ДАНИРА ЧЁРНАЯ - http://proza.ru/avtor/teorita - ПЯТОЕ МЕСТО В 38-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
- Да как же вы не понимаете! Она же умрет! Умрет!
Главврач N-ской больницы Григорий Петрович Коновалов устало вздохнул и отер со лба пот. Боже правый, как же надоело спорить с этой истеричкой. Шутка ли - делать операцию человеку на девятом десятке. А если умрет на операционном столе? С кого потом будет спрос? Вот то-то и оно.
- Девушка, послушайте, я вам в сотый раз повторяю, мы не будем делать операцию вашей матери.
- Почему? Я не понимаю! Она же не безнадежна! Мой знакомый - врач, он говорил, что её можно спасти! Своевременное хирургическое вмешательство...
Главврач фыркнул. "Своевременное хирургическое вмешательство", ха. Где только слов таких понахваталась?
- Вот и идите к своему знакомому врачу - недовольно произнес он, перекладывая с места на место стопку фиолетовых бланков - Не мешайте людям работать.
- Мой знакомый - диагностик, а не хирург - возразила девушка - Ну пожалуйста! Я прошу вас! Мне на колени перед вами стать?
- Не надо на колени - поморщился Коновалов - Послушайте, леди, дамочка, мисс, как там мне вас называть, идите-ка домой.
- Я поняла - кивнула девушка, и расстегнув сумочку вытащила из неё две пятисотрублевые купюры.
- Возьмите. Больше у меня ничего нет - тихо сказала она - Возьмите, только спасите маму.
Коновалов едва не расхохотался вголос, настолько это всё его рассмешило.
- Студентка? - поинтересовался он. Девушка виновато кивнула.
- Милочка, как вы не понимаете, я ничем не могу вам помочь - вздохнул главврач - Заберите вы свои деньги, они вам ещё на похороны матери пригодятся.
Губы девушки задрожали. Она встала со стула и не говоря ни слова двинулась к двери.
Внезапно Коновалов почувствовал легкий укол совести и уже в спину девчонке прокричал
- Да поймите же, милая, есть такая болезнь - старость. И от этого никуда не деться.
В ответ девушка громко хлопнула дверью.
- Хамка - констатировал главврач. Несколько минут он сидел,смотря прямо перд собой невидящим взглядом, потом вздохнул, поднялся с удобного кресла и подошел к окну кабинета. В окно он видел, как девушка выбежала из больницы, в изнеможении опустилась на лавочку и разрыдалась.
- Ничем не могу помочь - произнес Коновалов и задернул занавеску.
---------
У дверей горбольницы стоял жалкий старик со слезящимися глазами в поношенной, латанной-перелатанной одежде.
- Ой, Клава, опять дед пожаловал - прыснула смешливая медсестричка, поднимаясь по ступенькам вместе с подружкой - Как часы, ей богу.
Он приходил сюда каждый день, ровно в восемь утра. Сначала подолгу сидел на лавочке у окна, а потом робко поднимался по ступеням и входил в прохладный холл. Все уже давно привыкли к нему и к его причудам. Постояв немного в холле, старик, шаркая ногами, поднимался на второй этаж. Там он подолгу стоял перед дверью и долго шевеля губами читал надпись на привинченной к двери золоченой табличке: "Главврач Мутный О.М.", пока кто-нибудь из медперсонала не окликал его. Тогда старик тяжело вздыхал и спускался по лестнице на первый этаж. Усаживался на банкетку для посетителей и сидел там до конца рабочего дня.
Но сегодня что-то в поведении старика изменилось. Сегодня он уже не сидел на лавочке, а сразу направился в больницу, решительно поднялся на второй этаж, немного помедлил перед дверью в кабинет главврача... и постучал.
- Войдите - донесся голос из кабинета.
Старик толкнул дверь и переступил порог кабинета.
- А, это опять вы... - Орест Михайлович, сидевший в кресле за столом, недовольно скривился - Ну сколько можно вам повторять, я ничего не могу поделать.
- Операция - прошептал старик облизывая пересохшие губы - Мне можно сделать операцию и я буду жить. Я! Буду ! Жить! Неужели вы не понимаете?
- Ох, послушайте, это всё бесполезно. Вам восемьдесят четыре года, дорогой мой. Жизнь движется к закату.
- Не бесполезно! Я сам врач...был. Я ведь знаю, можно ещё...
- Ну вот,тем более сами были врачом. Простите, как вас там...?
- Коновалов. Коновалов Григорий Петрович.
- Григорий Петрович, вы же понимаете, всякое может случиться? А если вы, тьфу-тьфу-тьфу - Мутный постучал костяшками пальцев по деревянному столу - если вы умрете на операционном столе? Вам-то конечно будет всё равно, а каково будет мне? Хирург мой племянник, знаете ли...
Старик вздрогнул
- Сейчас-сейчас, подождите - прошептал он. Мутный устало вытер со лба пот. Вот ведь настырный человек, никак не уймется. Не хочет понимать,что даже простейшую операцию в таком возрасте делать рискованно. Может конечно и повезет...а если нет?
Тем временем Коновалов вытащил из кармана две засаленные пятисотрублевки.
- Вот,возьмите - трясущейся рукой он протянул деньги Мутному - Это всё, что у меня есть, прошу возьмите. Спасите меня.
- Да, не густо у вас с пенсией - хмыкнул главврач. Брать в руки залоснившиеся бумажки он побрезговал, потому просто покачал головой.
- Взяток, уважаемый, я не беру, а вам эти деньги ещё пригодятся. Прошу меня простить, но знаете, есть такая болезнь - старость. Она не лечится. И медицина тут бессильна.
- Медицина бессильна - ошеломленно произнес Коновалов - Но послушайте, как же так...?
- Идите, отдохните - дружелюбно посоветовал Орест Михайлович - Вам нервничать нельзя, иначе может наступить кризис. Сожалею, но помочь ничем не могу.
Еле переставляя ноги Коновалов вышел из кабинета главврача, спустился по лестнице и вышел из больницы. По его морщинистым щекам текли слезы. Он шел как сомнамбула, ничего не видя перед собой, ноги сами принесли его к знакомой лавочке. Опустившись на неё он вспомнил, как сорок лет назад здесь, на этой самой лавке взахлеб рыдала симпатичная студентка...
Коновалов медленно вытер слезы и поднял голову. По синему, высокому, по-летнему яркому небу плыли пушистые белые облачка. Деревья шумели зеленой листвой, пели птицы, цвели цветы...
И так хотелось жить.