Это эхо почему-то перестало верить в хорошее. Оно вело себя вызывающе. Когда ему кричали: «Сча-астье-е!» - ононе отвечало «Здра-асте-е» или что-то вроде того, но всегда гудело: «Никогда-а=а!..» Такое безобразие надо было научно обосновать. К ущелью съехались разные учёные и прочее начальство. Какие-то строгие товарищи всё допытывались, кто же так обидел эхо, что оно насквозь погрустнело и отбилось от рук?! Прибыли педагоги, перевоспитывать эхо. Прибыли психиаторы и обнаружили у эхо:а) Комплекс неполноценности. б) Маниакальную депрессию. в) Ярко выраженную меланхолию с проблесками шизофрении.
Примчались журналисты, писатели, критики, киносъёмочная группа. Они стали писать, читать, комментировать, дискутировать. И чем больше выяс няли, тем меньше понимали. Всю эту братию надо было накормить, обеспе чить жильём. Пришли повара, плотники, управдомы …
Так в горной долинке образовался целый лагерный городок. Проводились диспуты, выдвигались и задвигались гипотезы, строились проекты, обнаруживались в них дефекты и эффекты … А эхо? Ему было всё равно. В который уже раз оно громыхало людям своё печальное «Никогда-а-а!..»
Однажды сюда, вместе с родителями, приехала одна очень маленькая девочка. И вот, приложив ладошки ко рту, она вдруг крикнула для эхо слова, которые ещё никто не кричал: «Я тебя люблю-у-у!..» И эхо вдруг ответило: «Сча-астье-е!..»
«Это опять не то! – Возмутился родитель. – Ему надо было крикнуть что-то вроде «бью», а оно!..»
Но после этого случая эхо исправилось окончательно и стало всем отвечать, как положено.
Оказывается, чтобы ещё долгие годы делать своё звонкое дело, ему надо было услышать хотя бы одно, хотя бы маленькое доброе слово и узнать, что его кто-то любит. Одно слово. Всего лишь!..