Пошла вдоль дороги к автобусной остановке, часто оглядываясь на проезжающие автомобили, чтобы какая-нибудь не застала врасплох, обдав веером ледяных брызг из грязной лужи. Неожиданно возле меня остановилась шикарная черная "девятка", в открытое окно дверцы выглянуло приятное лицо русоволосого парня.
— Девушка, садитесь, нам по пути.
— Откуда знаешь? — изумилась я, подумав, что, может, отец послал своего знакомого привезти меня домой.
— Догадываюсь, — мягко улыбнулся он и открыл дверцу.
Ничего не оставалось, как сесть на переднее сидение. Не так уж часто приглашают в автомобиль. А если честно, то совсем редко. Реже, чем хотелось. Не очень приятно подолгу торчать на стылой остановке, а потом нудно трястись в автобусе, переполненном раздраженными людьми, готовыми из-за неосторожного движения растерзать друг друга.
— Какая судьба забросила сюда очаровательную девушку?
Я удивленно взглянула на парня, чем-то похожего на артиста Жигунова, не шутит ли он? Не похоже. Спокоен, уверенно ведет машину, без напряжения, словно родился за рулем.
— К следователю вызывали, — похвасталась я.
— Зачем? — заинтересованно спросил он.
Я усмехнулась, чувствуя, как распирает от невысказанных впечатлений. Рассказала об ужасном и загадочном убийстве. Похлеще любого детектива. Там всегда можно заглянуть в конец книги и узнать имя убийцы. А здесь никто не уверен, что его найдут. Уж если к отцу начали придираться, то о чем можно говорить? Впрочем, умолчала, что ходила в милицию с отцом. Совсем незачем это знать. Ещё догадается, что я школьница. Мне он нравился всё больше и больше. Хотя бы по подчеркнутому вниманию к моим словам, пониманием к испытываемому волнению, которое возникает каждый раз, когда начинаю рассказывать об этом.
Парни из нашего класса слушали совсем не так: перебивали, подначивали, пытались грязно шутить, словно не человека убили, а приблудную кошку в чужом подъезде. В конце концов, я разозлилась, обозвала их недоумками и убежала реветь в туалет. А этот всё понимал, я находила в нем сострадание, чего так мало в нашем обозленном мире. Мне хотелось, я догадывалась, что так просто мы не расстанемся. Это знание было на грани интуиции.
Мы доехали до угла моего квартала, и я дала знак остановиться, но он небрежно махнул рукой, мол, не отвлекайся, еще вернемся, рассказывай. Я чувствовала с ним так легко, будто с закадычной подругой Галкой. Он взял, лежащую на панели пачку "Винстон", щелчком полувыбил одну сигарету и протянул мне. Я растерялась. Не хотелось обижать отказом. Может, взять и подымить для вида, как делают девчонки у нас в туалете, чтобы показать свою взрослость?
— Я не курю, — почему-то виновато сказала я.
Он удивленно поднял бровь и щелкнул зажигалкой, прикуривая. Я удивилась, какие у него розовые, полные губы, как у ребенка. Вот с кем, наверное, особенно приятно целоваться.
— Правильно делаешь. Если хочешь знать — мужчинам не нравится, когда женщина курит. Антон Палыч говорил: поцеловать курящую — всё равно, что облизать пепельницу.
— Зачем же они все курят? — поразилась я, чувствуя, что после услышанного, никакая сила не заставит взять сигарету в рот.
— Не знаешь? — чуть удивился он.
Я покачала головой.
— Скоро сама поймешь.
Я обиженно отвернулась к окну. Могу и сама догадаться. Ничего сложного. Подумаешь, взрослого из себя строит. Взял у отца машину и девчонкам пыль в глаза пускает.
— Тебя как звать? — мягко спросил он. — Меня — Олег.
— Нина, — ответила я и улыбнулась. На него невозможно было долго сердиться.
Он взял мою руку и легонько сжал, отчего по руке, потом по всему телу прошел невидимый ток. Сделалось так легко и приятно, что я чуть не заревела. Во всяком случае, слёзы, непонятно от чего, навернулись, и я снова уставилась в боковое стекло. Не хватало, чтобы он увидел, что подумает? Связался с чувствительной идиоткой? Олег убрал руку, и я провела ладонью по лбу, одновременно смазывая с глаз слёзы.
— Нина, ты работаешь? Учишься?
Я кивнула, и он не стал уточнять, где учусь. Мало ли, может быть, в институте. Вполне могу сойти за студентку, всё при мне.
— Ниночка, не пойми меня превратно. Ты мне понравилась, не хочется расставаться. У тебя, как я понял, день пропал. Давай покатаемся по городу, заодно совместим приятное с полезным. Сейчас заедем по делам, а потом махнем в ресторан. Отметим наше знакомство.
Я насторожилась. Никогда не приходилось бывать в ресторане. Даже одним глазком не видела, разве что в кино, по телевизору, но там всё так шикарно, манерно. Наверное, надо одеться понаряднее. А если выпивать придется? Потом скажет, что не любит пьяных женщин. Сгорю от стыда.
Олег заметил моё смятение, успокоил.
— Мы просто пообедаем. Я живу один, готовить некогда.
— А где твои родители?
— В Омске. Я оттуда. Здесь работаю. Купил квартиру, тачку.
— Кем же надо работать, чтобы хватило на квартиру, машину?
— Работа — проще некуда. Нужно вовремя поговорить с нужным человеком. Потом поймешь.
Ну вот, опять уходит от ответа. А если не пойму? Мне иногда кажется, что в этой жизни знаю всё, все тайные пружины честолюбивых характеров. Столько перевидала, что ничем не удивишь.В другие же дни, чувствовала себя наивной девчонкой, которая ни в чем не может разобраться, потому что ничего не знает и не понимает. Бьёт по самолюбию.
Трудно признавать, что именно такое состояние и есть самое верное. По сути, я действительно, ничего не знаю, и узнать не у кого. Подруги ничем не лучше. Учителя годами мусолят одну и ту же программу, составленную во времена развивающегося социализма.
Какие знания может дать Любовь Сергеевна, которая окончила институт двадцать лет тому назад, и с тех пор не прочитала ни одной книги, ни одной статьи по своему предмету, потому что ей это совершенно не нужно. Главная цель достигнута давно — диплом в чемодане, можно не суетиться, не переживать, что кто-то потребует быть в курсе последних достижений физики.
Недавно, отвечая урок, я упомянула про кварки, элементарные кирпичики мироздания. Так она меня осадила, сказав, что нет никаких кварков, мол, незачем читать дешевую фантастику. Я даже растерялась. Сказала, что недавно читала в журнале "Знание — сила". А физичка грубо срезала: Незачем доверять дешевым популярным изданиям.
Можно подумать, что она читает только дорогие журналы. Но всё же сомнение взяло: может быть, я что-то не поняла, или статья была из апрельского номера, в разряде весенних розыгрышей. Была такая публикация, которой все мальчишки поверили, пока я не сказала, что создание пятого колеса у автомобиля — первоапрельская шутка. И сейчас выпросила у Галки все номера запрошлый год и внимательно прочитала. Есть кварки!
И не только кварки, но и черные дыры, в которые всё проваливается и вырваться не может из-за чудовищного тяготения, даже свет, поэтому они и называются — черными. Провалившись в неё, можно оказаться в другом мире или измерении. Можно очутиться в глубоком прошлом за миллионы лет до своего рождения! Вот где голова кругом идет. А она кварки не признает. Ретроградка несчастная.
Я читала все книги, что попадали под руку в школьной библиотеке или подсовывались подругами, иногда узнавала что-то новое, но редко оставалась удовлетворенной от прочитанного, чего-то не хватало, а чего — не могла понять.
Как-то, зайдя с Галкой в центральную библиотеку, поразилась обилию непрочитанных книг. Всей жизни не хватит прочитать, и уж, наверняка, не все здесь собраны. Но, чтобы сделать правильный выбор, нужно знание, которым я не обладала. Заколдованный круг. Змея, кусающая себя за хвост. Конец смятению и переживаниям положил приезд Леночки — мне стало не до книг. Всё свободное время пропадала у неё, слушала потрясающие любовные истории, мечтала о своих. У меня всё будет иначе. Благополучней.
Вечером, перед сном, фантазировала, представляла, как это произойдет? Каждый раз с другой вариантностью. Изумительное сочетание расслабленности, переходящей, иногда, в восхитительный сон. Впервые я обедала в ресторане. Даже не по торжественному случаю, а по банальнейшей причине — мне и Олегу просто хотелось есть. Утром с отцом проспали, не успели позавтракать.
В ресторане по-деловому буднично. На всем готовом. Мне стоило больших усилий, чтобы не помочь официанту расставлять блюда на столе. Пришлось коленками зажать кисти рук, которые то и дело вздрагивали от желания взметнуться навстречу опускаемой тарелке. Было неловко оттого, что мужчина прислуживал мне, девчонке.
Не спеша, поели, встали и дальше покатили. Встречи с разными людьми, в основном, молодыми. Иногда оставалась одна в машине, но не скучала, думала о своем, и улыбалась. Мне отчаянно повезло. Я встретила настоящего парня, о каком можно только мечтать. Вечером подъехали к таксофону, и я позвонила домой. Сказала отцу, что останусь ночевать у Галки, и сразу положила трубку, чтобы не слушать надоевшие нотации, вроде того, что нормальные девушки ночуют дома, а не у подруг.
Ночь оказалась на удивление скоротечной. Заснули едва ли не с первыми лучами солнца в наше окно. Пришлось задернуть плотную штору. Я еще больше втюрилась в Олега. Никогда не думала, что мужчина может быть таким нежным. Не хотелось вспоминать, что нужно оканчивать школу, с ума сойти!
Страшное отвращение к учебе. Выйду за Олега замуж. Всё, что нужно, я уже знаю. Не видела, чтобы замужняя женщина применяла в быту тригонометрические функции, или вычисляла по физической формуле силу удара упавшей тарелки. Я давно подозревала, что нас учат не тому, чему нужно.
Но все мои попытки объясниться, натыкались на равнодушие: вы должны знать школьную программу, если не хотите завалить выпускные экзамены. Кто бы спорил, а я не стану. Кто меня научит, как ухаживать за больным ребенком, как его воспитывать, как раскроить и сшить простенькое платьице? Уж ясно — не школа, и не мать, которая сама этого не умеет. Никогда не видела её с ножницами в руках за материей. Ей было не до этого, и не до нас, некогда.
Через неделю счастливой и безмятежной жизни настолько расслабилась, что проговорилась к своей принадлежности к школьному племени. Олег удивился, думал, что я совершеннолетняя. Долго уговаривал, не бросать школу, пообещал после выпускного вечера поездку в Грузию. Скрепя сердце, зашла домой за учебниками. Мать устроила грандиозный скандал, пригрозила, что посадит моего хахаля за совращение малолетней. Я не выдержала, тоже психанула, прокричала, что если кто и совратил меня, так это мои дорогие родители с помощью родного братца, который без стеснения на меня онанирует.
Внимание отвлеклось на Вовку, а я, схватив приготовленный портфель, выскочила за дверь.
В школе Любовь Сергеевна пыталась воздействовать на психику, мол, какой пример подаю одноклассницам, комсомолки так не поступают, пугала собранием. Закипая от злости, я непримиримо спросила:
— Чего вы все добиваетесь? Чтобы бросила учебу? Нет? Тогда дайте окончить школу, а остальное не вашего ума дело.
Благо, у неё хватило характера не настаивать на своем, сурово поджала тонкие губы и ушла в учительскую. Больше меня никто не доставал.
В этот же день Галка рассказала потрясающую новость. Нашли убийцу Леночки. Им оказался старший сын Николая Ивановича — Сергей. Акселерат. Вымахал выше родителей. Леночка, защищаясь, царапнула по щеке убийцы, под ногтями обнаружили следы крови, совпадающие с группой крови Сергея, и сама царапина не успела зажить. Убил за то, что Леночка не согласилась стать и его любовницей, пока отец на заводе. Могу представить чувства Николая Ивановича: сына посадят за родительские грешки.
После школы, как примерная ученица, шла домой, делала уроки, а вечером брала сумку с учебниками и, не обращая внимания на причитания и оскорбительную ругань матери, уходила к Олегу. Он уже был дома, к моему приходу приготавливал что-нибудь вкусное, чего раньше не ела, и даже не знала о существовании такого блюда.
Я уже не спрашивала, чем он занимается? Понимала, нечто таким, что запрещено советским законом.
Со мной произошла удивительная метаморфоза — не видела в этом ничего предосудительного. Кому плохо оттого, что Олег нашел продавца, а потом покупателя на товар? Если государство не хочет этим заниматься и получать прибыль с заключенной сделки, то пусть это делают люди, вроде моего Олега.
продолжение следует: http://proza.ru/2012/05/03/909