Первый вариант короткий:
-- Вольдемар Дидерихс, барон – обычно представлялся Вольдемар Дидерихс.
-- Знаем-знаем, – отвечал Гена Петюхин – как же.
И наливал еще рюмашку.
Культурно выпивали люди: огурчики соленые на блюде, хлеб ржаной порезанный, водка в запотевшем графине, пепельница чистая.
-- А вот скажи мне, например, что такое жизнь? – спрашивал Гена.
-- Прыжок из ****ы в могилу – цитировал Вольдемар Раневскую.
-- Дурак ты, хоть и барон – парировал Гена – жизнь это чудо.
И был прав. Потому что на следующий день Петюхин нашел свое счастье, а Вольдемар так и остался бароном.
Второй вариант расширенный:
-- Вольдемар Дидерихс, барон – обычно представлялся Вольдемар Дидерихс.
-- Знаем-знаем, – отвечал Гена Петюхин – как же.
И наливал еще рюмашку.
Любили люди культурно выпить. Чтоб закуска на тарелках, а не на газете, хлеб порезанный, водку перелить из бутылки в графин, пепельница чистая, и так далее. Потому что баронский титул обязывал, да и разруха достала. Хотя в последнее время, жизнь вокруг стала налаживаться. Соседи, предприниматели Вальдшнеповы, младшую дочку верховой езде обучают. Старшая-то, наркоманка, сторчалась уже вглухую, а младшей сапожки купили для езды и стек укороченный из натурального китового уса. В общем, пора было соответствовать требованиям социума, хватит в подворотне бухать.
-- Жизнь-то, того, берет свое – подмечал Гена.
-- Еще как – соглашался барон.
-- Завтра поедем за новой резиной для твоей «Мазды».
-- Обязательно.
И поехали.
Спросили у сильно озабоченного пацана в красивом комбинезоне:
-- Летняя резина для «Мазды» есть?
-- Какая? – захотел их поймать пацан.
Но Гену голыми руками не возьмешь, у него от зубов отскакивает:
-- Сто семьдесят пять – тринадцать. «Тэ».
-- Две с половиной тысячи – разочарованный таким глубоким познанием сообщает пацан.
-- А чего так дорого? – Вольдемар не доволен.
-- Ищите дешевле – хамит пацан.
-- Давайте – Гена настроен решительно.
-- Ставьте машину у ворот – распоряжается пацан и убегает.
Поставили и ушли в кафе, в соседнее зданьеце, кофе выпить. Сидят за столиком у окна, беседуют. Пацан с напарником тем временем колеса меняют. Зимнюю резину сняли и к стене прислонили, а новую летнюю присобачили. Чехлы же сногсшибательные от заграничных колес себе оставили, убрали как не было. Руки тряпкой вытерли, и чек на кассовом аппарате выбивают.
Барон с Геной подходят, расплачиваются.
-- Колеса не забудьте – напоминает пацан.
Вольдемар открывает багажник и Гена засовывает туда пару колес. А куда еще два грязных девать совершенно не понятно. В салон на заднее сиденье ставить не хочется, а в багажник не лезут.
-- Задача – говорит барон.
-- Ничего – не унывает Гена – что-нибудь придумаем. У них должны чехлы такие быть.
-- Але, – просит он пацана – есть чехольчики? Нам бы колеса упаковать.
-- Нет.
-- А как же?
-- Как хотите.
-- Слышь, – начинает нервничать Вольдемар – работай с клиентом четче.
-- А я вам четко и отвечаю – нет чехлов. Нет, и не будет. И не было, кстати.
Уходит вглубь бокса и там начинает чем-то греметь.
-- Хер с ним – говорит Гена – кидай назад.
Вольдемар загружает оставшиеся колеса на заднее сиденье. Ребята садятся в машину и уезжают.
-- Не все еще готовы соответствовать высоким требованиям развитого общества – печально произносит Гена, глядя вправо.
-- Да – Вольдемар за рулем и смотрит вперед.
-- Так мы далеко не уйдем.
-- Нет.
-- И такой капитализм нам не нужен.
-- Абсолютно.
-- Ты колеса куда кинешь?
-- На балкон, куда же еще.
-- Вот я и говорю – не все еще гармонично в нашей жизни.
-- Да куда там.
-- Но мы будем стремиться?
-- Постоянно.
Они доезжают до дома Гены, и он выходит, а Вольдемар едет дальше. Грязные колеса от тряски съезжают с заднего сиденья и падают за спинки передних.
-- Черт – чертыхается барон Дидерихс.
Ему не охота чистить обивку сиденья.
Вариант третий лаконичный:
-- Вольдемар Дидерихс, барон – обычно представлялся Вольдемар Дидерихс.
-- Да и хрен с тобой – отвечал Гена Петюхин.