ИРИНА ГРЕЦИ - http://proza.ru/avtor/vfu99hbnn7 - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В 38-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
В первом классе на уроке чтения слушали рассказ о пастухе, который пас старую клячу и над которым смеялась вся деревня. И пастух возненавидел лошадь, и привязал её и ушёл, а лошадь выгрызла до земли всю траву, где могла достать, и умерла от голода, но в деревне никто не удивился, что лошадь умерла, потому что она была очень старая. Саша сильно плакал.
Александр Григорьевич только что развёлся с женой, оставил ей квартиру, машину, дачу, гараж, а себе семилетнюю дочь Светку и кошку Мурку. Уехали в маленький городок к Сашиному деду - злющему девяностолетнему старику, который уже много лет жил один, целый день играл сам с собой в карты, из дома выходил раз в неделю, покупал четыре булки хлеба, две бутылки вина, тем и перебивался.
Приезду внука и правнучки дед совсем не обрадовался. Характер у Саши был лёгкий, уступчивый, он думал, что сумеет ужиться со стариком, но не тут- то было. Дед постоянно устраивал скандалы, шпынял Мурку, изводил Светку подозрениями в воровстве. Вообще-то, это была его навязчивая идея. Слесарь-водопроводчик якобы украл у него новые сапоги, оставив взамен свои старые, сосед похитил инструменты, женщина, проверяющая показания электросчётчика, увела эмалированный чайник с дыркой, который хранился в кладовке рядом с мотками использованной изоленты, ржавыми гнутыми гвоздями и прочими пока не нужными, но в будущем необходимыми вещами. А Светке приписывалась кража часов без минутной стрелки. Саша пытался уладить конфликт, но когда дед ударил Светку, озверел. Взял старика за плечи, хорошенько встряхнул и отшвырнул на кровать. Дед завизжал тоненьким голоском, схватил с прикроватной тумбочки тяжеленный будильник с острыми ножками и бросился на обидчика. Саша понял, что добром не кончится, сгрёб ревущую дочь в охапку и выскочил из дома, хлопнув дверью. Переночевали у сослуживца. С этого момента Саша перестал замечать деда. Он по-прежнему оплачивал все коммунальные услуги, стирал и прибирался, но готовил только для себя и дочки в своей комнатке, которую стали запирать на ключ и по возможности из неё не выходили. Однажды дверь забыли закрыть, и Саша застал деда у своего холодильника, где тот жадно глотал кетчуп из бутылки. Саша молча отобрал бутылку и выставил деда из комнаты.
А дед между тем стал заметно сдавать, всё больше лежал, передвигался с трудом, из дома не выходил. Но попыток примириться не делал никто. Через три месяца дед не поднялся совсем. Смотрел на внука бессмысленным взглядом, не узнавая, но в редкие минуты просветления его глаза наливались злобой и он, с трудом поднимая свою иссохшую руку, грозил Саше кулаком, с шипением выдавливая изо рта неразборчивые, но легко угадываемые проклятья. Через неделю организм деда стал "чиститься". Саша стирал простыни, отмывал старика, но процесс шёл и шёл. "Скорая» выехать отказалась, сказав, что ничего сделать уже нельзя. Саша телеграммой вызвал мать на подмогу, но к утру дед умер. Похороны были скромными. Никто не удивился смерти деда - всё-таки девяносто один год - пожил своё.
Приводя квартиру в порядок, Саша нашёл в старой треснутой вазе часы без минутной стрелки, на антресолях - инструменты и чайник с дыркой, и где только можно, даже под подушкой и матрацем, бесчисленные кулёчки с крупой, засохшие корки хлеба, заплесневелый сыр. Саша вдруг выронил из рук веник. Перед глазами встала та лошадь из рассказа, услышанного в первом классе.