Бывают такие дни - ни жарко, ни холодно, ни лето, ни осень, ни грустно, ни весело. И места такие нередко встречаются - мутные, неопределённые, словно плохо вымытый пол. Большинство людей предпочитает именно серость, старательно избегая событий с яркой окраской: пожаров, выигрышей в лотерею, цунами, прыжков с парашютом. Паша Морозов, аккуратно одетый мальчик двенадцати лет, думал об этом, искал глазами хоть что-то интересное, но не находил.
Площадка автовокзала была полупуста. Пепельное небо лежало на верхушках щитов со скучными транспортными таблицами. Чахлые деревья в скверике так пропитались выхлопными газами, что выглядели искусственными. Голуби шныряли под скамейками и нахально клевали людей в обувь. Паша Морозов попробовал рассматривать людей, но все они были как на заказ сработанные для серого дня и скучного автовокзала.
Пожилая строгая тётка, похожая на школьную учительницу, читала газету и хмурилась. Очень бледный молодой человек тоскливо смотрел вдаль. Дядюшка с седой бородкой суетливо рылся в своем портфеле. Грудастая полицейская девушка переминалась с ноги на ногу на ступеньках вокзала. Девица за окошком "Кассы дообилечивания пассажиров" ежеминутно сморкалась и бубнила в мобильник:
- Неохота. Неохота.
Два чернявых парня вполголоса разговаривали друг с другом. Паша попробовал вслушиваться. Слова были из того же сорта, что «дообилечивание»: "Инчибьё мархамат рахмат зардолу китаб пахта" - то есть, совершенно непонятные.
Что касается сидевшей неподвижно Пашиной матери, она была бы интересна и красива, если б не печать вечной грусти на лице. "Ах, оставь меня, без тебя депрессия!" - эта фраза преследовала мальчика со дня рождения. В последнее время Пашу разбирало желание приложить родительнице по шее, чтоб вся депрессия кончилась. Но он одёргивал себя – маму жалеть надо…
В общем, ни одного привлекательного человека, ни одного светлого пятна, кроме полуободранной рекламы кока-колы. А до автобуса почти сорок минут... Паша прогулялся к скверику, равнодушно посмотрел на пирожки и булочки в киоске, а, вернувшись, обнаружил на площадке новое лицо.
Лицо достаточно красивое - глубокие глаза, нос, как у греческих статуй, ровный румянец. Только вот что странно - пол и возраст невозможно было определить. Спереди казалось, что это парень лет двадцати пяти. При взгляде слева - женщина возраста Пашиной матери. Справа - симпатичный мужчина. Одет человек был в просторную чёрную футболку, синие брюки в стиле "унисекс", кроссовки без всяких украшений. Волосы связаны в недлинный хвостик... У Паши даже ладони вспотели от радостного возбуждения, вызванного тайной.
Неопределённый человек сидел рядом с Пашиной матерью и быстро-быстро тыкал пальцем в клавиши нетбука. Или это был планшет? Паша, геймер с шестилетним стажем, обожатель информатики и победитель городских олимпиад, был смущён. Он не мог определить тип компьютера - впервые в жизни! Опустившись на скамью рядом с Неопределённым, мальчик быстро посмотрел на экран.
Будь на месте Паши другой мальчик, из счастливой семьи с вечно улыбающимися папой и мамой, он бы немедленно выдал себя возгласом изумления. Но у детей из сложных семей крепкая психика. Паша увидел овальный экран, индикаторы, выбрасывающие удивительные лазерные струйки, клавиши, обтянутые то ли бархатом, то ли мехом - и промолчал. Пальцы дрожали у него от желания потрогать, погладить, пощёлкать. Но он сдерживался, молча наблюдал за действиями неопределённого незнакомца.
Тот играл в игру. Невероятно красивую игру с многомерной графикой и поразительными эффектами. Наводнение бушевало на овальном экране. Сине-зелёная вода заливала городок или посёлок. Неопределённый наводил указатель мышки на тонущих людей и перетаскивал их на деревья, в лодки, на крыши домов. Некоторым, впрочем, он давал утонуть. Паша увидел, как игрок два раза намеренно потопил людей, и уже хотел спросить: в чём смысл игры? За что начисляются баллы - за утонувших или за спасённых? И вдруг хвост тонущего быка промелькнул прямо перед носом Неопределённого. Паша даже глаза протёр - ему показалось, что хвост вымахнул за пределы экрана. Вслед за этим Паше в щёку плеснули холодные брызги.
- Извините, - сказал Неопределённый - то ли мужским тенором, то ли женским контральто.
И вновь углубился в игру. Тут в его странном нетбуке пиликнуло - аська, подумал изумлённый Паша.
Владелец нетбука нажал клавишу Escape и отложил компьютер в сторону. Потом пошёл в сторону улицы Космонавтов, впадающей в вокзальную площадь, как Волга в Каспийское море. Паша хотел крикнуть: "Постойте, вы компьютер забыли!"
Но горло перехватило, а пальцы тряслись от желания потрогать поразительную вещь.
"Нельзя. Он оставил комп открытым. Значит, быстро вернётся. Будет орать".
Паша сидел смирно, чего не скажешь о его сердце. Оно колотилось так, что едва не пробивало грудную клетку. Прошло три минуты. Пять минут. Семь. Мальчик не мог больше терпеть изощрённую пытку. Огляделся - мать дремлет, полицейская девушка смотрит в небо, пожилая тётка читает, никто не видит, никто не узнает... и как тут запускаются программы, когда на экране всего два ярлыка?
Паша кликнул дважды по ярлыку "Begin", потому что помнил, что по-английски это "Начинай". Открылось розовое поле и очень скудный интерфейс. Только три значка-пиктограммы: глазик, облачко и ладошка.
- Что за фигня? - пробормотал Паша. - Где игры?
Он нажал наобум глазик и вдруг увидел на экране пожилую тётку с газетой - ту, что сидела напротив.
- Встроенная камера наблюдения? - прошептал Паша.
Он проверил свою гипотезу. Повернул нетбук в сторону дядьки с бородкой - на экране возник дядька. Повернулся с нетбуком влево - и на экране забормотали чернявые парни. "Байрам сурхи панч ирфон", - явственно жужжало из компьютера. Паша усмехнулся. Забавно, конечно, но бесполезно. Ему хотелось найти ту игру, с наводнением. Он кликнул по облачку, и пожилая тётка (она вновь попала в поле зрения камеры) вдруг оказалась в кабинете, где на столе сверкали хрустальный офисный набор и компьютер, а на стене висели портреты неизвестных Паше людей. За столом сидел лысоватый мужчина в официальном костюме. На живот ему свисал полосатый галстук, а на верхнюю губу - длиннющий бледный нос.
- Поймите же! - гневно кричала пожилая тётка. - Дети сейчас совсем другие! Уровень интеллекта понижается с каждым годом. Сначала провели массовую дебилизацию населения, а теперь присылаете в школы тесты для юных гениев!
- Плохих детей не бывает, - монотонным голосом говорил лысоватый. - Бывают плохие учителя. Мы вам сделали достойную зарплату, так извольте её отрабатывать...
Паша отвлёкся от скучного разговора, посмотрел поверх экрана. В реальности тётка продолжала читать газету. А в нетбуке вопила на лысоватого, которому её крики, судя по равнодушной роже, были по фигу.
- Прикольно, - сказал Паша.
И кликнул по "ладошке". Картинка тотчас изменилась. Лысоватый сидел за партой, такой же изрисованной и грязной, как все парты в Пашиной школе. Вокруг него кривлялись пацаны лет пятнадцати-шестнадцати, а пожилая тётка, стоя у доски, говорила:
- Это, ребята, тот самый дяденька, который присылает вам тесты и приказы об экзаменах. Кажется, вы мечтали с ним встретиться...
- Это ты, козёл, нам тестами мозги ебёшь? - крикнул первый пацан.
И харкнул на галстук лысоватому смачной зелёной соплёй. Второй ловко вытянул из кулиски своих спортивных штанов шнурок и набросил дядьке на шею. Третий методично обстреливал жертву кусочками разгрызенного карандаша.
- Плохих детей не бывает, не правда ли? - злорадно спросила пожилая тётка.
Изображение исчезло.
- Что ж это за комп такой? - Паша Морозов в недоумении покрутил нетбук.
На экран попал дяденька с седой бородкой - он по-прежнему перебирал в своём портфеле бумажки. Паша кликнул по облачку, и бородатый очутился в компании нескольких мужчин и женщин за столиком кафе. Дымили сигареты и кофе, Паша поразился в очередной раз, потому что почувствовал виртуальные запахи.
- Пойми, Андрей, - убеждала бородатого симпатичная дама в жемчужных бусах, - ты отличный инженер. Ты реализован в жизни, мы все тебя уважаем... Зачем тебе писать стихи, и тем более, издавать их за свой счёт?
- Поверь, Андрей, - подхватил очкастый мужчина, - стихи у тебя неважные. Ведь ни в один журнал их не берут...
- Потому и не берут! - крикнул бородатый Андрей. - Литература сейчас в упадке! Истинной литературы нет. Кругом междусобойчики, печатают своих приятелей-бездарей...
"Беспонтовая шняга", - подумал Паша.
Слово «литература» вызывало у него ассоциацию со школьными сочинениями и заучиванием наизусть дурацких старинных стихов. Он быстро нажал "ладошку" и увидел бородатого в том же самом кафе, с бокалом вина в руке, улыбающегося и довольного.
- Что я вам говорил? - восклицал Андрей. - Талант всегда найдёт себе дорогу!
Он показывал друзьям маленькую книжечку с надписью "Союз писателей России". Друзья аплодировали и поднимали бокалы.
- Доволен теперь? - спросил Паша.
И перевёл нетбук на очень бледного молодого человека. Два щелчка по облачку - молодой человек лежит на больничной койке, в вене у него капельница, рядом стоит врач в белом халате.
- Опухоль в мочевом пузыре, конечно, большая. Но метастазов пока нет, - говорил врач. - Мы будем вырезать её частями, вводя инструменты через мочеиспускательный канал. Конечно, нужен хороший наркоз. Качественный дорогой наркоз...
Врач повернулся к пациенту боком. Карман на его халате был раскрыт - нарочно для того, чтобы бледный юноша протянул свободную руку к тумбочке, вытащил деньги и опустил их в карман.
- У меня сейчас напряжённо с деньгами, - сказал юноша, - от бабушки досталась квартира в Беларуси. Но туда надо ехать, оформлять наследство, продавать... а время уходит!
- Да-да, - сказал врач, - у всех свои проблемы. Такова жизнь.
- Вот урод! - воскликнул Паша, и яростно щёлкнул по "ладошке".
Больница исчезло, зашумело море, закачались пальмы на берегу. И юноша, уже не бледный, а загорелый, побежал по песку в одних плавках, догоняя стройную девушку. Наперерез им немолодая женщина катила инвалидное кресло, в нём, свесив набок голову, сидел врач - без белого халата, с закрытыми глазами.
- Это вы? Выздоровели? - спросила немолодая женщина у юноши. - А у нас всё плохо. Год назад мужа парализовало. Не говорит, не ходит...
Паша щёлкнул по юноше на экране, и тот ответил Пашиной мыслью:
- Да-да. У всех своих свои проблемы. Такова жизнь!
На минутку Паша сделал перерыв. "Интересно, игра только программирует ситуации или реализует их? То есть - исполнится ли?"
Логически - исполниться не могло. Не путай виртуальный мир с реальным, часто говаривал Паше руководитель кружка информатики. "Но ведь когда я пишу программу калькулятора, этот калькулятор потом считает, как миленький!"
Дальше Паша поработал с чернявыми парнями. Сначала всё было не на русском языке, но понятно без перевода. Парни жили в странной местности с домами из комков глины и кустами, цветущими ватой. Пузатый мужик, которого парни называли "раис" гонял всё население странной местности собирать вату с кустов. Денег не платил, и парни уехали на заработки. Действие пошло на русском, но не сильно изменилось. Другой пузатый мужик, которого парни звали "начальника", заставлял их копать яму под фундамент, а денег платил очень мало. Паша не мог больше видеть лепёшки с чаем, которыми парни питались на завтрак, обед и ужин, и перенёс ситуацию в зелёный сад с виноградником. В приятной тени парни угощались шашлыком и пловом, а раис и начальник подвязывали лозы и окапывали яблони.
- Кайфово получается, - сказал Паша.
Грудастая полицейская девушка, оказывается, тосковала по совсем странной причине - к ней липли грубые мужики в форме, а она слала мэссиджи в сайте знакомств "Розовая аллея" - девушке, стеснявшейся вывесить свою фотографию.
- Пусть они встретятся, - сказал Паша. - Пусть это будет та сопливая, из будки "Дообилечивание". Она вообще не знает, чего хочет. Так и депрессию недолго получить.
Он свёл двух тоскующих девиц в специальном ночном клубе, под электрической аркой в виде радуги. Два клика - и девушка из будки "Дообилечивание" перестала чихать, даже заулыбалась, положив руку на пухлую ладошку полисвумен.
- Паша! Паша! - мать затормошила мальчишку за плечо. - Оглох, что ли? Объявили автобус - через пять минут. Что это за компьютер? Где ты его взял?
Паша вздрогнул, поднял глаза. Тётка-учительница, бородатый поэт, чернявые строители стояли, глядя на автобус, уже высунувший из-за угла запылённое рыло.
"А ведь на мамку-то я нетбук не навёл!" - подумал в отчаянии Паша.
Он оглянулся. С улицы Космонавтов возвращался неопределённый владелец нетбука. Ледяными руками Паша положил компьютер на скамью.
"Может, попросить на пару минут? Только мамкину депрессию вылечу..."
Но автобус со скрипом распахнул дверь, обдал пассажиров зловонием своих внутренностей, всосал пожилую учительницу, поэта-инженера, шатающегося от слабости бледного юношу. Мать подтолкнула Пашу в спину. Уже откинувшись на спинку сиденья, он увидел в окно - Неопределённый улыбается и поворачивает нетбук прямиком на Пашу и его мать.
Но ведь неизвестно, что он запрограммирует. Улыбка у него тоже неопределённая.
Апрель 2012
Медынь