Глава 15
Жизнь продолжается. Дети выросли и разбежались, остался самый маленький, Андрюша. Хотя, его маленьким не назовёшь – 22. Галина была уже на пенсии, но ещё работала.
Однажды, после очередной медкомиссии, у неё обнаружили начальную стадию рака, врачи посоветовали обратиться в онкологию.
Это прозвучало как приговор, у неё разболелась голова. По ночам она тихо плакала в подушку, чтоб не разбудить мужа. И всё-таки она нашла в себе силы, не упасть духом.
Алексей понимал, что время тянуть нельзя, и он стал уговаривать Галину – ехать в больницу.
- Дорого же, - возражала она.
- О чём ты, Галя! Разве можно сравнивать жизнь и деньги, что мы не заработали?.. Любой шанс нужно использовать. Я жить не смогу…
Через несколько дней они были в больнице. Повторные анализы подтвердили диагноз.
Сделали операцию.
Работу пришлось оставить. В доме стали появляться книги о злокачественных опухолях, о раке. Она не могла и подумать, что внутри неё остался этот монстр, и продолжает расти. Она надеялась, а может быть, не хотела верить, что невидимые ручищи тянутся к холодеющему от страха сердцу.
Умирать не хотелось, Андрею нужна ещё мать.
И в то же время он взрослел, часто задерживался допоздна. Галина не находила себе места, когда его не было дома, бродила от окна к окну и всматривалась в тёмную улицу.
- Ах, как он там?
- Что ты за него расстраиваешься!? Парню уже 22, взрослый. Не сидеть же ему с нами.
- Да они сейчас глупые, не понимают, сколько всяких разных…
Она доводила себя до головной боли. Повышалось кровяное давление – принимала таблетки, заматывала голову полотенцем и ложилась в постель.
Через год – инсульт центрального ствола головного мозга - парализация. Из больницы привезли не ходячей. Алексей успокаивал её, заставлял двигать руками, заставлял делать упражнения - сжимать мягкие поролоновые шарики и резиновые кольца. Учил передвигаться, держась за спинку стула.
Она училась ходить, говорить, обслуживать себя.
Её нужно было утешать, но делать это надо было осторожно, потому что любое неосторожно брошенное слово омрачало её, она умолкала и уходила в себя. О чём она думала в этот момент, никто не знает.
Медленно, очень медленно наступало выздоровление. Потребовалось больше полугода, чтобы вернулась тяга к жизни. Она стала пытаться мыть посуду, но руки не слушались, посуда выпадала и разбивалась. Пыталась подметать, но веник двигался не туда, куда ей хотелось.
- Ничего не получается! – вновь плакала она, - как растение. Не хочу так жить! Не хочу.
Она взрывалась до истерики. Казалось, что слова утешения пролетали, мимо неё, не задерживаясь. Она просто не хотела их слышать. Требовалось много сил и настойчивости, такта и понимания, чтобы её убедить, успокоить, посеять надежду на выздоровление.
- А как ты хотела? Тренироваться нужно.
И вновь тренировки, битая посуда. В конце концов, посуда покорилась, но ей хотелось всего и быстро. Она решила начистить картошки.
Придя с работы, Алексей ужаснулся.
- Ну, что опять? Что произошло?
Галина сидела и плакала. Около неё стояла миска с водой, и там плавала одна картофелина.
- Все руки изрезала! Ничего не получается! Ничего! Живу обузой!
Алексей развернул полотенце, в которое она замотала левую руку – пальцы были все изрезаны, из ран сочилась кровь.
- Ну зачем, зачем взялась за картошку!? Что я сам не могу начистить?
- Хотела помочь тебе.
- Глупенькая, зачем…, - суетился он, обрабатывая раны. – Больше не делай так. Ясно? Когда приду с работы, вместе будем чистить, хорошо?
- Хорошо, - слабым голосом ответила она.
И вновь потянулись дни. Она ждала Алексея с работы, но он так долго не приходил. Казалось, дни были такие длинные, как вся прошедшая жизнь, пролетевшая одной минутой. И всё-таки, время лечило. Она освоила пылесос. К приходу Алексея в комнате было уютно и чисто. Первый раз она приготовила чай и сварила борщ. С большим удовольствием проводила время на кухне.
- Лёш, я здесь чувствую себя человеком.
- Ну, хорошо, если человеком…
- Я чай поставила, - с сияющим видом сказала Галина, - с пирогом будем чай пить.
- И пирог?
- Нет, пирог соседка принесла. С яблоками.
- Тогда я отдыхаю? Пьём чай.
- Пьём.
Это был первый день из каскада неприятностей, когда она сияла от радости. Галина адаптировалась к жизни, и к изъянам. Её не нужно было утешать. С большим удовольствием проводила время на кухне.
- Тебе же нельзя долго находиться у печки, а ты…
Он осёкся, увидев у неё сигарету.
- Ну, тебе же нельзя!
- А! – махнула она рукой, и заплакала.
Алексей не знал, что Галине осталось жить несколько дней, и она таким методом пыталась заглушить невыносимую боль, а боль была действительно невыносимой. Корни саркомы опутали печень. Она пожелтела. Утром вызвали скорую помощь.
Три недели в стационаре тянулись долго. Она жаловалась на боли в животе, но… слова медицинских работников могут убить даже лошадь.
- Жрать нужно меньше, а то жрут всё подряд…
Такие слова убили бы любого. Алексей забрал её домой, но состояние ухудшалось.
Вновь скорая помощь. На этот раз - центральная краевая клиника. Младшая дочь Наталья сопровождала её до приёмного отделения, и осталась на ночь.
Алексей приехал утром следующего дня. Галину везли на кресле-каталке для очередного обследования. Искривлённое лицо напоминало ужасную маску страдания. Безразлично посмотрев на мужа, она отвернулась. Она была живая, но жизненный огонь угасал. Её везли на рентген для очистки совести врачей, показать что «они» хоть что-то предпринимают.
С каждым днём Галина выглядела всё ужаснее: кожа пожелтела ещё больше, волосы слиплись и торчали в разные стороны, а глаза ещё жили и излучали тягу к жизни, надежду на врачей.
- Может, всё-таки, отлыгаю, - вернувшись с рентгена, сказала она, врачи говорят, что всё нормально.
Алексей молча смотрел на неё и думал: «Всё бы отдал, чтобы спасти её, но знал: Это не-возможно. На этот раз невозможно».
Он почувствовал, как сжалось горло. Раскашлявшись - вышел. Долго стоял у окна, а после направился к лечащему врачу.
- Доктор, скажите правду.
- А вы кто ей?
- Я муж, а с ней в палате младшая дочь.
Врач долго молчал, прежде чем что-нибудь ответить.
- Ответ мой будет неутешительный, слишком поздно, но я хочу объяснить всё, ведь вы имеете право знать…
И он рассказал о том, что печень поражена до степени бесполезности врачей. Каждый день метастазы будут поражать другие органы, усиливая боль…
Потрясённый Алексей еле сдерживал слёзы.
- Может быть, нужна финансовая поддержка?
- Нет, это не поможет. Ну, что-то ж можно!? У неё метастазы в печень, камни в желчном пузыре, объёмное образование малого таза, справа малый гидроторакс.
- Сколько ей осталось?
- Это знает только бог, - он опустил голову оттого, что уже ничем не может помочь, - может полгода, может несколько дней. Зависит, как быстро будут распространяться метастазы. Нужно готовиться…
- Только ей не говорите.
- Хорошо, - кивнул головой доктор, - завтра попытаемся прочистить желчные проходы, боль на какое-то время отступит, желтизна уменьшится - через день выпишем.
Придя в палату, Алексей держался бодро и уверенно, хотя, ком в горле давил с такой силой, что слёзы брызнули б в любую секунду.
- Ну, что там? Что сказали?
- Нормально, через день выпишут.
- А почему я жёлтая?
- Желчные проходы забились, завтра прочистят и домой.
- Пап, а сок ей можно?
- Можно, всё можно.
- Я сбегаю.
- Подожди, сейчас вместе пойдём.
Они вышли - Алексей рассказал о беседе с врачом. Наташа заплакала. Он тоже не выдержал и расслабился. Их сгорбленные фигуры стояли у окна, и видно было, как вздрагивали плечи у обоих.
Здесь никто никого не утешал. Здесь все понимали и переживали по-своему боль родных и близких им людей, кроме тех, обречённых, которые верили. Они цеплялись за жизнь и старались удержаться.
Через день Алексей выписал на работе заводскую «скорую помощь», и привёз Галину домой – умирать.
Ей выписали «Трамал». Капсулы действовали сутки. Боль уменьшилась и она ожила. Вновь появилась надежда на выздоровление.
Она встала и покушала.
- Может, выкарабкаюсь? – с радостью сказала Галина, - всё ж таки полегчало.
- Да, да, конечно, - поддакнул ей муж, а у самого, кошки на душе заскребли так, что хотелось завыть по-волчьи на Луну. Он-то знал, что это временное облегчение, но помочь ничем не мог.
Не в силах удержаться, он заспешил выйти, чтобы Галина не видела его слёз.
Организм быстро привыкал к лекарству, и через три дня капсулы уже не помогали. Адская боль вновь пронзала её тело, она корчилась и начинала кричать. Просила чем-нибудь помочь.
Алексей не мог равнодушно наблюдать, как она умирает, и пошел на приём к терапевту. Посмотрев медкарту, он с пониманием выслушал его и выписал «Трамал 100» - уколы.
Пришлось звонить Наташе.
- Да пап, слушаю, - быстро ответила она.
- Маме уколы выписали, я не умею… приди… капсулы не помогают.
- Хорошо, я сейчас.
Через полчаса прибежала Наташа.
- Ой, не могу, - увидев дочь, закричала Галина, - сделайте что-нибудь! Как больно!
Наташа приготовила шприц и быстро ввела «Трамал» в мышцу. Действие укола не наблюдалось. Галина продолжала стонать и вскрикивать.
- Как больно!
Алексей не мог уже наблюдать за её терзаниями, и вновь пошёл к врачам.
- Не помогают уколы!
- Ну, более сильные только наркотики, но дать их не можем, слишком мало времени прошло.
- Но ведь «Трамал» не помогает! – взорвался Алексей. Он ещё не знал условия выписки наркотика, и вёл себя так, будто врачи способны понять эту боль и неизбежные эмоции близких, может быть, он попытался бы найти другой путь, но и его не было.
- Организм быстро привыкает, - замялся терапевт, - но пока не можем.
Злость на врачей переполняла душу.
- Коновалы, блин!
Алексей вернулся домой, опустился на колени перед кроватью, где лежала Галина. Что он мог сделать, кроме сочувствия и утешения!?
- Как больно! – стиснув зубы и прикрыв глаза, стонала Галина.
К вечеру ей стало ещё хуже. Дыхание стало прерывистым, через каждые пять минут она просила поднять её или перевернуть, чтобы облегчить боль.
- Спать хочешь?
- И спать хочу, и жить хочу.
Это были последние слова, которые можно было разобрать. Она уже знала…
Дыхание стало затруднённым и отрывистым. В бреду, она что-то ещё говорила, а что – разобрать было невозможно. Алексей, стоял на коленях у её кровати и, казалось, что за несколько минут он постарел на десять лет. Свет лампы падал на серебрящую голову и отсвечивал кольцом над головой.
Наташа увидела, что выражение лица у матери изменилось до неузнаваемости.
- Мама! – закричала она, - не уходи! Ма-ма…
Её вопли разносились на весь дом и на всю вселенную. Казалось, мир раскололся на мелкие осколки, всё рухнуло, разлетелось, но лицо у Галины было спокойным, она не реагировала на душераздирающие крики дочери, на откровенные слёзы мужа. Ей было уже не больно, она безразлично смотрела в одну точку известную только ей. Она была совершенно здорова, её вылечил бог.
В какой уже раз, Алексей почувствовал себя тоже осколком надломленной жизни.
Гали не стало.
Придя домой, он ходил из угла в угол, куда ни посмотрит – она, каждая вещь напоминает её.
Это было очередным испытанием.
- Как больно, - говорил уже Алексей.
Его слабостью тут же воспользовалось «рабочее вороньё» - его сократили. Долго подбирались к его месту, и вот он, случай, полнейший нокаут, при котором он не сможет сопротивляться и защищать себя.
- Как больно! – глотал он горячие слёзы.
Никого.
Тишина.
Он не находил себе места. Чёрная полоса затягивалась, как верёвка на шее, и казалось, никогда не кончится.
- Как больно!!!
Через неделю Алексей пошёл в церковь, заказал всё, что ему посоветовали. Что он мог ещё сделать для Галины? Оградку – сделал оградку, стол, лавочку, дочь насадила цветов. Горечь отступила. Нашёл другую работу. Полоса посветлела.
Всё получилось само по себе. Ирину - Петину дочь, Алексей не видел около тридцати лет. Не потому, что не хотел, а потому, что каждый занимался своим делом, и о судьбах родственников не думали, и вспоминали крайне редко.
Возможно, так и продолжалось бы, но что-то шевельнулось в его голове, что-то перевернулось, и он решил позвонить, но звонок на Украину не проходил, и Алексей отправил SMS.
- Ирина, здравствуй. Радуюсь мальчишкой, и шлю тебе букет кубанских роз.
«Я её помню совсем ещё девочкой, - говорит Алексей, - она была единственной дочерью моего дяди, Петра Ивановича. Была грубоватой и малообщительной, но прошло столько времени, она уже зрелая женщина, окончила иняз, аспирантуру, побывала в Индии. На фотографии - красавица.
На быстрый ответ не надеялся, а тут…
- Вот это сюрприз! Приятный сюрприз, - ответила Ирина.
Алексей оробел. «О чём говорить? Как себя вести? Мы не знаем друг друга». «Привет, сестрёнка! – пишет ей вторую SMS. - Долго ж мы не виделись. Наверное, сто тысяч лет прошло, и ты уже красавица на выданье, а я старик – сижу и морщу лоб.
- Не прибедняйся, ты мужчина видный, долго один не сиди, подыщи себе женщину.
- Да где ж их искать? Я на танцы не хожу.
- По сторонам смотри, вот и увидишь.
- Ты-то не смотришь по сторонам, а мне советуешь. Для себя немного поживу.
- Мужчина создан для женщины, грех одному жить. Сделай ремонт в квартире, купи новый костюм, новый одеколон…, что мне тебя учить.
- Уже начал. Болезнь Галины отрывала большие средства, долго не ремонтировал.
- Вот я и говорю…
Незаметно, разговор пошел, как будто никогда не расставались. Четыре часа пролетели одной минутой, и стрелки часов перевалили за полночь. Хотелось ещё говорить и говорить, но пора и честь знать.
- Спокойной ночи, Ирочка, - заканчивает разговор Алексей. Она не ответила. Два дня он не знал, что произошло? Почему не ответила? Может, обиделась?
Мало-помалу общение оказалось лекарственным, Алексей ожил, повеселел.
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2012/08/02/1091