Глава пятая
Утром врач осмотрел мою рану и снял швы.
- Ну, теперь вы, как новенькая! Можно и домой собираться.
- А сегодня можно?
- Да. Только позвоните, чтобы за вами приехали, а я пока документы подготовлю. Мне нужно было еще кое-что уточнить.
- А как с оплатой? – робко поинтересовалась я.
Он заверил, что мне беспокоиться не о чем. Мой друг сделал весьма щедрое
пожертвование больнице, так что в принципе я могу здесь оставаться столько, сколько захочу. Я его поблагодарила и сказала, что хочу домой. Мне принесли одежду. Я с ужасом посмотрела на куртку. Дыра была совсем небольшая, но кровавые пятна! Попыталась их застирать. Теперь было не так заметно, что это кровь. Просто большое ржавое пятно на белоснежном фоне.
Врач принес документы и дал массу наставлений насчет моих ближайших действий по охране собственного здоровья.
- Ваш друг уже приехал? – поинтересовался он.
- Нет, возьму такси. Хочу сделать сюрприз. - Он понимающе улыбнулся.
Халат и рубашки я оставила на кровати и, взяв сумочку, вышла из палаты.
До дома я действительно добралась на такси. Разгуливать по городу в такой куртке не хотелось. План действий был разработан еще ночью, теперь нужно было претворять его в жизнь. Я собрала небольшую сумку с вещами, положила и кое-что из еды. Подняв ее, поняла, что такой вес мне пока не по силам, и выгрузила продукты, оставив только пачку печенья. Потом немного перекусила. Кто знает, когда и где состоится следующая трапеза.
Я опять взяла такси, но не потому, что у меня появились привычки состоятельной женщины, просто было мало сил и времени. Сначала заехала в офис к Роману Ивановичу и аннулировала заявление Макса о моем увольнении, а заодно получила зарплату. Благородный работодатель, узнав от Нинки о моем ранении, выписал дополнительную премию. Затем заехала в редакцию за гонораром, пообещав Наталье Васильевне, что новый рассказ будет у нее пятого января.
Мое путешествие заканчивалось на Владимирской площади. Васька уже сворачивал торговлю. Трио моих торгово-пролетарских друзей – Нина, Рафик и Васька – однажды посетили меня в больнице. Тогда я и узнала, что Василий на все праздники уезжает к теще в Лугу. Я собиралась этим воспользоваться в личных целях. После приветствий и разговоров о моем здоровье обратилась к Какбыприятелю с просьбой пожить в его квартире, пока он отдыхает с семьей.
- У меня, видишь ли, комната в коммуналке. Вдруг соседи что-нибудь жене
наболтают?
- Для соседей мы придумаем какую-нибудь версию, а жене правду скажи. Васенька,
выручи, мне больше не к кому обратиться.
Это было правдой. Мой адрес и адрес моих родственников Макс знал, Танька и Алик уехали, Нинку он вмиг расколет. Оставался только Васька.
- Ладно, пошли, - смилостивился Василий. – А ты от своих кавалеров прячешься? От
которого из них?
- Ото всех.
Нине я сказала, что уезжаю к старой подруге на дачу.
- Что-то ты ничего о ней не рассказывала. Небось, уезжаешь с одним, а другому мозги крутишь.
Васька ждал за углом, чтобы бдительная подруга не заметила, что мы ушли вместе. Он
представил меня соседям – пожилой интеллигентной паре:
- Это Женя – сестра моего приятеля. Она приехала без предупреждения, а Витька
умотал на все праздники. Обратный билет сейчас не купить, так что ей нужно где-то перекантоваться до его возвращения.
Соседи отнеслись с пониманием и обещали меня не обижать.
- Женечка, вы, наверное, есть хотите с дороги? – тут же предложила гостеприимная
Мария Николаевна.
У Василия была очень большая и хорошо обставленная комната. В углу стоял компьютер с огромным плоским экраном. Вокруг царили чистота и порядок.
- Вау! – вырвалось у меня. – Ты, Василий, неплохо устроился.
- Знай наших, не лаптем щи хлебаем.
Я не знала, как с ним расплатиться за все.
- Если хочешь сделать мне приятное, вступи в Коммунистическую партию, - то ли в
шутку, то ли всерьез сказал он.
- Своими убеждениями не торгую, - гордо заявила я.
Он показал мне, где у него что находится, достал комплект чистого постельного белья.
- Можешь пользоваться компьютером. Умеешь?
Я сказала, что умею его включать и выключать, да еще печатать. Он быстро включил
компьютер и показал мне основные операции. Потом написал что-то на бумажке.
- Прочти это, если захочешь выйти в Интернет или воспользоваться электронной
почтой.
- Вася, где ты всему научился? – восхитилась я.
- Я, матушка, инженер, - ответил он. – Однако я с тобой заболтался. Могу на
электричку опоздать, а следующая часа через два.
Он подхватил большую сумку, которая была собрана заранее, и пакет с подарками.
- Живи и радуйся! С новым годом! – с этими словами он удалился.
Я прилегла на диван, так как сил совсем не осталось. Мой план претворился в жизнь.
Теперь можно немного передохнуть. Я посмотрела на часы. Было около пяти. Макс, наверное, уже собирается ехать ко мне. Обычно он появлялся в шесть. В любом случае он не заслуживает того, чтобы узнать обо всем в больнице и выглядеть идиотом. Зла я ему не желала и отправила эсэмэску: «Макс, не ищи меня. Я должна в себе разобраться. Спасибо за все. Женя». После этого отключила телефон. Я вообще удивлялась, что он еще работает, так как давно не пополняла свой счет.
Теперь я была свободна. Мягкая паутина его заботы и железные оковы его воли были сброшены. Мне действительно нужно было во всем разобраться, а сделать это в его присутствии было невозможно. Я просто раплавлялась и растекалась под его взглядом. В ушах опять прозвучало капризное: «Максик, милый, ну скоро ты?» Быть брошенной в очередной раз я не хотела, уж лучше сама это сделаю. Вдруг вспомнилось название фильма, который я никогда не видела, «Бей первым, Фредди!»
Я ударила первой. О том, что сейчас чувствует Макс, думать не хотелось. Что он сделает? Плюнет на все или бросится меня разыскивать? Скорее всего, второе. Вряд ли ему удастся меня найти. Я замела следы, как опытный конспиратор. До десятого января я на больничном, примерно тогда же и Васька вернется. К этому времени я что-нибудь надумаю, да и Макс остынет.
Сейчас надо писать рассказ. Сделано слишком мало. Кроме невнятного плана и отдельных зарисовок ничего нет. Даже сюжет до конца не продуман. Что за кровожадная публика развлекается подобным образом? Кто они? Сколько их? И что их толкнуло на такое? Незаметно я увлеклась этими мыслями.
<<<<<Членов мрачного клуба пятеро – четверо мужчин и одна женщина, хрупкая длинноволосая шатенка. Все они достаточно обеспечены, успешны и пользуются вниманием у противоположного пола. Извращенцев я решила не вставлять в свой рассказ. Их и так слишком много развелось в литературе и на киноэкранах, по-моему, гораздо больше, чем в жизни. Итак, они пресыщены всем, и ничто их по-настоящему не привлекает и не радует. Они придумывают страшную игру.
С этого момента они находятся в постоянном возбуждении. Жизнь бурлит, адреналин просто хлещет. Кстати, а как они встретились? Неужели пятеро монстров отыскались в одной компании? Нет, не годится. Кто-то один дает объявление в Интернете, пусть это будет женщина, и единомышленники находятся.>>>>>
Надо будет попробовать зайти в Интернет и посмотреть, как это делается. Я с удовольствием потянулась, но тут же опустила руки. Рана дала о себе знать, а потом желудок напомнил о своем существовании. В последние дни я опять его разбаловала. Попить Васькиного чайку со своим печеньем? – Нет, вряд ли его этим задобришь.
Я оделась и вышла на улицу, пожалев, что Васька живет со мной в одной районе. Так можно и на Макса напороться, который сейчас наверняка рыщет где-то здесь. Крадучись, словно преступница, и прижимаясь к стенам домов, я добралась до Витебского вокзала. Там были и магазины, и кафе. Я выбрала то, что поскромнее. Заказала себе поджарку с грибной подливкой и овощной салат.
- Интересно, а Макс предупредил следователя о моей догадке? – подумала я и поняла,
что хочу это проверить.
Плотно поужинав, я стянула волосы в хвост и спрятала их под полушубок, затем
поглубже натянула берет. В таком виде я совсем не походила на хрупкую длинноволосую шатенку, так что мне ничего не угрожало.
Через полчаса я была в Таврическом саду. Милиция, если и была здесь, никак своего присутствия не обнаруживала. Ни одного милиционера я не встретила, хотя прошла через весь сад. Погода была ясной, немного подмораживало, и пруды затянулись тонкой корочкой льда. Под светом фонарей гладкая поверхность казалась хрустальной. Несмотря на сравнительно поздний час, в саду прохаживались люди – парами и поодиночке. Жители соседних домов выгуливали собак. Картина была очень мирной.
Я повернула назад и вдохнула полной грудью, впервые после наркоза. Даже голова немного закружилась. Я решила передохнуть и присела на скамейку около полуразвалившегося кафе. Фонарь не горел. Я оказалась в тени, зато хорошо видела, что происходит вокруг. Меня это вполне устраивало.
- Женя, Женя! – услышала я крик и содрогнулась. Это был голос Макса.
Я встала со скамейки и на полусогнутых ногах отступила еще дальше в тень и прижалась
к стене, затем юркнула в дверной проем, сразу почувствовав запах нечистот. Наши несознательные граждане использовали заброшенное здание в качестве туалета. Затем увидела мечущийся свет фонаря.
- Вот будет романтично, если он меня найдет среди этого дерьма! – подумала я и
нервный смех готов был сорваться с моих губ. Я даже прикрыла рот ладошкой.
- Женя, Женя, я знаю, что ты здесь! - кричал Макс.
Я опять восхищалась им и его умом и была готова выскочить и броситься ему на шею.
Ведь совсем недавно я сама не подозревала, что окажусь здесь, а он догадался. Тут раздался возмущенный голос пожилого мужчины:
- Молодой человек, почему вы так кричите?
- У меня собака пропала, - отозвался Макс.
- Нужно было держать ее на поводке, - нравоучительно сказал незнакомец.
- Я пытался, но она сорвалась, - голос Макса был очень грустным.
- А она в наморднике? – Я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Все, что говорил Макс о собаке, вполне укладывалось в схему наших отношений. – А вдруг она кого-нибудь покусает? – продолжал беспокоиться мужчина.
- Вполне может.
- А какой она породы?
- Овчарка.
- Немецкая?
- Нет, наша, отечественная.
Мужчина поторопил жену домой, опасаясь попасть в мои лапы. Я сделала шаг по
направлению к выходу, но тут у меня в ушах раздался капризный голос: «Максик, милый, ну скоро ты?» Я осталась стоять всего в нескольких шагах от своего искусителя и еще долго слышала, как он выкрикивает мое имя. Впрочем, он стал это делать потише.
Когда я выбралась из укрытия, от холода и нервного возбуждения меня бил озноб. На негнущихся ногах я еле добралась до метро. На обратном пути я никакой конспирации не соблюдала, но никто не напал на меня и не перегородил мне дорогу. Я зашла в маленький магазинчик и купила продукты, решив по возможности не появляться на улице. О конфетах и шампанском тоже не забыла.
Когда вернулась в Васькину квартиру, соседи уже легли спать. Я тихонько поставила чайник и задумалась. Может быть, зря я не вышла из укрытия? Сидела бы сейчас где-нибудь с Максом и радовалась жизни. Нет, я поступила правильно. Вернуться к хозяину? Позволить надеть поводок, намордник и преданно заглядывать в глаза, ожидая, что он в любую минуту может послать на живодерню? Нет, такой судьбы я себе не желала. Бей первым, Фредди!
На следующий день проявились все признаки простуды – кашель, насморк и боль в горле. Чувствовала я себя очень паршиво, но никаких лекарств не было. Соседей беспокоить не хотелось, и я с большим трудом донесла свое тело до аптеки, где запаслась целым арсеналом бронебойных средств. После того, как заглотила двойную дозу всего, мне полегчало, и я занялась рассказом.
<<<<<Итак, кто же эти пресыщенные кровопийцы? Вдруг перед моими глазами возник Рома Ракитин – преуспевающий адвокат. Макс назвал его увальнем, но он им не был. Просто с некоторых пор он не испытывает никаких сильных чувств, кроме голода. Может быть, поэтому и стал таким толстеньким? Хотя не стоит над этим иронизировать. Вдруг у него диабет? А что? Отсюда и такой странный способ убийства – с помощью шприца. Роман сказал мне, что я забавная. Да, других критериев у него нет. Разве что, одни люди его забавляют, а другие – нет. Женщины слишком доступны. Их привлекают деньги и успех. Они пользуются им. Он отвечает им взаимностью. Работа превратилась в рутину. С тех пор, как у него появилось имя, все делается как-то само собой. Те, кто обращаются к нему за помощью, не вызывают в нем ничего кроме отвращения.
По вечерам Адвокат посещает различные сайты. Какие? Я задумалась. Какие угодно, только не порнографические. С самого начала было решено, что в моем рассказе сексуальных извращенцев не будет. Его интересует мистика и всякие ритуальные штучки. Однажды он случайно заходит на сайт «Адреналин». Там есть все – от парашютного спорта и дайвинга до прыжков в пропасть. Спорт его не привлекает. Здоровье и комплекция мешают. Он натыкается на странное объявление и заинтересовывается им. Надо будет хорошенько подумать, что в нем написано. Всем! Всем! Всем! Кто пресытился обыденной жизнью. В общем, что-то в этом роде. Итак, с Адвокатом все ясно, он был готов говорить и действовать самостоятельно.
А кто следующий? Мои торгово-пролетарские знакомые не годились в прообразы героев этого рассказа. Впрочем, один сгодится. Только надо хорошенько его подретушировать.
Несколько лет назад я работала в обувном отделе большого универмага. Я пришла туда по объявлению, и заместитель управляющего, который лично провел со мной короткое собеседование, назначил мне такую зарплату, что у меня просто ноги подкосились. Я работала с полной отдачей. Еще бы! Через месяц он вызвал меня к себе и прямым текстом сказал, что такую зарплату надо отрабатывать не только за прилавком, но и у него в постели. Сказано все было прямо и откровенно. Он даже не потрудился как-то завуалировать это или изобразить что-то, похожее на ухаживание. Я просто онемела и, несмотря на его прямоту, не сразу поняла, что он сказал. Когда до меня, наконец, дошло, я написала заявление об уходе. Я решила, что он вполне сгодится на роль убийцы.
Вместо его прилизанной прически, которая возможно и была модной, но ему совершенно не шла, я наградила его роскошной шевелюрой с проседью, а картофелеобразный нос трансформировался в гордый римский профиль. Желтые кривоватые зубы уступили место белоснежной улыбке. Я повысила его в должности. Он стал управляющим и совладельцем универмага. У него куча денег. Теперь не он домогается продавщиц, они сами льнут к нему в надежде получить ласку и высокую зарплату.
Такая жизнь со временем приедается ему. Женщины больше не привлекают, мужчины – тем более. Все близлежащие и далекорасположенные страны он объездил. Работа хорошо налажена и не требует от него больших усилий. Чем заняться?>>>>>
Тут я взглянула на часы. Уже вечер! Мой бедный, переполненный лекарствами желудок, весь день не напоминал о себе. Нужно его за это вознаградить. Но чем? Пельменями или сосисками? Именно такую еду я закупила, чтобы не проводить много времени на чужой кухне. Я остановилась на пельменях с сыром. То ли они и вправду были невкусными, то ли от лекарств, но я с трудом одолела половину порции. Зато горячий чай шел хорошо. Я с удовлетворением отметила, что почти не вспоминаю Макса. Ничего, я тобой переболею, ненаглядный мой!
И снова села за стол, потом вспомнила о компьютере. Может быть, сразу печатать? Нет, авторучка продолжение моей руки, а компьютер – просто груда железа. Если хватит времени, потом перепечатаю.
<<<<<Итак, на чем я остановилась? Каким способом Управляющий пытается вернуть себе радость жизни? Театр, литература, искусство не годятся. Такие увлечения не занесут на сайт «Адреналин». Он увлекся экстремальными турами на выживание. Именно на этом сайте есть информация о них. Там он замечает объявление. Все, Управляющий был готов к самостоятельной жизни.
Я подумала, что такими темпами до пятого января не управлюсь. За целый день работы родила только два персонажа, а предстояло еще троих плюс всякие второстепенные личности. Потом нужно обеспечить всем встречу и еще много чего. Кстати, а во что они играют? Карты, шашки, домино? – не пойдет. Они просто тянут жребий. Причем, вытащивший его однажды из дальнейшей игры выбывает. Каждый из пятерых к концу игры должен стать убийцей. >>>>> На этой радостной ноте я и уснула.
Ночью у меня поднялась температура. Пришлось встать, принять лекарство и прополоскать горло. Остаток ночи я провела беспокойно. В голове все смешалось: герои рассказа, Макс, Генка и овчарка – наша, отечественная. Угомонилась я только под утро. А разбудил меня стук в дверь. Я еле сползла с постели и, накинув халат, поплелась открывать. Это была Мария Николаевна.
- Женечка, я вас с вчерашнего вечера не видела и стала беспокоиться, все ли в порядке.
- Я, кажется, заболела, - прохрипела я.
- Да вы вся красная! Надо вызвать врача.
- Я же здесь не прописана…
Она признала, что в таком случае сделать это будет затруднительно, и с жалостью
посмотрела на меня:
- Может, в аптеку сходить? -Я заверила, что у меня есть все необходимое.
Рубашка была мокрой от пота, и я решила переодеться. Сорочка прилипла к пластырю, защищающему рану, и мне еле удалось снять ее вместе с пластырем. Я с удивлением уставилась на коричневатое пятно на сорочке. Неужели рана загноилась? Я не на шутку испугалась. Врач ведь предупреждал меня, что надо ежедневно обрабатывать шов и менять повязку, а я уже третий день в бегах. В комнате у Васьки зеркала не было. Я попыталась рассмотреть свою спину с помощью пудреницы, но мне это не удалось, и я отправилась в ванную. Вышла я оттуда почти в ужасе. Из края шва что-то сочилось. Что делать?
Я достала из сумочки медицинское заключение из больницы со всеми рекомендациями. Там же от руки был вписан номер мобильного телефона врача. Курочкин Валерий Петрович, прочитала я, и решила ему позвонить. Попасть в больницу с гноящейся раной мне не хотелось, не говоря уже о сепсисе. Я потянулась к стационарному телефону, но тут же отдернула руку. Тренированный мозг автора детективных рассказов подсказал, что так я могу обнаружить свое местонахождение. Пришлось включить мобильник. К моему удивлению, он еще работал.
Валерий Петрович сначала обрадовался моему звонку, а потом обеспокоился. Из его слов я узнала, что мой друг очень переживает из-за моего исчезновения. В больнице устроил настоящий разнос, считая, что они выписали недолеченного пациента. Его так же задело то, что я оставила в палате свои вещи.
- Женя, вы можете сказать, где находитесь?
- Нет, - отрезала я и сказала, по какому поводу звоню.
Голос сразу стал сосредоточенным и деловым. Я его попросила говорить помедленнее и
записывала рекомендации, боясь, что в любую минуту связь может прерваться.
- Может быть, вы все-таки подъедете на перевязку? Я сейчас как раз на дежурстве.
- Нет, - так же резко ответила я, а потом добавила, что сильно простудилась и
сообщила все свои симптомы.
Он тяжело вздохнул и продиктовал мне очередную порцию полезных советов. Я искренне поблагодарила его, поздравила с наступающим новым годом и выключила телефон. После этого выписала на отдельный листок список необходимых лекарств. Он получился внушительным. Нужно идти на поклон к Марии Николаевне. В этот момент она сама постучала ко мне и, не дожидаясь ответа, вошла с тарелкой супа.
- Женечка, вы обязательно должны это съесть. Не вздумайте отказываться.
Я и не думала отказываться и села за стол, впервые за два дня поев с аппетитом.
Собравшись с силами, попросила Марию Николаевну сходить в аптеку. Она охотно согласилась. Я протянула ей список и деньги.
- Мне так тоже спокойнее, - сказала она, - а то мы с Николаем Степановичем сейчас
уезжаем к сыну. Он с семьей в Купчино живет. Они с нами старый год проводят, а потом с друзьями уедут на дачу, а мы с внуками останемся. Вернемся только через два-три дня, так что вы тут одна остаетесь. Или к вам кто-нибудь придет?
- Нет, нет, что вы! – успокоила я ее. – Мне сейчас не до веселья. Буду лежать и
смотреть телевизор.
Вскоре она вернулась, сокрушенно охая от дороговизны лекарств, и положила на стол чек и сдачу. Я искренне ее поблагодарила, но она скоро опять вернулась, но уже с подносом, на котором были домашние пироги, салаты и селедка под шубой. Мой рот сразу наполнился слюной. Да, это не шло ни в какое сравнение с сосисками и пельменями. Я тут же достала коробку купленных к празднику конфет и вручила их доброй женщине. В общем, мы остались довольны друг другом.
Когда соседи ушли, я отправилась в ванную – приняла душ и сделала себе перевязку, проявив чудеса гибкости и изворотливости. В комнату я вернулась посвежевшей и поздоровевшей. Однако день клонился к вечеру, а еще не было написано ни одной строчки.
Я села за стол, но никак не могла сосредоточиться, в ушах звучал голос врача: переживает, устроил разнос, его задело. Я попыталась выбросить мысли о Максе из головы и заняться работой.
<<<<<Итак, следующий персонаж – врач. Как он затесался в компанию пресыщенных параноиков? У него не складывается личная жизнь? Нет, он привлекателен и талантлив. Его боготворят больные и персонал. Он тоже собой гордится. Врач принимает все очень близко к сердцу. Когда кто-нибудь из его пациентов умирает, то, как будто, что-то погибает и в его душе, даже если ему не в чем себя винить. Так продолжалось много лет.
И вот однажды, когда умер тяжелый больной, он ничего не почувствовал. А все ли он сделал для его спасения? И он понимает, что нет, далеко не все. Просто решил, что все дополнительные действия лишь ненадолго продлят его жизнь, так стоит ли ради этого стараться? Он оформил свои ощущения в слова позднее, а тогда просто отошел в сторону.
После второго подобного случая Врач уже не на шутку обеспокоен. Почему он, идя на операцию, заранее знает, кто умрет, а кто останется жить? Раньше он даже думать себе об этом запрещал. Он всегда был заряжен на жизнь. На его счету сотни спасенных жизней, хотя случались и смерти, но сейчас совсем другое. Неужели он сознательно несет смерть? Что это – начало психического заболевания или внезапная потеря профессионализма? И где граница между жизнью и смертью? Ведь всего несколько минут без кислорода – и жизнь превращается в смерть. Он пытается разобраться в себе. Так он попадает на пресловутый сайт.
Я перевела дух. Слава Богу, с третьим персонажем покончено, хотя чувствовала, что в характеристике Врача чего-то не достает. Ничего, оставлю это на потом. Сначала буду работать по площадям.
Кто же четвертый? Пусть это будет университетский профессор. А что он преподает? Люди, занимающиеся точными науками, кажутся мне более уравновешенными, чем гуманитарии. Да, он профессор философии. Ему еще нет сорока и докторская диссертация пока в работе, но должность ему досталась вместе с кафедрой, когда тяжело заболел его предшественник.
Внешне у него все хорошо – семья, работа, но на самом деле в душе полный разлад. Жена постоянно его ревнует и устраивает скандалы, хотя охи-вздохи хорошеньких студенток ему давно наскучили. Сын не хочет учиться или работать, но просит отца «отмазать» его от армии. Дочке еще нет пятнадцати, а она возомнила себя эстрадной звездой и вместо учебы болтается по клубам с патлатыми юнцами.
Студенты с каждым годом становятся тупее - платное образование дает свои гнилые плоды. Даже среди аспирантов нет ни одного достойного. Преподаватели берут взятки. Он пытается быть принципиальным, но выглядит занудливым чудаком. Тема докторской диссертации, над которой он работает много лет, стала казаться надуманной и никому не нужной.
Постепенно все становится ему безразлично. Он живет как бы по инерции. Вечером привычно садится к компьютеру, но новости философии его больше не занимают, он пытается найти хоть что-то интересное для себя и через некоторое время находит. Мне показалось, что Профессор готов выйти в свободное плавание.>>>>>
4
Я собралась перейти к пятому персонажу, но взглянула на часы. Без пятнадцати двенадцать! Скоро Новый год! Я быстро собрала на стол – выложила гостинцы Марии Николаевны и достала шампанское. В моей жизни много всякого было, но я впервые встречала Новый год в одиночестве, да еще в халате.
Я включила телевизор и вместе с президентом и всем российским народом подняла бокал. Затем стала переключать каналы, пытаясь найти хоть что-нибудь по своему вкусу. Доносящиеся с экрана шутки поражали своей пошлостью. А, может быть, просто я была не в том настроении. Наконец, я нашла музыкальный канал и под тихую музыку позволила себе погрустить об утраченных иллюзиях и даже немножко всплакнуть. Я была близка к тому, чтобы позвонить Максу и поздравить его с Новым годом. Как это будет выглядеть? Нашкодившая собачонка, поджав хвост, возвращается к хозяину? Нет, такому не бывать!
Я пошла и умылась, заметив, как осунулось и побледнело мое лицо. Синяки под глазами тоже меня не красили. Только волосы своим блеском по-прежнему радовали глаз.
Спать не хотелось. Сейчас вся страна радовалась наступлению нового года, и мне не хотелось отбиваться от стаи. Чем заняться? Ничего более увлекательного, чем написание рассказа, я не нашла.
<<<<<Итак, пятый персонаж – женщина. Именно она придумала эту игру. Что же должно было с ней произойти, чтобы в ее мозгу зародились такие мысли? Она молода и красива. Красива ли? Может быть, это в прошлом? Да, у нее изуродовано лицо. Авария, пожар, серная кислота? Нет, болезнь. Менингит исказил некогда прекрасные черты. Лечение и всевозможные процедуры не помогают. Мозг тоже пострадал от болезни, но она это тщательно скрывает.
Ее все раздражают, но больше всего девушки, похожие на нее, то есть на нее прежнюю. У них милые свежие лица. Ей кажется, что они украли ее красоту. Раньше она была известной моделью. До сих пор ее совершенное лицо мелькает в рекламах. Именно на эти деньги она и живет.
Мужчины, раньше добивавшиеся благосклонности, теперь в ужасе шарахаются от нее. А ей очень не хватает их внимания. Так рождается этот план. Ее сообщниками будут разочаровавшиеся в жизни мужчины, которые не придают большого значения физической красоте, но сами должны быть привлекательными и интересными. На ее объявление откликнулись десятки мужчин и несколько женщин. Женщин она отмела сразу, соперницы ей не нужны. Из десятков позвонивших мужчин выбрала четверых.
В ее воспаленном мозгу засела мысль, что как только в игре будет поставлена точка, черты ее лица разгладятся, и она снова станет красивой. Почему она выбрала Летний сад? Именно там, гуляя с возлюбленным, она попала под дождь и простудилась, после чего на нее навалилась страшная болезнь.
Модель оживала под моим пером. Какие чувства она должна пробудить в читателе? Сострадание, отвращение, восхищение? Наверное, всего понемногу, и я не пожалела красок в описании этого образа. Когда прочитала написанное, ощутила, что от модели исходит какое-то мрачное очарование. Я добивалась совсем не этого. Но ничего не поделаешь, именно такой я выпустила ее в жизнь, которая кипела на страницах моего рассказа.>>>>>
Спать я легла утром, вместе с миллионами моих сограждан, и следующие два дня провела, как в лихорадке. Умывалась, делала перевязку и садилась писать.
<<<<<Мои герои разошлись не на шутку. Рука едва поспевала за их действиями. Они регулярно встречались в роскошной квартире Модели, которая осталась у нее от прежней жизни. В объявлении говорилось, что состоится какая-то игра, которая позволит им заново почувствовать вкус и краски жизни. Об убийствах там не было ни слова. Модель постепенно готовит их к этому.
Образовавшаяся компания всем нравится. Они интересны друг другу, а предвкушение чего-то неизвестного и тайные встречи делают их жизнь более яркой. Адреналин начинает поступать в кровь.
Они привыкли к лицу Модели. Оно не кажется им безобразным. Наоборот, все считают ее интересной и неординарной женщиной. Врач даже увлекается ею. Но она непреклонна. Пока у нее такое лицо, она не может ответить ему взаимностью. Только успешно проведенная игра может спасти ее.
Наконец, наступает день, когда Модель решает сообщить им условия игры. Она предупреждает, что, как только она их объявит, назад хода не будет. Пусть хорошенько подумают и, если кто-то решит спасовать, пусть уходит сейчас и навсегда.
- Помните, назад хода нет! – говорит она и выходит из комнаты.
Профессор колеблется. Его жизнь стала налаживаться. Он помирился с женой, с
увлечением работает над диссертацией. Может, следует остановиться и не искушать судьбу? Потом представляет, как исчезают новые друзья и Тайна, и его жизнь опять превращается в унылую рутину. Нет, он рискнет.
Управляющий, много повидавший на своем веку, ухмыляется. Что она может предложить? Сигануть в пропасть без страховки? Пожалуйста.
Врач не хочет показаться слабаком в глазах Модели и соглашается. Адвоката все это просто забавляет. В общем, все остаются.
Итак, условия игры объявлены. Все обескуражены, но покорно тянут жребий. Первым идти на убийство выпадает Профессору. Из всех персонажей он казался мне самым чутким и ранимым. Слабое звено, одним словом. Он в ужасе от того, что предстоит совершить, но солидарность с новыми друзьями и данное слово не позволяют ему отступить. Врач, с которым они подружились, поддерживает его, даже провожает до Летнего сада. Когда все остается позади, их охватывают разные чувства.
Моя фантазия то птицей устремлялась ввысь, то камнем рушилась на землю, открывая тайники души каждого из персонажей. Четвертым совершает убийство Врач.
Я остановилась. А куда подевался Аспирант? Я бросила его в тот момент, когда он размышлял о том, стоит ли идти в милицию со своими догадками. Да, он идет в милицию.
Там его выслушивают и поднимают на смех. Какие теории и неоткрытые законы? Это просто бред. Он сам начинает сомневаться в правильности своих выводов и решает выбросить эту историю из головы.
Но убийство происходит, и в милиции не находят ничего лучшего, как заподозрить в преступлении Аспиранта. Его арестовывают, нет - задерживают и привозят на допрос. Ему сознаваться не в чем. Ничего, кроме логических умозаключений у него нет. Его сажают в камеру. Сидя там, он находит разгадку. Как он ее находит? И какова она?>>>>>
Третье января катилось к закату. В любую минуту могли появиться соседи. Я решила ликвидировать следы своего пребывания и убрать квартиру. Вымыть пол по-настоящему мне не удалось. Спина напряглась, и даже показалось, что шов опять разошелся. Только этого не хватало! Я надела тряпку на швабру и повозила ею по полу. Даже это было затруднительно. Сведя лопатки, почистила ванну и, забрав высохшее белье, вернулась в комнату. Здесь уберусь завтра. Все сразу мне не одолеть.
Выздоравливающий организм настойчиво требовал витаминов, да и вообще, кроме пельменей ничего не осталось, а о них у меня сохранились не самые приятные воспоминания. С усилием натянув свитер, я оделась и пошла в магазин.
Выйдя на улицу, я в изумлении остановилась. Все вокруг было белым-бело. Когда только снег успел нападать? Я поняла, что за эти дни ни разу не подошла к окну, даже шторы не развешивала. В общем, осуществила полное погружение в мир своих фантазий.
Я осмотрела полки магазина. Мне хотелось всего и помногу. Щедрая премия и гонорар позволяли это сделать, но моя грузоподъемность была ограничена, и я умерила свои аппетиты. Вернувшись домой, первым делом открыла форточку. Как я могла так долго находиться в такой духоте?
Макс все реже вторгался в мои мысли и делал это как-то вяло. Неужели я стала забывать его? Или виной тому мое «погружение»? Долго думать об этом мне не удалось, так как раздался телефонный звонок. Я подумала, что это опять Мария Николаевна интересуется моим здоровьем, первого числа она уже звонила, но это был Васька.
- Женька, почему у тебя мобильник не работает? – набросился он.
- По той же причине, по которой я живу в твоей квартире.
- А…, - протянул он.
Я рассказала, что немножко приболела, но сейчас пошла на поправку и еще раз
поблагодарила за приют. Он отмахнулся от моих благодарностей и передал трубку жене.
- Наташа, огромное вам спасибо, вы с Васей так выручили меня! – бодро кричала я.
Фамильярное «Васька» я отбросила. – Когда вы приезжаете?
Она сказала, что они приедут все вместе седьмого января. Сын уже выздоровел. Я бурно
и искренне порадовалась этому.
Значит, шестого, а еще лучше – пятого, мне надо отсюда выметаться, не оставив за собой никаких следов, разве что подарок. Я уже знала, что куплю им чайный сервиз, в хозяйстве пригодится, к тому же, я успела заметить, что с посудой у них не очень.
Я села на диван и вдруг Макс будто ворвался в меня, все заполнив собой. Просто наваждение какое-то! Будто все предыдущие дни сидел в засаде и набирался сил для решающего броска. Мне стало очень плохо. Опять я чувствовала себя брошенной и одинокой. Что делать? Вообще, что произошло? Васькин звонок вернул меня из мира фантазий в реальность?
Я бросилась за спасением к столу. Взяла ручку, но мои герои молчали и вообще куда-то попрятались. Писать было нечего. Я достала початую бутылку шампанского и налила бокал.
- Молодец, Женечка, ты уже пьешь в одиночестве. До тети Вари – рукой подать, -
сказала я себе, но все-таки выпила.
Вечер я провела в компании телевизора и бутылки. Веселее мне не становилось. Писать
не хотелось, читать было нечего. Я слышала, как вернулись соседи, но из комнаты не вышла. Не знаю как, но мне все-таки удалось уснуть.
Весь следующий день я презирала себя за слабость, а Макса почти ненавидела. Нужно было дописывать рассказ. Я вдруг поняла, что хочу поскорее расстаться со своими полубезумными героями. Они уже ждали меня и, перебивая друг друга, заговорили.
<<<<<После совершенного им убийства Врач встречается с Моделью. Воровато сделанный смертельный укол ни в чем неповинной девушке не вызывает у него ничего, кроме омерзения. Предвкушение преступления пробуждало совсем другие эмоции. Надо остановить игру, спасти хотя бы одну жертву и не дать Модели запятнать себя убийством. Он пытается убедить ее в этом. Но она смеется в ответ и говорит, что это – только первая часть игры. В городе много парков. Врач подозревает, что она не остановится.
- Никто не захочет продолжать это безумие, - уверяет он.
- Свет не без добрых людей, - смеется Модель.
Врач вдруг понимает, что она соберет новую компанию. Он встречается со своими
сообщниками в отдельном кабинете ресторана и предлагает остановить Модель. Они решают по-своему закончить эту игру.
В это время Аспирант пытается вычислить убийц. Его предположение о пятом убийстве оказалось верным. Для того, чтобы узнать, кто его совершил, нужна дополнительная информация.
Следствие считает, что убийца – маньяк-одиночка. На четвертое убийство у Аспиранта есть алиби. Он был на дне рождения знакомой в компании пятнадцати человек и никуда не отлучался. Его нужно отпускать.
Следователь вызывает Аспиранта на последний допрос, и тот предлагает свою помощь, если с ним поделятся информацией. Его интересует, нет ли в пятом убийстве отличия от остальных. Так он узнает, что последняя жертва убита не одним, а четырьмя уколами. Кроме того, ее лицо перекошено в результате тяжелого заболевания.
Все встает на свои места. Последняя жертва – член мрачного клуба и погибла от рук своих сообщников. Убийц надо искать в ее окружении.
Я вскользь упомянула о том, как в компьютере Модели нашли имена ее единомышленников, но об их аресте писать не стала. С Аспирантом рассталась в тот момент, когда он сидел в своей комнате, просматривая в газетах криминальную хронику.
Разумеется, все герои получили нормальные человеческие имена.>>>>>
Я решила прочитать свой рассказ. Вроде бы получилось неплохо, но несколько сумбурно. Кое-где перескоки туда-сюда выглядели неуклюже. Что-то переделывать не было ни сил, ни времени. Да и кто сказал, что все это – не литературный прием?
Когда я покончила с писательской деятельностью, на дворе была глубокая ночь.
Глава шестая
Я шла по Галерной улице, чувствуя себя опустошенной, невыспавшейся и больной, и размышляла, что делать дальше. Нужно купить Ваське подарок и перебираться домой. Днем раньше, днем позже, не имеет значения. Не выставил же Макс около моего дома караул. Ничего, как-нибудь разберусь. Надо только немножко сил набраться. Я уже подходила к редакции, когда услышала:
- Женя! Женя! – и через мгновение передо мной возник Макс. – Я уже два часа тебя жду,
думал, что не появишься!
Он выглядел не лучшим образом: взъерошенный, небритый и как бы неопрятный, что для него было совсем нехарактерно. Он обнял меня и прижал к себе, бормоча, что безумно рад, что я жива и здорова. Сначала я стояла, как истукан, потом отстранила его.
- Мне нужно рукопись сдать.
- Я с тобой.
- Нет, жди здесь. Я не сбегу, - мрачно заверила я и скрылась за дверью.
Прислонившись к стене, я пыталась унять нервную дрожь и прийти в себя. Что делать?
Почему-то я не ожидала его здесь увидеть. Хотя, чему удивляться, если он догадался о Таврическом саде?
С Натальей Васильевной я разговаривала, как в бреду. Она это заметила, я объяснила, что болею. Редактор, на то она им и являлась, попыталась получить с меня обещание написать что-нибудь в следующий номер, но я сказала, что мне нужен перерыв. Пока спускалась с третьего этажа и шла к двери, решила, что ни на какие уговоры Макса не поддамся. Мы с ним – не пара. Рано или поздно, а, скорее всего, через два месяца, он это поймет. И как забыть то, что я слышала?
Макс ждал меня около машины и курил.
- Куда поедем – к тебе, ко мне или в ресторан? – он, как всегда, был конкретен и
напорист.
- Поговорим в машине, - не знаю, как мне это удалось, но я была спокойна.
Некоторое время мы сидели молча.
- Женя, что случилось? Почему ты сбежала? – не выдержал Макс. Я молчала, только
смотрела на него и чувствовала, что сердце сжимается от любви и жалости к нему. – Я везде тебя искал, два детективных агентства под ружье поставил. Даже в Таврическом саду был.
- Знаю, - нарушила я молчание. – У тебя пропала собака по кличке Женя.
- Значит, ты пряталась в той вонючей дыре?
- Да. – И опять молчание.
- Ты не обиделась на разговор о собаке?
- Нет, наоборот. Я чуть не выскочила к тебе, виляя хвостом и повизгивая от умиления.
- И почему же ты этого не сделала?
- А у меня в голове раздался голос.
Макс изумленно смотрел на меня:
- Ты стала слышать голоса?
- Нет, не голоса, - не согласилась я, - один голос, такой томный и немного капризный: «Максик, милый, ну скоро ты?» - мне неплохо удалось скопировать его.
Макс помрачнел и отвел взгляд:
- Значит, ты это слышала.
- Да, слух у меня хороший.
Он умоляюще посмотрел на меня:
- Женя, это ничего не значит. И вообще, между нами ничего не было.
- И почему же? – не поверила я.
- Потому, что ты позвонила, – он опять отвел взгляд.
Я была ошарашена, так как думала, что он будет отпираться до конца.
- Да ты еще и честный!
Мне показалось, что говорить больше не о чем, и я попыталась выйти из машины. Макс
не позволил мне этого сделать и заговорил о моем здоровье. Врач, разумеется, сообщил ему о звонке. Что ж, он имел право все знать, так как немало вложил сил и денег в мое лечение. Еще его занимал вопрос, где я провела все это время и с кем. Я ответила, что была одна, так как в отличие от него не умею прыгать из одних объятий в другие. Впрочем, учителя у меня хорошие, может быть и научусь.
- Женя, я все равно не понимаю, почему ты убежала из больницы. Мы могли бы
объясниться сразу.
Я решила не уступать ему в честности:
- Ты слишком приручил меня. Я, как будто потеряла часть своей воли. На третий день
узнала, что лежу в платной палате, но не сделала попытки это изменить. Мне все казалось естественным, словно так и должно быть. Тогда ты мог убедить меня в чем угодно. Мне нужно было разобраться в себе и все понять. В твоем присутствии я не могла это сделать.
Я перевела дух и посмотрела на него. Он выглядел очень несчастным.
- И что же ты поняла?
- Поняла, что я – неисправимая максималистка. Мне нужно или все, или ничего. Всего
ты мне дать не можешь. Что остается? – Ни-че-го, - раздельно произнесла я и сделала очередную попытку выйти из машины.
Макс предложил подвезти меня домой, но я сказала, что еду не туда. Если же он так любезен, пусть довезет меня до метро. Почти всю дорогу мы ехали молча. Макс о чем-то напряженно думал. Он остановил машину у Гостиного двора и, улыбнувшись, повернулся ко мне:
- Давай начнем все сначала. Девушка, как вас зовут?
- Что ж, - подумала я, - выглядит заманчиво, но это уже было. – Разбитую чашку не
склеишь, - вырвалось у меня. Макс не согласился со мной, заявив, что существуют сильнодействующие средства.
- Но пить из такой чашки – плохая примета, - заявила я и, наконец, выбралась из
машины.
Он не вышел проводить меня, только сказал, что подумает, как исправить случившееся.
Я пожалела, что на мне старые стоптанные сапоги. Дробный стук каблучков выглядел бы эффектнее. Происходящее напоминало сцену из киноромана. Вдруг я поняла, что с каждым моим шагом пропасть между нами становится все шире.
- Макс, ну что же ты сидишь? Догони меня, верни, заставь поверить в твою любовь!
Я невольно замедлила шаг, но он не услышал моего немого призыва и остался
размышлять, как все исправить.
В тот же день, перебравшись в свою квартиру, я впала в черную меланхолию. Делать ничего не хотелось, даже писать. Впервые в трудную минуту мне не пришли на помощь стихи.
Я включила телефон и проверила счет. На нем было около ста долларов, Макс постарался. От этого мне стало еще хуже. Я накупила гостинцев и поехала к родственникам. Они были дома и относительно трезвые, так что мы даже немного пообщались. Я попросила тетю Варю описать мужчину, который мной интересовался. Она, как смогла, сделала это. Мне показалось, что он мне кого-то напоминает, и мои мысли с Макса переключились на другой объект.
Вечером я даже смогла заняться домашними делами, подхлестывая себя: «Ну же, автор детективных рассказов, напряги оставшиеся извилины!» Мозговой штурм дал кое-какие результаты. Незнакомца почти одинаково описали два разных человека – редактор газеты и моя тетушка: представительный, вежливый, с седыми висками и в длинном темном пальто. Кого же я так заинтересовала? И чем? Сдается мне, что моя неземная красота тут ни при чем.
Тут я вспомнила о мерзком розыгрыше. Так называемый врач говорил очень вежливым и уверенным голосом. Наверняка это тот же тип. Что ему нужно? И тут до меня дошло. Он хочет меня убить! Макс прав, ограбление ни при чем. У преступника был нож, которым он мог срезать мою сумку, но он всадил его мне в спину. По телу побежали мурашки. Чем я до такой степени насолила кому-то? Что же делать? Я попробовала воспользоваться методом Ниро Вульфа, но это не помогло.
Мои мысли опять вернулись к Максу. Он бы что-нибудь придумал, защитил и успокоил меня. Почему он не звонит? Как только я включила телефон, сразу же отзвонились Алик и Танька. Но Макс молчал. Интересно, что он надумал? Может быть, решил, что со мной слишком хлопотно иметь дело. Наверное, так и есть. Я знала, что после всех своих показательных выступлений сама не позвоню. Ничего, как-нибудь выпутаюсь из этой истории.
В течение нескольких дней мысли о Максе и загадочном незнакомце сменяли друг друга. На улицу я выходила с опаской. Вдруг неведомый враг захочет завершить начатое?
Десятого января я вышла на работу с небывалым воодушевлением. После добровольного заточения в темной тесной квартирке работа с людьми на свежем воздухе казалась мне удовольствием. День был ясный и безветренный, а легкий морозец был не в состоянии пробить мой тулуп.
Васька тоже был в хорошем настроении и поблагодарил меня за подарок, а потом несколько смущенно попросил ничего не говорить жене о нашем совместном походе в ресторан. Наташа с сыном собирались сегодня навестить его во время работы и принести поесть.
- Вася, да о чем говорить! – отозвалась я и замерла.
Передо мной возникла подобострастная фигура швейцара, сопровождающего
элегантного мужчину с седыми висками в длинном черном пальто. Это он за мной охотится!
- Женька, чего это тебя так перекосило? Ничего такого не было…, - Васька изумленно
смотрел на меня.
Я еле его успокоила, что перемена в моем настроении никак с ним не связана. Теперь мне нужно все хорошенько обдумать. Когда мы с Аликом сидели в ресторане, он явно обратил на нас внимание. На нас и на газету. Но сосредоточиться мне не давали. Покупатели, как назло, подходили один за другим. Я заказала еще пирожков, надо ведь как-то рассчитываться за щедрую премию. И вообще, пока я здесь работаю, надо работать хорошо, а не халтурить.
К концу рабочего дня я выполнила полторы нормы, но усталости не чувствовала. Мысли о незнакомце, который из абстрактного образа превратился в конкретного человека, не давали мне покоя. Домой идти не хотелось, но сегодня никто из моих поклонников не дал о себе знать.
Когда мы с Нинкой переодевались после работы, я ей пожаловалась, что спина никак не заживает, так как все время неосторожными движениями ее тревожу. Она вспомнила о корсете, который недавно обнаружила, разбирая кладовку. Несколько лет назад она повредила позвоночник, и потом полгода в нем ходила. Она предложила и мне его поносить.
Мы отправились к ней домой. Корсет напоминал панцирь. Когда я его надела, почувствовала себя средневековым рыцарем, готовым к бою. В нем уж точно не сделаешь ни одного неверного движения. Весь вечер я просидела, не снимая его. Мы с Нинкой болтали обо всем, кроме Макса. Эти разговоры я сразу обрывала. Большей частью, Нинка изливала мне душу. У них с Рафиком дело шло к свадьбе, но многочисленные родственники жениха не одобряли его выбор, и Нинка сильно переживала. Ушла я от нее в двенадцатом часу. Она хотела меня проводить, но я ее остановила:
- А кто тебя будет провожать? Я, что ли?
Я шла и размышляла, что от меня нужно этому… Нотариусу. Нотариусу?! Я даже остановилась, боясь вспугнуть внезапную догадку. Тут я ощутила удар в спину и упала, краем сознания зафиксировав громкий женский крик.
Очнулась я уже в больнице, теперь уже другой. Какой-то молоденький милиционер спросил, видела ли я того, кто на меня напал. Я произнесла: «Нет», и врач попросил представителя закона удалиться. Уже стоя в дверях, он спросил, как меня зовут, я ответила. Дальше провал.
На следующее утро я не сразу поняла, где нахожусь. Меня, видимо, накололи всякими лекарствами, и соображала я туго. Спина сильно болела. Наверное, опять шов разошелся, подумала я. Пришла медсестра, сделала мне укол, потом поставила капельницу. Врач появился только к обеду. Он уточнил мое имя, после чего устроил настоящий допрос.
- Женя, судя по всему, у вас уже второе ножевое ранение, и предыдущее было совсем
недавно. – Он смотрел на меня так, будто я стану это отрицать. – Согласитесь, это необычно. Вы можете это объяснить?
- Сейчас думаю над этим. Из милиции приходили?
Он ответил, что велел им прийти завтра, а сегодня меня нельзя беспокоить. Я
воспринимала все очень замедленно.
- Меня ударили ножом? – до меня, наконец, дошло то, что он сказал несколько минут
назад.
- Да, удар был очень сильный. Вас спас корсет. Там пластинки чуть не в палец
толщиной, а нож пробил пластину и почти на три сантиметра вошел вглубь. Просто каким-то чудом никакие органы не задеты, но крови вы потеряли много. Восстанавливаться придется долго.
Я вспомнила, что нужно позвонить Роману Ивановичу и поинтересовалась, где моя сумка.
- Вас же ограбили! – он с недоумением посмотрел на меня. – А вы при падении
головой не ударились?
- Нет, вроде бы я упала вперед, и даже руки успела выставить.
После ухода врача до меня постепенно стало доходить, что произошло. Украли сумку, а в
ней находились паспорт, телефон, ключи и деньги. Все мои деньги! А скоро нужно платить за квартиру. Тут я разрыдалась. Что делать?
Я впервые осмотрелась по сторонам. В палате было пять коек, но занята была только одна – моя. И положили меня почему-то у самой двери. Мне стало обидно, и слезы, такие близкие в последнее время, полились в два ручья. Кое-как успокоившись, я стала думать, что же все-таки делать. Хозяйка квартиры не терпит задержек в оплате. Надо позвонить Нинке, она с ней знакома, пусть все объяснит. Но мобильник украли, а я ни одного номера не помнила, так как вызывала абонентов из телефонной книги. С давних времен в памяти сохранился Нинкин домашний номер.
Я кое-как сползла с кровати, замоталась в одеяло и, держась за стену, вышла в коридор. Медсестра тут же подскочила ко мне: «Вам нужно лежать!» Я со слезами на глазах объяснила, что должна позвонить. Она отвела меня в какую-то комнату, и я позвонила Нинке. На мое счастье она оказалась дома и уже через полчаса была у меня.
Она сидела у моей кровати, гладила меня по голове, то и дело говоря ласковые слова, и не торопила с объяснениями. Постепенно я все рассказала, хотя особенно нечего было рассказывать.
- Ты спасла мою жизнь! – я даже сделала попытку ее поцеловать. – Врач сказал, что
я осталась жива благодаря твоему корсету.
Она сетовала, что не проводила меня. В общем, некоторое время мы объяснялись друг другу в любви, потом я обратилась к ней с просьбой.
- Нинок, ты можешь занять у Рафика двенадцать тысяч для меня? Заплатишь за
квартиру, а остальные мне на жизнь останутся. Я за три-четыре месяца рассчитаюсь, могу даже с процентами.
Нинка возмутилась:
- Рафик – не ростовщик! Тебя он очень уважает, так что тут никаких проблем не будет, - успокоила она. – Ты сейчас об этом не думай, набирайся сил. Все утрясется.
Я в очередной раз убедилась, что она очень хороший человек и настоящая подруга.
Попросила взять у хозяйки запасные ключи и принести мне халат, рубашки и тапки. Потом вспомнила о своем полушубке и опять разрыдалась:
- Мне теперь на улицу не в чем будет выйти. Белую куртку я выбросила, а теперь еще и полушубок! Я его больше не надену.
- Да что с ним случилось? Можно починить.
- Нет, ни за что, он залит кровью.
Нинка сказала, что даст свою старую куртку, которая стала ей мала. Она держала меня за
руку, а я то и дело всхлипывала.
- Ну, Женечка, выздоравливай, а я пойду выполнять твои поручения. – Она
направилась к двери.
На пороге показался Макс. Нина кивнула ему, а мне подмигнула.
- Женя, я сейчас! - сказал Макс и вышел вслед за ней.
Его не было несколько минут, и все это время мое сердце колотилось, как бешеное. Как он узнал? У него на меня нюх, что ли? Может быть это он – овчарка, наша, отечественная?
С этого вопроса я и начала наше общение. Все оказалось гораздо прозаичнее. Следователь, который вел дело о моем первом ранении, увидел в сводке мое имя и решил проверить, уж не я ли опять наступила на те же грабли. Он позвонил в отделение, но там ему ничего кроме моего имени не смогли сказать. Он попробовал позвонить мне, но безуспешно, тогда позвонил Максу.
- Женя, это не смешно! – сказал Макс.
- А, по-моему, просто обхохочешься. Врач сказал, что я везучая. Хорошее везение!
Я замолчала, и предательские слезы тут же заструились по щекам. Макс нагнулся и
поцеловал меня. Я ему ответила, забыв обо всех своих страхах и болезнях. Нас прервали, так как в плату на каталке ввезли какую-то женщину. Макса попросили удалиться. Он вышел, но вскоре вернулся.
- Сейчас тебя переведут в отдельную палату, - не допускающим возражений тоном
заявил он.
- Нет! – закричала я. – Ни за что!
Макс долго убеждал меня в целесообразности перевода в отдельную палату, но я стояла
насмерть. Все повторялось, как в дурном сне. Я слишком хорошо помнила, чем закончилось мое предыдущее пребывание в больнице. Опять попадать к нему в зависимость я не хотела.
Палата заполнялась. Когда привезли очередную больную, Макс предложил выйти в коридор. Я приподнялась, но тут же опустилась на подушку. После операции мне не удосужились дать рубашку, не говоря о халате. Пришлось объяснить Максу, почему я не могу это сделать.
- Только не вздумай что-нибудь покупать! Нина все принесет из дому.
Он опять вышел, и через пять минут у меня были рубашка и халат – чистые и почти
новые. Он под руку довел меня по коридору до рекриации, где мы смогли сесть на диван, и, осторожно обняв меня, сказал: «Рассказывай!»
Я все ему выложила – о Нинкином корсете, нападении и о той догадке, которая меня посетила в последний момент. Я считала, что человек, интересовавшийся мной в редакции, у тети Вари, лже-врач из наркологической клиники и постоянный посетитель ресторана «Фонтан» - одно и то же лицо. Но чем я его заинтересовала? Почему ему захотелось меня убить? Разгадка была близка, но выпячивать губы, как Ниро Вульф, при Максе не стала.
Нас прервал врач. Он загнал меня в палату, а Макса отчитал, как школьника. На прощание мы улыбнулись друг другу, и в моей душе воцарились мир и покой.
- Вечером зайду, телефон принесу, - сказал он.
- Купи самый дешевый, можно б/у.
Макс усмехнулся:
- За кого ты меня принимаешь? Предлагаешь купить подарок любимой девушке в
секонд-хенде.
Я долго переваривала последнюю фразу. Он никогда не объяснялся мне в любви, но
сейчас как бы сделал это, хотя и в косвенной форме. А может быть, эта фраза ничего не значит? Я поняла, что улыбаюсь. Но в сторону лирику! Нужно разобраться, что за маньяк за мной охотится. На третью попытку моего везения может не хватить. Я решила призвать на помощь Евгению Вульфову. Ее фантазия не чета моей.
Итак, проследим последовательность появления незнакомца на моем горизонте.
1) редакция
2) дом тетушки
3) телефонный звонок от лже-врача
4) ресторан.
Или ресторан надо поставить на первое место? Самым странным казалось его
появление в редакции. А как он мог выйти на нее? - Только прочитав мой рассказ. И тут все встало на свои места.
Незнакомец, он же Нотариус, читает в «Криминальном чтиве» рассказ. Неведомый автор излагает ситуацию, которая очень похожа на то, что произошло с ним. Откуда некая Вульфова все знает? Предположим, что шантаж действительно имеет место. Кого он в первую очередь заподозрит? Разумеется, автора «Пристального взгляда». Он или они решают избавиться от шантажиста, то есть от меня. Нотариус идет в редакцию, но там ему ничего узнать не удается. И тут я вспомнила о нелепом событии – краже, которой не было. Они проникли в редакцию и там нашли мои данные - номер телефона и адрес, но не тот, где я живу, а по которому прописана.
Я перевела дух. Евгения Вульфова начала распутывать клубок моих неприятностей. Мои размышления прервали. Медсестра сделала укол и поставила капельницу, после чего я уснула.
Вечером Макс принес цветы и роскошный маленький телефончик.
- В секонд-хенде купил? – с усмешкой спросила я
- Естественно, как ты и просила.
Я опять начала сдавать свои позиции. Рядом с ним у меня почему-то не получалось быть
независимой. Мы вышли из палаты, которая была уже заполнена, и разместились на диванчике. Я рассказала о своей догадке, но ему все это казалось художественным вымыслом, хотя другого объяснения он предложить не мог. Мы с ним украдкой целовались, и наша кровь просто бурлила.
У нас с Максом все было задом наперед. Наше знакомство началось с постели, а теперь мы ловили взгляды и улыбки, целуясь по углам. Что ж, в этом была своя прелесть.
На следующий день появился Алик. Он не смог мне дозвониться и в обеденный перерыв отправился к метро, где Нинка и рассказала ему об очередных моих несчастьях. Он с трудом втиснул свои розы в банку, где стояли орхидеи Макса.
- Почему на этот раз он не поместил тебя в отдельную палату? – буркнул Алик.
- Я не захотела.
Он отнесся к этому одобрительно и засыпал меня вопросами. Я решила рассказать ему о
своей догадке, затем попросила посетить загадочную нотариальную контору «Доверие» и посмотреть, как выглядит нотариус. Похож ли он на Нотариуса, которого я показала ему в ресторане? Алик воодушевился поручением и вскоре откланялся, не забыв разжиться моим новым номером телефона.
Вечером Макс пришел вместе с Танькой. Она была просто ошарашена тем, что со мной опять случилось. Вопросами она меня особенно не донимала, Макс уже ввел ее в курс дела. Она долго озиралась по сторонам, а потом подняла вопросительный взгляд на Макса:
- Почему она здесь лежит?
- Спроси ее.
- Женька, почему?
- Потому, что я так хочу, - отчеканила я. Не объяснять же, что пока она отдыхала в Швейцарии, многое изменилось. Побег из больницы, наши разборки с Максом, второе ранение и прочее. Я, как за спасательный круг, держалась за свою мнимую независимость.
Танька лишь вскользь упомянула о поездке в Швейцарию. Теперь ее мысли были заняты другим. Через пять дней они с мужем уезжают в Штаты на несколько месяцев. Андрей будет проходить стажировку по бизнесу, а она собралась вплотную заняться английским языком.
- Жаль, что работу придется оставить, - сокрушалась она, – но не можем же мы так
надолго расставаться!
Я ее понимала. Те дни, что я провела без Макса, были просто мучением. Я знала, что мои
бастионы скоро рухнут, и будь что будет. Танька догадалась, что мы хотим побыть вдвоем, и вскоре ушла. Мы опять сидели на диванчике, разговаривали и, уличив подходящий момент, целовались. Именно за этим занятием нас и застал Алик. Мы с трудом оторвались друг от друга и увидели его застывшую фигуру.
- Я выполнил твое поручение. Это он. – Алик решил обойтись без приветствий. – Не
буду вам мешать, - и развернулся, чтобы тут же уйти.
Мне с трудом удалось его остановить и заставить подробно все рассказать. Он пришел в нотариальную контору под тем предлогом, что его тетушка хочет оставить ему в наследство свою квартиру, и осмотрелся.
Помещение было тесным и кроме Нотариуса и его секретарши, женщины лет сорока с явно выраженными черными усиками, никого не было. На предложение Алика оказать содействие в составлении завещания Нотариус отреагировал очень вяло, сказав, что в ближайшее время не сможет, так как слишком много работы. Запущенный вид конторы и отсутствие посетителей говорило об обратном. Поскольку у Алика на примете не было подходящей тетушки, он с облегчением с ним распрощался.
- Я хорошо запомнил того персонажа. Это точно – он! – завершил Алик свой рассказ.
Я была возбуждена сверх всякой меры и вскочила с дивана.
- Представляете, - обратилась я к своим поклонникам, - мои предположения оказались
верными. Убитая девушка была подружкой Нотариуса. Кстати, как его зовут?
- Женя, сядь, тебе нельзя так волноваться, - слишком уж по-хозяйски сказал Макс.
- Не командуй, - оборвала я его. – Как зовут Нотариуса?
- Геннадий Алексеевич Фонвизин.
Я просто рухнула на диван:
- Даже с именем угадала, хотя назвала его в честь Генки.
Если до этого выражение лиц у моих поклонников было разным: у Алика - скучающе-
презрительно-обиженное, а у Макса – самодовольное, то теперь у обоих на лицах читалось изумление и даже восхищение. – А ведь я и с убийством на Потемкинской улице угадала. Мне даже самой страшно.
- Женька, может быть, ты – ясновидящая? – предположил Алик.
- Нет, у нее просто буйная фантазия, - не согласился Макс.
Я сбивчиво рассказала им о том, как Нотариус раздобыл номер моего телефона и
домашний адрес. Познакомившись с моей тетушкой, которая не смогла сообщить ничего нового, он решил выдать себя за врача.
- Неужели он проследил за нами до моего дома? – обратилась я к Максу.
- Вряд ли. Та история мне не понравилась, и я посматривал по сторонам.
Тут я вспомнила, что во время разговора с лже-врачом обслуживала покупателей. Он
слышал о пирожках. А я сказала, что работаю на Владимирской. Именно оттуда за мной увязался хвост – в виде бандита и телохранителя.
Вот я иду по Потемкинской улице, оглядываюсь назад. Человек, следующий за мной, кажется мне смутно знакомым. Крепкий, коротко стриженый парень в кожаной куртке. Таких полно, но он мне кого-то напоминает. Конечно же, охранника из ресторана!
Я выложила восхищенной публике свои соображения. Даже скептически настроенный Макс признал их убедительность. Дальше я рассуждала вслух.
- Они, конечно, узнали, что я жива, но сунуться в больницу побоялись, потом я
исчезла. Моего адреса они не знали и поджидали на Владимирской. В первый же день, когда я вышла на работу, преступник нападает повторно. Почему он не убедился, что со мной все кончено? В первый раз ему это не удалось. - Я задумалась, вспоминая тот вечер. – Женский крик! Там была свидетельница. Интересно, милиции о ней известно? Она могла бы опознать преступника. – Я опять вскочила и стала нервно расхаживать перед диваном, на котором сидели, как два брата, Алик и Макс. – Может быть, убийца захочет еще раз повторить попытку?
Они переглянулись, после чего Макс в очередной раз предложил перевести меня в отдельную палату и у дверей посадить охранника.
- Ну нет! – сказала я. – Не хочу всю жизнь от них прятаться. Нужно сообщить в
милицию о моих подозрениях, пусть они разбираются с преступниками.
Было уже очень поздно, но моих посетителей почему-то никто не прогонял. Я с
подозрением посмотрела на Макса:
- Ты уже успел всех обработать? Почему нас никто не тревожит?
- Дурацкое дело – нехитрое, - усмехнулся он.
Наконец, Алик решил, что пора уходить.
- Женя, мне нужно с тобой поговорить конфиденциально.
Макс сделал протестующий жест, но я отошла с Аликом в сторону.
- У тебя с ним серьезно? – он грустно смотрел на меня.
- Да, у меня иначе не бывает.
- А Какбымуж? Помнишь, что ты говорила?
- Помню, но сердцу не прикажешь. Я противилась, как могла.
- А как же я?
- Ты – мой друг. Мне будет очень жаль, если мы перестанем общаться. Надеюсь, что
этого не произойдет. – Я говорила искренне, но слова казались фальшивыми. Неужели и Алик это почувствовал?
- Я подумаю обо всем и на днях навещу тебя. Выздоравливай. В одном я согласен с
твоим…, - он замялся, - Максом, ты должна перебраться в отдельную палату. Там быстрее поправишься.
Он ушел, через силу кивнув Максу на прощание.
Продолжение следует...