Фантастический рассказ
Впрочем, какая здесь фантастика, в том, что я, пенсионер, почти каждый день, в зависимости от лени, кто возьмёт верх, я или она, иду в лес на прогулку?
Вот и сегодня, несмотря на сильный снегопад с утра, после завтрака оделся и прямиком направился в лес.
Три дня назад здесь, на опушке, без всякой фантастики и сказочности гулял дед Мороз и Снегурочка в потрясающе красивых серебристо-белых шубах с голубыми сверкающими звёздочками и соответствующими атрибутами, посохом, мешком за плечами, и толстой каштановой косой, перекинутой на грудь.
Снегурочка была изумительно хороша, что не удивительно, в моём возрасте все девушки прелестны.
Они шли по узкой тропинке опушки и сердечно поздравляли всех встречных, с наступающим новым годом, и им так же доброжелательно отвечали.
Чем не предновогодняя идиллия?!
В наши дни и не то можно увидеть, о чём во времена моего детства и не мечталось!
Люблю быть первопроходцем по свежевыпавшему снегу!
Сразу вспоминается прошлое, первые открытия природы.
Всё дальше в лес.
В самую глубину по едва заметным тропинкам.
Хорошо думается о смысле жизни, о пережитом.
Полная тишина вокруг!
Лишь несмолкаемый звон в голове.
Лыжники катаются в стороне, по уже накатанной лыжне, скользят размашистым коньковым ходом.
Прохожие и дамы с колясками, по утоптанной дорожке опушки, а я, по занесённым снегом тропинкам, вглубь, по направлению Центрального района.
Снег сыпет и сыпет.
Никаких следов, ни от мышей, косуль, оленей, куниц.
Девственная чистота.
Снег на морозе пушист, не налипает на ноги, одно удовольствие следы оставлять, а потом по ним же - в обратный путь.
Соблазнительные пушистые сосенки стоят.
Доживут ли до нового года?
Любителей на халяву огромное количество, ничто не останавливает, даже штрафы.
Руки им рубить, что ли? Жалко. Всё же люди.
По краю периферийного зрения вдруг что-то стремительно промелькнуло.
Оглянулся.
Никого.
Слабый ветерок сносит снежную пыль с верхушек сосен.
Больше ничто не колыхнется. Да нет.
Вот нижняя ветка дуба в трёх метрах от меня колышется, а на ней…
Боже, что это?!
Размером с белку, но никакой пушистости, и голая кожа аспидно-чёрного цвета!
Хвоста и рожек нет, чтобы принять за чёртика.
Задними лапками держится за довольно толстую для него ветку, а передними обнял себя, точь в точь, как мы это делаем, когда нам холодно.
Кто же это?!
Побритый лемурчик, пропущенный через печную трубу?
Лупает круглыми глазёнками, таращится на меня, моргает, и, словно хочет что-то сказать тонкими, едва заметными губами, и, страдальчески морщась, старается увернуться от каждой опускающейся на него снежинке.
Ещё немного и дрожать начнёт.
- Ну, что, дурашка? Холодно? - спросил я.
- Ой, как холодно! Ещё немного и дуба дам!
- А чего ты здесь делаешь?
- Разведчик я. К вам на Землю прилетел.
- Откуда?
- С Проксимы Центавра. Так вы эту планету называете.
- Но там нет жизни!
- Это для вас её нет, а для нас - есть. Вы считаете, что и на Марсе нет жизни, а сами же и занесли её своими марсоходами.
- Я про разумную…
- Чего нет, того нет.
- А где же твой корабль?
- Меня сбросили, а сами дальше полетели. Нужно успеть подыскать подходящую планету для переселения. Ой, как же у вас холодно!
- Ну что с тобой делать? Лезь ко мне за пазуху.
Потянул замок молнии и расстегнул куртку на четверть, приоткрыл рукой, а другой хотел было его взять, но он сам спрыгнул с ветки, и с такой точностью, что угодил прямо на грудь.
Забрался на рубашку под ткань куртки.
- Как хорошо! Тепло! И мухи не кусают.
Голос не слышен, но в мозгу отчётливо раздаётся, нечто среднее, без всякого тембра и эмоций. Но я отлично его понимаю.
- Ты мой спаситель. Проси чего пожелаешь? Не золотая рыбка, но всё же кое-что могу.
- Здоровье можешь дать?
- Я же не Господь Бог! - чуть обиженно раздалось в сознании.
- А что же мне тогда у тебя просить?! Вечной жизни? Она без здоровья на хрен не нужна.
- Ну, не знаю. Тебе, землянину, виднее.
- Ага! Что ни скажешь, всего у тебя нету. Сам гол как сокол. Шубу не смог себе справить.
- Знания могу дать, - неуверенно произнёс проксимчик.
- Знания? Тоже неплохо. Давай знания. Там сообразим, что с ними делать.
- Ты сказал - я сделал. Впитывай.
И точно, внутри меня, даже не в голове, а откуда-то издали в тело начала впитываться тугая волна необъёмного знания от сотворения мира, выползающих из океана на сушу китов и прочей первобытной живности, появления, так называемых, Адама и Евы, зарождения цивилизации.
Я знал абсолютно всё, что когда-то творилось в мире, что делается, и что будет делаться.
Умозрительно видел строительство пирамид на всех континентах, кроме Австралии и Антарктиды, Великой китайской стены, и других разделяющих стен.
Знал, что это мартышкин труд. Стены не защищали, а разделяли.
Видел несметные полчища гуннов, монгольских всадников, танковые сражения, авиационные налёты, атомные взрывы.
Мог перечислить по именам всех любовников Клеопатры, начиная от первой до последней, которая связалась с Цезарем, а потом с Антонием, знал, от чего умер Александр Македонский, что ел на завтрак Наполеон, видел грядущие войны, торжество и всесилие нынешней цивилизации, и её закат.
По разрушающимся городам среди бетонной щебёнки и толстенных корней бегали только крысы и мыши.
И так горько от всего этого стало, что я непроизвольно вскрикнул, схватил правой рукой из-за пазухи голое тело проксимчика и отбросил его в сторону, где он сразу же провалился в глубоком сугробе.
- Зачем? - вскричал он. - Что тебе не понравилось?!
- Это не может нравиться!
- Ну, извини, брат, тогда и моего подарка тебе не будет.
- Ну, и не надо. Обойдусь. Тоже мне, облагодетельствовал, называется.
- Что ж, насильно мил не будешь. Забираю свои знания.
И сразу, словно многотонная волна схлынула с моего тела.
Стало легко и пусто в голове.
Как хорошо, не знать всего этого ужаса, которое нам предстоит испытать!
- Дурашка, ты где?! Может, тебе шарф дать?
- И что я с ним буду делать? Иди уж, старичок. Забудь про меня. В сугробе, оказывается, тепло. Перезимую. Весной будет видно, что делать.
- Как знаешь, - ответил я.
Развернулся и по своим следам направился домой.
Прав был царь Соломон, когда сказал, что в большом знании много печали.
Не дай Бог, человеку знать всё!
20 декабря 2011 г.
Ставрополь-на-Волге.