Звонок был дурацкий, под птичью трель, терпеть такие не могу. Ни за что бы не стал снимать квартиру с таким идиотским звонком. Я нажал два раза, а она вот, когда приходит, зажимает сначала один, а потом, если сразу же не открываешь, начинает злиться и трезвонит не переставая. Всегда прошу ее позвонить, когда она выходит из метро - напомнить купить сигарет и приготовиться быстро открывать, пока еще держаться соседи и мои барабанные перепонки.
Я почти сразу услышал чьи-то ленивые шаги в глубине квартиры и напрягся - почему-то решил, что это не ее. Дверь открылась, без стандартных "кто там?" и любований в глазок. На пороге стоял парень - моего возраста, нет, по-младше, ее возраста; худой, бледный, круги под глазами, изумрудными и неземными, такие бывают только в аниме и в Гарри Поттере; волосы темно-красные, не крашенные, отросшие, растрепаны, челка на глаза падает. Босиком, в рубашке белой, приталенной, джинсы черные, сигарета в зубах, а в руке книга, пальцем нужную страницу держит.
Я подумал, что ошибся, само собой, хотел уходить. Парень удивленно на меня уставился, потом нахмурился. "Я-то думал это суши привезли, - пожал он плечами, - а ты кто?". Скорее от неожиданности, чем от желания познакомиться, я произнес свое имя. Парень вскинул тонкие брови, того же цвета, что и волосы: "неужели? странно, что ты здесь. Эй, тебя навещать пришли, Мисс Заболевшая". Я не успевал даже подумать и осознать, не мог сформулировать вопрос - их было много и с какого начать не понятно.
Она вышла из комнаты, кстати через плечо парня был прекрасно виден коридор и часть кухни - ремонт, все красиво в спокойных нейтральных бежевых, персиковых тонах, порядок почти идеальный, вся обувь в прихожей вычищена и аккуратно расставлена, а ее уйма разной, его и ее. "Он тоже тут живет" - наконец сдался разум. Она была хороша, хоть и правда болела, я почему-то сразу понял. Бывает, что порой ты просто понимаешь, что человек плохо себя чувствует, просто так. На ней был длинный, до колен, мягкий вязаный свитер, белый, с широким воротом, растянутый и толстый, уютный, будто кот; белые гольфы, тоже вязанные, в тон свитеру и домашние тапочки, в виде собачек. Волосы собраны в хвост, под глазами болезненные круги, а на щеках румянец, тоже не здоровый какой-то.
- Ты чего тут делаешь? - зевнула она. Спокойная, не побледнела, не начала "я все объясню, ты не так понял!", будто не протестовала так рьяно, чтобы он пришел в гости, будто не скрывала ничего.
Я не нашелся, что ответить на это. Хотелось уйти, но парень отошел специально, мол, заходи.
- Навестить меня пришел? Ну так проходи, я сейчас кофе сделаю, кстати, разрешаю извиниться позже, ты же меня разбудил, а болеющим сон важен.
С этими словами она ушла на кухню. Я снял пальто, разулся. Она высунулась, как ни в чем не бывало:
- Эй, Вальтер, рыжая сволочь. Вон машина, суши твои привезли.
Это ее брат. Ненавижу неловкие паузы, благо в тот вечер обошлось даже без них.
Она проболела еще две недели.