http://www.proza.ru/2012/05/02/396
Глава 14
Весь день мысли о Романе не давали мне покоя. Я чувствовала, что что-то сделала не так, неправильно и непонятная тоска раздирала моё сердце.
У меня есть такая привычка, когда мне плохо и беспокойно, я прижимаю руки к груди, ниже горла.
Бабушка моя говорила, что я, таким образом, пытаюсь защититься и успокоиться, потому что руки прикладывают туда, где болит. Так вот, сегодня, мои руки сама тянулись к этому месту, и я, автоматически, плотно прижимала горячие ладони к своей груди, стараясь успокоиться и утихомирить ноющую боль в сердце.
Петровна, то и дело посматривала на меня. Она не могла понять причину моего сегодняшнего состояния.
Да и что я бы могла ей объяснить? То, что затосковала по своему бывшему начальнику, который меня уволил без причины?
Смешно. То, что все эти три года я была влюблена в него и только сейчас, на расстоянии, когда уже ничего возвратить и исправить было нельзя, я поняла это?
Смешно и грустно.
К вечеру мы с Петровной разбрелись, и я не спеша поднималась к себе, в номер.
Из вестибюля мне навстречу вышел Черешня.
- Алька, подожди! Что тебе там Нилка наговорила? Не верь. Она просто не может смириться, что я ухожу. Я все равно с ней жить не буду. Разведусь и конец - выдал он, комкая пустую пачку от сигарет.
- Да мне, Ген, всё равно - устало произнесла я, чувствуя, что уже просто не могу видеть Черешнева. Надоел, гад, до зеленых чертиков. - Женитесь, креститесь, разводитесь это ваши проблемы. Но прежде чем совершать какие-то поступки, хорошо подумай. Вы столько лет вместе. Жили нормально, а теперь? Седина в голову бес в ребро? Или кризис какого-там возраста? Подумай, есть ли смысл что-то менять. Или увидев меня и узнав, что я одна, ты решил, что можно вернуться в молодость? А прожитое куда денешь? Нет, Гена, как бы ты не стремился изменить свою жизнь, прошлое будет всегда с тобой, будет преследовать тебя.
- А ты? Ты же изменила свою жизнь.
- У меня другой случай. Я не разрушала свою семью, ради мимолетного увлечения. И не я, а мой Женька уплыл в поисках новой любви и нового счастья, а я держать не стала. Понимаешь, он неплохой человек, но как друг, а для жизни надо большее – нужна любовь. Вот получается и была наша семья целой, пока он мотался по командировкам, пока мы не виделись и не мешали друг другу. А как осел дома, так сразу стали понятны все чувства и отношения.
А ты прожил рядом с ней два десятка лет, пережили и горе и радость, а теперь ты надеешься, что где-то тебя ждёт пылкая, горячая любовь и вернутся юношеские чувства? Смешно.
- Аль, так ты хочешь сказать, что между нами ничего не было и не будет и у тебя ко мне вообще не осталось ни каких чувств?
- Ну почему? В молодости было. Я очень сильно любила тебя. И ты это знал. Но где мы, а где молодость? Я дано уже этим переболела.
- Я всё равно от своего не отступлюсь. Я добьюсь своего. Все равно ты будешь со мной – сказал Генка и схватив меня за плечи, прижал к стене.
« В недобрую минуту, ты подошел ко мне, Гена» - подумала я, стараясь вырваться. – « Не о тебе сейчас мои мысли и душа болит не из-за тебя».
Но Генка продолжал крепко держать меня, прижимая к себе и пытаясь добраться до моих губ. Я стала вырываться и спешила освободиться от цепких Генкиных рук. Но тщетно. Генка был намного выше и сильней. Наконец мне это надоело. Злость и отвращение подымались во мне с каждой долей секунды. Меня уже начало тошнить от запаха Генкиной туалетной воды. Так паскудно я давно себя не чувствовала.
-Убери, пожалуйста, руки - зашипела я, чувствуя, что еще секунда и вцеплюсь Генке в рожу. – Убери свои руки. Я не любитель хамить, но ты достанешь кого угодно.
Я вырвалась из Генкиных объятий, но он схватил меня за руку.
- Аль, ты чего? Неужели я так тебе неприятен? - Каким-то изменившимся вдруг, хищным голосом произнес Генка. – У Самойловых ты так не дергалась…
Это был предел.
– Отвали, моя Черешня – не сдержавшись, выдала я, пытаясь вырвать руку. – Наш разговор окончен. Никогда не смей подходить ко мне, ближе чем на три метра.
Генка продолжал держать меня и вдруг из коридора раздался другой, заставивший меня вздрогнуть, голос.
- Ты слышал, что тебе сказали, убери руки от женщины.
От неожиданности Генка отпустил меня. А по коридору в нашем направлении, шел мой бывший начальник Роман Евгеньевич.
Он подошел, не обращая внимания на, изумлённого Черешню, взял меня за руку и просто сказал:
- Алина, пошли, поговорим.
И я пошла.
Пошла, не оглядываясь на Генку.
Пошла, не думая о прошлом и будущем.
Я пошла, потому что мне хотелось объясниться с ним и выяснить, за что меня выставили.
Я пошла, потому что чувствовала, что могу доверять и довериться этому человеку.
Я пошла, потому что мне не хватало его шуток, его улыбки и его глаз.
Я пошла, потому что твердо знала, что он мне нужен, и теперь мне не была страшна ни какая конкуренция, и я не боялась ни каких сплетен и пересудов. Как же мне в данный момент не хватало такого человека, который мог быть хозяином положения, настоящим мужиком и просто решить что-то за меня.
Он открыл дверь в свой номер и жестом пригласил меня войти. Я переступила порог его номера. Роман вошел следом и, пройдя на лоджию, облюбовал одно из кресел, я опустилась в другое. Побережье сияло огнями, а мы сидели и никак не могли начать разговор. Наконец Роман не выдержал и спросил;
- Так что означают твои слова «ваше пожелание выполнено»?
- То и означают. Вы хотели, что бы я уволилась, я сделала это.
- Во-первых, давай уже на «ты», хватит мне выкать. Я теперь точно знаю,
благодаря кому мне в офисе все говорят «вы» и по имени-отчеству. А во-вторых, когда это я такое говорил, что бы ты ушла? Как я без тебя работать буду? Ты же у меня правая рука, нога и всё остальное. Аля, куда ты собралась? Где-то лучше работу предложили?
- Нет. Никто, ничего не предлагал. Просто когда вы…
- Ты – поправил он меня.
-…ты звонил моей дочери и сказал, что я, в пьяном угаре, наговорила тебе такого, что ты не знаешь, как нам вместе работать. Я вспомнила, как ты при мне отчитывал такими же словами Надю Евтушенко, и сделала соответствующие выводы. Хотя, веришь, не знаю и не помню, что я такого могла тебе наговорить и чем оскорбить Единственное, что запомнилось, я целовала мобилку, после нашего разговора – как же мне хотелось разреветься во время этого монолога, но я держалась изо всех сил. Но все равно одна предательская слезинка оставила свой след на моей щеке.
- Что, правда, ничего не помнишь?- продолжал выспрашивать Роман. - А я-то думаю, что ты ходишь по пляжу никакая, меня не узнаёшь, уже и заговаривать с тобой пытался – бесполезно.
- Так что я наговорила? – этот вопрос меня интересовал гораздо больше других.- Не темни.
- Ну, ты обещала приехать ко мне, провести со мной отпуск и…
- Что за «и»? – не выдержала я.
- …и быть со мной – закончил Роман.
- Зачем тебе я? – вырвалось у меня. – Рома, у тебя же и так от женщин отбоя нет. Без конца на работу звонят.
- Аля, а что ты вообще знаешь обо мне?
Я пожала плечами, потому что не знала ничего. Я не из любопытных.
- У меня есть взрослая дочь - уже замужем - Немного помолчав, произнес Роман.
- Есть двоюродная сестра, есть мать и мать жены, с которыми я поддерживаю отношения, и которые беспрерывно звонят мне.
- А жена?
- Я не люблю об этом говорить и мне больно до сих пор. Но хочу, что бы ты
знала правду. Моя жена погибла пять лет назад. Разбилась на машине, ехала от подруги навеселе – он замолчал.
Где-то и от кого-то я уже слышала похожую историю, поэтому не стала вдаваться в подробности.
- Ну а подруги, любовницы? – выпытывать, так выпытывать про всё.
- Какие подруги?! Мы жили раньше в другом городе. Не буду лгать, я очень любил свою жену. И в том, что произошло, есть и моя доля вины. Может, надо было вести себя по-другому. Строже быть с ней, что ли. У нас с женой давно не клеилось. Ей хотелось голливудской жизни. Красивая была. Все мечтала на Запад уехать. Но на запад едут или работать или с тугим кошельком. Я старался её обеспечить, все ее прихоти выполнял, но чем больше денег, тем больше желаний…
Даже теща меня ругала за это. Говорила: «Смотри, Рома, разбалуешь – с жиру беситься начнет». Так и вышло.
А потом она подругу завела и стала прикладываться к бутылке. Когда женщина пьет – это ужасно.
Боролись с дочкой, как могли.
Обещал их во Францию свозить, если остановится.
Она поклялась.
А на следующий день поехала к подруге, похвастаться и обмыть это дело. Домой она уже больше не вернулась – не справилась с управлением. Дорога скользкая была – он немного помолчал. - Я после смерти жены выдал дочь замуж, продал квартиру и перебрался сюда, поближе к сестре и её семье. Здесь открыл фирму, на которой мы с тобой и творим чудеса.
- Но мы-то с тобой встретились случайно.
- Не случайно. Поверь мне. Когда я впервые увидал твою фотографию, то подумал: «Какая у этой женщины, с дерзкими глазами, улыбка. Как-бы хотелось познакомиться с ней поближе». И через некоторое время я узнаю, что ты ищешь работу. Я постарался попасть с тобой в один вагон метро, чтобы ты, случайно, не проехала нужную станцию. Только через полгода я узнал, что ты, оказывается, давно свободна, а кольцо носишь по привычке. Мы перебрасывались иногда шутками, но ты никогда не позволяла себе даже лёгкий флирт. А я просто не знал, как к тебе подойти и какую тактику выбрать. Я решил после отпуска поговорить с тобой откровенно. Но тут узнаю, что ты приедешь сюда. Только вот на твоего назойливого женатого друга я никак не рассчитывал – с улыбкой добавил он.
- Так! Стоп! – не выдержала я. – Отмотай назад. Кто тебе сказал, что я буду отдыхать в этом санатории? От кого ты узнал, что я ищу работу?
- Аличка, только не говори, что ты ничего не знала. Женщины ведь такие любопытные. Твоя любимая подруга и есть моя любимая двоюродная сестра Наташа.
Я тупо уставилась на него.
Я не знала этого.
Наташка? Моя Наташка, которой я доверяла всё, делилась всем, была сестрой моего
шефа?
Вот черт.
Значит, она рассказывала ему всё обо мне и это она дала ему номер телефона моей дочери?
Боже, как стыдно.
Теперь всё стало на место. Это мне Наташа рассказывала несколько лет назад, что у её кузена погибла в автокатастрофе жена. А он, выдав дочь замуж, куда-то за границу, приезжал. Но я не знала, что он переехал сюда насовсем.
Ну, ничего, подруженька, попадешься ты мне. А я-то думаю, чего ты меня про шефа так настойчиво расспрашиваешь? Ну и Наташка, ну и партизан.
- Аля! – Роман встал со своего кресла и подошел ко мне. – Не сердись на Наташу. Она хороший человек. Я просил ничего не говорить тебе – боялся спугнуть.
- Да я и не сержусь вовсе. На Наташу нельзя сердиться. Она мой человек. Она тот человек, который рядом и в грусти и в радости.
- Я не требую у тебя ничего, я просто прошу дать мне возможность, что бы ты узнала меня поближе. А я тебе потом дословно расскажу, что ты мне пообещала, когда была у Самойловых – с улыбкой добавил он.
- Да уж, глядя на твою хитрую физиономию, мне дорого обойдутся мои обещания. Опрометчиво я поступила. Напрасно. Не подумавши.
- Ничего, не переживай – успокаивал меня Роман, обнимая за плечи и прижимая к себе. – Все нормально. А вы меня примете в свой клуб «Любителей утреннего солнышка»?
- Конечно. Я представляю, какое выражение лица будет у Петровны. Ведь она тебя
сразу вычислила и сделала вывод, что ты меня знаешь. И ещё я ей нажаловалась, что мой вредный шеф, без причины, выставил меня с работы.
- Что ж, а теперь этот вредный шеф, стоит рядом и добивается твоего расположения, твоей руки и сердца. Так завтра и скажем Петровне – и он нежно прижал меня к себе.
От его слов мое сердце забилось с невероятной силой, и оказавшись у горла, готово было выскочить. Глаза наполнились слезами. Но это были слезы счастья. Невероятное, восхитительное чувство вдруг захлестнуло меня. За все прожитые годы я никогда не испытывала такого. От этого чувства перехватило дыхание, а в сияющих глазах Романа можно было прочесть и сомнение, и восхищение, и нежность, и любовь. Ни Черешня, ни Женька не смогли разжечь во мне этот огонь, хотя, казалось, одного я любила в молодости, а со вторым прожила два десятка лет. По-видимому, и вправду говорят, что любовь не смотрит на возраст, на положение, на вероисповедание. Она приходит, когда захочет и к кому захочет. И это огромный подарок судьбы.
- А дальше что, Рома? – спросила я, поднимая к нему лицо. Я чувствовала, как горят мои щеки и блестят глаза от слез.
Рома провел рукой по моей щеке, вытирая предательскую слезинку, потом нежно прижался щекой и тихо шепнул на ухо:
- Давай не будем загадывать, что будет дальше. А просто будем жить! Жить друг для друга и любить! Я только знаю, что хочу, просыпаясь, видеть свое отражение в твоих глазах, а засыпая, чувствовать твое дыхание на своей щеке. Я хочу, чтобы ты была всегда рядом со мной. И если на твоих глазах появятся слезы, то я клянусь, это будут слезы счастья.
Я, находясь в его крепких и сильных объятиях, верила каждому слову, потому что знала цену его слов, потому что была уверена, что с ним мне не будут страшны никакие жизненные бури, и с ним я буду как за каменной стеной.
Я была счастлива. Я сходила с ума и таяла от его прикосновений и поцелуев.
Мы стояли, обнявшись, на лоджии его номера, горизонт светлел, наступал новый день и новая жизнь. Жизнь, в которой я уже не буду одна, и уже не будет никаких черных полос, ни каких Черешен, Вишен и Слив, а только я и Роман.
Мой Роман.
Конец.