А Н О М А Л Ь Н Ы Е Я В Л Е Н И Я
Ну, что тут поделаешь, не люблю я эту журналистскую братию. Каждый из них, может, и не плохой человек, но все вместе, до чего несамостоятельные люди, что тебе репей на собачьем хвосте: куда пес – туда и хвост, и репей следом. Если уж один о чем напишет, все, как с цепи сорвутся, тут же о том же. Пример? Да хоть тысячу.
С преступностью в стране, считай, покончено было. Вдруг одному показалось, что нет. Написал. На следующий день, какую газету не откроешь – волосы дыбом: оказывается среди сплошной мафии живешь.
Мало тебе? Пожалуйста, еще. Проституции у нас 70 лет не было, хотя встречались, конечно, женщины легкого поведения. Раскопал один шустрый, тиснул заметочку. И пошла писать губерния. Теперь на любую женщину с подозрением смотришь. Ну, разве ж это дело?
Чуток поуспокоились с этим, новую тему нашли – аномальные явления. Поплыла, замелькала у них по небу во все стороны всякая летающая посуда: то тарелки, то кастрюли, то горшки. Один даже про гантелю написал. Но с этим все ясно, небось, спортивный обозреватель побоялся от коллег отбиться.
Посмотришь на небо, за городом конечно, мать честная! Ширь необъятная, высота немеряная. Но, щелкоперов этих, видать, еще больше, в небе им уже тесно, скок на землю. И пошли гулять по полям и весям то зелененькие, то серебристые. А что в них такого? Чего ими народ пугать? Я вот их дважды в месяц который год регулярно встречаю и ничего. Правда, в контакт с ними вступать никогда не стремился.
Впрочем, раз было. Помнится, тринадцатую получку отхватили. Быстренько сорганизовались мы с друзьями. Но все по-культурному. Я в этом деле безобразия не люблю. Взяли там, сколько надо, посидели, как положено, поговорили за жизнь от души, да не как на собраниях, а как среди добрых товарищей водится – одну правду матку. От водочки, конечно, разогрелись, да правда головы постудила. Распрощались и по домам.
Я уже к своей улице подходил, а в марте рано темнеет, на освещении же, как всегда, экономят. Вообщем, такая приятная, радующая уставший за долгий трудовой день глаз полутьма. Вдруг вижу: из-за поворота что-то такое выплывает, разноцветными огоньками переливается. Я остановился. И оно остановилось. Жду. И до дома-то метров двести осталось, да улица больно узкая – не разойтись.
Что-то у них там щелкнуло, вспыхнули два луча света и прямо на меня. Стою я в них, словно под рентгеном, небось, все мои косточки видны. Открываются у них двери, выходят двое в сером и ко мне. Я ростом особо не вышел, а они еще ниже меня. Я вначале оробел малость, а потом думаю, да в чем, собственно говоря, дело? Это ж за счастье с ними пообщаться, будет потом, что внукам рассказать.
Собрался с силами и пошел им навстречу. Подхожу ближе, говорю:
- Здорово, братья-гуманоиды!
Тут у них на груди такие маленькие черные коробочки противно так затрещали: пип-пип-пип, крык-крык.
- Здравствуйте!- отвечают.
- С какого,- говорю,- созвездия, ребята, с Лебедя, с Рака или со Щуки?
- Бери выше,- говорят,- с Козерога! Приглашаем прокатиться, не возражаете?
- Да что вы, ребята! Всю жизнь мечтал. Только, чур, недолго и чтоб в целости-сохранности на это же место доставили, а то мне от Клавки попадет.
- Обязательно,- отвечают,- не волнуйтесь, доставим, куда следует.
А сами меня уже под локоточки подхватили бережно так и ведут к своему аппарату. Дверь открыли, провели вовнутрь, на скамеечку усадили. Слышу, двигатель заработал. Аппарат тронулся и пошел скорость набирать, только огоньки за окошком замелькали.
Тут у меня все в голове поплыло, смешалось, лишь и успел подумать, что, наверное, на сверхзвуковую скорость вышли.
Пришел я в себя уже утром. Глаза открыл, голова трещит, не пойму, где лежу.
Себя ощупал, все, вроде, целое, только почему-то одежды нет, одни трусы. Тут меня и шибануло, не иначе, думаю, собрались на мне опыты делать? С них станется!
Вскочил я и к двери.
Дернул – закрыта. Кулаками: бах-бах! Дверь открывается – милиционер. Я так и опешил.
Но вскоре все прояснилось. Хорошие они, ребята с Козерога, слово свое сдержали, доставили живого-невредимого и вовремя, но, все-таки, козлы. Что-то у них с навигацией не в порядке. Я же их на то же самое место просил, откуда взяли, а они на два квартала промахнулись, у вытрезвителя высадили. А мусора наши разве ж разберутся, что человек с другой галактики вернулся? Раз лежит – значит их.
На работе мужики узнали, только похихикали. А ведь знают, что я никогда не вру. Нет, ну до чего чудные люди, про какого-нибудь Жан-Пля-Луи или Петрова прочитают, полдня охают. А тут живой очевидец перед ними и никаких эмоций.
Обошлась мне эта прогулочка рубликов в двести. Клавка, когда узнала, аж с кочергой на меня бросилась, такой у нее характер взрывной. Но и я не промах, сиганул к бабе Вере через забор, поди, достань.
Но она у меня женщина отходчивая. Рассказал я ей, как вся страна нашему журналисту полтора миллиона собирала только для того, чтобы вокруг земного шарика его пару раз крутануть. А тут всего за двести рублей до Козерога и обратно, считай, что по бесплатной профсоюзной путевке. А деньги эти, вроде как на карманные расходы, путь все-таки не близкий. Согласилась, простила, хоть сомнения у нее в душе, по-моему, остались.
Ну и пусть! Вот внуки будут, им расскажу. Уж они-то поверят.