***
Лизелотт ничем не отличалась от других семилетних девочек. Она любила красивые платья, мягкие игрушки, мультики, которые показывали в шесть часов утра по кабельным каналам, пирожные, конфеты, пиццу, газировку, своего отца, брата, друзей, наглого жирного кота и картину «Цветущая ветка миндаля», которую Ван Гог написал в 1890 году. Правда, было одно «но»: Лизелотт – приемная дочь католического священника, а потому мультфильмы в шесть утра ей заменяла молитва; сладости, пиццу, газировку и прочую вредную для детского организма пищу – постные щи, чай и каша; наглого жирного кота – тощая черная кошка, которая только и умела, что ловить мышей да шататься по улицам, а яркие наряды с множеством оборок, бантиков и рюш – скромное платьице, сшитое одной прихожанкой. Так, что, если говорить прямо, детство у Лотт было скучным, однако старший брат со звучным именем Самуэль старался скрасить будни своей маленькой сестры и, как мог, заменял ей телевизор, игрушки, комиксы, которые были у всех одноклассниц Лизелотты, и кота.
***
Лизелотт очень любила зиму. Это было ее самое любимое время года и, если летом она постоянно сидела дома, разговаривая с отцом, пытая брата, читая старые нудные книжки и библию для детей, то зимой ее невозможно было затащить с улицы домой. Она могла целыми днями валяться в снегу, кататься на коньках на заледеневшем озере недалеко от церкви или сидеть на крыльце маленького домика и смотреть на снежинки, мечтая о дальних странах, новом платье на Рождество и «той чудесной книжке с картинками».
Еще Лотте очень нравился звук разбивающегося стекла и льда. Она постоянно роняла посуду, сбивала с крыш сосульки и все только ради того, чтобы услышать этот завораживающий хруст и звон. Правда, ее часто ругали за разбитые чашки, тарелки и вазы, но разве может зубрежка строк из священного писания отвратить маленькую, чуть-чуть наивную девочку, от такого увлекательного занятия, от этого чуда? Конечно, нет. Даже не смотря на то, что отец каждый раз заставлял ее учить новую молитву, читать вслух Библию и помогать Самуэлю ухаживать за пожилыми прихожанами, которые в свою очередь жертвовали довольно таки крупные суммы на развитие прихода, Лизелотта не упускала момента, чтобы «случайно» опрокинуть со стола кружку или тарелку и потоптаться на ней, наслаждаясь чудесной мелодией, которую она называла «Песней умирающих осколков».
***
Однажды, Лотт разбила любимую чашку Самуэля. Это была тончайшей работы чашка из белого фарфора, расписанная вручную. Маленькие чайки на ней взлетали в аквамариновое небо, а корабли с белоснежными парусами плыли по сине-зеленому морю. Самуэль никогда не пил из нее чай, боялся, что запачкает. Эта чашка была для него святыней, а Лотт так бесстыдно поступила с ней. Осквернила и уничтожила.
-Лизелотт, каждый раз, когда ты что-нибудь разбиваешь, в наш дом приходит сам Сатана и отбирает у тебя пять минут жизни! Дурочка! Да ты умрешь быстрее, чем тетушка Гру, а ведь ей уже почти сто лет! Вонючка! – Самуэль разозлился не на шутку. Он даже несколько раз дернул сестру за волосы, толкнул, а потом развернулся и ушел в свою комнату, пообещав, что никогда больше не заговорит с такой мерзкой и наглой маленькой мерзавкой и эгоисткой.
-С-сатана?.. – Лотт, напуганная, расстроенная, но не раскаявшаяся осталась стоять одна посреди белоснежных, аквамариновых и сине-зеленых осколков. Она, кажется, не понимала, почему ее любимый брат так сердится. Ведь на этот раза она, правда, разбила чашку случайно. Просто нечаянно пихнула ее локтем. – Самуэль!!
Лизелотт разревелась, ожидая, что брат спустится вниз, извинится, обнимет и пожалеет. Но он не пришел. Так и остался сидеть в своей комнате, читая учебник по литературе. А девочка твердо решила, что когда-нибудь обязательно отомстит брату за оскорбления.
Вечером Лотт пришлось самой мыть посуду, учить Евангелие и убеждать приемного отца, который в свою очередь прочитал детям нудную лекцию, почему она разбила чашку и не извинилась перед братом. Самуэлю тоже изрядно досталось за то, что напугал сестру. Стараниями отца они все равно помирились, но Лотт не забыла о Сатане, а Самуэль о разбитой чашке и, при каждом удобном случае, они напоминали об этом друг другу, стараясь кольнуть побольнее. Особенно усердствовала Лизелотт. Она очень сильно обиделась на брата, а сочувствие отца и ласковые слова лишь сильнее убедили ее в своей правоте.
***
Когда Лизелотт исполнилось десять лет, она перестала бить посуду дома и еще сильнее полюбила зиму, потому что, когда Лизеллот ходит по льду, ей кажется, будто под ногами стекло. Она разбивает его каблучками старых сапожек, которые ей подарил Самуэль на позапрошлое Рождество, и ждет Сатану. Она не забыла слов своего брата, а он не забыл той чашки с чайками и корабликами.
-Наверное, мне осталось жить не долго... Я всегда что-нибудь разбиваю, - прошептала Лотт, кидая сосульку на землю и вслушиваясь в ее предсмертную песнь.
Брат никогда не говорил Лизеллоте, что нельзя разбивать сердца людей и очень зря. Потому, что, даже не смотря на то, что ее отцом был католический священник и ей с детства говорили, что любовь к ближнему – самое важное, что только может быть, Лотт выросла эгоисткой. Еще бы, она была любимицей всей округи. Пожилые дамы, которые часто наведывались церковь, баловали малышку, как могли. Иногда они даже разрешали ей бить старую ненужную посуду, чем она, конечно же, пользовалась. Придя к старой тетушке Гру, Лотт, предварительно чмокнув старушку в морщинистую щеку, бежала на чердак, хватала тарелку или чашку из старого уже давно потрескавшегося сервиза и со всех сил кидала их на пол, а потом с наслаждением топталась по осколкам. После, даже не сказав спасибо, она убегала домой или к подружкам.
-Дядюшка Сатана, надеюсь, что когда-нибудь я увижу тебя. Тогда ты вернешь мне мою жизнь, ведь нет ничего плохого в том, что я разбиваю старую посуду и лед!
Лотт - наивная и непослушная девчонка, которая обменяла Библию на комиксы и не оправдала отцовских надежд.
-Самуэль! Ты должен помочь мне с уроками!
Разбитое стекло-лед хрустнул под ногами. Лотт радостно улыбнулась своему брату, а в широко раскрытых серых глазах мелькнула хитринка.
-Дьявольское отродье… - прошипел Самуэль и кинул в сестру снежок.
Лотт в ответ засмеялась и повалила брата в снег, ругаясь, как малолетний сапожник. И где только слов таких набралась?
Самуэль чуть ли не плакал, слушая поток брани.
Одно он понял точно - Лизелотт в семье не нуждается.
***
Спустя два года Лотт провалилась под лед. Наверное, теперь она пьет чай с "дядюшкой" Сатаной, а наглые черти с хитрыми мордами, подкладывают дров к костру, на котором горит приемная дочь католического священника.
***
Самуэль, который после смерти любимой сестры вздохнул свободно, все так же помогает отцу. О Лизелотте он почти не вспоминает. О чашке с чайками и кораблями тоже. Единственное, что помнит - смертельную обиду, нанесенную самовлюбленной и злой девчонкой.