раз общались по всяким школьным темам, он показался мне интересным собеседником, неординарным. Еще меня привлекало в нем то, что он был уверен в себе и не смотрел на меня влажными и обожающими глазами, как все остальные.
В общем, жизнь текла весьма разнообразно. Училась я хорошо, не из-за особого прилежания, а из-за врожденной природной любознательности. Это благодаря ей я так любила читать все подряд и без меры. Впитывала в себя, как губка, любую интересующую меня информацию. А интересовало меня очень многое - и музыка, и история, и психология, и география, и математика, и литература, и что такое гармония, смысл жизни, счастье и прочие важнейшие для каждого человека жизненно важные вопросы.
Вопрос «Кем быть?» меня не мучил. Я пока просто не представляла себе, кем бы я хотела работать, и куда бы я хотела пойти учиться дальше. Чем бы я ни занималась, у меня все получалось, и это со временем меня стало даже пугать.
Вся наша жизнь – игра, как гениально выразился Пушкин. По ходу ее действия мы все играем какие-то роли, или играем в какие-то игры, созданные нами или навязанные другими, нравится нам все это или нет. Иногда я представляла себя актрисой, так как не понимала уже – это я сама такая в какой-то ситуации, или ситуация повлияла на меня, и я стала такой.
А вот если рассмотреть жизнь-игру в другом аспекте? Почему все наше детство начинается с игры? И пока игровая мотивация не перерастает в учебную, ребенок усваивает все знания только с помощью игр, сказок и мультфильмов. И человек ведь продолжает играть всю свою жизнь – то в одно, то в другое. Недавно я подумала, что если провести аналогию между какими-нибудь компьютерными играми и человеческой жизнью, то будут видны все нюансы настоящей человеческой жизни. Прошел уровень – получи бонус. Не прошел – game over. Быстро соображаешь, много двигаешься и работаешь – быстро поднимаешься наверх, умнеешь, совершенствуешься, обрастаешь друзьями, связями, все больше понимаешь и все больше можешь. Протормозил – схавали или ступай на уровень ниже. Хотя, не зависимо от качества жизни, финал, увы, одинаков у всех, игра всегда заканчивается. Единственное, от того, реализовал ли ты свой потенциал в жизни, способности, человеческие качества, возможности, зависит то будущее, которого никто из нас знать не может. Этот мир, до конца нами не понятый, как большая глобальная головоломка, многоуровневая, многофункциональная, и мы – ее составляющие. Хотя, все знания, которыми мы владеем – это, возможно, просто та картина, которая нам доступна. Некая иллюзия, в которой мы все видим так, как нам позволяют авторы этого мира. И только от нас зависит, что ждет нас завтра – переход на следующий уровень, или – застревание здесь, на одном месте – в рутине, а иногда - и боли, и грязи... Что-то меня понесло. Расфилосовствовалась. Поток моих мыслей бесконечен. Они льются и частенько уносят меня в такие дебри, что я с трудом вспоминаю – с чего же все начиналось.
Моя жизнь казалась мне насыщенной, яркой и заполненной, даже при отсутствии у меня друзей. У меня много всяких занятий – музыкальная школа, общеобразовательная, книги, заботы о младшем брате, домашние дела, мысли, которые заполняли все свободное пространство, их всегда было очень много – размышлений и вопросов, на которые я хотела получить ответ. Иногда я любила порисовать что-нибудь по настроению, не профессионально, хотя я одно время посещала полгода художественную школу, но до совершенства эти свои навыки не довела. Недавно начала заниматься вязанием и шить себе вещи фантастических просто покроев, которые ни за что не оденешь на улицу. Мама была в легком шоке от моего увлечения, но не мешала моим порывам.
В декабре мне исполнилось 16 лет, день рождения я не отмечала, как и раньше. В гости приехали наши немногочисленные родственники, поздравили меня, этим и ограничилось. Сашка, моя радость, нарисовал мне рыцаря на коне, я умилилась его несколько неуклюжему, но «от души» рисунку. Слегка взгрустнулось, когда разошлись гости, хотелось какого-то дурачества и общения, но я подавила в себе эти мысли и пошла спать. Вроде, и дата серьезная, скоро получу паспорт, а приглашать мне было некого.


2
Женька

А потом мы подружились с Женькой. Почему мы раньше не обращали друг на друга внимания, остается загадкой. Время что ли не пришло. Дружба завязалась неожиданно для нас обоих. Началось все в один не совсем прекрасный день. Холодным декабрьским утром, через пару дней после моего дня рождения, почти перед самым Новым годом все наше семейство собиралось, как обычно, на работу и учебу. Первая выскочила из квартиры я, наступив под конец в какую-то лужу и понадеявшись про себя, что  это не испражнения нашей собаки, прокричала маме, чтобы она вытерла «это не пойми что» в коридоре. Свет я так и не включила, когда обувалась, по причине великой спешки (что утром у всех привычное явление). В подъезде было что-то жуткое. Пар стоял столбом, если можно так выразиться. По счетчикам электроэнергии на площадке текла вода. Было очень темно при этом, только сверху пробивался какой-то тусклый свет. Снизу кто-то кричал, спускались люди. Я зашла обратно в квартиру, основательно перепуганная.
- Мам! Там, кажись, конец света настал.
- Что случилось?
- Там вода по счетчикам течет и пар…
Тут я включила в коридоре свет и увидела, что по одной нашей стене в коридоре тоже течет вода, довольно сильно. Это в нее я и вляпалась, когда выходила.
- Мам, пап! Идите быстрей сюда!
Прибежавшие родители поохали-поахали, выглянули в подъезд, заявили, что им надо на работу, а оставлять квартиру пустую в таком состоянии нельзя. Поэтому они забирают в школу младшего брата и оставляют меня за главную – вытирать полы и при необходимости вызвать аварийную службу. Перспективка – зашатаешься. По какому телефону вызывать службу и где его искать, я понятия не имела. В общем, вместо школы я осталась дома и веселилась с тряпками и ведрами. Когда вода перестала прибывать в таком бешеном темпе, я выглянула в подъезд. Площадки и лестницы были увешаны сосульками разных видов, видимость была нулевая, так как кругом был пар. Внизу, на входе в подвал я нашла какого-то мужчину, узнала у него, что скоро приедут, так называемые, «спасатели» и пошла спать. Оставлять квартиру пока рано, так как вода еще продолжала течь, контрольных сегодня нет, так что можно провести время с пользой. Через часок, основательно выспавшись и вытерев остатки луж, я приготовила яичницу, сварила себе кофе и только села завтракать, как раздался звонок.
- Кто там? – спросила я, как полагается.
- Лиана Романова здесь живет?
- Да, а кто это?
- Это Женя Воронцова, одноклассница.
Я открыла дверь. Пригляделась (вокруг был пар), действительно – Женя, одноклассница.
- Откуда адрес узнала?
- Мне Линза дала и попросила узнать, что с тобой случилось. У вас что, в доме – авария? Ты чего в школе не была? Нам четвертные сегодня выставили, я принесла твои.
- Ну, вы даете, прям один день школу пропустить нельзя, может, я заболела. С оценками сюрпризов быть не должно, давай посмотрю, как там оценили мои труды.
- Ты и правда заболела?
- Сама видишь, что в подъезде творится, а я тут убираю лужи и сторожу,  чтоб не затопило. Заходи, раз пришла. Надо же, даже по «иностранному» – 5, приятные ты принесла новости, Женя. Как там школа и любимые педагоги?
- Школа, как всегда, что ей будет. – Женя переобулась в тапки и прошла в комнату. Уроки как обычно, ничего выдающегося. Линза сказала, что скоро будет сочинение по «Онегину». Домашку запиши, нам на каникулы много читать задали.  – Тут она увидела инструмент, стоящий в комнате. – Ты играешь на пианино?
- Давай запишу. Читаю я и так много, не зависимо от того, задают нам или нет. Видишь сколько книжек дома? Да, седьмой год учусь в «музыкалке», скоро закончу, надоело уже, столько времени отнимает. А что?
- А я бы хотела научиться хорошо играть, - Женька подошла к инструменту и откинула крышку. - Я немного играю, самоучка, петь могу, а вообще я танцами занимаюсь. Хочу профессионально танцевать.
- Что петь умеешь?
- Разное. Про козлика могу.
- Серьезно? Про серого что ли? – Я расхохоталась.
- Да хоть про оранжевого. – Женькины глаза искрились чертиками.
Она взяла непонятный аккорд с убедительно важным видом и запела:
- В траве сидел кузнечик – совсем, как огуречик…
- Так это не про козлика же совсем.
- Ну вот, взяла и испортила мне творческий порыв… - И рассмеялась.
- А ты прикольная, оказывается.
- Ага, я такая. Ладно, я пошла домой, миссию выполнила, попутно развлекла, пора уроки делать.
Мы вышли в коридор и обомлели. Беда не приходит одна, как говорится. Или одна авария спровоцировала другую. На полу была вода, и пахло как-то неприятно. Я сняла тапки и пошла искать источник сего безобразия. Вода лилась из раковины на кухне, через край, картина была просто ужасающей.
- Жень, беги в ванную, разувайся! Тут потоп, я одна не справлюсь.
Я взяла тряпки, и мы с Женькой начали собирать воду в ведро. Долго, нудно и противно. Воняло тухлятиной, в воде плавали остатки каких-то продуктов.
- Вот я пришла в гости, ёлки, - выдала Женька, выжимая тряпку.
- Ну, раз выбрали именно тебя, значит, ты и должна быть здесь.
- То есть, ты хочешь сказать, что именно я должна сейчас убирать эту гадость?
- Ага, тебя мне в помощь направили свыше.
- Вот спасибо за оказанное доверие, - Женька изобразила что-то вроде реверанса. – Никогда не думала, что рождена для такой важной миссии.
- Хватит кривляться, миссия у тебя другая… Я, что ли, для этого рождена? Весь день с тряпками зажигаю милостью соседей. Что я должна тут с ума сойти от этих катастроф? Одна весь день? Не возмущайся, сегодня мне нужна помощь, завтра – тебе. На этом весь мир держится.
- Ладно, хватит взывать к гласу совести, я все понимаю, не маленькая. У вас что, дома часто такие аварии бывают?
- Нет, сама удивляюсь, за день годовой запас несчастных случаев выдался.
- А если бы я не пришла, кому бы ты звонила?
- Никому. Пала бы тут, геройски убирая воду.
- Бедняжка ты какая, - расчувствовалась Женька, - родители бросили разгребать взрослые дела, помочь некому…
- Вот и я о том же, ты мне здесь как раз и нужна. Давай пой свои песенки, веселее будет, такая вонища кругом.
Мы начали петь всякие детские песенки, активно орудуя тряпками, болтали о том, о сем и дурачились. Вода прибывала еще полчаса, а потом перестала и утекла обратно в раковину каким-то чудесным образом. Мы вылили ведро, домыли пол, я вернулась на кухню и поставила чайник.
- Спасибо тебе огромное, с меня чай с плюшками и помогу тебе с уборкой, ну полы помыть или еще что. Ты же убираешься дома?
- Ага, мама вечно нагрузит уборкой – вытри пыль, помой полы, пропылесось и тому подобное. А откуда плюшки?
- Ну, вот, как будешь в следующий раз убираться, зайди за мной, долг платежом красен. А плюшек нет, эт я так шучу, печеньями обойдемся. Я тут еще завтракать собиралась, как видишь, все остыло, конечно. Яичницу любишь?
Вот с этого самого дня и образовался наш дружеский союз. Мы с Женькой были примерно одного роста и комплекции, но несколько контрастными внешне. У нее были кудрявые, непослушные светлые волосы, а у меня, как я уже говорила –  черные и прямые. Характеры у нас были разные, но это не мешало нам понимать друг друга с полуслова. Женька раскрывалась не перед всеми, в школе она сдерживала эмоции и вела себя благопристойно. Но когда мы оставались с ней вдвоем, она дурачилась, прыгала, смешила меня, склоняла на всякие глупости и так далее. Даже я, никогда не считавшая себя эталоном спокойствия, на ее фоне смотрелась как верх благоразумия (это притом, что она была старше меня на полгода). Мы стали сидеть за одной партой, ходили вместе гулять. Я учила ее играть на пианино, так как у Женьки был большой интерес к инструменту. Пела она хорошо и некоторые песни мы исполняли дуэтом, не хуже поп-группы, как говорили те, кто нас слышал. Она, в свою очередь, учила меня танцевальным движениям, разным фишкам, так как занималась танцами с малых лет. Родители наши были в восторге от нашего общения. Как показало время, нас миновала главная трудность в любой женской дружбе: нам никогда не нравился одновременно один и тот же мальчик, соответственно, нам было практически не из-за чего ругаться, а наши небольшие конструктивные споры всегда были рождены поиском истины и всегда к ней приводили.
В январе после каникул я заболела. Женька навещала меня каждый день после школы, а я реально маялась со скуки, так как не могла долго сидеть без дела и мысли начинали сталкиваться в голове от нехватки заданий и новой информации. В какой-то из дней, когда стало уже получше, с горя я села писать песню, наигрывая на инструменте несколько аккордов, в голове возник мотив и несколько строчек, потом процесс немного застопорился. Тут пришел со школы Сашка, и пристал ко мне – помоги решить математику. Я взяла в руки учебник, и мозг закипел. Это ж какие особливо одаренные умы его составляли! Читаю условие:
- Прилетели два чижа, два стрижа и два ужа. Сколько стало птиц всего возле дома моего? Отличная задача, Саш… Во-первых, способность летать еще не делает ужа птицей (может, его просто сильно и метко бросили), получается птиц 4. Во-вторых - сколько из них село возле дома – совершенно неизвестно. И если сочиняли стих, то он получился, а вот со смыслом и математикой – сложнее. Читай второе условие.
- В люстре горело пять лампочек. Две из них погасли. Сколько лампочек осталось в люстре?
- Эта чуток поприличней, но тоже – фантастика... Лампочек, ясен перец, осталось пять (в задаче же ничего не сказано о том, что их вывернули). А если спрашивают про оставшиеся горящие лампочки, то нужно было уточнить.
Сашка смотрел на меня большими детскими удивленными глазами, видимо мало что понимал и чуть не плакал от того, что у него такой ужасный учебник. Мне стало жалко его.
- Да, Саш, если вас по таким учебникам учат, то скоро их просто некому будет составлять. А следующее поколение будет опять лазить по деревьям и первые орудия труда изобретать. Совсем что ли деградировали? Пиши, в общем, в первой задаче ответ 4, во второй – или 5, или 3, и так и скажешь, что некорректное условие, поэтому ответ такой. Если что, сошлись на меня, скажи, что сам ты запутался. Не бойся, ты на то и учишься в школе, чтобы не все знать, так что не бойся иногда говорить об этом, это не стыдно. Стыдно не сказать, что не знаешь или не понял, а потом на этом вляпаться.
Потом я легла почитать книжку и уснула. Мне приснился невероятный сон. Я пела ту свою, недавно начатую песню. Проснувшись, я буквально за 15 минут дописала ее и позвонила Женьке.
- Жень, я написала песню.
- Лили, я тут кушаю, не понимаю, ты сама, что ли, написала? А слова откуда взяла?
- Я и слова написала. Слушай, я тебе сейчас ее напою. «Опять снега ручьями потекли…»
- Да… Я всегда знала, что ты «с приветом», но не думала, что с таким большим.
- Тебе не понравилось???
- Я пока не поняла, вроде интересная песня. Завтра споешь нормально, с инструментом.
- Эх ты, обидеть художника может каждый… Иди, жуй дальше свою еду. – И я повесила трубку.
Вернувшись в школу через 2 недели, я решила, что некоторые наши мальчики волшебным образом успели сильно вырасти за время моего отсутствия. Образовались некая «группа по интересам». Охарактеризовать интересы не берусь, потому как больше всего их было у мальчиков к девочкам и наоборот. Так же не берусь сказать, что тянуло меня почти каждый вечер идти гулять с этой самой компанией. То ли солидарность с Женькой, то ли интерес к Дэну, который тоже частенько посещал наши, так называемые, сборища.  Мы ходили на каток, бродили по улицам, шарахарись по подъездам, когда замерзали. В общем, это были стандартные подростковые тусовки со смехом без причины, разными игрушками, подколками, возникающими парами, провожаниями и прочими прелестями.
Я заметила, что несколько мальчиков стали постоянно провожать меня домой. Иногда Дэн тоже провожал, не особо проявляя инициативу в разговоре. Почему-то мне было это приятно. В итоге картина была стандартной: являясь практически самой красивой девочкой в классе (по словам мальчиков), я была одинокой, так как те, кто хотели встречаться со мной не нравились мне, а тот единственный мальчик, который мог бы удостоиться – не проявлял особой инициативы.
В апреле у Женьки началась любовь с Ваней из параллельного класса, а нас опять посадили за одну парту с Дэном, на русском и литературе и почему-то мы стали часто ссориться. Может быть, из-за того, что я привыкла играть эмоциями мальчиков и мужчин, а с ним это было невозможно, и я часто не знала как себя вести. Еще меня оскорбляла его подчеркнутая независимость. Он ни с кем не встречался, хотя несколько наших одноклассниц тихо млели от него. Я решила выкинуть из головы мысли о его неповторимости, так как он того не стоит, готовилась к экзаменам и училась играть на гитаре.
В мае закончились занятия. Женька сразу уехала к бабушке в Адлер. Мы с ней договорились писать друг другу обо всех случающихся событиях при первой представившейся возможности и со слезами на глазах распрощались. С бабушкой в Адлере ей, конечно, круто повезло. Каждый год они с родителями проводили на море, я об этом могла только мечтать. На море нас с братом родители вывозили разок, когда мне было примерно 9 лет. Впечатлений осталась масса, хотелось бы, конечно, почаще ездить к морю, но у родителей были свои планы летнего отдыха: дача и работа.
А я, от нечего делать, гуляла с нашей компанией, с теми, кто остался в городе. Мы стали опять общаться с Дэном. Бродили по улицам с гитарой и пели разные песни, пару раз ездили на речку компанией, я познакомилась там с парнями постарше, меня катали на мотоцикле, на лодке, были очень необычные ощущения. Иногда я не понимала, как ко мне относится Дэн, все равно ему или нет, что ко мне клеятся парни, он не выплескивал по этому поводу даже малой толики эмоций. Периодически к нам присоединялся Ваня, он очень скучал по Женьке. Я не говорила ему про наши с ней секреты, вообще он казался мне хорошим, но почему-то я не верила, что это и есть «та самая любовь на всю жизнь». Женька написала в письме про то, как хорошо на море (ну еще бы, ей было плохо на море), что познакомилась с каким-то мальчиком, что почти каждый день ходит на дискотеки на какую-то танцплощадку, в общем, жизнь у нее текла насыщенно. Так прошло 3 недели.


3
Турбаза

В начале июня 1994 года маме позвонила наша дальняя родственница, тетя Лена, предложив путевки на турбазу с позитивным названием «Дружба». У родителей там что-то не клеилось с отпуском, мне, конечно, очень хотелось поехать, хоть какое-то да разнообразие. В общем, меня и брата отпустили с ней, под ее честное слово, что она будет за нами следить. Не знаю уж, чем был вызван столь альтруистичный поступок со стороны тети Лены, может, она по нам с Сашкой соскучилась, но я была этому рада.
После того, как нам дали ключи от домика, мы разложили вещи, позагорали, искупались в речке, поели, отдохнули, и вечером я отправилась на променад – изучать местные достопримечательности. Когда я возвращалась домой по темной аллее, окруженной с двух сторон деревьями и напоминающей из-за этого некий «живой» коридор, у меня неожиданно пошла кровь из носа впервые в жизни. Платка, конечно же, у меня не было, я попыталась вытереться листиками с деревьев, находилась в панике и не знала, что мне делать. В этот момент сзади раздался приятный мужской голос:
- У вас что-то случилось? Заблудились?
- У меня кровь из носа пошла, и я абсолютно не знаю что делать.
- Запрокинь голову, держи платок и успокойся, сейчас все пройдет.
- Я же не могу так идти…
- Никуда и не нужно пока идти, стой, я тебе помогу.
- Я вас совсем не знаю.
- Не бойся, я не кусаюсь, я здесь работаю, давай на «ты»? Меня Илья зовут, а тебя?
- Лиана. А кем ты работаешь?
- Какое необычное имя… А как коротко?
- Коротко можно – Лили. Это был вопрос на вопрос, а где ответ?
- Я спортивный тренер на турбазе. Отвечаю за спортивные мероприятия и инвентарь. Ты одна здесь отдыхаешь?
- С мужем и тремя детьми. – Я рассмеялась и вернула голову в нормальное положение. Он был высоким, загорелым, симпатичным молодым человеком, светловолосым, с искренними голубыми глазами. – Кровь перестала идти, кажется, неудобно так разговаривать. Вообще мне 16 лет и, конечно, я здесь не одна, с тетей и братом.
- А выглядишь ты гораздо старше.
- Ну, спасибо, сострил.
- Прости, я сказал глупость…
- Да я шучу, Илья, не обращай внимания, я любительница пошутить.
- Может, я тебя провожу? А то вдруг опять кровь пойдет?
- Тонкий ход, ну пойдем, если ты не маньяк.
- А если маньяк?
- Тогда я буду сильно визжать, и сбежится вся турбаза.
- Первый раз встречаю такую девушку, еще и 16 лет…
- Какую это – «такую»?
- Невероятно красивую, смелую и с чувством юмора.
- А ты думал, что в 16 лет в куклы все играют и всего боятся?
- Не знаю даже, что сказать. Ты всегда такая острая на язычок?
- Неа, только по средам. Мы уже пришли, вот мой домик. Если хочешь, пойдем знакомиться с тетей.
- Пожалуй, на сегодня мне хватит знакомства с тобой.
- Ну вот, я мешок конфет привезла к чаю, так надеялась, а ты… Теперь буду реветь до ночи, а завтра с распухшим лицом буду людей пугать.
- Серьезно будешь реветь?
- Конечно, если ты меня не поцелуешь. Шучу. До встречи, большое спасибо за приятную беседу и прогулку.
Я развернулась, и пошла в домик. Надо было полегче, конечно, напугала потенциального жениха, с кем теперь буду тут тусить 2 недели. С Сашкой своим придется теперь гулять, да с тетей Леной. Хотя… Сегодня первый день, мало ли с кем я еще познакомлюсь.
Как ни странно, Илья не особо напугался моих острот и на следующий день, когда мы загорали на пляже с Сашкой, он пригласил меня в кино. На боевик со Шварцнеггером, «Коммандос». Я долго смеялась после фильма по дороге к домику, трудно было вообразить себе более неромантичное свидание.
Следующим вечером он приехал на велосипеде и повез меня кататься. Вот это было уже более интересно. Мы поехали на близлежащие дачи, я ехала впереди, держалась за руль, Илья нескромно прижимался ко мне сзади, я решила разбавить атмосферу шутками.
- Еще несколько кочек и синяки с моей попы сойдут не раньше, чем через месяц.
- Значит, ты целый месяц будешь обо мне вспоминать, ради такого стоит постараться.
- Только воспоминания будут не самые приятные. Куда мы едем?
- Я хочу угостить тебя клубникой.
- У тебя здесь дача?
- У друга дача, на ней есть клубника.
- Ты подбиваешь меня залезть на чужую дачу?
- Совсем чуть-чуть залезть, за парой ягод.
- Не ожидала от тебя, с виду такой положительный.
- Уже приехали, стой здесь, раз ты такая трусиха.
- Ни у кого нет права называть меня трусихой, тем более, у тебя.
- Это почему я – «тем более»?
- Потому что ты кажешься мне опасным, не смотря на кажущуюся приветливость.
- Что же я сделал тебе такого плохого?
- Если даже не сделал, это не значит, что ты этого не представил.
Илья сверкнул глазами и скрылся за забором. Мне показалось, что он обиделся. Минут через 5 он принес в ладошке клубнику и трогательно кормил меня через дырку в заборе. Потом мы поехали обратно, молча, Илья довез меня до домика, и сухо попрощавшись, уехал. Значит, обиделся, дошутилась я. От горя не умру, конечно, хотя зря я, с ним было весело.
На следующее утро, вопреки моим ожиданиям, Илья ждал меня на пляже с мячиком. Несколько дней мы везде ходили вместе - на пляж, дискотеки и кино, играли в бадминтон, волейбол, отдых мой протекал чрезвычайно насыщенно. Как-то вечером мы сидели на скамейке, около пляжа и мило общались. Было прохладно и Илья немного приобнял меня. В момент произнесения мной длинной тирады о глупости отношений между 14-15 летними подростками, он меня поцеловал. Честно сказать, у меня был ступор. Я не знала, как мне себя вести, хочу ли я этого и нужно ли мне это позволять. Пока я тормозила, Илья уже вовсю со мной целовался. Местами было приятно, необычно, местами – непонятно, я решила, что для первого раза достаточно и отстранилась.
- Я – не спящая красавица и в поцелуях не нуждаюсь.
- Что не спящая это точно, а то, что красавица, ты и так знаешь, в сотый раз говорить не буду. А то, что в этом нуждаюсь я, тебе не приходило в твою умную и прекрасную голову?
- Мы так не договаривались, Илья, это, между прочим, был мой первый поцелуй.
- Не смеши меня, этого не может быть. Ты не кажешься неопытной.
- Нужно было спросить. Я не знаю, как выглядят «опытные», и чем я на них похожа, но я говорю правду. Не могу сказать, что мне это совсем не понравилось, но сейчас я уйду.
- И испортить момент? Ни за что. Ты не пойдешь, мой неопытный малыш, я тебя отнесу. Я хочу исправиться, и чтобы ты запомнила это навсегда.
- Куда ты меня отнесешь?
- В твой домик, чего ты напугалась? – Он встал и понес меня на руках по тропинке. Я реально первый раз испугалась.
- А если кто-то увидит???
- Ну и пусть, что в этом криминального?
- А то, что мне 16 лет, тебя не смущает?
- Меня ничего не смущает, мне кажется, я по-настоящему влюбился впервые в жизни.
- Влюбился? Почему ты так решил?
- Потому что меня к тебе очень сильно тянет, Лианелла.
- Не зови меня так, что за извращение.
- А как тебя звать, милая Ли? Красотка? Малышка? Киса? Или может быть, зайчик?
- Нет, только не это! Все, ты меня сразил наповал, боюсь лишиться чувств от избытка эмоций, давай, отпускай меня, я пойду дальше сама.
Он наконец-то поставил меня на землю, голова кружилась не по-детски. Совсем я форму потеряла.
- Ну чего ты так переволновалась, снежная королева? Ведь ничего не случилось?
- Для меня это все неожиданно, ново и волнительно, я пойду спать. Утро вечера мудренее.
Я долго не могла уснуть. Тетя Лена сказала, что ей не нравятся мои долгие гуляния со взрослым юношей. Я ответила, что ничем плохим мы не занимаемся и что общение с умными, взрослыми и образованными людьми в моем возрасте чрезвычайно полезно. Потом я вспоминала свои ощущения от поцелуя, прикосновений, слов… Поняла, что увлеклась, что не готова к продолжению, каким бы оно не было и решила на пару дней прекратить наше общение с Ильей.
Загорая на пляже утром, я познакомилась с 3 девчонками моего возраста. Таня, Света и Люба. Мы разговорились, поиграли в бадминтон парами, договорились встретиться на спортплощадке после обеда. Как это было кстати. Тетя Лена вся испереживалась по поводу Ильи, да и мне хотелось нейтрального общения после вчерашнего вечера.
Нужно отдать Илье должное. Я собиралась его удивить своей холодностью. Он не дал мне такой возможности, точнее, он удивил меня первый. В обед, по дороге в столовую, я встретила его с длинноногой блондинкой, примерно его возраста, он прохладно поздоровался со мной, как обычный знакомый, его спутница внимательно на меня посмотрела, и они прошли в направлении его домика. Надеюсь, мое лицо не перекосилось от удивления. Вот это я наивная дурища! Неделю знакомы, а я, как дружелюбный спаниэль, развесила уши. Да он все это время просто пудрил мне голову! Я еще переживала, как он огорчится, когда я скажу ему, что нам пару дней не стоит видеться. Игнор! Полный и бесповоротный. С разбушевавшимися эмоциями я быстро и незаметно съела первое, второе и компот, а потом обыграла Любу в теннис, чему была удивлена невероятно, так как это была моя первая игра.
Вечером мы с девчонками пошли на дискотеку, я очаровала ди-джея, которого до этого почему-то не замечала и «отрывалась» там «по-полной». И цыганочка с выходом, и умопомрачительные виляния бедрами, и пристальные взгляды, меня, что называется, несло. DJ ставил только те композиции, которые хотела я.  Звали его Сергей. У него была внешность очаровательного подонка, разбивающего сердца всех, интересующих его, девушек, на всех остальных он просто не обращал внимания. Ближе к 11 я подмигнула девчонкам и убежала в домик, дабы избежать ненужных провожаний и приставаний. Неожиданно уйти – это гораздо интереснее.
Утром, придя на пляж, я была очень удивлена, обнаружив с девчонками Сергея.
- Всем доброго утра.
- Привет, сбежавшая невеста.
- Я вижу, ты быстро утешился.
- Не все такие неприступные, как ты, - он улыбнулся, а я заметила, что Света странно смотрит на меня, как будто я чем-то ее напугала.
- Я ни грамма не претендую ни на твое внимание, ни на чьи-либо обиды, так как ничего не имела в виду своими вчерашними телесными выкрутасами.
- Ты всегда так сложно выражаешься?
- Ага, это фильтр для бестолковых.
Я разделась и побежала к воде. За вчерашний день возникло 2 условно- любовных треугольника, в которых я не хотела принимать никакого участия. Условно-любовных, потому что я не испытывала любви ни к Илье, ни к Сереже. Пусть будут счастливы со своими подружками – временными или постоянными, пусть я проведу остаток отдыха за книжками, с братом и тетей, участвовать в каких-либо разборках мне совершенно не улыбалось. Я  вылезла из воды и улеглась загорать на полотенце. Ко мне присоединилась Люба.
- Ты расстроилась, Лили?
- С чего вдруг я должна была расстроиться?
- Ну, Света… Ей вчера очень понравился Сергей, когда ты ушла, она не отходила от него, а потом попросила его проводить ее. Он не особо сопротивлялся.
- Я думала, она – твоя подруга, зачем ты мне все это рассказываешь?
- Не подруга, так, знакомая, не люблю, когда так делают, она сама на него повесилась, поэтому и рассказываю.
- Если его это устроило, значит это именно то, что ему нужно, из-за чего мне переживать? Я вообще до вчерашнего вечера каждый день гуляла с Ильей, он здесь работает инструктором по всяким спортивным соревнованиям. Вчера утром к нему приехала девушка, неожиданно, как я думаю. Так вот, я даже из-за этого не печалюсь, а ты говоришь про какого-то Сережу, он мне даже понравиться не успел.
- Ты просто пример для подражания, я бы проревела вечер после такого.
- Зачем? Нервные клетки не восстанавливаются, как нам сказали в школе, так что береги их, Любаша.
- Ты в каком районе города живешь?
- На улице «кой-кого», как сказали в одном смешном фильме, а что?
- Я подумала, может, мы встретимся потом, после турбазы, сходим погулять куда-нибудь в парк.
- Хорошо, давай обменяемся адресами, спишемся и договоримся.
- Ты красивая девушка, Лиана, у тебя, наверное, куча поклонников.
- Знаешь, может их и больше, чем у других, но счастья это не приносит. Не родись красивой, знаешь?
Девушка Ильи уехала через пару дней, и он пытался…
- Лили, мы с Аленой почти год встречаемся, я не ожидал здесь встретить тебя. Не ожидал, что меня так затянет… Не ожидал, что она приедет. Я хочу, чтобы наши с тобой отношения продолжались.
- Мой дорогой, мне не нужны эти жертвы ни с твоей стороны, ни со стороны твоей девушки. Я не хочу мучиться угрызениями совести, размышлениями, просто хочу отдохнуть оставшуюся неделю. Потом я уеду и все это забуду, так же, как и ты. Желаю тебе поменьше легкомысленности в следующий раз.
- Ну, зачем ты так? Приезжай сюда, я буду здесь работать все лето. Или скажи свой адрес, я приеду сам.
- Адрес не скажу, а то еще, и правда, приедешь. Сама я тоже вряд ли, слишком далеко сюда добираться, я же маленькая, кто меня отпустит? Да и зачем? Если будет суждено, мы еще встретимся. Прощай, Илья.
Я больше не обернулась. Хотя внутри хотелось посмотреть какое у него выражение лица. Мы встречались остаток смены в столовой и прочих местах, турбаза была небольшой, и здесь было трудно не встретиться. Я вызывала приступы грусти, отражавшиеся на его лице и утолявшие мое самолюбие.
Всю оставшуюся неделю мы гуляли с Любашей, так же – в кино, на дискотеки и пляж. Света встречалась с Сергеем, кроме нее он «крутил» еще с парой девушек, от чего и Света, и остальные девушки страдали, но продолжали это допускать. Сергей смотрел на меня сверкающими глазами уверенного в своей неотразимости парня и тонко, а порой и не очень, говорил о том, что я чрезвычайно будоражу его воображение. Я видела это и без его комментариев. Я уходила домой с Любашей и не обращала внимания на его намеки.
Уезжая, я подумала, что, скорее всего, никогда больше не увижу ни Илью, ни Сергея, так как не поеду одна на турбазу, а городских координат мы друг другу не оставили. На мгновение мелькнула грустная мысль о Любаше, я отогнала ее и благополучно проспала всю дорогу.


4
Пионерский лагерь

Приехав с турбазы, я прочитала 2 Женькиных письма. Она писала, что скучает, но, в общем, жизнь ее протекала все так же увлекательно – пляж, дискотеки, подружки и меняющиеся мальчики. Сходила, отправила ей свои письма, написанные еще на турбазе, где я описала свой неудачный опыт романтических отношений с Ильей и, не успев распаковать чемоданы, мы с Сашкой на следующее утро отправились в пионерский лагерь. Родители взяли нам путевки и так об этом сообщили, что возражений у нас даже не возникло. Что ж, лагерь, так лагерь.
В лагерь мы ехали на автобусе, часа 2-3, путешествие закончилось около двенадцати часов дня. После того, как определились отряды, мы отнесли сумки в корпус и, наконец-то, пошли обедать. Я попала в самый старший отряд, как и предполагала, Сашка попал в 9 отряд, я узнала, где находится его корпус, сказала, что зайду позже и пошла к «своим».
Отряды здесь были смешанного вида: половина мальчики, половина – девочки. Жили мы по разным крыльям корпуса, а вожатые непосредственно посередине, для удобства контроля нашего поведения. После обеда мы разложили вещи и улеглись отдыхать. Потом по расписанию был полдник, и далее началась процедура всеобщего «отрядного» знакомства. С соседками по комнате я успела познакомиться еще во время отдыха, теперь предстояло узнать, как зовут остальных. Вожатые – Полина Вениаминовна, Юлия Павловна и Андрей Леонидович (на вид все от 20 до 25 лет) предложили нам кратенько рассказать о себе и о своих увлечениях после озвучивания своего имени, естественно, нас попросили говорить честно, как в большой семье. Я чувствую, с ними будет интересно. Вполне логично, на мой взгляд – самые яркие люди выделятся и запомнятся сразу. Знакомство прошло очень увлекательно. Андрей Леонидович (для краткости А.Л.) выстроил нас в кружок, через одного:  мальчик – девочка, и мы выступали по очереди.
- Я Вика. Люблю родителей, друзей, новые знакомства, плавать в море, хороших людей.
- Я Саша. Люблю гулять, играть в футбол, кататься на велосипеде… Есть люблю вкусно, в общем так же, как и все…
- Я Настя. Я хочу стать президентом.
- Почему вдруг? – Вожатых заметно шокировала эта фраза.
- Потому что я хочу изменить мир, общество.
- Тебе не нравится наше общество?
- Хотелось бы, чтобы люди понимали друг друга и говорили на одном языке, сейчас этого нет, в нашей стране в особенности.
- В твоем возрасте девочки как-то не об этом думают. Ну и что ты делаешь для того, чтобы стать президентом?
- Хорошо учусь, читаю разные книжки, стараюсь всегда поступать правильно и справедливо.
- Любопытная ты девочка, Настя, давайте продолжим.
- Я – Дима. Люблю общение… Занимаюсь танцами, спортом.
- Я – Эля. Люблю выглядеть красиво, хорошую косметику, яркую одежду, высокие каблуки. Вообще не понимаю, зачем всех пытаются вырядить в униформу. Не хочу быть серой массой.
- Я – Рома. Я люблю рассказывать анекдоты и смешные истории. Играю на гитаре. И у меня много друзей.
Поскольку я находилась в середине круга, у меня было время подумать над тем, что сказать о себе
- Меня зовут Лиана. Люблю читать, учиться, новые впечатления, позитивное общение, музыку, петь, выступать перед публикой. Стихи люблю. Могу быть кем угодно, лишь бы это не требовало от меня изменять самой себе. Не терплю, когда мне врут, предателей, хвастунов и шестерок. Если что еще интересно, задавайте вопросы.
- Какое странное имя. Ты родилась в джунглях? – кто-то из мальчиков решил поумничать.
- Старая и не актуальная шутка, смеются над ней обычно в детском саду.
- Ты, пожалуй, будешь у нас председателем отряда, очень хорошо декламируешь и речь прекрасная, - высказалась Юлия Павловна (Ю.П.).
- Подождите, а может Настя? Или кто-то из не выступавших?
- А я вообще предлагаю выбрать мальчика, - высказался А.Л.
- Подождите, давайте всех выслушаем, а потом выберем, может быть, будут желающие, - подвела итог Полина Вениаминовна (П.В.).
Всех перечислять не буду, имена были разные: Наташа, Полина, Алиса, Маша, Лариса, Паша, Миша, Руслан, Леша и так далее. Больше всех меня удивила Даша – девочка маленького роста, казавшаяся от этого младше всех, с глазами-вишнями на пол-лица, как в мультике. Она представлялась последней.
- Меня зовут Даша. Я очень хочу лошадку.
Может, она еще что-то хотела сказать, но этого уже никто не услышал. Все утонуло в хохоте.
- Какую лошадку, Даша?
- Маленькую, пони я хочу, чтобы дома у меня жил.
- У тебя дома есть место для лошадки?
- У нас большой дом, гараж и сарай, найдем место.
- Хорошо, ну, а про себя что можешь рассказать?
- Что про себя рассказывать… Рисую, учусь, животных я люблю…
Председателем отряда я быть отказалась, не хотелось омрачать себе отдых разными поручениями, тем более, у меня здесь Сашка, я частенько заходила к нему в гости и интересовалась его настроением и успехами. Пару раз он подрался, а в остальном ему здесь нравилось. Мы подружились с Настей, Ромой и Викой. Чуть позже к нам присоединился Вадик. А вообще нельзя сказать, что мы держались обособленно, с нами общались все, кому было интересно.
Я подчеркнуто дружественно общалась со всеми мальчиками, дабы избежать поползновений на более близкие отношения. Хватит мне Ильи, еще очень свежи в памяти и первые поцелуи, и последующее разочарование. Спрятав фигуру в спортивной одежде и джинсах, я играла в «пионер-бол», теннис и бурно участвовала в общественной деятельности.
В связи с моей разносторонней одаренностью, меня несколько раз включали в развлекательные номера, которые проходили каждый вечер, я пела под гитару, участвовала в сценках и танцевальных номерах и всевозможных конкурсах. У нас был «День Нептуна», когда все обливали друг друга водой из возможной и невозможной посуды, походы на речку, военно-соревновательная игра «Звезда», где мы искали секретные план-карты соперника и преодолевали препятствия и поход на Мамаев курган.
Поход – для меня был довольно необычным явлением, в горы я не ходила до этого ни разу. Мы собрали рюкзаки с провизией, и целый день шли по лесу, забираясь на гору. Я чуть не падала в конце подъема. Рома помогал идти Насте, у них была взаимная симпатия, некоторые мальчики помогали другим девочкам, а я боролась с трудностями в полном одиночестве – как птица гордая и сильная. Ха-ха, жаль, мало кто видел, какая у меня была красная и смешная моська. В конце подъема стала петь песни для поднятия бодрости духа – своего и окружающих. Песню подхватили и в конце допевали всей дошедшей командой. Сфотографировались, посмотрели фантастический пейзаж, открывающийся с кургана, и потопали обратно, в лагерь.
Через неделю пребывания в лагере у нас образовалось 2 любовных треугольника. Одна девочка, Зина печальными глазами провожала Рому, который встречался с Настей. И Вадим один раз подрался из-за Вики с Егором. Почему они образуются, такие треугольники? Наверное, потому, что третий (который, типа, лишний) недостаточно любит себя, а также недостаточно самостоятелен и силен, чтобы не подражать чужому выбору, а найти «свое собственное золото». Я считаю это бесполезным занятием. Понятно, что невозможность отношений заставляет переживать, испытывать душевные муки и тем самым стимулировать «якобы» чувства. Но ведь я уверена, что в большинстве случаев «третий лишний» любит не тот вожделенный объект, а свое собственное страдание. Часто он совсем не знает «предмет своей любви», а видит просто внешний образ. Подытожив свои выводы, я решила, что никогда не буду участвовать в подобных душещипательных историях.
Только я подумала, что каникулы чудесные и не омрачаются моими вечными жизненными спутниками в виде происшествий, как они появились. Неприятности начались конце смены, когда у себя на кровати я вдруг увидела записку: «Я тебя люблю», без имени и подписи. Мало ли кому она предназначалась, решила я, и не заморачиваясь, выбросила в мусорную корзину.
Через день появилась еще одна записка: «Что мне делать?» Становится совсем любопытно. При чем здесь я? Эта записка повторила судьбу предыдущей.
На следующий день один мальчик, Леша, выпрыгнул из окна своей комнаты. Со второго этажа, сломав позвоночник. Его увезли на скорой, сообщили родителям, началось разбирательство. Вожатые были сине-зеленого цвета. Путем расспросов всех мальчиков выяснилось (с прерывистыми всхлипами рассказывала это Вика), что за какую-то провинность один из соседей по комнате, Миша, заставлял Лешу (мне было страшно это представить) взять в рот член. Чтобы избежать позора, Леша выпрыгнул, помешать ему не успели. Был тихий час, П.В. была на планерке, Ю.П. – на репетиции концерта, И.Л. в этот день был выходной, в общем, хорошо, что быстро спохватились мальчики и побежали за взрослыми. Родителей Миши вызвали в лагерь, его отправили домой, кажется, там началось разбирательство, с милицией, финала мы не узнали, но Лешу всем было невыносимо жалко. За ним вечером приехали родители и его на «скорой» увезли в больницу.
И надо же, чтобы именно в этот вечер, когда весь лагерь стоял на ушах, Виталик, такой милый мальчик с торчащими ушами, подбежал ко мне, когда я сидела на скамейке, недалеко от корпуса и поцеловал меня в губы. Все бы ничего, но он схватил меня за грудь. От неожиданности, я дала ему пощечину. Тут прибежали Настя с Викой, они ходили в корпус за кофтами. Сцена была более чем живописной: растерянная я, Виталик с вытаращенными глазами и красной щекой. Он убежал, я остыла, и мне стало его жаль. Девчонкам я сказала – «Не спрашивайте за что. Всем и так было нервозно и грустно, чтобы я еще рассказывала о своих тайных любовных страстях. Они попросили меня что-нибудь спеть, на второй песне меня прервал чей-то визг.
Опять наш отряд, опять медпункт, опять вожатые сине-зеленого цвета. Вот это наши мальчики устроили всем и отдых, и практику. Виталик порезал себе вены. Не сильно, где-то нашел бритву. В сочетании с предыдущим инцидентом это было «более чем» для вожатых, они плакали. Ю.П. сказала, что если бы не обязательная практика, она бы прямо сейчас собрала чемоданы. Я была причиной, что весьма ощутимо било по моей совести.
Виталик остался в медпункте, я навестила его с девчонками и попросила не обижаться на меня. Скандал замяли, нам добавили еще одного вожатого, перевели из 3 отряда. Утром я позвонила маме на работу и попросила забрать меня отсюда. И совесть была в истерике, и отдыхать здесь мне больше не хотелось.
- Мам, я забыла, у меня практика начинается на следующей неделе, школьная. Забери меня, пожалуйста, а то там у нас строго.
- Что-то случилось?
- Нет, мам, Сашка пусть остается, а я на практику поеду. У нас тут все хорошо.
- Но ведь до конца путевки осталось 5 дней…
- Мам, я прошу тебя, ну что тут осталось, несколько дней, а в школе – практика…
- Вечно с тобой нескладухи какие-то, Лиана, что ты за горе такое луковое? Мне ж с работы отпрашиваться придется…
Финальным аккордом стало то, что мама, приехав, увидела гадюку возле Сашкиного корпуса, это явилось причиной скорейшего сбора и отъезда домой – и моего, и Сашкиного. Не знаю, откуда там вдруг взялась змея, я, вроде, нигде на них не натыкалась, но мама перепугалась жутко.
Так прошел мой первый и последний опыт отдыха в пионерском лагере.


5
«Трудовой»

Вернувшись домой, я узнала, что Дэн гуляет с какой-то девушкой из соседней школы, почему-то меня это неприятно удивило. Я не стала ему звонить. Да и смысл? Скоро все равно встретимся. Через 2 дня, мы с классом едем в трудовой лагерь.
Трудовая практика началась 12 августа, кроме сбора всяческого урожая у нас были дискотеки и разные мероприятия. Здесь девочки и мальчики жили в разных корпусах, мне это нравилось больше. С Дэном мы практически не общались. Он вел себя холодно, я не обращала внимания ни на него, ни на остальных, мы замечательно проводили вечера с девчонками на дискотеках. Одним из ярких событий стал конкурс красоты, про него я расскажу поподробнее.
Про то, что будет конкурс красоты, нам сообщили за день и велели выбрать самую красивую девушку в каждом домике. Мы собрались, посмотрели друг на друга, я предложила выбрать Свету, и это, видимо, стало роковой ошибкой. Потому что все посмотрели на меня и сказали, что я должна быть самой красивой девушкой нашего домика. Я начала отмахиваться, но меня никто не слушал. В душе была неописуемая паника. Не знаю почему, как будто меня там телевидение снимать приедет… Общими усилиями меня накрасили и одели. Я посмотрела на себя в зеркало и решила, что вид мой чрезвычайно вульгарен. Я сказала, что похожа скорее на путану, чем на красавицу, и что так я вообще на улицу не выйду. Я переоделась в джинсы и самую обыкновенную розовую маечку. Умылась, накрасила только ресницы и губы, как обычно. Сказала всем, что я пойду на конкурс только в качестве зрительницы, и пусть от нашего домика не будет никого.
К сожалению, все наши приготовления видела Людмила Викторовна – учительница, жившая с нами, и, как только мы встретились в клубе, где должно было происходить сие действо, она принудительно усадила меня с остальными «красавицами». Хотя я объясняла ей, что не готова, что мы передумали, и я не одета и не собрана, бесполезно. Она меня не слушала, не могу же я драться с учительницей. Паника продолжилась. Почему я не спраталась где-нибудь под кроватью или просто не легла спать? Зачем я вообще сюда пришла??? Я первый раз чувствовала себя так неловко. Как будто тебя посадили совершенно голой перед большой аудиторией и все  вокруг на тебя смотрят. Ну и началось.
Сначала нужно было от отряда представить девушку, а поскольку у нас ничего никто не готовил, то меня пунцово-красную от злости и стыда представляла ведущая, с юмором и огоньком, все хохотали, а я хотела выбежать оттуда, но не видела выхода, вообще. Единственную дверь загородила телом Людмила Викторовна и смотрела на меня с видом: «Только попробуй!». Сначала я сидела с поникшим видом и думала, что глупее ситуации у меня еще не было. Потом в голову пришла мысль, что я сейчас совершенно не похожа на себя. Я же смелая и сильная… Да что мне этот конкурс, я в лагере участвовала в нелепейших и смешных конкурсах, да и вообще, я и в мешке буду красивее всех красавиц. Я подняла голову, посмотрела на всех присутствующих, на ведущую, мне как раз требовалось выйти, чтобы продемонстрировать себя и свой наряд. Я гордо прошлась по залу, как настоящая модель, умопомрачительно виляя бедрами и говоря себе мысленно, что я самая красивая, независимо от одежды, времени и места. В зале засвистели и зааплодировали, видимо, мой настрой был оценен публикой.
Следующее испытание я встретила во всеоружии и абсолютной уверенности в своей неотразимости. Только теперь я разглядела своих, так называемых, соперниц. Мы с еще тремя девушками (не могу сказать, что красавицами) рассказывали всяческие скороговорки, дабы выяснить, у кого из нас лучше дикция. Вокруг стоял непередаваемый хохот. Потом были конкурсы про наибольшее знание песен, необычные рецепты, на ловкость, на сбор бусин с пола, на лучшую джентльменскую помощь, где меня носил по залу незнакомый мальчик с восторженным видом и так увлекся, что мне пришлось ему напомнить, что я умею ходить сама. Потом мы танцевали ламбаду, которую я не умела танцевать, двигалась больше по-памяти и как-то интуитивно. До сих пор удивляюсь, как зрители не отбили себе ладоши.
По итогам всех заданий я набрала большее количество баллов. Позже, в  школе, особенно мальчики классов помладше еще долго свистели мне вслед, и кричали: «Красавица», вызывая у меня легкую улыбку.
В конце смены за мной приехали Женька с Ваней. Она вернулась из Адлера, соскучилась и решила меня забрать. Я тоже очень соскучилась, и быстро сообщив учительнице о своем намерении уехать домой, собрала вещи, и мы потопали по полям до автобусной остановки. Приехав домой и удивив в очередной раз родителей своим неожиданным появлением, мы с Женькой и Ваней пошли гулять.
Мы сидели на лавочке и о чем-то болтали, потом была некая пауза в диалоге, после которой Женька и Ваня молча встали с лавочки, и пошли вперед, не оборачиваясь. Я несколько раз окликнула их, встала с лавки и пошла домой. Сказала родителям, что утром возвращаюсь в лагерь и завела будильник на 6 утра. Никто ничего не понял. В моем возрасте положено страдать нелогичностью.
С Женькой у меня не было желания общаться. Это была наша, так называемая, первая ссора. Ревностью и не пахло, просто не понимаю, зачем они с Ваней выдернули меня из лагеря, если им и так хорошо вместе.
Утром ворчащая мама привезла меня на поле с морковкой, высадила недалеко от шалаша, где дежурили наши мальчики и, сказав, что я – ее наказание, уехала на работу. Больше всех были удивлены мальчики, дежурившие на том поле, когда я попросила переправить меня с рюкзаком через канаву. Я похохотала, что последнее время болею частой сменой настроений и уселась играть с ними в карты. Дежурных собирали на рейсовом автобусе. На следующей остановке зашел Дэн, почему-то меня поразила его реакция. Все предыдущее время мы практически не общались и тут:
- Ну, неужели, кого я вижу!.. Снежная королева вернулась!
- Дэн, ты чего? Ну, уехала на ночь, вернулась, считай, что домой помыться съездила.
- Мне интересно, из-за чего ты вернулась?
- Я не могла уснуть всю ночь, ворочалась, мучилась духотой, волнением, беспокойными мыслями и вот под утро меня осенило: я не могу жить без морковки и свеклы! О чудо! Я стала трудоголиком на радость обществу!
Все сидящие в автобусе надрывали от смеха животы.
- Хорошо сыграла, Лили.
Дэн демонстративно отвернулся и всю дорогу не проронил ни слова. Иногда мне хочется подойти к нему и больно стукнуть по голове – чтобы его сидящие там тараканы зашагали, наконец, строем. Зато у меня появились поклонники из их отряда, мы мило с ними разговаривали.
- Лиана, а почему ты раньше с нами не общалась?
- Да я стеснялась, мальчишки, я же тайно влюблена в одного из вас, очень боялась, что это откроется…
- Не в меня ли, часом? – откликнулся Дэн.
- Ни в жисть, Дэн, ты же коварный, мама учила меня опасаться таких мужчин. А я, как хорошая и послушная дочь, слушаюсь маму.
- Ты? Хорошая и послушная? Держите меня! Лили, если большинство людей нашли в капусте, то тебя, явно – на минном поле.
- Мальчики, уймите его, а то я сейчас начну в него кидать всем, что попадет под руку.
- Не обращай на него внимания, он не с той ноги сегодня встал. Давай вечером сходим погулять.
- Куда здесь гулять, Леша? Кругом лес. Давай лучше во что-нибудь поиграем.
- Во что?
- В догонялки.
- А если я догоню, то мне можно будет все?
- Какие странные намеки… Кто сказал, что догонять будешь ты? С таким настроем, что «можно все», мы ни во что играть не будем.
 Приехав в лагерь, я обнаружила, что мой домик закрыт и мне совершенно некуда деться до приезда Людмилы Викторовны с девчонками, и уселась с сумкой на веранде. Минут через 10 мимо пробежал Сашка, одноклассник, и, узнав, что я временно бездомная, пригласил к ним в гости.
Они смотрели какой-то фильм – то ли детектив, то ли боевик. Меня усадили в первом ряду. В общем, было волнительно смотреть кино в компании 20 мальчиков. Нет, они вели себя пристойно, но все же. Они были у себя дома, по-домашнему, в шортах, на паре откровенных сцен некоторые бурно комментировали события. Я, не моргнув глазом, сказала:
- Не вижу повода для шума, что нужно уметь спокойно пережевывать свои фантазии и не мешать смотреть другим.
- Ты – мировая девчонка, Лили, другая бы давно убежала отсюда.
- Смотри, сейчас меня напугаешь, и я убегу.
- Мы кино будем смотреть или будем разговоры вести?
На мой вкус фильм, конечно, был паршивенький, и кроме этих пары откровенных сцен вспомнить было нечего, но я стойко досмотрела его до конца. Мы договорились с Сережей, Лешей и Валерой, что вечером они придут ко мне играть в карты, и я ушла к себе в домик.
Людмила Викторовна была в шоке от моего возвращения, я объяснила, что дома – ремонт и родители не хотят, чтобы я дышала краской, а вчера, уезжая, я не знала об этом. Да уж, ситуация странная, езжу с вещами туда, обратно, я бы тоже удивилась…
Вечером по расписанию мероприятий у всех была дискотека. На весь лагерь колоритно звучал «Сектор газа» (ди-джей явно «расшаганился»). Мальчики, как обещали, пришли играть в карты к 8 вечера. С ними пришел Дэн, хотя мне казалось, что мы с ним больше не разговариваем. Я предложила Оле и Свете присоединиться к нам для компании, и мы стали играть в «Двадцать одно». Я ходила перед Дэном, частенько засаживала его, и он злился, и грозился пересесть. Нам было весело и хорошо, пока на столе не появился нож. Откуда он взялся, я так и не поняла, сначала Лешка покрутил его в руках, потом схватил Дэн, я решила убрать его подальше отсюда, попросила Дэна отдать, взялась за рукоятку. Дэн зачем-то начал сопротивляться, я дернула нож на себя и разрезала ему большой палец. Довольно глубоко, сильно пошла кровь. Мальчики повели его сначала к умывальнику, а затем в медпункт. Меня трясло. Хотела как лучше, а в итоге сама стала причиной несчастья. Я сидела возле медпункта и молилась, чтобы дело не закончилось скорой, милицией и родителями. Ему перебинтовали палец и кровь остановилась. Из медпункта он вышел бледным, но улыбающимся.
- Перепугалась, бандитка?
- Что у тебя там?
- Сказали, что жить буду, возможно, даже долго.
- Я серьезно, хватит шутить.
- Если ты меня поцелуешь, то все мои раны сразу затянутся.
- Я с друзьями не целуюсь. Что ты сказал про палец?
- Я тут понадеялся, что она за меня волнуется, а она… Напугалась за собственную шкурку? Не волнуйся, твоя тайна умрет вместе со мной, лет через сто. Я сказал, что порезался сам.
- Дэн, не обижайся, я не специально. Я хотела как лучше… И я правда волновалась за тебя.
- Так, вот с этого места прошу поподробнее.
- Перестань, Дэн, ты чего разошелся? Хочешь, чтобы я подумала, что ты ко мне неравнодушен?
- Хочу, чтобы ты в меня влюбилась.
- Я тебя отведу к домику, если ты перестанешь нести этот бред, по-моему, у тебя температура.
- Я просто шучу, Лили, ты где свое чувство юмора потеряла?
- У нас на веранде вместе с тем ножом оставила, пошли.
Мы дошли с Дэном до его домика и договорились больше не ссориться. Палец его быстро заживал, через 2 дня наша трудовая практика закончилась, как ни странно – без особых приключений.
Обратно мы ехали молча. Автобус довез нас до дверей школы, я так же молча вручила Дэну свой рюкзак, и он проводил меня до подъезда. Сердце бешено колотилось, как будто боялось чего-то. До конца каникул оставалось меньше недели.


6
Рыбалка

Вот и закончилось лето. Год прошел, как сон пустой, - говоря словами Пушкина. 1 сентября, придя в школу и увидев свой 11 «А», я уже не филосовствовала. Думаю, виной было мое насыщенное лето. Я была рада, что началась учеба, я так наотдыхалась и развлеклась, что мозг уже требовал привычной пищи для размышлений.
В классе наступило новшество – очень многие мальчики и девочки стали встречаться.  Дэн перестал встречаться с той девочкой, что на это повлияло – я так и не узнала.  Палец его благополучно прошел через 2 недели, он шутил, что я навсегда оставила след в его жизни, и теперь он не забудет меня никогда. Мы часто ходили гулять по вечерам с большей частью класса, даже гитару с собой носили, пока не наступили холода.
С Женькой мы помирились, но немного отдалились. У нее был Ваня, я редко разбавляла их компанию своей персоной. Мы с ней стали ходить в ансамбль эстрадной песни, в дом культуры, пели разные песни из «Комбинации», бардовские, дуэтом, руководитель сказал, что зимой у нас начнутся концерты. Я начала сочинять еще одну песню, придумала мелодию и никак не могла понять – о чем я хочу ее написать.
В конце октября родители с братом уехали в соседний город на свадьбу к родственникам. Я ехать категорически отказалась, так как компании у меня там не будет. Волнения родителей я успокоила, сказав о том, что раз уж они не побоялись отдать меня на турбазу и в лагерь, то оставить меня одну на выходные – это совершенно невинно. Женька, как нарочно, заболела, я позвонила ей, поинтересовалась здоровьем и не рискнула пойти в гости для обмена микробами. В субботу утром, немного помаявшись со скуки в одиночестве, я позвонила Дэну и спросила, чем он занимается. Он собирался на рыбалку с соседом и предложил поехать с ним, раз неусыпный контроль в виде родителей временно отсутствовал.
- Так холодно же, конец октября, Дэн, какая рыбалка?
- А ты одевайся теплее, зимой люди тоже на рыбалку ходят.
- Надолго собираешься?
- Сегодня днем поедем, завтра вернемся.
- На целые сутки? Мне, конечно, очень любопытно посмотреть, что такое рыбалка и с чем ее едят… И страшновато одновременно… Ладно, я сейчас скоренько соберусь и приду.
На рыбалку мы поехали втроем – я, Дэн и его сосед – Лешка. Леша, в общем-то, давно этим увлекался, у него было все, что нужно – и снасти, и лодка, и необходимая одежда. А мы с Дэном поехали просто так – как туристы. Мне было до смерти любопытно, что же такого все мужчины находят в этой рыбалке, и так туда рвутся. Я вообще давно заметила, что любопытство меня губит. На дворе был конец октября. Я оделась, как мне казалось, более-менее подходяще, даже свитер догадалась взять. Но Дэн с Лешей, когда меня увидели, долго покатывались со смеху.
- Ты зачем каблуки обула?
- А у меня нет лучше обуви для похода, остальные – на острых шпильках.
- Ха-ха-ха. Ты бы еще шпильки нацепила! А шубу зачем?
- Это не шуба, а куртка.
- Ну, ни фига се – она ж вся из меха?
- Зато теплая, теплее у меня нет, не длинную же мне одевать? И вообще, ты сам сказал – одеваться тепло.
- Ты в клуб что ли вырядилась, я не пойму?
- Да какой клуб, я бы так в клуб в жизни не пошла.
- Да… туристка, больше ничего не скажешь. На рыбалку поехала, кому скажи, цирк ходячий…
- Да ты сам как в клуб оделся, критик, тоже мне…
Дэн оделся не лучше – рубашка, куртка, даже кофту теплую не взял. Только что без каблуков и меха, а так  - то же самое. Поехали мы на электричке. Дэн до этого ездил в это место с Сашкой, только не с ночевкой, за неделю перед этим, говорил, что там полно рыбы. В итоге приехали мы на станцию «Жигули» и вышли.
- Это какое-то другое место.
- Дэн, ты чего? Зачем ты тогда вышел? Ты же сказал, что вы на «Жигулях» выходили?
- Ну, вывеска на вокзале знакомая, мне сначала показалось, что да, а теперь я вижу, что вон тех домов не было.
- Какая, на фиг, вывеска? «Жигули» - это машина, ты слово знакомое увидел что ли? Вот это ты дурище. И куда нам теперь идти?
- Я просто перепутал. Там был какой-то поселок – Маяк, вроде. Надо у кого-нибудь спросить.
- Где там? У кого спрашивать? Тут собак-то нет, не то, что людей.
- Ну, там, недалеко от речки той. Пойдем вперед, может, кто-то попадется.
Мы пошли к домам, это, видимо, был дачный поселок. Людей там не было вообще, даже страшно слегка от этого стало – пустые дома, как после чумы что ли. Еще поражали названия улиц, как в песне – Абрикосовая, Виноградная, Клубничная, Вишневая. Мы шли и костерили Дэна на чем стоит свет, сомневаясь даже в выборе направления движения. Минут через 10 навстречу попалась женщина, откуда она там взялась – непонятно совершенно, можно сказать – Бог для нас ее послал. Сказала, что мы не доехали до Маяка целую станцию. Мы пошли дальше, костеря Дэна на чем свет стоит.
- Эх ты и дебил! Нет, ну надо – 5 лишних километров теперь топать!
- А я вообще на каблуках!
- Я тебе говорил, что нужно скромнее одеваться.
- Сейчас на руках меня понесешь!
- Ага, была охота, сама обулась так, сама и топай.
- Ну, конечно, чего от тебя ждать еще можно было… Разве у нас вышло хоть одно мероприятие по-человечьи? Жуткий ты дурень… Пошли, ладно, что толку ругаться.
Сначала мы шли по дороге, потом – по полю, начались какие-то развилки дорог, в итоге мы повернули не туда, и, петляя примерно час, вернулись обратно.
- Пошли к железной дороге лучше, а то так заблудимся и окочуримся тут от голода и холода.
- Может, лучше обратно домой поедем, пока не поздно? Мне что-то совсем такая рыбалка не нравится.
- Хочешь – возвращайся сама, а мы пойдем дальше пешком.
- Вообще отлично, как в сказке прямо – заманили в глушь и бросили. Нет уж, раз обещали показать рыбалку, то не отделаетесь. Доковыляю как-нибудь до вашей речки.
Дальше мы пошли по рельсам. Как мини-электричка, друг за другом, с сумками, резиновой лодкой, снастями и прикалывались. Через 3 километра показалась станция, потом мы прошли через маленький лесок, и вдали появился поселок.
- Ну, давай, колись, далеко еще идти?
- Вот после поселка будет река, а там уже недалеко.
- Так это же не меньше еще двух километров! Чучело ты, Дэн, у меня ноги уже болят.
- Я тебя сразу спросил – на фиг ты каблуки обула?
- Я же сказала, у меня нет ничего лучше, и вообще - про то, что придется пешком идти целую станцию, ты не предупреждал.
Мы прошли поселок, по дороге они захватили пива в местном магазине. Река была действительно близко. Пока мы до нее дошли, стемнело. Около реки выяснилось, что нужно было перебираться на другой берег, а лодка, которая была у Лешки, одноместная и заклеенная в 3 местах. Я перепугалась не на шутку.
- И как мы поплывем? По-очереди!?
- Не знаю, может, по двое?
- А если она расклеится и двое останутся на том берегу??? Или вообще утонут???
- Ну, поплыли все вместе.
- А я как? Я ж не наступлю сюда!
- Даааааааааа, действительно, проблема…
- Ложись поперек тогда.
- Как?
- Все, молчи и не бойся.
Лешка взял меня на руки и положил посредине, поперек  лодки. Сам сел с одного края, с веслами, Дэн – с другого. Глаза мои смотрели в темную-темную воду, находящуюся в 10 сантиметрах от моего лица, я чувствовала ее запах и свежесть. Я слегка покрутила головой, стало очень страшно. Я напряглась, как струна и всем своим существом желала стать невесомой, и скорее переправиться на противоположный берег. Лешка греб веслами, а я молилась, чтобы лодка не расклеилась, потому что я в своей меховой куртке, которая, когда намокала, становилась невероятно тяжелой (я вспомнила, как стирала ее), и со своими каблуками сразу пошла бы ко дну в ледяной октябрьской воде. Когда мы подплыли к берегу, я сказала спасибо кому-то свыше, кто, видимо, потешался, глядя на нас.
- И куда дальше?
- Пошли, тут недалеко.
По дороге Леше позвонила жена, я молчала, дабы не скомпрометировать его. И практически после этого показалось то место, к которому мы так долго и трудно добирались. Там было много лежащих деревьев, которым вода размыла корни, кострище и не очень хороший спуск к воде. Они сразу сели опять в лодку и быстро поставили сети. Потом мы собрали веток и развели костер, благо, дров здесь было предостаточно. Сидели, болтали о том, о сем, жарили мясо, сардельки, рассказывали смешные истории и анекдоты, про рыбалку и не только. Они пили пиво, я тоже выпила бутылку пива за компанию, а потом пила чай из термоса. Примерно часа через 3 они поехали смотреть сети. Чтобы не скучать в одиночестве, я лазила по упавшим деревьям – отламывала сухие ветки. Один раз чуть не упала, соскользнула нога, завизжала как сирена от испуга – высота была метра 3, и снизу торчали какие-то сучья. Я вцепилась в ближайшие ветки, побросав все, что было в руках. Кое-как удержавшись, подтянулась, вся искорябалась. Вернулась на место и решила просто посидеть у костра. Минут через 10 услышала истошные вопли, доносились они с реки. Я испугалась и закричала:
- Что случилось? Дэн, Лешка, вы где?
В ответ были те же крики, не разбираемые слова, возможно, мат, я слезла с дерева и пошла к реке. Ничего не было видно, абсолютно. Крики перешли в более спокойный разговор, были слышны всплески, и минут через 5 я увидела их, вылезающих из воды и волочащих лодку. Оба насквозь мокрые, температура была градусов 8 тепла, вода не больше 5, конец октября все-таки.
- Лопнула?
- Не видишь что ли?
- А как?
- Да откуда мы знаем? Смотрели сети, тут – бац – река втекла в лодку, и мы соединились с рыбами.
- Я так и знала, что я была на краю гибели, пока плыла с вами с того берега, я бы точно утонула.
- Ну и отлично, вдвоем бы было гораздо легче и спокойнее возвращаться.
- Вообще что ли опух, Дэн, я с тобой вообще разговаривать не буду больше. Я им тут дрова насобирала…
- Ну, прости, Лили, я злой просто, холодно, а тут ты со своими расспросами…
Со стучащими зубами они побежали к костру – сохнуть и пить пиво, чтобы не заболеть, как они утверждали. Шутники.
- Чтобы напиться, вы сюда приехали, а не чтобы рыбу ловить, как же вы теперь снимете сетки?
- Попой об асфальт! Лиана, ты, как ребенок! Никак не снимем!
- А рыбу как ловить теперь?
- На спиннинг можно, у меня есть тут пара наживок.
Лешка не терял оптимизма. Пошел выгружать спиннинг из чехла.
- То есть, мы проехали на электричке 6 станций, протопали 5 километров с гаком, переплыли на другой берег какой-то неизвестной реки для того, чтобы потерять сетки, не поймать ни одной рыбы и остаться тут на веки вечные??? Как отсюда выбираться-то будем?
- Не паникуй, тут паром ходит, за «полтинник» нас всех перевезут обратно. А рыбу я на спиннинг буду ловить.
Лешка, как обсох и переоделся (он предусмотрительно взял с собой еще ватный комбинезон), пошел ловить рыбу на спиннинг, мы с Дэном травили анекдоты и сушили его вещи. Заметно похолодало, и я задала резонный вопрос: где мы будем спать? На что Дэн сказал, что не знает.
- У вас нет палатки? А как же вы собирались ночевать?
- Ну, так – с пивом у костра.
- Без одеял и палатки?
- У меня нет палатки и тащить ее тяжело.
- Ну, ни фига, ночью заморозки до 0;!!!
- Ладно, постелим лодку, чего ты разошлась.
- Да, видела я экстрим в жизни, но ты, Дэн, круче всякого экстрима. Это ж надо почти в минус на земле спать!
Лешка принес 3 небольших щук. Я пристала к нему с тем же вопросом об устройстве ночлега. Он предложил постелить лодку, сказал, что у него теплый костюм, и он обойдется. Я кое-как устроила себе место для ночлега, из деревьев и несчастной порванной лодки, недалеко от костра, сказала, что устала и лягу спать. Они сидели у костра, и, в общем, не мешали мне спать своим бормотанием. Потом Дэн все-таки решил улечься со мной рядом, так как на холодной земле спать действительно нереально. Проснулись мы под утро от жуткого холода. Со стучащими зубами помчались за ветками, так как костер почти потух, и дрова кончились. Насобирав дров, посидели у костра, подбадривая друг друга приколами, и согревшись, опять улеглись спать. Лешка даже не просыпался. Спустя некоторое время я проснулась от какого-то жара в области ноги и завизжала. У меня загорелась штанина, мы лежали недалеко от костра, видимо искра попала на брюки. Дэн быстро потушил мне штанину, и успокоил как мог. Дырки на брюках  были не очень большие, и, надо сказать, не очень заметные, что меня порадовало, так как при свете дня возвращаться в город с обгоревшими штанами – весьма неприятно. Утром мы прибрали нашу полянку, собрали мусор и потопали на паром.
- Жалко сетки, почти новые были…
- Ну, ты иди, сплавай и достань.
- Гад ты, Дэн, нет, чтобы поддержать, так еще и ржешь.
- И лодку жалко, скажи еще.
- Выкинь свою лодку, Леш, так же, как сетки, отпусти тех трех несчастных щук, которых ты вчера поймал, подними руку и скажи: и фиг с ней, с рыбалкой, - со смехом сказала я.
- Ну вас, это все вы, туристы, больше с вами не поеду никуда.
- Да ты что, мы-то здесь при чем? Это все лодка твоя, ее давно выкинуть надо было.
Пока ждали паром, Лешка поймал еще двух несчастных маленьких щученков. Потом нас переправили вместе с любителями поохотиться на обратный берег, и мы потопали на станцию.
- Да, Дэн, я знала, что без приключений не обойдется, но чтобы так… Эту рыбалку я запомню на всю жизнь, честное слово. Надеюсь, что до дома-то мы хотя бы без приключений доберемся. За эти сутки их было столько, сколько другие люди в год проживают. У меня лицо болит, я смеяться больше не могу.
- Ты меня знаешь давно, поэтому – что я могу сказать? Ты знала, куда ехала, – усмехнулся Дэн.
- Я вот все думаю, к радости или к горю мне довелось учиться с тобой в одном классе. Так и не решила до сих пор.
- А ты не думай лучше, так легче спать будет.
- Вижу я, что ты, мой друг, опять нарываешься на ссору. И что в ближайшие 2 месяца (как всегда после наших последних встреч), я буду на тебя дуться, не отвечать на звонки и костерить себя на чем свет стоит за желание поехать с тобой куда-либо.
- Тебе заняться нечем, Лили, вот ты и несешь всякую чушь.
- Первое, чем я займусь – это найду себе другого попутчика.
Лешка уже устал, по всей видимости, от наших перепалок с Дэном и в дискуссии участвовать не стал. Да и рыбалка более чем не удалась в плане улова, может и поэтому он стал такой неразговорчивый.
Мы стояли на остановке в ожидании электрички. Идти куда-то одной было бы совсем нелепо, тем более местность тут такая, что заблудиться можно было, зайдя за ближайшие кусты. Я отошла метров на 10 и демонстративно отвернулась. Попутчиков тут, естественно, никаких не было, это я сказала, чтобы уколоть его. Странные у нас отношения. Вроде друзья, но по таким вот ссорам можно сделать вывод, что мы друг к другу далеко не равнодушны, и я бы даже поцеловалась с кем-нибудь у него на глазах сейчас, потому что знала, что это очень сильно его уколет.
Когда эта мысль пришла мне в голову, я поняла, что, по-ходу, я влипла. Главное, чтобы он этого не понял. Вот странно, все обычно понимают, когда приходит любовь. Я вот уже раза 3 думала, что она приходила, а потом понимала, что это были детские, глупые и ни на чем не основанные эмоции, всплески гормонов, так сказать. А теперь, понимая, как сильно он меня бесит, я испугалась, что это любовь. Что за идиотизм лезет мне вечно в голову? Смотреть на него сейчас нельзя, это означало бы – сдаться. Потом в электричке посмотрю и проверю, какие у меня вызовет это чувства.
Я стояла, надувшись как мыльный пузырь, продумывая дальнейшие планы мести в деталях, и не заметила, как он подошел. Я только неожиданно почувствовала вкус его губ, показавшийся таким родным и поняла, что мы целуемся. Как только голова перестала кружиться, я взяла себя в руки и оттолкнула его.
- И что это такое было, позволь у тебя узнать?
- Это был самый сладкий из поцелуев, который знали твои губы…
- Самоуверенно, я не про это, а про то, почему ты это сделал?
- Тогда нужно было корректнее задавать вопрос. Наверное, потому, что ты очень зазывно приоткрывала свои пухлые губёшки, и еще, наверное, потому, что я хотел это сделать еще в прошлом году.
- Нашел подходящее время, ничего не скажешь.
- Для таких приятных ощущений любое время подходит.
- Может, побить тебя?
- Буду защищаться всячески и убегать. Давай лучше еще целоваться.
- Прекрати, Дэн, я серьезно.
- Домой приедем и поговорим серьезно.
- Ты считаешь, что это вообще возможно? Я же не могу воспринимать тебя всерьез, и все время жду подвоха.
- Значит, настала пора перевести наши отношения на другой уровень.
- Я вам не мешаю, влюбленная пара? – Лешка решил напомнить о своем существовании.
Я представила, как мы выглядим со стороны, поцелуй, мой мечтательный вид… И практически отпрыгнула от Дэна.
- Снежная королева возвращается?
- Для меня все это слишком неожиданно, считай, что я напугалась.
- Какая же ты трусишка, Лили.
- Ой, когда-нибудь я тебя поколочу за все твои подколки…
Мы доехали на электричке до дома без происшествий, поделили 5 щучонков на двоих с Лешкой, Дэн благородно отказался от своей доли. Провожать себя я не позволила, чтобы избежать дальнейших приставаний. Я шла домой в гордом одиночестве и прожженных брюках, держа мешочек с двумя щучонками, и глупо улыбалась.



7
Такая странная любовь

Я думала, что он пошутил, насчет разговора, а оказалось – нет. На следующий день после школы он пошел вместе со мной.
- Ты меня провожаешь?
- Мы вчера не закончили.
- Мы ничего и не начинали, просто съездили на рыбалку, по-дружески.
- А потом по-дружески поцеловались, и у тебя от волнения подкашивались ноги.
- Ой, Дэн, какой ты мастер все преувеличивать!
- Лиана, я тебя знаю уже больше года, и все время ты, как ребенок, постоянно убегаешь от той правды, которая тебя пугает.
- Дэн, ну хватит давить на больные мозоли, давай конкретнее, излагай свою точку зрения.
- Я считаю, что мы почти взрослые люди. И как это там: «Вы – обаятельны, я – чертовски привлекателен…» Может, перестанешь притворяться, что ты ничего не понимаешь?
- Ты предлагаешь мне отношения?
- Другая бы давно отреагировала. Ты же, как будто специально, делаешь вид, что мы только друзья.
- Я искренне в это верила до вчерашнего дня. А потом решила проигнорировать этот эпизод.
- Если бы ты знала, как мне хочется заткнуть твой прекрасный ротик, чтобы он не болтал эти умности с таким безразличным видом.
- Дэн, ты грубиян, я не выдержу долго такого хамства.
- Наоборот, тебе понравится. Тебе же понравилось на рыбалке?
- Вот это напор, Дэн! Под таким падет любая крепость.
- Мне любая не нужна, Лили.
Он взял меня за ладошку и нежно погладил, голова закружилась. Он как-то странно действует на меня. По телу разливаются волны. Я не знаю, как это называется, но это очень приятно и хочется испытать еще… Через минуту мы стояли и увлеченно целовались. Я открывала в себе новые ощущения – мне было до безумия приятно, мне нравился его запах, его пронзительный, раздевающий взгляд… Я поняла, что по-настоящему влипла и хочу продолжения.
Нужно ли дополнять, что я согласилась на его предложение?..
На образование нашей пары в классе отреагировали странно. Сначала все мальчики перестали со мной общаться, на что мне, в принципе, было фиолетово. Через недельку напряжение момента спало и все потекло, как и раньше. Такие же компании по вечерам, походы на дискотеки, шатания по улицам, сборища у кого-нибудь, когда уезжают родители. Думаю, через такие периоды и ощущения проходили абсолютно все люди на свете.
На свое 17-летие я сделала ему подарок. Я стала его женщиной. Нелогично, видимо, мне это было интересно не меньше, чем Дэну. Он был очень нежен, еще бы – так долго этого ждал. Наговорил мне миллион приятных слов о том, какая я красивая. Мне было одновременно и больно, и приятно, какая-то странная смесь из разнообразных ощущений… Я даже не знаю, почему я вообще согласилась на это – больше любопытство или то, что у меня «при поцелуях подкашивались ноги»… В какой-то момент появилось желание, чтобы моим первым мужчиной был Дэн. Потому что, говоря честно, я давно его люблю, просто убегала от этой темы все время. И решающим стало то, что он сказал, что любит меня, это было первый раз за все время, что мы друг друга знаем. Теперь стала мучить мысль: как бы об этом не узнали родители. Мысли о появляющихся от этого детях вообще приводили в панику. С другой стороны, неизвестность всегда пугает, нам хорошо вместе, значит так и должно быть. А то, что нам всего по 17 лет, так Ромео было 16, а Джульетте – 14 и это не помешало им стать самыми известными влюбленными со времен Шекспира по наши дни. Не хотелось бы повторить их участь, это я так, к слову…
Еще в декабре мы с Женькой начали выступать, ездили с концертом в санаторий, а потом – в воинскую часть. С тем же репертуаром из «Комбинации». Концерты прошли «на ура».
Новый год я отмечала с Дэном. Каким-то чудом меня отпустили родители, я в общем-то даже не ожидала такой доброты с их стороны. Его родители ушли к соседям, мы смотрели телевизор… Он вытворял со мной поразительные вещи. Никогда бы не подумала, что способна испытывать такие ощущения… В какой-то момент Дэн оборвал мои полеты эмоций словами:
- Лили, я понимаю, 11 класс, впереди экзамены, институт, но я должен это сказать… Мы обязательно должны пожениться. После экзаменов, мне уже будет 18 лет…
- Мне летом будет все так же – 17, нас не распишут, только по справке, мои родители ни за что не согласятся, я боюсь даже думать об этом.
- Мы должны предупредить родителей и все спланировать.
- Как ты себе это представляешь вообще?
- Мы поступим в институт, я пойду работать, будем снимать какое-нибудь жилье, для начала, возможно, комнату. Сначала нужно определиться с выбором ВУЗа. Ты уже решила куда пойдешь?
Я поеду в Москву, думаю, ВГИК, буду заниматься вокальным образованием. А куда хочешь ты?
- Я вообще собирался в наш строительный, но если ты твердо решила ехать в Москву, придется пересмотреть планы.
- Как-то все это хлопотно, Дэн. Может быть, для начала просто поступим в институт?
- Не паникуй, Лили, мы поступим, будем снимать комнату, потом поженимся.
- Что-то мне кажется, родители будут в шоке.
- Мы с тобой сами уже почти взрослые. Разберемся.
После этого разговора мы стали более ответственно готовиться к поступлению, от которого зависело теперь наше совместное будущее. Женька, не долго думая, решила поступать туда же, куда и я, только на другой факультет. Ваня ее был чрезвычайно этим огорчен, так как его в Москву не отпускали родители. Понятно, что если она уедет, то отношения на этом закончатся. Сначала будут скучать, потом появятся интересы, новые знакомства, новая любовь… Из-за этих грядущих изменений они стали часто ругаться.
На весенние каникулы нам в школе предложили путевки в Литву. Думаете, в 17 лет хоть один человек добровольно откажется от путешествия? В итоге поехал почти весь класс.
Ехали мы через Москву, с пересадкой, в Каунас, с учительницей и двумя мамочками. Заняли почти весь вагон. Мы с Дэном ехали в одном купе, весь вечер хохотали и играли в карты с Ирой, Наташей, Сережей. Я вспоминала, как порезала ему палец, как я тогда перепугалась, шрам на пальце, кстати, и правда остался приличный.
Потом, перед сном, мы играли в «данетки» - загадывали сложные загадки-ребусы друг другу в темноте, при разгадке которых можно было задавать наводящие вопросы, ответить на которые можно было либо «да», либо «нет», отсюда и название. Например: «Мужчина подошел к обрыву. Упал и умер. Почему он умер?» Мы спрашивали: «Он болел?» Загадывающий отвечал да или нет. И так, путем долгих логических и не логических выводов и размышлений мы все скопом приходили к ответу. В данном случае смысл заключался в слове «обрыв», так как имелся в виду провод, ответ был -  от удара электрическим током. В этих играх все незаметно и уснули.
Надеюсь, что никто не заметил, какими взглядами мы обменивались с Дэном. В его глазах читалось неприкрытое желание, в моих – испуг, смешанный со страстью (если это можно себе представить). Возможностей для уединения не было, что еще сильнее распаляло взаимное желание.
В Москве мы были недолго, между поездами разница была часов 5. С Казанского вокзала мы успели съездить на Манежную площадь, посмотрели Мавзолей, погуляли по Арбату, очень скоренько, и поехали на Белорусский вокзал – на поезд, идущий в Каунас. Не буду описывать подробности пребывания в поезде, все было стандартно – разговоры, кроссворды, карты, и «данетки» на ночь.
В Каунасе мы поселились с Женькой вдвоем в одном номере. Гостиница у нас была необычная, в нашем городе таких зданий не было в принципе: расположенный в центре города, на Лайсвес-аллее, двухэтажный домик с цветными стеклами-мозаиками, такой разноцветно-разнообразный, домашний и уютный. Рядом был костел, я практически сразу уговорила учительницу сходить туда на экскурсию. Мы слушали настоящий орган, Баха в «живом» исполнении, об этом можно было только мечтать.
Мне было все здесь любопытно. Мороженое в желтой глазури, цветы на окнах, невероятно уютный магазинчик, названия улиц, имена. Еще недалеко от гостиницы был трамвайчик, специально поднимающий пассажиров на высокую гору и спускающийся с нее. Никогда не видела такого сервиса. Мостовые здесь выложены булыжником, нигде нет асфальта, что тоже мне казалось очень необычным.
Мы с Дэном все же нашли возможность для уединения в парке, окружающем гостиницу. Это были безумные, наполненные страстью минуты, время от времени в поле зрения появлялись люди, которых мы видели, а они нас – нет. Возбуждало чрезвычайно. Я не понимала только – как мне позволили все это моя совесть?
На следующий день мы ездили на экскурсию в Таурас, в старинный замок. Как там было все необычно! Большие коридоры, башни из камня, кругом каменные украшения, деревянные поручни. Как будто попали в средневековье. А после возвращения у меня появился поклонник. Это произошло совершенно случайно. Я пошла осматривать окрестности, вокруг гостиницы, одна, так как мне захотелось поразмышлять. Спустилась со склона. Думала о том, что будет, когда мы поступим в институт, или если кто-то из нас не поступит. О наших отношениях с Дэном. О вчерашнем безумстве. Иногда мне хотелось бы от него большего обожания. Вид отсюда открывался восхитительный – вокруг ярко-зеленые деревья, пол-города как на ладони, шпили соседних крыш, я пожалела, что не взяла фотоаппарат.
- Вы заблудились?
От неожиданности я чуть не упала.
- Нет, я гуляю.
- Может быть, вас проводить? Показать город? Откуда вы приехали?
- С чего вы решили, что я откуда-то приехала?
- Потому что у нас здесь не живут такие красивые девушки.
- Спасибо, конечно, за комплимент, только я не искала компанию. – С этими словами я стала подниматься наверх, и наступила на камень, который выскользнул из-под ноги. Разумеется, я упала. Молодой человек приятной наружности – голубые глаза, слегка вьющиеся волосы, очаровательная улыбка, подбежал быстрее, чем я успела почувствовать боль. Он помог мне подняться, идти было невозможно, ногой было больно шевелить. Недолго думая, он поднял меня на руки и понес в сторону гостиницы.
- Я так понимаю, вы в гостинице «Лотос» остановились?
- Да, вы угадали.
- Я тоже там живу.
- Не может быть. Всю жизнь в гостинице?
- Нет, конечно, я из Вильнюса, а здесь всего 2 месяца живу, приехал учиться на курсы, заодно и на вторые записался.
- Целых двое? Успеваете?
Одни – по вождению, другие – строительные. Я решил совместить полезное с полезным. Скоро мне идти в армию, пока есть время, получу права и корочку о том, что я могу заниматься строительством зданий.
- Может, вы поставите меня на землю? Как вас зовут?
- Миндзя… почти как ниндзя. Миндаугас. А вас?
- Я – Лили, полное имя – Лиана.
- Вы меня там ждали, Лили?
- Что вы, что вы, - рассмеялась я. – Просто мне нужно было подумать.
- И о чем же вы размышляете в одиночестве?
- О жизни. О ее смысле, о возможных вариантах развития событий… Много о чем.
- Вы – очень необычная девушка. Аш тове милю.
- Что это значит?
- Это значит: вы необычная девушка.
- Может, вы поставите меня на землю? Я думаю, что я не такая легкая, как вы пытаетесь мне показать.
- Вы – очень легкая, и мы уже почти пришли.
В этот самый момент нас увидел Дэн. Он вышел из гостиницы, а мы были в 50 метрах от нее. Он сверкнул глазами, отвернулся, сжал кулаки и зашел обратно. И больше мы с ним не разговаривали. Совсем. Я пыталась, вечером подошла со словами о том, что это совсем не то, о чем он подумал. На что он мне ответил, что знал, что так будет, и что он не готов выдерживать подобные потрясения всю жизнь. Потом отодвинул мою протянутую руку и пошел к компании наших одноклассников, сидящих в холле. Вот собственно и все.
Молодость – период глупых поступков. Он пошел гулять с Леной, которой он давно нравился. Я развернулась и направилась в номер, на лестнице встретила Миндаугаса. Мы тоже пошли с ним гулять. Потом я целовалась с ним. От злости, желания забыть все и быть для кого-то музой. Миндзя восхищался мной – моими глазами, губами, волосами, ногами, кожей, голосом. Своими словами он лил бальзам в мою израненную душу, а я позволяла ему целовать себя. Думаю, что Дэн тоже целовался с Леной. С того вечера они стали неразлучной парой.
Один единственный раз я попыталась помириться с Дэном. Было наплевать, что он с кем-то там целовался, я ужасно переживала, до бессонницы и почти физической боли. Нормально делать я ничего не умею, мириться – тем более, поэтому я измазалась грязью, несколько раз упала, взлохматила волосы. На ногах – ссадины, на лице – царапины, куртка и джинсы – в комьях грязи, в общем – вид у меня был ужасающий.
Так я и пришла к нему в номер, заготовив историю и сцену из фильма. Сцена предполагала действо с вариациями о том, что за мной погнался маньяк, я упала со склона, подвернула ногу и кое-как от него спряталась и через час ожиданий и моральных мучений вернулась в гостиницу.
То ли на мое счастье, то ли, наоборот – на несчастье – Дэна не было в номере. Я упала на пол в коридоре, в надежде, что он появится. Просидела полчаса и пошла к себе. Грязная, злая, в настоящих слезах и с настоящим омерзительным настроением. Я поняла, что это – конец. Больше я к нему не подойду. И за эту неудавшуюся попытку я разозлилась на него еще больше.
- Да пошел ты, Дэн! Я больше ни слышать, ни видеть тебя не хочу! – Крикнула я на весь коридор перед тем, как захлопнуть дверь своего номера.
Женька смотрела телевизор. Увидев меня, вся затряслась.
- Жень, со мной все хорошо, успокойся и молчи.
- Кто тебя так? Ты упала?!
- Я умом тронулась, но ничего делать уже не надо. Все само собой прошло.
- В смысле?
- Это я сама себя так уделала. Хотела расплакаться, прийти к Дэну и сыграть на его жалости и своем одиночестве. Ничего не получилось, он женихается с Леной, наверное, дура я.
- Точно – дура! Это ж надо меня так напугать! А если бы тебя кто-то увидел и милицию вызвал? Ну, ты вообще, Лили, круче цирка!
- Перестань, Жень, не взывай к совести, я и так убита горем – все напрасно.
Оставшийся день мы провели с Миндаугасом. Гуляли по городу, сидели в парке. Мы обменялись адресами, на прощание он обещал мне писать и спрашивал, дождусь ли я его из армии. Так далеко заглядывать я не могла.
- Миндзя, давай будем просто переписываться. А потом будет видно. Я очень рада нашему знакомству, но не могу давать обещаний, в которых я не уверена.
- Лили, аш тове милю – это «я тебя люблю» по-литовски.
На следующее утро мы уехали на автобусе в Вильнюс. Там шел дождь. Я сходила на экскурсию по городу, ничего не запомнила и ни на кого не смотрела, потому что состояние было отвратительное. Вечером мы уехали обратно в Москву. В поезде я плакала – долго и безысходно. Я больше никогда не видела Миндзю.


8
Больница

Где-то на информатике я почувствовала, что лоб горячий. Ничего не болело, не было насморка, кашля и прочих симптомов простуды. Просто небольшая температура и озноб. После школы заболел живот. Так, слегка, потягивало где-то посередине. Дома никого не было, Сашка был в продленке, и я легла спать. Проснулась, когда пришли родители, от холода, стало хуже, померяла температуру – 38,6*, продолжал болеть живот. Мама накормила меня лекарствами – «Парацетамолом» и «Ношпой», и велела в случае ухудшения, обязательно ее информировать. Я уселась читать учебник по истории, на удивление, очень плохо все запоминалось, почитала еще книжку и легла спать.
Утром все ушли на работу, мама вызвала врача из поликлиники, живот болел сильно. Я понятия не имела о причине происходящего – то ли это отравление, то ли какой-то внутренний сбой. Температура, чуть снизившись, опять поднялась до 39. Часам к 12 терпеть боль не было никаких сил, температура поднялась до 40,5. С трудом поднявшись, я нашла в аптечке «Аспирин», «Спазмалгон» и выпила его вместе с «Ношпой». Голова кружилась, бил непередаваемый озноб, я легла, укрывшись двумя одеялами, и попыталась уснуть. Ничего подобного. Как можно уснуть, когда невыносимо болит живот? Выпила еще 4 таблетки ношпы. Никакой реакции. Невыносимая боль и озноб до тряски. Мысли в голове сузились до одной: «Я хочу, чтобы это поскорее закончилось!» Через 3 часа я не могла ни ходить, ни лежать, ни думать – только каталась и орала. Врач не приходил, я была одна. Позвонила мама, не знаю как я добралась до телефона, на 3 ее звонке сказала ей, что похоже, что я умираю, что больше терпеть это нет сил и что врача до сих пор нет. Посмотрела на часы – 16.00, мама велела ложиться и ждать скорую. Скорая приехала быстро, меня скрюченную кое-как дотащили до машины. Увиделись с мамой мы уже в больнице.
Диагноз был какой-то даже доисторический – перитонит. Мне казалось, что в наше время такими болезнями давно не болеют. У меня сразу же взяли кровь и увезли в операционную. Кое-как, скрюченная, я вскарабкалась на стол, сверху горела большая тарелка с лампами, к лицу поднесли маску и – (о радость!) боль исчезла.
Очнулась я в палате, мама была рядом, состояние у меня было мягко сказать – предсмертное, так как живот опять болел, голова кружилась, приподняться я не могла вообще. Мне сделали какой-то больной укол, и я провалилась обратно в забытье.
Следующая неделя была как кошмарный сон – я заново училась ходить, держась за живот и превозмогая постоянную боль. Первое время живот еще болел так, что я кричала, чтобы меня везли на кладбище, потому что так жить я больше не могу. Бедная мама – она похудела, побледнела и совершенно увяла там рядом со мной, бросив папу и Сашку, я отпустила ее домой только на третий день.
На четвертый день я разглядела соседок. Нас в палате было четверо, все с одинаковым диагнозом – реабилитация после острого перитонита. Одну девушку было особенно жаль. У нее был маленький ребенок, она видела его буквально 1 раз, после родов. У нее началось осложнение после кесарева сечения. Ребенок остался в роддоме в другом городе, а ее привезли сюда на повторную операцию, после которой забыли что-то в животе – то ли бинт, то ли вату и через день сделали третью. Потому что началось воспаление после второй операции. Красивая 20-летняя девушка Аня. Живот ей разрезали крест-накрест и поставили 4 дренажные трубки. Почти месяц – мотание по больницам. 3 операции, куча боли и страданий. А многие думают, что родить ребенка – очень легко.
Мы все напоминали пупсов с кругленькими выпяченными животиками на тонких ножках и очень потешно передвигались. Это я смогла оценить на 6 день, когда вернулось чувство юмора. Ели кашки, пили кефирчик, пытались шутить, до ужаса боялись перевязок. Смеяться было невыносимо больно, чихать и кашлять – тоже. Из класса ко мне не приходил никто, кроме Женьки, она веселила меня, рассказывая разные истории. Мама приносила каждый день разные вкусняшки – типа диетических йогуртов, даже папа с Сашкой разок приехали. Папа потрепал меня по голове, сказал:
-Ну, ты чего тут разболелась? Мы тебе бананы привезли, печенья и колбасу. Давай скорее выздоравливай…
Соскучился, наверное, обычно он меньше со мной общается.
Дэн не пришел. Женька сказала, что он так и встречается с той Леной и даже ни разу не поинтересовался о моем здоровье. Меня это не волновало. То ли чувства улетучились вместе с болезнью, то ли я не умею любить безответно.
После выписки я еще месяц не появлялась в школе, учила все самостоятельно и ужасно соскучилась по всем. Вот когда начинаешь ценить школу и понимаешь весь ужас бессмысленного безделья! Еще я опять написала песню. Не знаю о ком. О своей несбывшейся любви с Дэном, наверное. Называлась она: «Ты не увидишь, как я плачу».
Заканчивалась весна. Сочинение я написала на отлично, математику и историю сдала на 4 и 5. Во всех этих подготовках и экзаменах пролетело почти 2 месяца, затем мы с Женькой поехали в Москву – поступать в ВУЗ.


9
Москва

В этот раз Москва встречала нас не дружелюбно – дождем и холодом. Мы в своих коротеньких платьицах сильно выделялись из толпы, и на нас глазела добрая половина мужского населения столицы. Одна от этого польза – сумки всегда помогают донести, бесплатно. Только отмазаться потом тяжело – телефон просят, наглые сейчас мужчины пошли.
Маршрут прямо от вокзала и до дома тети Светы (Женькиной тети) нам подробно нарисовали еще дома. Родители не смогли нас проводить по причине невероятных совпадений. Именно в то время, когда нам с Женькой нужно было поступать в институт, мой папа лежал в больнице с аппендицитом. Моя мама исключалась, соответственно, потому что нужно было ухаживать за папой и следить за Сашкой. Женькин папа был в командировке, а маму просто не отпустили в отпуск по причине ее незаменимости. Тетя Света приходилась маме Женьки двоюродной сестрой, я заметила, ей вообще везет по жизни с родственниками, живущими в нужных местах.
Мы кое-как дотащили свои невероятно огромные баулы с вещами до двери квартиры. Дверь нам открыл Женькин брат – Павлик, 14 лет от роду, закомплексованный до стекол очков, за которыми прятались его довольно выразительные глаза. Они слегка расширились от удивления, когда он нас увидел первый раз, и тут же стали опять безжизненными и ничего не выражающими.
Наскоро убрав сумки и выпив по чашке чая, мы направились в институт, взяли расписание экзаменов, консультаций, даже удалось познакомиться с добрым дяденькой-преподавателем, который дал нам несколько ценных советов и сказал, что ему кажется, что у нас есть шансы стать студентками МГУ. Мне было не важно, понравились ли ему мы, или он успел оценить наши умственные качества, главное – результат.
- Жалко, Женька, что сдавать экзамены мы не сможем парой.
- Я вообще с трудом представляю, как мы это будем делать. Мне страшно, начиная от вопроса: что одевать на экзамен, и заканчивая строгими взглядами, которыми будут буравить меня преподаватели.
- Не о чем печалиться, одежду выберем вместе, вопросы выучим вместе, друг друга поспрашиваем, наберемся смелости. Когда будем писать изложение, я постараюсь проверить твое, только сесть нужно недалеко друг от друга и подальше от глаз преподавателя. У тебя нормально с русским, но от волнения ты можешь переставить запятых. Или сделать глупейшую ошибку. Лучше я тебя подстрахую.
- Как ты думаешь, в каком стиле лучше одеться?
- Во-первых, я предлагаю посмотреть, в чем здесь ходят люди. Так. Люди одеваются, как серые мыши. Значит, мы с тобой тоже оденемся, как серые мыши, но добавим изюминку. Нежный макияж, волосы либо распущены, либо строгий хвостик. Мы должны очаровать всех женщин, мужчины влюбятся сами.
На третий день нашего пребывания в столице, ближе к вечеру, мы отправились погулять на Манежную площадь. Когда мы спохватились, что у нас с собой нет документов, тетя Света нас успокоила:
- Я вообще никогда не ношу с собой паспорт, девочки, и меня никто ни разу не остановил, перестаньте. А вдруг у вас украдут паспорт?
- Но у нас же нет регистрации?
- Вы только что приехали, какая может быть регистрация? Поступаете в институт, назовете мой адрес в случае чего.
Тетя Света казалась авторитетным специалистом. Мы не смогли ничего противопоставить и оставили паспорта дома. Погуляли по Манежной площади, поудивлялись распущенной демонстрации влюбленных парочек, целующихся взасос, лежа на газоне, поели мороженого и поехали домой. Зайдя в метро, сразу же увидели мужчину в милицейской форме, и он нас увидел. Не понимаю, почему тогда все так совпало, но увидев нас, он сразу же направился в нашу сторону.
- Предъявите, пожалуйста, ваши документы, девушки.
- А что случилось? Мы что-то нарушили?
- Нет, простая проверка.
- А мы оставили документы дома.
- Тогда пройдемте.
- Куда?
- Со мной, в отделение, будем устанавливать личности.
- Мы что, похожи на преступниц?
- На ваших лицах не написано, кто вы.
- Мы позавчера приехали, живем у тети, в институт поступаем.
- Вы все поете одинаковые песни: «Мы бедные девочки, приехали поступать…» Пойдемте, сейчас во всем разберемся.
- Да у нас билеты есть, и тете можно позвонить, она подтвердит, и паспорта найдет.
- Прекратите спорить.
 Мы пришли в какую-то маленькую душную комнатушку, нас посадили на синюю деревянную лавку за сеткой и закрыли дверь. Это притом, что мы ничего не сделали, было прекрасно видно, что мы молодые, неопытные, наивные девчонки, они даже не захотели нас слушать. Там происходил разбор полетов с какой-то девушкой, гораздо взрослее нас. По ее сленгу можно было подумать, что она по меньшей мере дочка президента. Она разговаривала с милиционерами, как будто они тут не на работе, а пришли специально, чтобы увидеть ее и уже одно это должно переполнять их душу радостью. Не буду вдаваться в детали, в общем, обзывала она их, как только могла – и работниками скотного двора, и мусором, мешающим жить нормальным людям, и бестолочами безмозглыми, и это были не самые худшие ее выражения. Они не могли ее остановить, хотя, судя по выражению их лиц, кулаки у них чесались. Нас опросили, не заостряя внимания на персонах, мы показали билеты с поезда. До сих пор не понимаю, почему мы их не выкинули, и они оказались в моей сумке, наверное, потому что я редко в ней убираюсь. Мы просили позвонить Женькиной тете Свете. Нам сказали, что здесь телефона нет, звонить неоткуда, и чтобы мы сидели молча, пока с нами не разберутся. Тут пришла подружка этой «девушки-звезды» и принесла ее паспорт. Заглянув туда, мент заулыбался и довольно потер руки:
- О.. да ты у нас еще и из Белоруссии! Звезда моя, да ты не скоро теперь туда попадешь! Давай, Лех, вызывай машину, в изолятор ее, пусть там рассказывает, какая она крутая тетка из Белоруссии без регистрации.
Девушка замолчала. Подруга ее заплакала.
- Я прошу Вас, мужчина, если в Вас есть что-нибудь человеческое, не нужно так! Она ко мне в гости приехала, в отпуск, ну зачем Вы ее в изолятор? Она ведь не преступница какая-нибудь!
- Во-первых, гражданка, для Вас я – не мужчина, а – представитель закона. А во-вторых, никто Вашу подругу за язык не тянул, когда она из себя здесь «леди голубых кровей» строила.
Девушке из Белоруссии одели наручники, и в сопровождении вывели, больше мы ее не видели. Дошла очередь до нас. Я боялась вообще открыть рот, потому, что хорошо представляла, что со мной будет, если я скажу все, что я о них думаю. Женька была убедительнее – такая слабая милая девушка, при одном взгляде наворачивались слезы. Похоже, менты прониклись.
- А эти что, проститутки что ли?
- Да шут их знает, говорят, что студентки.
- Да они все так говорят. Ты им веришь?
- Да у нас же дом есть, мы вам адрес сейчас скажем. И позвонить туда можно. Там Вам подтвердят, что мы приехали 3 дня назад, поступать в институт. У нас даже билеты дома остались. Ой…
С этими словами я сползла на пол. Почему-то резко потемнело в глазах. Очнулась от пощечины.
- Что с ней?
- Да кто ее знает, мож, больная какая-то.
- Мне дышать очень трудно, тут воздуха нет…
Я очень тяжело дышала и для пущей убедительности закатила глаза.
- Мы здесь целый день сидим, а ей воздуха нет за полчаса.
- Мы уже 2 часа здесь сидим вообще-то. У меня сердце больное. – Это была правда, в детстве я лежала в кардиоцентре с пороком сердца.
- Славик, слышь, мож, отпустим, а то еще окочурится тут.
- Деньги у вас есть?
Женька достала кошелек. Славик выгреб все наши деньги и пошел провожать нас до выхода. Какое проявление благородства со стороны блюстителей порядка! Я шла и скрипела зубами, дабы ненароком не сболтнуть лишнего и не попасть обратно или – к той девушке в изолятор. Доведя нас до дверей, Славик пошел обратно. А мы с Женькой заплакали.
После этого инцидента мы стали одеваться скромнее, носили паспорта, и на ментов – не то, что не смотрели, даже не дышали в их сторону.
Кроме этого мы пару раз заблудились, облазили весь центр, пару раз познакомились с мальчиками и даже пили один раз пиво. Верх неприличия, но мы не могли не отметить такое событие. Экзамены прошли потрясающе. Мы обе прошли по конкурсу. Это было совершенно невероятно. На вступительном я пела «Арию Снегурочки» из оперы Римского-Корсакова и «Аve Maria» на итальянском. Потом мне сказали, что моя «Снегурочка» была потрясающей, видимо, она и сыграла решающую роль. Еще было сольфеджио, которым я владела в совершенстве и изложение. Теперь я учусь на факультете академического пения в Российской Академии Музыки им. Гнесина, а Женька – в Институте культуры – на хореографическом. Мы оформили все документы, сходили в оба общежития и вернулись обратно к родителям к началу августа.


10
Лазаревское

Родители сделали нам подарок в честь поступления в институт. Сложились и купили нам на двоих путевку в санаторий «Тихий Дон» в небольшом городке Лазаревское, недалеко от Сочи. Конечно, они опасались отправлять нас вдвоем, но поскольку мы так результативно съездили в Москву, что убедили всех в своей полной самостоятельности. Мы, пообещали, что мы будем регулярно звонить, и что вообще мы будем вести себя как ангелочки и лапочки-дочки.
Поездка была потрясающей. Жара +33*, духота, пыль. Ехали мы, естественно, плацкартом – в целях экономии. Внутри вагона температура к концу дня вообще была градусов 45. Больше смахивало на сауну. Само собой, ни одна форточка не открывалась. Недалеко ехал ребёнок, постоянно кричал и плакал. Понятное дело: в таких условиях – и взрослый зарыдает.  Все вокруг были какие-то нервные и злые. Туалет постоянно закрывался на санитарные зоны, а в остальное время своей очереди нужно было ждать не меньше 20 минут. Удовольствие от его посещения было не просто сомнительным, а вообще ни с чем не сравнимо: после не помогал ни один дезодорант. Мы поиграли в карты с соседками по купе, почитали книжки, поразгадывали сканворды, пытались спать и всё равно успели измаяться от скуки.
Женькино 17-летие пришёлся на второй день поездки, когда хотелось сказать одно: «держаться нету больше сил». Так совпало, что в этот же день было солнечное затмение. Нам было очень любопытно посмотреть. Но, разумеется, из окон поезда, в дороге, мы ничего не увидели. Мы выпили ближе к вечеру по паре бутылок пива, нас вообще расквасило, и часов в 9 вечера мы уже спали.
Поезд приезжал в 6.30. Неимоверно рано. Нам пришлось встать в 4.30 утра, чтобы успеть справить все свои естественные нужды. Не выспавшиеся и больше смахивающие на дружелюбные привидения, мы кое-как дотащили сумки до камер хранения. Только после того, как мы их сдали, я первый раз подумала о насущном и высказалась вслух:
- Для того, чтобы провести 3 недели в другом городе, вовсе не обязательно было тащить весь гардероб, но теперь, как я понимаю, уже поздно. И вообще, как мы потащим эти «баулы» до санатория?
- Между прочим, Лили, я тебя предупреждала, что не стоит переть с собой весь шифоньер.
- Да твоя сумка всего на пару-тройку кофт легче моей. И то, наверное, потому, что они просто не успели высохнуть после стирки. Ладно, эту проблему будем решать потом, а вот куда мы поедем сейчас, солнце моё? Время полседьмого. Заняться совершенно нечем. Загорать ещё холодно. Ничего не работает, все ещё спят, и я совершенно не ориентируюсь в окружающей местности.
- Не паникуй, Лили, сейчас разберёмся.
Женька отдыхала здесь с родителями лет 5 назад и приблизительно помнила, где что находится. Она повела меня на пляж. Путёвки начинались с завтрашнего дня, мы решили после обеда попробовать напроситься в санаторий, так как мы должны уезжать раньше на полдня. А пока можно было попробовать исследовать город, благо он достаточно небольшой. Мы пошли на тот пляж, на котором Женька когда-то отдыхала, и дорогу к которому помнила. Он оказался довольно грязным, и, естественно, пустым, не считая спящих бомжей. Никаких табличек о том, где находится пляж от нашего санатория, не было. Мы прошли метров 50, увидели приятного, вменяемого на вид парня и решили спросить его, где находится этот пляж.
- Доброе утро, вы не подскажете, где находится пляж санатория «Тихая гавань»?
- Вообще далековато. По берегу во-о-он в ту сторону, где видна горка на воде. Вы там отдыхаете или кого-то ищете?
- Да уж, далеко… Спасибо. Мы только с поезда, приехали отдыхать, вот знакомимся с городом.
- Откуда приехали?
- Из Самары.
- Из города самых красивых девушек приехали самые красивые? Надолго?
- К вам со всей страны ездят, так что вам виднее, кто самый красивый. Путевки у нас на 3 недели. А там как понравится, – пошутила я.
- А как вас зовут?
- Меня Евгения, а это Лиана. А вас?
- Я – Влад. Может, перестанем «выкать»?
- Может, и перестанем, - хихикнули мы. - Вы тут тоже отдыхаете?
- Нет, я работаю в этом яхт-клубе. – Он указал рукой на находящуюся рядом вывеску. – Если вам надоест на вашем пляже, приходите сюда.
- Спасибо за приглашение, мы обязательно воспользуемся.
Мило поулыбавшись друг другу на прощание, мы двинулись в путь. Конечно, для пляжа было еще рановато, но идти нам больше было некуда. Шли мы где-то минут 20, по камню и песку вдоль берега – приличное было расстояние, местами лежали спящие люди, то ли отдыхающие таким образом, то ли перебравшие с вечера. Сели, разложили полотенца, доели арбуз, который мама завернула нам в дорогу. Едем на юг со своими арбузами, прямо как в Тулу с самоваром. Постепенно стал прибавляться народ. Скоро стало практически невозможно дойти до воды – между полотенцами расстояния были буквально 10-15 см. Последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения, стало появление лошади. Она грациозно перешагивала полотенца и шезлонги. Как она умудрилась никого не раздавить – осталось загадкой. В голову пришла мысль: если она вдруг захочет в туалет, извиняюсь, что будут делать хозяин и окружающие люди? Мы проводили её взглядами, посмотрели друг на друга и начали сворачивать полотенца.
Пошли обратно, к яхт-клубу. Все-таки там был Влад, а Женьке он понравился, я это заметила. Тот пляж был почти пустой, что несказанно порадовало после предыдущего кишащего людьми муравейника. Влад предложил нам прокатиться на лодке. Мы, конечно, согласились. Почему бы нет? Делать-то всё равно нечего. Он решил доехать до парусника, так как парень, который взял его покататься, не мог справиться с управлением, а время его проката уже закончилось. Мы поплыли вдоль берега. Сначала казалось, что это очень романтично. Спустя минут 20 я почувствовала, что конкретно обгорела: кожу уже начало пощипывать. Ничего удивительного: время было уже около 13.00, а на солнце мы были с 7 утра. Мне вдруг стало не до романтики. Я решила потерпеть как-нибудь, пока не доплывём до берега, а потом попробовать дойти до санатория, пока мы с Женькой не угодили в больницу с солнечными ожогами и тепловым ударом.
Ещё я вспомнила, что мы с собой взяли только путёвки, билеты на обратную дорогу и какую-то мелочь из денег. За остальным попросила посмотреть соседей по полотенцам. А там были паспорта и все остальные деньги. Если это всё нас не дождётся, размер катастрофы показался мне более чем масштабным. Напросился вопрос: А почему мы не сдали все это в камеру хранения? В любом случае это было бы безопаснее, чем бросать на песке под присмотром соседей… Говорить я пока никому ничего не стала, дабы не накаркать. Женя в эйфории, смотрит на Влада томным взглядом - она, по ходу вообще про деньги не помнит.
Парень, к которому мы уже подплыли, всё продолжал падать с парусника, не смотря на все указания, которые давал ему Влад. Как показало время, ему вообще не стоило близко подходить к морю в этот день. То ли ему сегодня жутко «везло», то ли он был такой от природы, но события развернулись следующим образом.
Влад, глядя на его манипуляции с парусником, решил поменяться с ним местами, чтобы зря не тянуть время. Сам перелез на доску, а ему велел пересаживаться к нам и везти в яхт-клуб. Это чудо природы залез в лодку, только сел задом наперёд. Стал пересаживаться, переступил несколько раз ногами, лодка несколько раз круто покачнулась и набрала воды «по самые здрасти». До края лодки осталось сантиметров 10, не больше.
Мы с Женей сидели, что называется, - ни живы, ни мёртвы. В наполненной до краев лодке посреди моря. Влад тоже слегка перепугался. За лодку, я думаю. Женька спросила у меня свои солнечные очки и живенько выпрыгнула за борт. Зачем они ей были там нужны, я тогда даже не задумалась, отдала ей их трясущимися руками и продолжала сидеть на месте с выпученными глазами. Она держалась за борт и смотрела то на меня, то на него. Потешная у неё была мордочка. В другой раз я бы обязательно оценила. Спустя пару минут мы оправились от шока. «Горе луковое» стало вычерпывать воду. Ладошками. Я сначала, было, решила ему помочь. Тоже поплескала ручонками минут пять. Она, вода, то есть, не убавлялась нисколечко. Так можно было черпать её до вечера. Влад чуть не упал с паруса от смеха. Женька – тоже заливалась. Комедия у них. Ха-ха-ха. Не смешно было только мне и этому горе-пловцу. Мысль о паспортах и деньгах, оставленных на берегу, застучала в голове молоточком. Я решила, что выбраться отсюда смогу только вплавь. Правда, у меня с собой была сумка с путёвками, косметикой и всякой ерундой. Но, в общем, она была небольшая, квадратная такая, в форме маленького саквояжика, и я решила взять её в зубы и держать над водой.
Так и сделала. Аккуратно выбралась из лодки и поплыла к берегу с сумкой в зубах. Сзади раздавался истерический смех. Мне захотелось развернуться, подплыть к лодке и перевернуть её. Я преодолела это желание только потому, что сумка быстро набирала воду и становилась всё тяжелее и тяжелее. Метров через 25 я с трудом удерживала голову над водой, уже думая о том, как бы не утонуть самой. Как я проплыла оставшиеся 25 метров, я не помню, но сумку я не отпустила. Люди, сидевшие на берегу, уставившись на меня, открыли рты в немом изумлении… Да уж, где ещё увидишь такую картину: Ихтиандр, ё-моё. Я вылила воду из сумки и пошла к нашим полотенцам. Представила, как мы будем бомжевать оставшиеся 3 недели, если деньги и паспорта стащили и практически бегом рванула по прибрежной полосе. Сумки, полотенца и деньги были на месте, к нашему счастью. Через час вернулась Женька с синяком под левым глазом.
- Лиана, я очки утопила.
- А синяк откуда?
- Влад нечаянно поставил, мачтой, там ветер был.
- Ясно. Буйный значит.
- Да не буйный, говорю же – не-ча-ян-но. Жалко очки.
- Да фиг с ними, купим новые, главное, что деньги не сперли. Я считаю, что нам с тобой больше повезло, чем не повезло, так что не сокрушайся.
Я высушила путевки и карты, которые лежали в сумке. Они приняли потрепанный вид, надписи потекли, естественно, но хорошо хоть сохранились. Посидев еще немного в теньке, так как кожа стала красной и болела (ничего удивительного – весь день на раскаленном солнце), часов около четырех дня, мы решили, что пора идти в санаторий. Узнали у Влада, как туда лучше добраться и пошли за сумками.
Чуть позже я пожалела, что мы не поехали на такси. Сумки были тяжеленные, пока мы дошли до лестницы, которая упиралась в небо, Женька уже потешно толкала сумку перед собой, задрав кверху задницу. А когда мы увидели эту лестницу, то вообще сдулись, я чуть не уселась там и не зарыдала в голос. Она была бесконечной, вилась как веревочка, между деревьев. А до машины нужно было идти обратно, что тоже было довольно далеко.
Мы сделали передышку и пошли по лестнице, можно сказать, скрепя зубами и проклиная свою глупость. Через каждые 2-3 пролета делали передышки и плакали. Когда эту картину увидел спускавшийся сверху парень, его, видимо, тоже пробило – не до слез, но порядком, раз он взял наши сумки и понес их наверх. А ведь мы еще не прошли даже половины пути, как выяснилось чуть позже. Мы просто не знали, как его благодарить. Расцеловали в обе щеки, он аж засмущался. Позже мы пересчитали ступеньки – их было 327.  Вот это мужчина, вот это я понимаю!
В санатории нам сказали, что нас поселят, но после 7 вечера. То есть нам еще около 2 часов мотаться. Мы пошли по магазинам, естественно опять по этим же ступенькам, только вниз было гораздо легче, тем более – без поклажи, а потом зарулили опять на пляж – туда, где работал Влад. Договорились встретиться вечером, погулять в парке, потом сходили в магазин и пошли обратно в санаторий.
Номер был просто прекрасным, в нем было все, о чем можно мечтать и плюс к этому – потрясающий вид из окна. Санаторий располагался на возвышенности (это понятно, раз столько ступенек) и у нас был последний этаж – весь город, побережье, море – все, как на ладони. Мы прыгали и в прямом смысле визжали от радости, что все так замечательно, не смотря на этот несколько трудный день.
Искупавшись и повалявшись немного на диване, мы отправились на вечернюю прогулку. Женька не особо хотела идти, даже начала уговаривать меня поспать, но мне хотелось посмотреть вечерний город, я напомнила ей о Владе и она, скрипя зубами, начала собираться. Спустившись с лестницы, мы поняли, что это просто такой день, тут уж ничего не поделаешь. Мы забыли выключить утюг. Он, конечно, остался не на тряпке, а на металлической подставке, но тем не менее, это был риск. Идти обратно по этим 327 ступенькам пятый раз за день, только спустившись, не было никаких сил. Мы решили пройтись до парка, встретиться с Владом, как планировали днем, а потом скоренько вернуться домой. Мысли о пожаре постоянно посещали, думать о развлечениях было невозможно, и настроение, конечно, было соответствующее.
- Привет, девушки, ну вы, прям, как индейцы краснокожие стали. Поздравляю!
- Хороша ирония, с семи-то утра на солнце сидеть почти до вечера – по-другому и быть не могло.
- Мы утюг забыли выключить, Влад, - Женька состроила жалобную мордочку.
- Весело с вами, и что теперь делать будете?
- С тобой тоже весело, надо сказать, вон разукрасил личико Женьке в первый же день.
- Я же не специально, Лили.
- На первый раз прощаю, сейчас часок погуляем, а потом галопом побежим в номер – выключать утюг. Так что нам по максимуму надо использовать время, давай-ка, сфотографируй нас на фоне достопримечательностей.
- Какой фон вас интересует, сеньориты?
- На котором бы мы хорошо смотрелись, конечно.
- Вы в любом месте смотритесь потрясающе, так что даже не знаю, что вам предложить…
- Хватит острить, веди туда, где все фотографируются.
Влад провел нас по парку, сфотографировал несколько раз, показал разные интересные места. Долго гулять мы не могли, через час, как я и обещала, мы скоренько простились и побежали в санаторий. Третий раз за день подъем дался совсем плохо. Мы останавливались на передышку раза 3, хотя торопились, как могли. Фантазия рисовала мне языки пламени в номере, сигнал пожарной сирены, крики администрации санатория, что мы теперь должны все возместить и прочие жуткие подробности. На самом деле в номере было темно, тихо и спокойно. Нас никто не ждал, ничего не горело. Включенный утюг преспокойненько лежал себе на гладильной доске и ждал нашего возвращения.
Вид с балкона ночью был еще потряснее, чем днем – город был как на ладони, блистал ночными огнями, которые отражались на темной поверхности моря. Женька от восторга запрыгала, я ее сфотографировала и подвела итог:
- Ты, Женька, как хочешь, а я настолько переполнена впечатлениями, что все, никаких фильмов, сейчас скоренько помоюсь и спать.
- Я сама умираю, как спать хочу, думаешь, я вечный двигатель что ли?
- Как тебе Влад? Планируешь встречаться?
- Ну, ты завернула! Нет, таких планов я не строила.
- Но он же тебе понравился, меня можешь не обманывать.
- Ну, понравился, это же не значит, что и я ему – тоже.
- Поверь мне, он думает о том же, о чем и ты, - сказала я перед тем, как закрыть дверь душа.
- Ты, Лили – телепат, что ли? Откуда ты знаешь, о чем мы думаем? – Прокричала Женька из-за двери.
- Потому что это написано на ваших смешных мордашках, моя милая мартышка. – Хохотнула я, приоткрыв дверь. Женька влетела, закричав:
- Я не мартышка!
- Потому что ты мокрая мартышка!
Я обрызгала ее водой и Женька, пообещав отомстить, убежала в номер. Я помылась и легла спать, не дождавшись Женькиного возвращения из душа. Как и следовало ожидать, она разбудила меня, чтобы задать вопрос, на который я ей уже ответила.
- Лиан, ты, правда, думаешь, что я ему понравилась?
- А чего бы ради он стал тратить на нас свой вечер? Жень, ну хватит спрашивать то, что и так очевидно, дай мне поспать.
Утром мы отправились по врачам. Сходили ко всем специалистам, нажаловались на существующие проблемы, нам назначили разнообразное лечение и мы отправились на процедуры. С ваннами мне повезло больше, чем Женьке. Я лежала в теплой воде, пахнущей хвоей и множество пузырей, соприкасаясь с кожей в разных местах тела, поднимались на поверхность. Я вышла, находясь на седьмом небе от ощущений, Женька вышла из какой-то соседней комнаты и как-то дурно запахла.
- Женя, фу, у тебя живот болит что ли? Или газики?
- Тебе бы такие газики, прикалывается она еще надо мной, тебе тут противно нюхать, а представь – находиться в такой вот кошмарной вони 15-20 минут. У меня сероводородные ванны. – С этими словами Женька приоткрыла дверь, и оттуда вырвалось большое смрадное сероводородное облако. Вонь, действительно, была невыносимая.
Процедуры у нас там были всевозможнейшие: и ванны, и холодный душ из круглой кабинки, где вся мгновенно покрываешься мурашками, и массаж, и грязевые процедуры, и какой-то странный прибор «Маг», и различные водные, до обеда развлечений у нас хватало. После обеда мы шли на пляж, где каждый день общались с Владом и его друзьями-коллегами – Артуром, Виталиком, Сашей, они постоянно прибывали, ощущение было такое, что множились.


11
День рождения

Вечером Влад пригласил нас на день рождения друга.
- Мы ж его в глаза даже не видели, кто это?
- Не важно, там не высшее общество, главное, что одежда должна быть походной
- А где мероприятие будет?
- В горах, за городом
- Но мы же никого не знаем, кто там будет вообще?
- Нормальная, веселая компания, все, включая именинника, будут очень рады вас видеть.
- А форма одежды какая?
- Да любая, лишь бы вам было комфортно и тепло, ночью будет прохладно. Одеяло желательно возьмите.
- А как мы из санатория на ночь свалим?
- Ну, так у вас санаторий, а не детский сад, хотите – ночуете, хотите нет, это ваше дело.
Мы собрали что могли, какие-то кофты, штаны взяли, одеяло одно взяли, только носки я забыла, о чем жутко потом жалела. Влад встретил нас около санатория, взял у нас одну сумку, и повел в неизвестность. Городок маленький, мы быстро дошли до края, дальше была проселочная дорога, деревья, какой-то завод неподалеку, минут через 20 мы пришли на полянку, окруженную деревьями, там за столом сидела компания молодых людей, несколько парней и 2 девушки. Именинника звали Анатолий.
- Привет, это Лиана и Женя, - представил нас Влад.
- Будем знакомы: Сергей, Володя, Руслан, Дима, Ваня, Марина, Лена, и я – виновник сего торжества.
- Очень приятно, боюсь, что всех сразу я не запомнила.
- Ничего, разберемся, пока будем тусить до утра, успеем познакомиться.
Мы выложили свои небольшие припасы на общий стол и сложили сумки с вещами в сторонку, Влад посоветовал запомнить место, так как пообещал, что потом будет кромешная темнота.
Мероприятие проходило весело, мы устроили конкурсы, рассказывали друг другу всякие истории из жизни, анекдоты, только один из гостей – Ваня – быстро впал в «состояние комы» по причине слишком быстрого употребления больших доз то ли вина, то ли водки. Как раз стемнело, и наступила та самая кромешная темнота. И начались совсем корки. Сначала Ваня спал за столом, и у него чуть не загорелась голова, потому что он спал близко от свечки, стоящей на столе. Добрые гости решили переложить его в более безопасное место и уложив на одеяло, наподобие носилок, начали кругами ходить по поляне и искать это самое место, периодически натыкаясь на что-то, матерясь и роняя Ваню.
- Бросьте его уже где-нибудь, а то вы ж его совсем убьете так.
- Да там на том краю есть хорошее место, только не видно ни черта.
Бедного Ваню бросили где-то на пол-дороге, прямо, как несли – в одеяле. Мы еще долго общались – рассказывали разные истории из жизни под какую-то веселую музыку, пили вино. Часа в 2 ночи я стала зевать. Трава была мокрой, спать на одеяле было невозможно, Женька пошла спать с Владом на непромокаемом коврике, там было несколько столов на полянке (не знаю – для чего и кем воздвигнутых), пока я прособиралась спать, остался один, занятый Артуром, который любезно подвинулся и предложил мне улечься спать рядом. И потом началось…Как быстро меняется мнение людей друг о друге, когда не совпадают их желания! Если с самого начала Артур мне понравился, то это первое впечатление быстро улетучилось после того, как мы провели «чудную» ночь на деревянном столе. Сначала я как-то, из благодарности, и в связи со взаимной симпатией слегка с ним поцеловалась, потом – чую, в ход пошли руки, я отстранилась и сказала, что поцелуи – это все, что я могу позволить в данной ситуации. Он долго не хотел мне верить, приставал нежно, назойливо и бесконечно. Потом, ближе к утру отвернулся, дернул на себя одеяло, довольно нагло разлегся – так, что моя попа не умещалась на столе и «висела в воздухе», в общем, я практически не спала всю ночь.
В 6 часов заорало радио. Громко, бесцеремонно всех будя. Оно нас, в общем, и оповестило о том, что уже 6 утра. Я замерзла, ноги просто окоченели, спать, полувися в воздухе, было неудобно. Я встала и пошла к костру. Радио включил Ваня, он единственный успел выспаться, но, судя по всему, его «не отпустило». Он развел костер и ковырялся в кастрюле, где лежали остатки мяса, судя по запаху, уже не пригодные к употреблению. Я выключила радио, пожалев остальных спящих. Зубы стучали от холода, я села поближе к костру и никак не могла согреться. Ваня меня веселил.
- Привет. Есть хочешь?
- Привет, не хочу, замерзла. Зубы стучат. Что ты делаешь?
- Мясо сейчас пожарю.
- Какое мясо, там все протухло. Брось кастрюлю.
- Пойдем к водопаду.
- Какому еще водопаду?
- Тут водопад есть, недалеко.
Глаза у него как-то странно блуждали. Я представила, как Ваня дойдет до водопада и начнет лезть ко мне руками, которыми сейчас роется в кастрюле с тухлым мясом, разобрал смех.
- Нет, Вань, спасибо, я замерзла, не до водопада пока.
- Тут близко, он красивый, зря отказываешься.
- Вань, давай я хлеба пожарю, поставь кастрюлю.
- А что, хлеб остался?
- Я сейчас поищу, закрой ее крышкой, она воняет.
Ваня поставил наконец-то кастрюлю, но руки у него требовали «жертву», увидев арбуз, Ваня схватил его. Я пошла искать хлеб, и какую-нибудь пищу для Вани и услышала грохот. Арбуз стукнул по кастрюле, разломился, она упала, громыхнув крышкой и расплескав вонючее содержимое. Я вернулась с хлебом и колбасой.
- Ваня, зачем ты бросил арбуз?!
- Ножа нет, как его есть?
- Креативный ты, Вань, а ножик поискать слабо?
- Да ладно, какая разница…
- Ты откуда такой взялся вообще уникальный?
- Я тут живу.
- Ты, Вань, настолько не похож на других, что возникают мысли: на каких витаминах тебя растили?
- Какие витамины? Как тебя зовут?
- С этого надо было начинать, Лиана меня зовут.
- Давай поженимся.
Я жарила хлеб, нанизав его на шампур. Чуть не уронила его на землю.
- Нет, Вань, я не могу, мне скоро учиться, в Москву ехать, уже билеты купила.
- Да? – Его глаза совершенно искренне выражали грусть и изумление. - Жалко…
- Не расстраивайся, Вань, на, поешь хлебушка.
Я пошла будить Женьку, нам нужно было возвращаться в санаторий, идти на процедуры. Они с Владом мило обнимались во сне. Женька, как будто почувствовала – открыла глаза, когда я подошла.
- Пойдем, нам идти далеко, вдруг нас в санатории потеряли.
Влад проводил нас до корпуса, мы договорились встретиться вечером и пошли на процедуры. Я ужасно хотела спать, на массаже уснула, сказалась бессонная ночь, мне было ужасно стыдно, с массажа я уходила покрасневшая до кончиков волос.
У нас была еще одна очень интересная лечебная процедура. Там все тело обмазывали вонючей грязью (как я ее называла – из лужи). И такие благоухающие мы с Женькой 20 минут лежали на соседних кушетках. Говорят – это очень полезно.
- Жень, у нас дома полно такой грязи, за моим домом, под трубами, я один раз вляпалась, вот точно так же воняло.
- Молчи, Лили, хватит меня позорить. Во всем цивилизованном мире лечатся такими вот благородными грязями.
Я чуть не хрюкнула. Еле сдержалась, чтобы не захохотать. Где она выражений-то таких понабралась.
- Жень, я снимаю шляпу. Ты превзошла сама себя. Теперь я буду кидать в тебя только благородной уличной грязью, и только попробуй возмутиться в следующий раз!
- Лиана! Хватит! Нас сейчас выгонят отсюда!
Я замолчала, действительно, хватит шокировать окружающих.


12
Незабываемый отдых

Следующие несколько дней прошли как-то шаблонно. Процедуры утром, обед, пляж, ужин, вечерний променад в парк или близлежащие места, мы перезнакомились с кучей симпатичных парней, из которых один мне все же понравился. Его звали Дима. Возможно, причиной явилось то, что он просто со мной дружил, а остальные пытались приставать.
Сначала все это было весело – вино, танцы до упаду, но дня через 3, то ли уже спившись, то ли просто не рассчитав своих возможностей, мы с Женькой несколько перебрали спиртного. То у одного столика посидим, то у другого – то с одними знакомыми, то с другими… В 2 часа ночи кафе стали закрывать, а мы обнаружили, что пропала моя сумка. Та самая, которую я недавно так героически спасла от утопления. И в ней были ключи от номера, то есть, нам – бедным, несчастным, пьяным и сонным – совершенно некуда идти спать. Мы с Женькой сначала долго не могли осознать этот факт, а потом рыдающие потащились на пирс – топиться. Потому как я была уверена, что в санаторий нас больше не пустят, раз мы потеряли ключи, а жить нам больше негде. От этой бесконечной жалости к себе слезы катились градом. Я перелезла через забор и посмотрела на камни внизу, о которые бились волны. В полупьяную голову пришла мысль, что если я разобьюсь не насмерть, то картина будет страшной. Мелькнувшие в воображении боль и увечья вернули голову на место. Я вспомнила про Женьку, она стояла метрах в 10 с каким-то абсолютно потерянным видом… Я подошла к ней, мы обнялись вместе и заревели. Не слышала как ревут белуги, но думаю, что в тот момент мы их красочно воспроизводили. То ли Влад нас услышал, то ли увидел. Когда он подошел, мы от неожиданности даже перестали реветь. Он взял нас за руки и повел в яхт-клуб. Спали мы на деревянных лавочках, зато с одеялками. Единственный неприятный момент – наутро у меня совершенно неприлично была задрана майка. Кто это мог быть – я так и не поняла, точно знаю одно – она сама бы так не задралась.
В санатории нам дали запасные ключи, попросили больше не терять их, и инцидент на этом был исчерпан. А мы с Женькой из-за них чуть не утопились…
Чего только не было за эти 3 недели. Мы ходили босиком по лужам, когда шел дождь. Купались ночью голышом в спасательных жилетах. Все бы ничего, но когда в полной темноте под водой тебя касается медуза, это добавляет остроты ощущениям и хочется выпрыгнуть из воды куда-нибудь подальше!!!!! Еще мы были на дискотеке, куда приезжали «Новые Армяне» из КВН, они нас даже звали с собой. Единственный момент – не уточнили – куда, поэтому мы с Женькой вежливо отказались.
Один раз мы купались в фонтане ночью, прямо в одежде. Она прилипла, ночью было холодно, непонятно, зачем мы вообще полезли в фонтан. Пока  шли до санатория, «замэрзли, як на морском днэ». Влад был третьим сумасшедшим персонажем. Я заметила – мои ухажеры вообще не держатся долго почти каждый вечер – новый и никакой серьезности с их стороны, одна легкодоступность. Только к Женьке почему-то приклеиваются и остаются, а я вечно изобретаю новые способы отказов.
Один раз мы ходили петь песни под гитару вместе с Владом и Славиком. Пели чудесные песни, пили вино, рассказывали смешные истории и общались. Влад невероятно красиво пел: «Мне бы только знать, что где-то ты живешь… И, клянусь, мне большего не надо.», «Ты у меня одна». Я раньше не слышала этих песен. Я спела про лошадей, знаю одну такую чрезвычайно грустную песню. Еще парочку своих. Влад и Славик аплодировали и шутили, что очень рады познакомиться с будущей звездой. Женька со Славиком раскрашивали атмосферу шутками. Время пролетело незаметно.
На обратном пути Славик зачем-то начал палить из пневмопистолета по фонарям, уронил его, и умудрился в поисках напороться на арматуру, как нарочно торчавшую из рядом стоящей конструкции. Да так, что потекла кровь, он рассек место между ногой и задницей. Это было уже совсем не весело.
- Влад, либо вызывай скорую, либо думай, где можно наложить повязку поблизости.
- Сейчас соображу, кто здесь живет неподалеку… Один знакомый тут живет, Радик, пошли к нему.
Мы понеслись к Радику, Славик еле ковылял, кровь текла, мы с Женькой были на грани обморока. У Радика была какая-то взрослая подружка, которая милостливо занялась задницей Славика. Женька уселась смотреть телевизор, а я вышла на лоджию – полюбоваться ночным видом с 6 этажа. Радик пришел покурить, попытался пообщаться. Мне не понравились его манеры, и я решила покинуть место дислокации.
- Можно мне пройти, молодой человек!
- Нельзя, здесь места мало, подожди, я сейчас докурю.
- А я-то чего ради должна травиться?
- Смотри, что у меня есть.
Радик защелкнул на моей руке наручник. Я опешила. Он быстро выплюнул сигарету и защелкнул второй наручник на второй руке.
- И что это все значит, позволь поинтересоваться?
- Я тебя хочу, детка.
Меня чуть не вырвало от этих слов. Не знаю, какой реакции добивался Радик, изо всех щелей лезло только отвращение.
- Я за тебя очень рада. Иди навести свою подружку, я думаю, она закончила лечить Славкину попу.
- Я же сказал – я тебя хочу.
- Ну, извини, а я тебя – совсем нет.
- Меня это вообще-то мало интересует.
- Даже так? То есть ты собрался меня здесь насиловать?
- Можешь называть это как хочешь, я собираюсь получить удовольствие.
- Я буду орать как резаная.
- Я закрою дверь, ори, меня это заводит.
Я не понимала – то ли Радик – сумасшедший, то ли шутит. Это все выглядело совершенно безобразно.
- Тогда мне ничего не остается, и я выпрыгну с 6 этажа. Перед этим буду много кричать. Утром меня найдут размазанную по асфальту, вычислят траекторию полета, соседи вспомнят, что слышали крики примерно отсюда, Женька подтвердит, что была здесь и в деталях опишет тебя и произошедшие события. Тебя посадят, Радик, в тюрьму и надолго. А соседи твои по камере отыграются за все мои сегодняшние страдания. Ты все уловил или мне повторить?
Тут на мое спасение дверь на лоджию открылась, зашла Женька.
- Что это вы здесь делаете?
- Да мы тут плюшками балуемся, забери меня отсюда, Жень, пока этот псих еще что-нибудь не сделал. Я быстро проскользнула мимо Радика, пользуясь случаем.
Я показала ей свои руки.
- Что это?
- Не видишь? Наручники.
- Здорово здесь гостей встречают. Давай тащи ключи.
Молодец, Женька, не растерялась, 5 баллов.
- А ключей нет. - Сумасшедший Радик подал голос.
- Тогда я прямо отсюда пойду в милицию, все им расскажу, про наш поход с гитарой, попу Славика, назову им твой адрес…
- Все-все, я понял. Сейчас поищу.
Мне понравилось красочно описывать будущее, видимо, милицией еще кого-то можно напугать, это очень радует. Наручники больно терли руки, я попыталась снять и только защелкнула еще дальше. Лучше бы не трогала.
- Пойдем, найдем кого-нибудь.
Мы нашли спящего на диване Влада, разбудили его, он привел Славика с перевязанной задницей, непонятно только почему перевязка так долго продолжалась. Меня бы убить и съесть за это время успели. Они все начали искать ключи и орать на Радика. Тот, кажется, предварительно покурил какой-то дряни, поэтому его так несло. Ключи нашлись, наручники были сняты, мы пошли домой. Как ни странно, на этом приключения не закончились, так как по дороге домой Женька поругалась с Владом. Я так и не поняла, что они там не поделили и откуда утром были силы на ругань. Просто обнаружила, что иду одна, а обернувшись, увидела их, сидящих на дороге рядом. Далеко, метрах в 400 от меня.
Пришлось возвращаться и спасать раненые головы от увечий.
- Вам не стыдно?
- За что? Ему совершенно безразлично, есть я на свете вообще или нет.
- Поэтому нужно сидеть тут посреди улицы?
- Пусть меня раздавит машина.
- Жень, ты, по-ходу, заразилась от Радика. Чем виноват проезжающий водитель в температуре твоей невероятно перегревшейся головы? У него семья, дети, у тебя вообще-то тоже есть мама и папа, представь, как они будут рады ехать и отскребать тебя здесь от асфальта. - Влад молчал, но чувствовалось, что думал примерно то же самое, что и я. - Вставайте, голуби мои и пойдем в санаторий, спать осталось совсем чуть-чуть.
На следующий день мы ходили купаться ночью, с Женькой, Владом и Димкой, они уговорили нас купаться голышом, все равно ничего не было видно. Как они нас уговаривали – это отдельная история, мой купальник растянут и теперь ему прямая дорога на помойку. Зато как будоражит то, что ты плаваешь, а на теле ничего нет. Куча адреналина и эмоций. Мы смеялись, как сумасшедшие и голышом бегали по берегу, я – за полотенцем, а Димка – чтобы добавить красок в картину. Конечно, он лез ко мне целоваться. Конечно, я позволила, закутанной в полотенце это было не так опасно и все это так будоражило! С полминуты мы целовались, скрытые ночью, пока не раздались Женькины возгласы. Затем я открыла глаза и отстранилась. Димка мне нравился, но курортный роман совсем не входил в мои планы.


13
Прощай, море!

За день до поезда мы с Женькой, Владом и кучей его знакомых ездили в горы, на пасеку. Незабываемые впечатления! Ели мед прямо с сот! На этот раз все было более спокойно и весело. Единственное – мы очень креативно туда добирались.
Уже ближе к пасеке путь перегородила горная речка – быстрая и неглубокая. Почему-то нам с Женькой было предложено идти через мостик. С нами шли 2 человека, цепочкой, а остальные ехали на машине. Деревяшки на веревочках, а не мостик, длинный – метров 100. Вдобавок, мы тащили кастрюли. Я так и не поняла, почему мы разделились, возможно, наблюдающие просто хотели умереть со смеху, глядя как мы идем по мостику. Мы были в юбках, идти было страшно, мостик шатался, предупреждая о своей ненадежности. Держаться было не за что, так как руки были заняты кастрюлями. Я шла, широко расставляя ноги, по хлипким дощечкам, пытаясь разглядеть из-за кастрюль – нет ли в них отверстий, в которые могут провалиться мои ноги. Женька шла впереди, но ее судьба меня интересовала мало, честно сказать, мне было не до нее. Я пыталась выжить. Где-то внизу был слышен истеричный хохот, но и на это мне было абсолютно наплевать, с середины дороги я стала повизгивать в ответ на колыхания мостика в ту или иную сторону. Когда он кончился, я закричала:
- Никогда!!!! Ни за что на свете и ни за какие коврижки я не пойду по нему второй раз!!! Буду жить здесь вечно, я вас предупредила, слышите?!
На пасеке мы ели шашлык, общались, пили малиновое вино и пели песни, а капелла, безо всякого сопровождения. Нам устроили небольшую экскурсию к водопаду и большущему неизвестно какого возраста дубу, про который писал еще Пушкин. Насчет Пушкина, думаю, они загнули, но дуб был действительно огромный, мы вшестером взявшись за руки не смогли его обхватить.
К моей великой радости, обратно мы ехали на уазике, все вместе. Он жутко трясся, мы с рядом сидящим Антоном вырвали подголовник, за который держались. Позже выяснилось, что там же из Женькиного рюкзака выпала пленка и помада. Мы с ней остались без фотографий, зато с незабываемыми воспоминаниями.
Как бы нам ни хотелось остаться здесь навсегда, но наши путевки закончились. Уезжали мы шумно. Так как провожал нас почти весь яхт-клуб в полном составе. Говорили, чтобы мы приезжали еще, что с нами очень весело и такие встречаются редко. Я бы добавила от себя – «такие идиотки». Действительно редко, вряд ли «такие» еще есть в природе. Гоша на прощание включил «Фрагмент» Митяева: «Тронется, еще чуть-чуть и поезд тронется…» Мы с Женькой кричали, что нервы у нас не железные, и если он не перестанет травить наши души, то мы спрыгнем с поезда. Может, этого он и добивался… Наскоро поцеловавшись со всеми в щечки, мы залезли в вагон. И поезд действительно тронулся… Мы ревели все время, сколько смотрели на море – почти 2 часа. Потом заправили свои постели и легли спать, в 5 часов дня примерно. Проснулась я от пристального взгляда соседей уже в 10 утра. Все уже встали и внимательно нас разглядывали, так как нормальные люди не спят 17 часов подряд. А нам было хорошо, мы первый раз за 3 недели по-настоящему выспались, и одновременно очень грустно, так как море мы теперь не увидим долго.
Дорога домой пролетела значительно быстрее, мы почти все время спали, ели, что-то читали и уже перед самым отъездом обнаружили камни в Женькином чемодане, когда и кто их успел туда положить, неизвестно, но это вызвало очередной приступ слез, а выкинуть мы их все равно не смогли, так и приперли домой. Я убрала свой камень в шкаф и решила, что буду его доставать, когда будет большое желание поплакать. Включу Финал 6 симфонии Чайковского, достану камень, буду смотреть на него и плакать.
Через неделю я написала еще две песни: «Лазаревское» и «Скорый поезд», пережив заново все наши южные приключения.


14
Новый год

С юга мы приехали, несколько опоздав на занятия, поэтому начало учебы совпало с устройством в общежитии. Все лучшие места были заняты еще в августе, поэтому мне досталась кровать на худшем месте, около входной двери и 1 тумбочка в большой комнате на 6 койко-мест. Женька жила в другом общежитии, это нас совершенно не устраивало, и мы начали усиленно ныть по телефону родителям, что все плохо и долго мы так не выдержим.
Через месяц мы съехали со своих мест по причине ссор с соседками, жутких условий в плане гигиены и полной невозможности заниматься. Родители сжалились над нами, сложились и сняли небольшую однокомнатную квартирку в Люблино.
Женька по телефону разругалась с Владом. Он переводился в Московский ВУЗ, и со следующего семестра должен был уже переехать в Москву. Ее это пугало. С одной стороны, она очень скучала по нему, а с другой стороны – боялась продолжения отношений. Тем более, ей нравился Сашка с нашего курса. Она психанула из-за того, что он не вспомнил о дате их знакомства, позвонила ему сама, выговорилась и бросила трубку. Влад оказался гордой птицей, резонно не простил Женьку за беспочвенную истерию, и звонить с тех пор перестал.
Женька сначала была уверена в том, что пройдет время, он соскучится и позвонит, но он не звонил. Нашла коса на камень, видимо. Это стало ее беспокоить, даже Сашка перестал быть интересным. На самом деле, Женька искренне любит Влада, Ваня был ее первым детским чувством, вперемешку с любопытством. Я думаю, что-то похожее у меня к Дэну, хотя и очень яркое, но взрослея, вырастаешь из этого чувства. Кому-то везет и первая любовь становится единственной. Отвлеклась от темы, Влад, похоже, тоже ее любит, и переехать в Москву хочет, вероятнее всего, именно поэтому. Просто он не хочет быть в ее руках послушным пластилином, вот и показывает характер. Я считаю, это правильно, Женька вообще быстро садится на шею и начинает указывать – куда идти, кому что делать, я сама неоднократно с ней ругалась по этому поводу.
Этот Новый год мы встречали у нас большой шумной компанией, с кучей наших однокурсниц, из которых одна была с парнем – Люба и Руслан. Массовое веселье удалось на славу, мы пели, прыгали, кричали, танцевали, брызгались шампанским, переодевались в костюмы, нимало не стесняясь Руслана. Он был слегка ошарашен нашим сумасшедшим поведением, но, судя по всему, ему все нравилось. Потом мы пошли на ближайшую елку в надежде встретить каких-нибудь знакомых. Люба с Русланом с нами не пошли, им было приятнее пообщаться друг с другом, впрочем, никто не возражал.
Весело померив лужи под елкой, растеряв всех девчонок и встретив Димку с Васей из общаги, мы направились с ними по месту их жительства – поздравить с Новым годом знакомых мальчишек. По дороге мы громко горланили песни, слух был только у меня, поэтому песни получились колоритными и жизнерадостными. В общагу пришлось лезть, как всегда, через окошко. Дальше началось самое интересное. Сашка с Мишкой дверь нам не открыли. То ли спали, то ли пили, то ли ушли куда-то, то ли занимались еще чем интересным. Мы постояли там, с горя переругались между собой, Димка ушел. Я предложила пойти к нам и либо попить еще шампанского, либо уже лечь спать.
- Вась, пойдем с нами, никого нет, ночь на дворе глубокая.
- Вечно с вами трудности, пойдем, спать меня только положите где-нибудь.
Шли мы уже не так радостно, ругались на лужи и лед, падали и все больше хотели спать. Дверь нашей квартиры была заперта. Причем, ключом она не открывалась.
- На, Василий, попробуй ты открыть.
- Может, у вас замок сломался?
- Ага, неожиданно, а тем, кто внутри резко стало плохо и они не слышат.
- И что теперь делать?
- Попросить хлеба-соли у соседей, а заодно и переночевать попроситься.
- Я серьезно спросил.
- Давайте еще звонить.
Мы звонили минут 20, стучали, звонок сгорел, на двери были ужасные следы, болели руки и ноги. Я уже начала подумывать, что какие-нибудь сердобольные соседи вызовут милицию, которая не известно поможет ли, а вот, что заберет – это вероятно.
- Пошли обратно в общагу.
- На фига???
- За табуреткой, у нас тут окна высокие, так как к вам не пролезешь.
- Ты собралась в окно лезть???
- Неа, Женька полезет, у нас форточка узкая, я вряд ли осилю, а она танцует, худенькая, пролезет.
- Ты, Лили, свихнулась что ли??? Меня на такой трюк подписываешь? А если я упаду, я ж выпимши.
- Не упадешь, мы с Васей будем тебя ловить.
- Класс, Новый год начался весело, страшно подумать, что же будет дальше.
- Ты не рассуждай, пошли.
Мы в очередной раз мерили лужи уже насквозь промокшими ногами. В общаге все спали, и мы долго добивались, чтобы кто-нибудь впустил Васю в окошко. В итоге он разыскал все-таки Сашку и тот нашел нам табурет. Обратно идти было веселее.
- Это ж надо – люди дома пьют, едят, спят, танцуют, а мы бродим пол-ночи по лужам, стучим в двери, окна, несем табурет и не можем попасть домой.
- А вдруг с ними действительно стало плохо?
- Я тебя умоляю, Жень, от пересекса если только. Но ты, когда будешь лезть в форточку, лучше думай, что им действительно плохо, это будет тебя воодушевлять.
- Вы меня ловите, если что, скользко же, я боюсь.
- Не переживай, нас двое, да и вообще, ниже пола не упадешь.
- Сейчас дошутишься и сама полезешь.
- Беру свои слова обратно, мы тебя поймаем.
В итоге высота окна оказалась удручающе высокой. Васе пришлось встать на табурет с Женькой на плечах, каким-то непостижимым образом, он дотянул ее до форточки, я держала стул и Васины ноги. Не знаю, кто из нас боялся больше всех, и как все это получилось, но Женька пролезла в форточку. Мы пошли обходить дом.
- Вась, как ты думаешь, это нас приключения притягивают или мы их?
- Я не знаю, кто кого притягивает, но компания у вас взрывоопасная. Сколько вас знаю, постоянно какие-нибудь истории.
- Ты, Василий, мало нас знаешь. Их было гораздо больше.
- Знаете вы кто, вы – геморройщицы.
- Ну, спасибо на добром слове, очень ласково и подходяще придумал.
- Одним словом вас по-другому не назовешь.
Женя открыла нам дверь, злая, как мегера.
- Эти голубки, Люба с Русланом, спят на нашей кровати и невнятно промычали мне в ответ на вопрос – зачем они закрыли дверь на собачку.
Мы не стали их будить ночью, точнее, под утро и решили завтра устроить им конкретную выволочку. Это как же надо спать, чтобы звонок сгорел!
- Все, пошли выпьем шампанского за то, что мы все-таки попали домой и пойдем спать, я так устала.
- Я их завтра убью. За то, что я всю ночь ходила по лужам, а потом попала домой через форточку. Мало того, что уснули, еще и дверь на собачку закрыли. Типа, идите вы все - куды хотите.
- Что толку убивать? Просто больше мы их не оставим в своем доме наедине, кто же знал, что они такие любвеобильные пожарники.
Мы согрелись, поставили на батареи все наши мокрые сапоги, попили чайку и улеглись спать на свободном диване.
В обед проснулись Люба с Русланом, чем-то громыхнули на кухне, мы встали, так как спать было тесно, и Вася то и дело складывал на нас ноги. Люба и Руслан удивились нашему появлению и сказали, что не помнят, как мы пришли. Мы их даже не поколотили. Дружно похохотали все вместе, позвонили девчонкам, которые пропали ночью, выяснили, что с ними все в порядке, потом проводили всех гостей с Женькой и улеглись спать.



15
Афера

Как-то холодным февральским утром Женька разбудила меня со словами:
- Лиана, я выхожу замуж!
- Зачем?
- Даже бровью не повела… Я хочу, чтобы об этом узнал Влад.
- Ну, ты совсем.. Для этого замуж выходить? Много шансов попасть в книгу рекордов Гиннеса на тему: самая нелепая причина замужества.
- Пусть наконец поймет, какое сокровище он потерял.
- А кто ему скажет, что ты – сокровище? Твой несуществующий муж?
- Его внутренний голос, когда он поймет, что я для него совершенно потеряна.
- Ну, он смирится и переживет, а ты что? Скоренько будешь искать – за кого бы выйти замуж, чтобы не выглядеть дурой?
- Я все сделаю так натурально, что комар носа не подточит. В какой-то момент свадьба расстроится, недели через 3.
- И для чего весь этот балаган?
- Я же говорю: Влад узнает, что я выхожу замуж, осознает, что он теряет меня навсегда, понимает, что не может без меня жить и что жизнь его теряет всяческий смысл. Я, видя его горе, начинаю сомневаться в правильности своего решения и недели через 3 меняю гнев на милость и отменяю свою помолвку. Мы опять становимся счастливой парой и дружно ведем паровозик нашего счастья к логическому его завершению – то есть к ЗАГСу.
- Женя, тебе нужно книжки писать, или комиксы. За 5 минут очень смешная история получилась. Давай я разбомблю твой план.
Первая бомба: Влад, узнав, что ты выходит замуж, думает: «Ну хорошо, она полюбила другого, видно не судьба», - и, не говоря ни слова тебе, живет дальше.
Вторая бомба: Влад, узнав о помолвке, решает, клин вышибают клином и, встретив мало-мальски симпатичную девушку, предлагает ей руку и сердце.
Двух бомб достаточно или тебе еще наваять?
- Это тебе, Лиана, нужно писать комиксы. Говоришь полную ерунду. Влад меня любит. Я это знаю точно. Просто он не хочет признаваться в этом. Вот увидишь, все будет так, как я сказала, мне только нужна будет твоя помощь.
- Ни за что не буду участвовать в этой афере.
- Лили, как ты можешь так говорить, ты же моя сестра по духу и почти по крови?! Я не переживу такого предательства с твоей стороны, - тут Женька театрально поднесла руку к сердцу, сложила губки «сковородничком» и мило брякнулась в обморок на очень удачно стоявший рядом диван.
Не обращая на нее никакого внимания, я отправилась на кухню – жарить яичницу.
- Я все сама сделаю, тебе только нужно будет кое-что написать. – донеслось из комнаты.
- Как максимум! – согласилась я.
На следующий день Женька высыпала на мой стол приглашения.
- Вот, Лили, заполни их, пожалуйста.
- В смысле?
- Я хочу, чтобы ты подписала приглашения на свадьбу – мою и Ваньки.
- Ничего не понимаю, ты что, с Ваней помирилась?
- Да откуда! Просто раздам пригласительные, с понтом дела - я замуж выхожу.
- Зачем?
- Хочу, чтобы у Влада в голове все пазлы на места встали, и он мне позвонил.
Я исполнила обещание и заполнила ей приглашения. Влад действительно позвонил, не знаю уж – пазлы были тому причиной или что-то другое… Он поздравил Женьку с тем, что она нашла свое счастье. На нее было жалко смотреть.
- Жень, ну перестань что ли… Слезами горю не поможешь, у тебя нос уже на сливу похож.
- Я его ненавижу!
- Иди и скажи ему об этом, мне и так основная суть вещей ясна.
- Много чести! Счастья он мне желает… Вместо извинений… Гааааад!
Опять послышались рыдания.
- Жень, ну чего он должен извиняться-то? Ты ж сама виновата, еще и замуж собралась…
- Значит, он меня никогда не любил!!!...
- И что теперь – до старости плакать об этом будешь?
- Ну нет, зачем до старости… так, посокрушаюсь и замуж выйду… и детей кучу нарожаю!
- Наконец-то! Я стала тебя узнавать.
В общем, с того дня Женька исправно играла девушку, которая скоро выйдет замуж. Показала всем новое кольцо, которое подарил жених, темы были исключительно о платье, машинах, видеосъемках, ресторане, гостях… Кажется, Влад действительно поверил. Он совсем не обращал на нее никакого внимания. В итоге, Женька понесла ему все его вещи, оставшиеся у нее, так как он, похоже, больше не собирался к ней приближаться.
Я не знаю, что там произошло дословно, похоже они ужасно соскучились друг по другу… Женька сказала, что Влад сначала ужасно злился на нее, и они ругались прямо через закрытую дверь. Потом она стала колошматить по ней кулаками, Влад открыл дверь и стал ее целовать. Они помирились до «Давай всегда будем вместе!» и наконец-то Женя перестала меня донимать с воображаемой свадьбой. Только сказала дня через 2:
- Лили, ты меня прости за этот детский сад, ладно?
- Я не обижалась, Жень.
- Только не говори никогда об этом Владу, ладно?
- Ни-ког-да! Так когда свадьба?
- Я думаю, что очень-очень скоро.


16
Бассейн

В пятницу я пошла в открытый бассейн. Одна. Началось с того, что я забыла дома кошелек, а время было уже около 19.00, и нет, чтобы послушать голоса разума и прийти в другой день, нет! я ж настроилась. Побежала быстрее пули искать банк, сняла деньги с книжки, потом обратно. Успела.
На улице конец марта, температура воздуха -1* был, вода – около 30*, теплая, чудо просто. Туда заплывала по туннелю, такие необычные ощущения! Нашла дорожку посвободнее, плаваю туда-сюда, замечательно так. Было, пока в  меня не врезался какой-то мощный плавательный агрегат. Когда я вынырнула, пришла в себя и обрела дар речи, то собралась разнести его в пух и прах. Но открыв рот, задумалась. У агрегата были темные волосы и милое лицо в очках для плавания.
- Простите меня, пожалуйста, я не заметил Вас. Я Вас ударил? Вам плохо?
- Нет, я просто любуюсь закатом. Мне вообще очень нравится, когда об меня кто-то бьется со всего размаху.
- Давайте, я отвезу Вас в больницу. Я так виноват. Как Вас зовут?
- Лили. В больницу не нужно, со мной все в порядке, синяки проходят через неделю сами.
- Меня зовут Марк, будем знакомы.
- Только при условии перехода на «ты», а то я начинаю себя чувствовать пожилой женщиной.
- Хорошо, - со смехом ответил Марк. – Но хотя бы кофе я могу тебя угостить в честь нашего знакомства?
- Кофе – можно, отчего нет. Закончим плавать – договоримся.
В общем, очень мило расстались. Мы продолжали плавать, иногда поглядывали друг на друга и улыбались. Он мне понравился, не смотря на несколько сумбурное знакомство.
Время подходит к концу, я думаю – то ли через тоннель плыть обратно, то ли идти верхом. Верхом было неохота, я ж мокрая, и ни фига не морж. Поплыла опять через туннель, как же – один раз плавала, значит – опытная. Там даже ручка для дурачков есть. Плыву, и не чую, где ж конец-то, ноги сзади упираются во что-то твердое, то бишь потолок. Голова начинает бояться, что я в безвыходной ситуации. Ручку нащупала, держусь, она закончилась, впереди руками трогаю, стена, какой-то туннель, как будто в нишу какую-то заплыла закрытую. Железка впереди, я об нее лицом попала, запуталась и, окончательно испугавшись, быстрее поплыла обратно. Думаю – лишь бы мне воздуха хватило, а то все – конец всем моим планам. Родители умрут от горя. Дети не станут героями. Лишь бы направление было правильное, около стены надо держаться. Вот этот момент был самым страшным. Как говорят – вся жизнь перед глазами за секунду пронеслась. Обратно от страха было быстрее, вынырнула. Ура – жива! Тут подплывает ко мне Марк, видимо, он заметил, что я домой собралась. Я ртом воздух хватаю и радостно улыбаюсь. Он говорит:
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, только, кажется, ударилась.
- Я вижу, что ударилась.
- А что заметно?
- Ну да, кровь течет. Все-таки придется везти тебя в больницу. Пойдем, я тебе помогу.
Он помог мне вылезти, через улицу, зашли внутрь. С меня на пол, грудь и руки капает кровь, меня пробил смех – пошла в бассейн в кои веки, одна, с целью оздоровления, так ведь умудрилась голову расшибить и чуть не утонула. Я держалась как могла, чтобы не расхохотаться. Марк довел меня до душа, велел больше никуда не лезть и совершать минимум действий. Сказал, что будет ждать меня на выходе. В душе я отмылась, попросила у персонала йод. Помазала бровь, капать вроде перестало. В зеркало посмотрела – красавица! Шишка и трещина чуть больше 1 см. Фигня – подумаешь шрам на лице, делов-то! Заботливые сотрудники дали мне пластырь. Оделась и вышла. Марк стоял на улице. Высокий, красивый, широкоплечий, я с пластырем на брови рядом с ним смотрелась просто шикарно.
- Не надо в больницу, я уже все обработала.
- Я не могу в таком состоянии отвезти тебя домой.
- В каком состоянии? Не хочешь везти, я сама поеду.
- Тише-тише, может у тебя болевой шок?
- Нет, я всегда такая.
- Похоже, ты сильно ударила голову. Пойдем в машину.
- В больницу не поеду. А вот обещанный кофе с удовольствием попью.
У Марка был серый Фиат. Он был очень приятным в общении. Мы заехали в кафе. Выпили по чашке кофе, немного пообщались, обменялись номерами домашних телефонов. Он все время спрашивал – не кружится ли у меня голова. Я решила, что для первого раза хватит, видимо у меня нездоровый вид и попросила отвезти домой.
И уже дома, посмотрев на себя в зеркало, я согнулась от хохота, когда представила это все со стороны. Никакого грота там не было, это я по стене доплыла до поручня, разбила себе лицо об него и ломанулась обратно, балда, а надо было всего лишь вынырнуть. Это надо было умудриться в общем. Шрам засох уже, на другой щеке синяк. Чудо, а не рожица! Смех разобрал не на шутку, еле-еле остановилась. Марк, надо отметить – не из робкого десятка. Не знаю, как у нас с ним сложатся отношения, но он однозначно произвел на меня неизгладимое впечатление.


17
Ремонт

Утром позвонила Женька. Тараторила как сорока. Уловила только то, что они с Владом собрались все-таки расписываться. Скоренько рассказала ей про вчерашний бассейн. Она поохала и сказала, что сейчас приедет, она ночевала у Влада.
Потом позвонил Марк. Что ж, повод был хороший, я сама его и устроила.
- Как ты себя чувствуешь, Лили?
- На глазу и на носу синяки, на брови – шрам, а в остальном – я пышу здоровьем.
- Ты всегда такая… ммм… шутливая? Я еще вчера хотел спросить.
- Ага, за это меня и выгнали из парламента. Говорят – место твое в цирке, туда тебе и дорога.
- Ха-ха-ха! Ты в цирке работаешь?
- Нет, ищу вакантное место. Позволю себе побыть вежливой, хорошо? Как твое настроение, Марк?
- После разговора с тобой – улучшилось. Когда мы встретимся?
- Обычно все сбегают от меня после второго свидания. Хорошо, давай встретимся, я хочу в кино.
- Я заеду через час.
Я улизнула до Женькиного приезда. Была суббота, мы с Марком сходили на комедию «Большой», замечательно повеселились, я сказала, что гулять сегодня больше не могу, так как у меня есть дела. Он отвез меня домой, я открыла дверь, и собралась выходить:
- Большущее спасибо!
- Ты чего так быстро убегаешь?
- Меня Женька ждет, сейчас будет бить.
- Кто это – Женька? Почему-то раньше ты не говорила ни о каком Женьке!
- Это моя почти сестренка, прошу любить и жаловать.
- Вот как? Надеюсь, ты меня с ней познакомишь?
- Обязательно, только не вздумай ее очаровывать, она скоро выходит замуж.
- Давай договоримся, что очаровывать я буду только тебя.
- Ты меня практически напугал, пока!
Женька и правда дулась. Приехала, а меня нет. Ее переполняли эмоции, а я такая-сякая ее бросила. Пришлось подлизываться. Ох, и не люблю я этого! Она оттаяла, когда услышала про Марка.
- Лили, неужели! У тебя теперь есть мужчина! Ну, наконец-то!
- Женя, что я слышу! Как добропорядочная девушка, ты должна сначала побеспокоиться о моей чести и здоровье, а ее, как всегда, волнуют только телесные близости.
- Про честь твою вообще волноваться глупо, кто ж в здравом уме посягнет на такое чудо. И здоровье твое в порядке, судя по тону, лицо только малость подпортила, ничего, до свадьбы заживет, даже до моей успеет!
К свадьбе мы готовились основательно. От мелочей до глобального. Одежда жениха и невесты, кольца, пригласительные, список гостей, выбор ресторана, меню, расписание самого мероприятия… Марк уехал в командировку, на месяц, мы договорились встретиться опять, когда он приедет. Время от времени он звонил. И почему-то снился мне.
В мае будущие молодожены сняли квартиру. Их устраивала цена и район, но ремонт оставлял желать лучшего. И мы с Женькой решили сделать его сами. Мы выбрали день, позвонили Владу, он должен был прийти помочь нам клеить обои. Все бы ничего, но к нему приехали родственники, на один день – погулять по столице, ушли по магазинам, а ему до вечера оставили трехгодовалого брата, с которым он и пришел к нам.
- Влад, ты что? Мы же обои клеить будем…
- А куда я должен его девать?
- Как зовут героя? Не пугайся, малыш, мы хорошие.
- Это Кирюша, сегодня до вечера оставлен на мое попечение.
- Ему ведь есть что-то нужно. Давай, лети мухой за пищей.
- А что купить?
- Купи йогурты. Малыш, ты ешь йогурты?
Малыш молчал. С другой стороны – молчание лучше, чем крик.
- Яйца, хлеб, масло, молоко, йогурт, соль, сахар, чай и печенья, - выдала Женька. Когда она хочет, то бывает очень конструктивной.
- Игрушку еще купи какую-нибудь, а то Кирюше будет скучно.
- Одно разорение с вами.
- Что останется, мы сами доедать будем, мы же через неделю сюда переедем уже.
Влад ушел, а мы начали мерить и резать обои. Рисунок был не сложный, особого подбора не требовал, мы отрезали 4 куска, когда вернулся Влад из магазина. Мы покормили Кирюшу, Влад отрезал еще 2 куска, в общем, время от времени приходилось отвлекаться на Кирюшу, закрывать дверь, пару раз он успел помять обои, потом мы дали ему карандаши и бумагу, налили чай и оставили ненадолго одного. И тут у нас кончился клей.
Первый раз клей разводил Влад, не изменяя традиции, мы отправили его с тазиком за следующей порцией.
В это время мы с Женькой с энтузиазмом отрезали 3 куска и решили полюбопытствовать, скоро ли будет готов клей.
- Влад, где клей?
Ответом было молчание. Я выглянула за дверь и ахнула. Мозг не успевал сразу охватить информацию, я зажмурилась и попробовала снова.
- Влад, а ты что здесь делаешь вообще?
- Я клей с пола собираю, разве непонятно?
Вокруг по полу были размазаны куски клея, где-то вместе с лужами. Влад вытирал шваброй, что мог, а Кирюша (чудесное создание) с визгом носился по грязному полу, весь испачканный клеем и изрисованный синим маркером. Я закричала:
- Жень, пойдем, тут втроем нужно разгребать этот хаос.
- Влад, ну ты чудо-юдо какое-то… Это как нужно было за 5 минут умудриться…
- Жень, не верещи, без тебя тошно.
- А с Кирюшей что случилось?
- Он тут бегал, я увидел, что он весь синий. Где взял маркер, ума не приложу… Я начал его ругать, и соответственно – ловить, чтобы вымыть, он начал пятиться и упал в тазик с клеем, тазик весь разбрызгался, я побежал за шваброй, вот так вкратце.
- А зачем нужно было этот тазик вообще на кухню тащить?
- Тут было удобнее.
- Ну, раз удобнее, тогда мой тут полы, а мы пойдем мыть Кирюшу. Хорошо, хоть мы с него верхнюю одежду сняли, в чем бы он поехал, я вообще не представляю.
После почти часового перерыва, мы уселись есть. Кирюша был доволен больше всех, еще бы – столько приключений сразу. Потом мы доклеили все-таки обои, и клея нам хватило. Женька перестала дуться на Влада, а я предложила зарабатывать деньги поклейкой обоев, за что меня безжалостно защекотали


18
Свадьба

Свадьба проходила у Женькиных родителей. В смысле, в нашем родном городе на Волге. Небольшое количество родственников и несколько друзей потянуло в итоге на 40 человек. После свадьбы молодожены едут сдавать сессию, поэтому медовый месяц откладывался на неопределенное время. Я спросила Женьку – чем был вызван выбор такого ужасного времени года – она сказала, что у родителей как раз отпуск, причем у всех, поэтому начхать на сессию. Влад как-то даже повзрослел за это время. Потом, ближе к дате, я узнала, в чем была причина всей этой спешки. Женька ждала малыша. Ну и новость! Я не знала даже, как реагировать на это известие.
Я была свидетельницей, эта жуткая ответственность и куча взглядов выводили меня из себя, из рук все валилось, как никогда. Женька была просто красавицей – натуральная блондинка, ее кудрявые длинные волосы, рассыпанные по плечам, прелестное декольте, оригинальное платье, никого прекраснее я в жизни не видела.
Выкуп проходил креативно, друзья жениха, к чести сказать, не выламывали двери – пели, танцевали и читали стихи. Среди них был Дима и Я пригласила Марка, как своего потенциального кавалера. Он приехал за неделю до свадьбы, увиделись мы совсем мельком, было заметно, что он скучал, он просто пожирал меня глазами. При чем мое сердечко так билось от этого, что чую – дело окончится тем же, что и у Женьки.
Так совпало, что именно в этот день температура поднялась до +30 градусов (в тени) и мы просто подыхали от жары и жажды. Почему-то из питья было только шампанское, им и приходилось утолять жажду, которая от него только усиливалась. Торжественная часть прошла быстро и организованно, потом мы разбрелись по машинам, я сидела вместе с Женькой, у которой, к счастью, была бутылка с минералкой, но, даже не смотря на нее, к завершению поездки по достопримечательностям города я была уже настолько «нарядная», что мне хотелось сбежать оттуда. Мы приехали в кафе, и я убежала искать дамскую комнату. Привела в порядок мысли и физиономию и вышла на улицу. Какое счастье, что свадьбы бывают так редко! Марк, конечно, меня нашел.
- Такое ощущение, что ты меня специально пригласила на эту свадьбу, где я почти никого не знаю, чтобы бегать от меня.
- Марк, ты что! Мне плохо!
- Что с тобой случилось?
- Я напилась шампанского.
- Зачем?
- Больше нечего было пить, ужас! А пить хотелось невыносимо!
- Лили, так нельзя, то ли это легкомысленность, то ли бессознательность…
- Нет, Марк, это – приговор, написанный при рождении. Не нужно ругаться, принеси мне сока, пожалуйста.
Марк принес апельсиновый сок. Я в благодарность чмокнула его в щечку, он состроил удивленную физиономию. После сока стало гораздо легче. Мы вернулись к гостям.
Конкурсы были довольно веселые, я, невзирая на похмелье, заводила всех танцами, Женька много танцевать не могла, приходилось отдуваться за нее.
Часов в 10 вечера молодые уехали к себе по причине Женькиной усталости. Я тоже засобиралась, так как просто не знала, что мне делать в такой незнакомой компании. Остались родители новобрачных и небольшое количество родственников. Марк поехал меня провожать. В итоге мы гуляли по городу, купались в речке и говорили почти до утра.
Он рассказывал мне о своей первой любви, я тоже рассказала ему про Дэна. Я ему пела, несла какую-то невероятную чушь и не понимала, как он меня терпит. Когда он меня поцеловал, у меня чуть не подкосились ноги. Это было так приятно! Наверное, он долго хотел заткнуть мой невыносимый рот, я сама несколько раз об этом мечтала. Он поднял меня на руки и закружил.
- Ты – самое невероятное создание на свете, Лили, и даже имя у тебя какое-то невероятное.
- Ну, скажем, насчет имени, ты и сам недалеко от меня укатился.
Я рассмеялась.
- Можно я укушу тебя, Лили? За попу?
- Я буду визжать, что меня убивают, грабят и насилуют, сбежится полгорода.
- Лиана, мне кажется, я видел тебя во сне.
- Я знаю – в каком. В кошмаре, с рассеченной бровью и капающей кровью. Рифма получилась. И зубы, как у вампира.
- Лили, я серьезно, может хватит уже смеяться надо всем подряд. Иногда меня выводит из себя эта дурная черта твоего характера.
- Марк, мысли бегут у меня впереди языка, процесс этот остановить я не в силах и прошу на меня не обижаться. Если моя карьера певицы не состоится, то я направлюсь в цирк, я не раз об этом размышляла, буду там веселым клоуном в костюме толстой пчелки – веселить народные массы.
Марк поставил меня на землю и засмеялся.
- Ха-ха-ха! Ой, не могу – как представил тебя в костюме пчелки, аж скулы свело!
Потом были поцелуи, от которых кружилась голова, и что-то сладко замирало в животе. Еле оторвавшись друг от друга, мы расстались, когда уже светало. Наступал второй день свадьбы, а завтра мы все на машине Марка едем обратно – сдавать сессию.
Не знаю, как у Марка, а у меня в душе порхали бабочки. При чем разноцветные. До чего приятно с ним было целоваться! Мой внутренний голос забил тревогу. Как же ты будешь жить дальше в своем ледяном замке – снежная королева?
По возвращении в Москву, мы с Марком перезванивались почти каждый день все оставшиеся до конца сессии 2 недели. По причине занятости встретились всего пару раз, опять целовались, внутренний голос вопил, что я влюблена, и должна взять себя в руки, а мне, если честно, было уже наплевать на его сигналы. Я бесстрашно хотела продолжения.


19
Анализы

Сессию мы с Женькой каким-то невообразимым образом сдали на «хорошо» и «отлично». На летних каникулах я решила пожить дома, с родителями. Марк расстроился, но я была непреклонна. Неизвестно, когда у меня будет еще раз такая возможность – пожить с родителями, да и проверка для чувств очень даже полезна. 2 месяца – это не 2 года в армии, в конце концов. Если любит – подождет. Женька приехала со мной. Влад остался в Москве, у него была работа, они никак не могли определиться с окончательным местом жительства, поэтому ближайший месяц Женька будет у своих родителей, потом в отпуск приедет Влад, а потом они все, надеюсь, придут к компромиссу.
Нам было совсем не скучно. Как, впрочем, и всегда. Женька же ждала малыша, и в связи с этим настали новые трудности.
Те, кто придумали правила постановки на учет во время беременности, сами явно детей никогда не вынашивали. Или отыгрывались на других за свою несчастную судьбу. Потому что это было больше похоже на издевательство. Мы с Женькой в полной мере оценили это сразу по пришествии в нашу районную поликлинику. Сначала – большая очередь в регистратуру из разновозрастных бабушек и прочих представителей нашего района. Потом прикрепляли полис путем блуждания по коридорам и следующего сидения в очереди. Потом искали свой участок. Опять километровая очередь уже из будущих мам.
Через 1,5 часа Женька попала-таки к врачу. Отсутствовала она не меньше получаса, оставшаяся очередь в коридоре уже начала нервничать и возмущаться, что так долго нельзя принимать пациентов.
Ошарашенная Женька вернулась с кучей бумажечек, и мы с ней зарыдали. Судя по их количеству, ей нужно регулярно сдавать все имеющиеся у нее в наличии жидкости.
- Лили, она у меня спрашивала, с какого времени у меня половая жизнь. Я вот не пойму – это так надо или из любопытства делается? У меня было ощущение, что я должна ей рассказать все особенности своего интима – как часто он у меня бывает, сколько длится… Она вообще мне столько странных вопросов задавала, пришлось напрячь все свои дальние извилины…
- Жень, успокойся, это полезно – напрягать извилины.
- Так… это направление на кровь, это опять – на кровь, и еще одно на кровь. Да у меня нет столько крови!
- Ну, Женя, там наверное маленькими дозами будут брать. Ты ж не одна такая.
- Да ты посмотри, какие все беременные полудохлые и бледные! – зашипела Женька. – Я теперь понимаю – почему.
- Жень, чего ты на меня-то набросилась? Я что ли эту дурь придумала? Тише вообще, на нас уже люди смотрят. Давай повторяй: я – адекватная…
- Пусть смотрят, может они меня последний раз в жизни видят!
- Они это переживут, поверь мне. А я тебя сейчас сама задушу, если ты не прекратишь истерику.
- Смотри, сколько надо какашек и мочи! Как я это сюда потащу?!
- Банку возьмешь из-под огурцов, две банки, наложишь туда все, что хочешь и потащишь.
- Лили, ты что? Я это… не смогу… Мне стыдно и противно…
Видимо, Женькины гормоны от беременности совсем в пляс пустились. Губы ее задрожали… Все, предательские слезы закапали, вот стыдобище-то. Зачем я с ней потащилась на свою голову.
- Жень, пойдем отсюда, мы дома посмотрим все, отложим самые срочные анализы и придем сюда завтра.
Завтра было еще хуже.
Невыспавшиеся, наскоро умывшиеся, голодные, в 7 утра мы опять пришли в поликлинику. В одном кабинете принимали кровь из вены, в другом – из пальца. В оба кабинета были жуткие очереди. А еще говорят – кризисы в стране, беременных в больнице больше, чем небеременных. Я даже как-то ущербно себя чувствовать начала на их фоне. На Женьке не было лица, потеряв его где-то по дороге, она сидела и тихо скулила, как она боится сдавать кровь, и кто придумал такие чудовищные правила.
- Лили, пойдем отсюда, я не хочу больше никаких больниц и анализов.
- Да ты еще ничего и не сдавала, сидишь тут, народ пугаешь, банками гремишь.
- Тише, Лили! Пощади, и так стремно, до багровых пятен!
- Очередь большая впереди, пойдем, банки отнесем, пока ты их не разлила. Их в другое место надо куда-то.
Язык, который доводит до Киева, очень витиевато водил нас по апартаментам поликлиники в направлении места, где складывают баночки с анализами. Наконец, мы добрели до лаборатории, где стояла тележка с испражнениями.
- Лиан, а куда мне вторую банку ставить? Тут только с мочой.
 - Давай спросим у кого-нибудь.
Я поискала взглядом, у кого бы можно было спросить о наличии тележки с фекалиями. Оных не наблюдалось. Несколько юношей призывного возраста, смущенно отводящих от нас глаза, которых было как-то неловко беспокоить, вот и все окружающие. Что делать, Женька и так еле живая от впечатлений, пойду сама по коридору, кого-нибудь поищу. Навстречу попалась тетка, которая в свободное время явно подрабатывает тем, что останавливает коней на скаку и тушит горящие избы. Это с нее, по-ходу, Некрасов свое гениальное творение писал.
- Извините, пожалуйста, вы не подскажете, где тут стоят другие баночки?
- Девушка, вы в своем уме? Какие еще другие баночки?
Она собиралась протаранить меня своей могучей грудью, но вокруг больше никого не было, и я решила не отступать.
- Ну, вон баночки с мочой, на тележке, а другие баночки, еще какие-нибудь, где стоят?
- Девушка, дайте пройти! Хватит под ногами путаться, я не понимаю, какие еще вас интересуют банки.
Я всячески старалась соблюдать приличия… Но, видимо, по-другому ничего не выйдет.
- Меня интересуют банки с говном. Я люблю ходить по утрам в поликлиники и сдавать свои какашки, но эта поликлиника для меня новая, поэтому не могли бы вы мне подсказать, в какой стороне можно оставить свои испражнения?
Тетка как-то странно выпучила на меня глаза, отодвинула меня своей пухлой рукой, громко фыркнула и помчалась по коридору. Что же делать? Я опозорена на весь район, а результата никакого. Придется вызывать смекалку. Вернулась к Женьке.
- Жень, поставь ее здесь, рядом с мочой. Они там сами разберутся, кому ту банку анализировать, кому вторую. Они ж общаются между собой. Может, все эти банки вообще один специалист просматривает.
- Тише, Лиана, теперь на тебя вся больница смотрит! Я не дохожу до срока с такими потрясениями, я вообще больше не хочу быть беременной. А ведь все так умилительно закатывают глаза и говорят: Ах, какая радость – носить ребенка! Какое счастье – родить его!  Да уж, радость – носиться невыспавшейся по очередям с банками и не знать, куда их ставить!
- Женя, ну что ты как истеричка, давай сюда свою банку.
И Женя ее достала. Бедная, сказать, что она стеснялась – это ничего не сказать. Закрывая все это действо спинами, мы пристроили ее украдкой в куче остальных банок. Сверху прикрыли направлением. И ушли обратно, в первую очередь с кровью, там время приема заканчивалось быстрее. Вопреки Женькиной панике, кровь она сдала достойно, вышла с каменным лицом, героически сжимая руку в локте.
- Все, там большинство бумажечек с анализами забрали, осталось 2 штуки – кровь на сахар и кровь общая, пошли во вторую очередь.
Вторая очередь находилась на другом этаже, в противоположном конце от той злополучной тележки.
Мы пристроились в коридоре. Я уже тихо подвисала, невообразимо хотелось спать. Тут кто-то крикнул:
- Сергеева! Кто Сергеева?
- Жень, кажется, это фамилия Влада…
- Точно, это же я – Сергеева.
Женька только неделю назад получила паспорт и еще не привыкла к новой фамилии. Мы пошли на зов. Какая-то женщина в костюме уборщицы тыкала прямо в тележку с банками.
- Ты почему банку непрозрачную принесла?
Женькины губы тряслись, еще немного – и глаза закатятся, чего доброго.
- Другой банки не было.
- Нужно было убрать этикетку!
Я вмешалась.
- Мы первый раз беременные, не знаем тонкостей.
- А ты кто – такая наглая?
- Я – ее сестра, слежу, чтобы никто не обижал бедняжку в отсутствии мужа.
- Так вы еще и без мужа?
- Да какое это имеет значение – с мужем мы или без?! Да хоть с тремя! – взорвалась я, - зачем вы ее звали?
- Так, грубиянка, сейчас тебя отсюда выведут за неприличное поведение.
- Очень меня напугали, коленки трясутся. Скажите, зачем звали!
- Банка должна быть прозрачной, ее нужно ставить сверху на направление в открытом виде, вон в то окошко, чего вы ее сюда примостили?
Тетка никак не уймется, придется бить наповал.
- У вас тут написано что ли, куда и какие банки ставить? Куда сики, куда каки? Чем бедная, недавно беременная девушка может руководствоваться? У вас тут что – регламент какой-то висит, указатели? У нее что – астральные знания об этом должны быть? Сейчас я открою и поставлю ее, куда хотите и как хотите, только перестаньте на нее орать, видите, ей и без вас плохо.
С этими словами я взяла с тележки Женькино направление, банку, сняла крышку и пошла к окошку. То ли я была злая, то ли банка… Когда я поставила ее на направление в открытом виде, дно отвалилось. Тут уже даже мои нервы не выдержали, я начала истерически смеяться.
- Плохо она на тележке стояла, видимо, теперь лучше… Ха-ха-ха… Я сейчас умру! От смеха потекли слезы.
- Жень, иди, скорее сдавай свою кровь, потому что еще одного похода сюда я не выдержу. Я не знаю, где буду вставать на учет, если мне все-таки стукнет в голову родить когда-нибудь ребенка, но тут я точно не смогу, потому что буду до конца своих дней сгибаться от хохота, вспоминая этот день.
Я, конечно, еще ходила сюда с Женькой и опять сидела в очереди в кабинет врача. Но слово «анализы» я больше не могу слышать без истерического смеха.


20
Машина

Кроме таскания с Женькой по ее вечным поликлиникам, УЗИ и прочим увлекательным заведениям, я устроилась работать – пела по вечерам в летнем кафе. И еще – записалась на курсы вождения. Родители сначала были в шоке, потом папа сказал, что если я получу права (то есть, если я сдам экзамен, и наши доблестные охранники дорожного спокойствия рискнут выдать мне сей ценный документ), то родители, скорее всего, подарят мне машину, какую-нибудь не очень дорогую, на первое время. Меня это вполне простимулировало. Машину очень хотелось. Теорию учить было легко. Большинство правил были вполне логичными. А вот вождение… Как оно впечатляло!
Инструктор у меня был довольно молодой, женатый мужчина. Звали его Александр. Сначала я никак не могла привыкнуть, что при вождении нужно все делать заранее, правильно говорят – скорость реакции. В начале обучения думаешь о такой чуши, что реакция – совершенно черепашья. Я просто не представляю, сколько нужно иметь терпения, чтобы научить несколько таких мартышек, как я, аккуратному вождению. Отвлекаешься на машины вокруг, на ручку переключения скоростей, на педаль сцепления, совершенно забываешь про ремень безопасности, про «ручник», про знаки и светофоры, чаще всего в голове одна мысль – только бы не заглохнуть. Какое там маневрирование! Тащишься на 1 секунду быстрее пешехода и каждый раз радуешься, что удачно доехала! Экзамен я сдавала 3 раза. Первый раз завалилась сразу на горке. Не доехала до стоп-линии сантиметров 30. Попросили доехать, я начала трогаться, машина дернулась и все – экзамен был на этом закончен. Второй раз – забыла включить поворотник, когда сдавала город. Третий раз каким-то чудом сдала. Поехала сразу за правами, с каким-то чудом из нашей группы, который мечтал тут же напиться и сесть за руль – типа это же так прикольно! Я не выдержала и сказала ему, что окружающие люди не виноваты, что у тебя в голове искореженный пенопласт, и когда ты кого-нибудь собьешь пьяный, то тебе уже прикольно не будет лет 10, а тому человеку – возможно вообще никогда. Откуда вообще такие одаренные берутся, кто их растит, мне интересно?!
Через неделю папа привез мне машину. Белые «Жигули» восьмой модели. Я была первой девушкой, пытающейся бороздить просторы нашего района. Не очень успешно бороздить, правда. Мои первые 300 метров можно отнести к уникальным событиям человечества. Сначала я не могла выехать с парковки, потому что было страшно ехать одной и я не чувствовала где – право, где – лево и куда я вообще еду. Потом я не могла развернуться и мне помог водитель, проезжающий мимо. Я выехала из двора, повернула налево, проехала еще 50 метров и дальше нужно было повернуть направо на горку. На горке я заглохла, пока думала, что делать, задом съехала на бордюр, одно колесо висело, и я впала в прострацию. Начала звать пешеходов. Один из них, слава Богу, умел водить и выехал из кювета. Чтобы не заглохнуть на горке, я жутко газовала, и метров через 50 из-за капота повалил едкий дым. Я остановилась и заглянула под капот. Дым валил справа, откуда – я не поняла, что с этим делать, я не знала. Закрыла все двери, оставила ее там и пошла обратно, домой. Карьера автомобилиста как-то не складывалась.
Неделю я не решалась садиться за руль. Потом поняла, что страхи сами не пройдут и поехала на рынок в выходные. Довольно неплохо съездила. И стала ездить на ней на работу по вечерам, это было очень удобно.
Как-то вечером прибежала Женька. О, вечный источник моих жизненных трудностей! Аж запыхалась, бедняжка.
- Лили, мне в банк… надо… быстро, он до 19.00 работает. Мне завтра надо утром… опять в больницу надо, кровь на какие-то вирусы сдавать…У меня какой-то анализ плохой, теперь платно надо сдавать. А дома денег совсем нет. Кончились неожиданно.
- Ну, а я что могу сделать?
- Да я уже ходила, там очередь с километр, а ты на машине.
- Ну, и попросила бы, чтобы тебя пустили без очереди, ты ж беременная.
- Не пускают, я пробовала, все злые и агрессивные, отвези меня в другое отделение, я с книжки сниму.
- В какое еще отделение? Тут недалеко, пешком 20 минут, там обычно нет очереди, пешком я не успею.
- Женя, ну что ты за чуша! Я тут так хорошо смотрела телевизор…
- Лили, очень надо, правда, собирайся быстрее!
И мы помчались. Время было 18.35, не знаю, откуда, но именно на той дороге была пробка. Мы медленно ползли по ней, время неумолимо приближалось к концу. Из-под капота повалил пар, совсем некстати. Нужно было останавливаться и смотреть, в чем дело – либо вентилятор, либо тосол.
Я ехала посередине проспекта во второй полосе, Женька скулила, что не успевает в банк, оставалось совсем чуть-чуть, буквально пару кварталов. Я включила аварийку, и мы вышли из машины. Женька побежала в банк, я хотела залезть под капот, тут начали сигналить. Следующие события происходили очень быстро. Едущий сзади автобус, на такое мое бессовестное поведение отреагировал серией длинных возмущенных сигналов. Моя совесть проснулась, и я решила перестроиться к обочине. Дверь с такого нервоза не открывалась, я рванула ручку на себя, она осталась в руке, я выругалась, как сапожник и побежала догонять Женьку. Машина осталась посреди проспекта и бесконечной пробки.
Женька в это время устраивала театр одного актера. В банке. Бедная беременная одинокая девушка без копейки денег с зареванным лицом. Думаю, это разжалобило бы даже инквизитора. Работники банка уже отключили кассы, одна из женщин включила аппарат ради Жени, при этом говоря, что ее могут оштрафовать за это. Мне было жалко всех в этой ситуации – и эту бедную женщину, и нас с Женькой, безденежных, со сломанной машиной, нуждающихся в мужской помощи и периодически – в лоботомии. Денег ей дали. Хотя в это чудо верилось с трудом.
Мы, утерев со лба пот, пошли к машине. Я думала, что ее там уже нет. Или эвакуатор забрал или кто-нибудь разбомбил. Но она нас ждала – переставшая наконец кипеть, бедная, осиротевшая, со сломанной ручкой на двери со стороны водителя. Я походила кругами, двери у меня не открывались, выхода в общем больше не было, я открыла багажник и полезла в салон. В юбке. Сзади сигналили машины, думаю, вид был прелестный. Женька, как правильная, ждала меня в сторонке. Милая такая, отрешенная. Втянула меня в эту заварушку и, вроде как, вообще не со мной. Я завелась, подобрала ее, поехала к папиному гаражу, залила тосол и поехала на работу.
В кафе у меня появились поклонники. Мысли были заняты Марком, и, поэтому, поклонникам я позволяла себя только провожать – взглядом до машины.
Ручку сделала на следующий день. До этого так и лазила в салон через багажник. Предусмотрительно носила шорты, но вообще проходящим мимо мужчинам весьма нравилось наблюдать за этим процессом.
Марк все лето мне звонил. Говорил, что скучает, по голосу это чувствовалось. Я время от времени тоже очень хотела его видеть, хотела, чтобы он опять поцеловал меня… Гасила эти мысли усиленным отмыванием стен и пола дома и шитьем каких-нибудь новых оригинальных вещей. Для выступлений требовалось что-то яркое и разнообразное. Написала еще одну песню – Влюбленные. О книжке – «Поющие в терновнике», которая меня очень впечатлила. Да, я успевала, и читать – тоже, кто бы в этом сомневался.


21
Другая жизнь

В конце лета Женька узнала, что у нее будет девочка. Они с Владом долго выбирали имя и остановились на Диане. Меня они попросили быть ее крестной мамой. Жить они все-таки решили в Москве. Договорились, что родители будут ездить к ним – помогать сидеть с малюткой 2 раза в год, чтобы Женька могла закончить учебу. Все-таки у Влада здесь хорошая работа, у Женьки – институт, вряд ли им подойдет другой город. Конечно, им было нелегко, но они были счастливы в преодолении этих трудностей.
Я опять устроилась работать в кафе, было уже как-то неловко в моем возрасте постоянно спрашивать деньги у родителей. Еще 2 раза в неделю я продавала женскую одежду в магазине. Одна девочка из параллели, Света, работала там и устроила меня. Мне это было даже интересно – приходилось сходиться с людьми за 5 минут и переставать быть «холодной» на это время. Кто захочет купить одежду у ледяной глыбы? Я научилась анализировать поведение, манеры, взгляды, в отсутствии работы – читала лекции, разные учебники и книжки по психологии, считая, что это все – чрезвычайно мне полезно. Марк был недоволен моей работой и грозился забрать меня оттуда насильно. Вообще у нас работали все однокурсники – кто в казино, кто – в магазинах, барах, гостиницах, кто-то пел в церкви, кто-то – в оперном. Взрослая жизнь наступила незаметно.
Я стала писать стихи, почему-то музыка на них не ложилась, они мне виделись просто стихами. Марк говорил, что я совершенно необыкновенная, что он благодарен судьбе за тот бассейн и очень мило чмокал меня в шрамик на брови.
Через месяц я переехала к Марку. После этой долгой разлуки мы долго не могли расстаться. Женька уехала, я жила одна, вечером было так глупо разъезжаться по разным квартирам. И решение пришло само собой. Нам было очень хорошо вместе. Мне так нравилось вдыхать его запах. Утренний, свежий, не испорченный кучей других запахов, навязанных жизнью. Целовать его слегка небритую щеку и видеть, как он улыбается от этого. Внутри разливалось теплое и стойкое чувство вселенского счастья и истинной гармонии. Марк обхватывал при этом мое плечо и притягивал к себе. Пожалуй, такие моменты были даже приятнее, чем секс. Что у меня было к Дэну, я до сих пор не понимаю, но такого не было точно. Может быть, об этом самом чувстве так много писали классики? Пожалуй, самые приятные чувства испытываешь, когда засыпаешь в обнимку, а потом просыпаешься и первым делом обнимаешь мужчину и легонько целуешь его в плечо. Не знаю, какие там в это время бушуют гормоны в теле, душа в это время летает.
Не буду углубляться в детали, мы ругались, делили обязанности, кидали друг в друга грязные носки и майки, один раз я даже запустила в него тарелкой. Он обозвал меня дрянью, я выскочила из квартиры и хлопнула дверью. Но потом постояла за ней 5 минут и вернулась. Потому что не важно – кто и сколько делает дома, важно отдыхать вместе. Тогда не нарушается гармония совместной жизни друг для друга. Когда мы это поняли и озвучили, то ссоры перестали быть такими пылкими, энергия потекла в другом направлении – в ночном. Правда, я уставала после выступлений, но старалась быстро переключаться. Работой нужно жить на работе, а дом – это радость и релаксация.
В общем, все потекло своим чередом – работа, учеба, жизнь, теперь уже не одинокая. Женька растила малышку Диану, периодически появляясь на занятиях. Иногда я тоже сидела с ней. Чрезвычайно потешная девочка, маленький красивый пупс с кудряшками. Мы, по возможности, приезжали к ним в гости. Марк, поглядев на нее, сказал, что мы должны срочно родить ей жениха, пока еще позволяет разница в возрасте. На что я не нашлась что ответить, потому что не могу сказать, что мне самой бы этого не хотелось.
Еще он записал мой первый минус, потом наложили голос, занялись вторым, кажется, он хочет куда-то их отправить. Я в это не лезу, так как мое дело – творчество, продюссировать его самостоятельно я никогда не хотела.
Это было после нового года. У нас начиналась очередная сессия. Придя домой после концерта в 2 ночи, я кое-как нашла в себе силы, чтобы умыться. Утром я проснулась от того, что телефон разрывался от звонков,  я не стала отвечать, отложив это ненадолго, поставила варить кофе, а затем сняла трубку.
- Лили, ты спишь что ли?! Я звоню уже 15-й раз, наверное.
- Да, я спала. Извини, Марк, но трудно быть бодро проснувшейся в 8 утра, когда ложишься в 2.30 после концерта.
- Включи радио. Прямо сейчас. 102.9 FM.
В трубке раздались короткие гудки. Я включила радио и услышала свою песню. Завернувшись в одеяло, я заплакала, от какой-то захватившей меня волны эмоций…. Не веришь, радуешься и думаешь: «Вот она – моя сбывшаяся мечта. Мою песню сейчас слышат миллионы людей. Вот она – известность. И почти следом возникает вопрос: а что же дальше?»
А дальше были уже другие мечты и совсем другие, взрослые игрушки.