Прошло два месяца после опубликования в Интернете моих воспоминаний о лито. Почти сразу же нарвался на злую отповедь главного фигуранта моих записок. Так уж получилось, что он стал главным. Он сам себя выделил ядовитой желчью, которой забрызгал комментарий. Я этого не желал. Меня предупреждали. Но я сам виноват, подставился под удар.
Как-то случайно зашёл разговор с местным поэтом, и я спросил:
— Надо ли было публиковать «Лито «Лада»?
— Читать интересно, хотя большинство персонажей незнакомы. Почему все они плохие? Ни о ком доброго слова не сказано.
Я задумался. В самом деле. Почему? Неужели я такой плохой, что не смог найти ни одного положительного персонажа?
Мне нравился Владимир Кудряшов. Но разве я виноват, что он поступал так, как я описал, а не иначе? Да, по сути, в моих записях он ничего плохого и не делал. Ни слова плохого не написал о поэте Иване Стремякове. Ну, развёлся человек, это не криминал, и не говорит о его отрицательных качествах. Но я с ним не контактировал, как и с большинством из них. Вполне возможно, что они прекрасные люди. Но я описывал лишь то, что видел, что знал.
Владимир Мисюк после прочтения сказал:
— Вячеслав Вячеславов описал всё правдиво.
Это был для меня комплимент. Я писал для себя. А перед собой незачем врать, что-либо приукрашивать. Мне нравилась Валентина Рашевская, как женщина, как поэт. Но не нравился её стиль управления лито. Но это мои проблемы. Она не обязана под всех подстраиваться.
Я с удовольствием общался с Иваном Рудневым. Хороший парень, отличный инженер. И он совершенно не виноват, что его творчество мне не понравилось. Кому-то и моя писанина не нравится, но я не считаю его законченным негодяем, у каждого свой вкус.
Нравилась поэтесса Людмила Скляр, но у неё терпения было гораздо меньше, чем у меня, и она просто перестала приходить в лито. И о ней у меня нет ничего плохого. Писала, как могла.
Я с удовольствием общался с Александром Арндтом. Я ничего плохого о нём не сказал, и хорошего тоже, и лишь только потому, что он не давал повода стать заметным, как другие, не приходил пьяным каждый раз на лито, не ругался, не дрался. Да и видел я его малое число раз, и почти мы не общались. Почему же я должен был о нём писать? У меня не документальное исследование о местных авторах, а просто личные воспоминания.
Некоторое время дружил с Лёней Т. Сейчас он живёт в Германии, в живописном районе. Выпустил там свою книжку. Наконец-то. Но скажите, кто больше потерял? Будто человек умер. Мы о нём забыли. И у меня в голове не укладывается, чтобы еврей мог всё забыть. У них память о страданиях на генетическом уровне.
Жить среди врагов и убийц собственного народа, что может быть горше? Я до сих пор не могу забыть, как унижали меня, да и всех русских, в Грузии просто на бытовом уровне. Для них русские были рабочим быдлом. Но как же притворялись, играя в гостеприимство перед нужными людьми!
Я ни о ком не старался писать плохо. Если они и выглядят в негативе, то только лишь по той причине, что все мы люди, и у каждого из нас свои заскоки. И у меня их навалом.
Александр Воронцов обещал написать свои воспоминания о лито. Возможно, он там меня приложит. И это его право. Он меня таким увидел.
По прошествии многих лет я считаю Валентину Рашевскую самой лучшей нашей руководительницей. Это было золотое время для многих из нас и для неё тоже. И, возможно, мы все виноваты, что недооценили нашу руководительницу до такой степени, что она ни с кем не желает знаться. Может быть, это ей и не нужно. Мавр сделал своё дело, мавр может уйти.
Раза два я ей звонил года два назад, доброжелательно со мной общалась, возможно, как и с любым другим из нас, но сама никогда не делала попытки связаться, и я не стал дожидаться, когда пошлёт меня подальше, чтобы не надоедать занятому человеку.
Жизнь ещё не кончилась. Продолжение может последовать в самый неожиданный момент.
И оно последовало. Ровно на пустом месте. Почти беспричинно.
В комментариях под рассказом местного автора, который истерически не воспринимал никакую критику, а лишь положительные отзывы, которые я так и не смог выдавить из себя, и написал ему, что отныне ничего не буду комментировать. И, действительно, чувствуешь себя этаким злодеем, когда все хвалят, а твоё мнение идёт наперекор всем.
Психологи прекрасно знают этот тест, когда испытуемому все на чёрное говорят: Это белое. И так упорно и долго, что человек невольно начинает сомневаться. Может быть, я чего-то не понимаю? И человек, действительно, талантлив?
Ну, дай Бог, он ещё молод. У него всё впереди. Может быть, ещё и научится писать.
Я отмалчивался, пока Воронцов впрямую в комментариях не затронул меня. Не обидно. Нет. Но он как бы подставился, как и первый фигурант, который выплеснул свою злость и затих. На месте Воронцова я бы разделал меня под орех. Было бы за что. Не за что.
Но он написал это:
«С В. Вяч. , поскольку он прозаик, у меня отношений, практически, никаких не было.
Читал он редко, на выступления перед коллективами не ходил (там, в основном, поэты нужны), в «неформальном общении» не участвовал, был молчалив и держался как-то в стороне. Когда в конце 80-х начались «разброд и шатания», он и вовсе исчез с горизонта. Поэтому когда несколько месяцев назад он что-то говорил о «Ладе», то я не удивился, что он не помнит истории литобъединения, в котором сам состоял, и многое путает».
Каких отношений у нас «не было» достаточно прочитать в моих воспоминаниях «Лито “Лада”». Да и впрямь. Это разве отношения? У него градусная компания в «неформальном общении», а я предпочитал трезвую голову. Вот поэтому и сторонился маститых и горластых поэтов.
«был молчалив и держался как-то в стороне».
И это можно объяснить. Я человек воспитанный. Меня с детства приучили, что когда человек говорит, его нельзя перебивать, это неприлично. И, представьте поэтическое сборище, когда три человека кричат, пытаясь доказать свою правоту. Всем хочется выговориться. А тут ещё меня недоставало. Ну да, мне есть что сказать, но это никого не волнует. Я сознаю это и затыкаюсь. Говорю, когда меня спрашивают, или дают слово. На фоне крикунов легко заработать славу молчуна.
Мне не надо помнить историю лито, потому что у меня не было такой цели. Я писал свои воспоминания. Поэтому и путать ничего не могу.
Для эрудитов. Достаточно вспомнить знаменитый фильм «Расёмон». У каждого своя точка зрения. Если я в чём-то ошибаюсь, флаг в руки, докажи. Сайт в Вашем распоряжении. Я открыт для ваших стрел.
При очередном посещении клуба на улице Ленина, Владимир Мисюк похвастался изданным толстым журналом «Антология» № 28, в котором были представлено творчество почти всех наших поэтов и писателей, даже Николай Творогов, но моей фамилии, который напечатал в их журнале толстый роман о царе Соломоне, там не было. Забыли напрочь. И подобное было и ранее, при советской власти. Понять можно: я ни к кому не подлизывался, не угождал: с глаз долой — из сердца вон.
Сегодня я написал Светлане Владимировне:
«Я уважаю АСВ за то, что он смог перебороть свой недуг и начал писать хорошие стихи. Это правда, он мало кому отказывал, и почти всегда охотно помогал всяческим бездарям, что меня всегда удивляло, но это был не мой чемодан. Он его нёс».
продолжение: http://www.proza.ru/2014/11/22/1190
Ставрополь-на-Волге
26 ноября 2011 г. — 9 февраля 2012 г.