XX век по праву можно назвать веком идеализма и романтики. Даже очень практичные народы, к каковым отношу народ немецкий, вдруг внезапно уверовали, что воля всего одного человека, а если еще и с книгой, им написанной и напечатанной на пергаменте в переплете из воловьей кожи, способна творить чудеса.
А чуть раньше Россия буквально встала на уши от самого первого из обожаемых вождей, начала публиковать его косноязычные сентенции миллиардными тиражами на всех языках мира. Наверное, половину сибирской тайги свели, так веровали в чудо, что воля вождя и его святые окололитературные произведения решат все проблемы. Уничтожат бедность, сделают всех счастливыми просто так, за веру в чудо.
Этот религиозный экстаз возник не на пустом месте, нечто подобное мы можем наблюдать и в раннем христианстве, когда по Учению богочеловека люди веровали, что если ты истинно веруешь, то скажи горе: «Сдвинься!». И она сдвинется. Что беззаветная вера позволяет человеку ходить по воде яко посуху, воскрешать мертвых и самому стать бессмертным.
И еще раньше люди веровали в Гильгамеша, фараонов и прочих богочеловеков, шли ради этой веры в чудо на страшную смерть, будучи уверенными в своем бессмертии.
И вот в прошлом веке эта вера достигла апогея. Полмира охватила эйфория любви к вождям. Всем казалось, что если очень хорошо заучить труды Маркса, и делать все так, как написано в этих священных книгах, то наступит Царствие небесное.
В России личности с горящим фанатизмом взором устремились взрывать поезда, стрелять в чиновников и царей. И вот, наконец, их титаническая борьба увенчалась успехом. «Великая пролетарская революция, о которой говорили большевики, свершилась!».
Были созданы идеальные условия для ваяния справедливого общественного строя по святым книгам. Кинулись читать Карлу-Марлу, но жизнь, увы, по книжке делаться не хотела. Тем хуже для жизни. Полтораста миллионов «вредителей» отправили в мерзлую землю воркутинской и колымской тундры, но «враги» множились и множились. Тогда усатый вождь кинул лозунг, что де по мере "продвижения к коммунизму" классовая борьба будет только нарастать. То есть, чем ближе к раю, тем больше расстрельных рвов.
А жизнь упорно не хотела подчиняться святой литературе. В Германии труды фюрера родили только войну, принесшую разорение, а в России дефицит и еще большую нищету. Согласно учению вождей, все должен был планировать Госплан, но в его штате не было Господа Бога, а человек, как бы ни старался, всего учесть не может. Вот однажды бритвы не запланировали, так вся Россия так и ходила небритая, пока от «Золлингена» не привезли.
Дефицит был такой страшный и, самое интересное, необъяснимый, что только руками разведешь. Наперед невозможно было угадать, что завтра исчезнет. Одни консервы «Завтрак туриста» так и не подвели, даже в самые жуткие времена дефицита горделиво красовались посреди пустых прилавков. Это когда даже часы можно было купить только по паспорту!
Я почему пишу: и до сих пор эти романтики не образумились. Уже поколение сменилось, а они все равно «вперед к победе коммунизма!». Говоришь, идеализм это и начетничество. Нет, отвечают, это магистральный путь человечества.
Ну тогда, в прошлом веке все кончилось полным конфузом, жизнь по книжке так и не удалось обломать, крепче она оказалась, чем думалось гениям марксизма-онанизма. Империя зла, еще вчера устремленная к мировому господству, рухнула, и если бы не та гуманитарная помощь, которую нам привозили из сердобольной Германии, мы бы от голода и холода околели. До сих пор мундир рядового вермахта, выданный мне администрацией и профсоюзом института, висит у меня в шкафу на почетном месте.
Вот так кончаются идеализм и романтика. Всегда. Потому что как ни уходи в мир иллюзий, в мир страуса, воткнувшего голову в песок, - жареный петух реальной жизни в задницу все равно клюнет. И очень больно.
Невозможно счастье без упорного повседневного труда. Это вот мудрые немцы давно поняли, и не носятся с портретами Гитлера и с его нетленной книгой как черт с писанной торбой. Работают, решают свои повседневные проблемы, и не верят в приход нового Мессии со святой книжкой под мышкой.
Вот шведы таким повседневным трудом построили социализм без всякого Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина и далее со всеми остановками. Немцы отстроили свои руины романтизма, да так, что если посмотришь на Ганновер, от которого в войну осталась только щебенка, диву даешься, и люди в том Ганновере живут дай Бог каждому. И, заметьте, ни одного «проспекта Гитлера» у них нет. А мы как были по уши в дерьме и иллюзиях, так и остались.
Время бежит неумолимо, страна уже прогнила до основания, не работает ни один завод. Нужно срочно реанимировать экономику, иначе карачун! А мы все как наркоманы обкурившиеся голосуем «за стабильность», грезим о «победе коммунизма». Чего грезить? Вот оглядитесь вокруг, это и есть ваш коммунизм, и никогда он другим не будет. Наркомания нравственная, как и наркомания физическая, ведет только к деградации и распаду.
Нынешний криминал-фашистский Эдем и есть итог развития коммуно-фашистской эйфории, ее закономерный и непременный результат. И всякие бормотания про то, что «плохо в книжку глядели», - разговоры в пользу бедных. Ничего иного и не могло из этой псевдорелигии вырасти. Только этот криминальный мусорный контейнер. И нечего дурачков из молодых снова тащить на ту же Голгофу.
Даже если вообразить, что романтики с большой дороги снова захватят власть, снова начнут ломать хребет народу по очередному «всесильному, потому что верному» фолианту, все кончится тем же самым, уверяю вас. Только на каждом витке этого бега по кругу уходит время, а с ним нефть и газ, а страна наша отнюдь не Нигерия или Ботсвана, где можно ходить голышом, а хлеб растет на деревьях.
Нужно срочно гнать поганой метлой всех этих полковников КГБ, выдвигать из своей среды настоящих специалистов, ведь не все же мы идиоты, и всем сообща спасать нашу страну. Без романтизма с фанатизмом, а с осознанием, что дальше так жить нельзя, промедлим – китайцы будут вспоминать нас здесь как в анекдоте про то, как сидят на Крещатике два китайца с косыми глазами, один другому показывает на памятник Богдану Хмельницкому и говорит: «Сяо, узе-таки чито это?». «Как зе, Юань, ты и не знаешь? Здесь когда-то жили укхаинцы!». Вот это и нас ждет, если не одумаемся.
Валентин Спицин.