С тех пор прошло чуть меньше тридцати.
О полных вёдрах больше он не думал.
А та, которую пытался полюбить,
ушла в туман душевного разгула.
Ушла и, кажется, упала в темноте,
И с болью в сердце морщила свой лоб,
А он хотел поднять её, согреть…
И разобраться – что произошло.
Быть может то не горная хозяйка,
А просто зыбкий, ряженый мираж
Менял свои мелькающие слайды,
Рождая в памяти ласкающую блажь.
Да мало ли таких!?
Но стук колёс на стыках
Упорно тараторил о любви,
И он, присматриваясь, видел вёдра в бликах,
И зелень, до поры, плакучих ив.
В субботу договорились ехать на кладбище: поправить могилку, ободрать облупившуюся краску… Борис обещал заехать с утра.
- Своих к тёще подброшу, и поедем, - сказал он. – Заодно у бабы Сони дровишек поколем…
Алексей знал его с первого дня, как здесь появился. Сначала дружили, потом были кумовьями, а сейчас свояки. Вторая жена Алексея, его сестра, а первая – одноклассница. Так что жизнь текла не за глазами. Знал хорошо и Сережу, и вообще всю семью, с которой пришлось Алексею расстаться.
Иван Никитович, Сережин дедушка, был председателем в Совете, поэтому и семья была у всех на виду. (Был ещё один Иван Никитович – приёмный отец Алексея). Долго не сходила с языков история ухода. Не верилось – любили-то как!? – удивлялись многие.
- Я тебе не рассказывал? – глядя через зеркало, спросил Борис Алексея. – Недавно встреча одноклассников была. Твоя присутствовала. Мальчишку перевели в эту школу. Не знаю, что там у них произошло, но он здесь, у бабушки.
Конечно, Борис понимал, что эта тема будет Алексею интересной, поэтому рассказывал всё.
Алексей вспомнил о сыне: Учится в десятом классе. А почему здесь? Может, связался с нехорошей компанией? А может, просто – помочь бабушке?
Он надеялся на жену, Наталья учительница, не должно, чтоб… а может, достала своим воспитанием? Занудство учителей Алёшка знал по себе.
- Вечер был прекрасный, - продолжал Борис, - людей собралось много: кого звали, кого не звали – все пришли. Выпили, потанцевали. Интересовалась… - протянул Борис.
В душе у Алексея развивалась буря. Он ёрзал на сиденье, не находя себе места. Что он мог предложить сыну, кроме желания увидеться? Неустойчивое сознание твердило своё: «Случай подходящий, уникальный. Ты первым должен сделать шаг навстречу, ты». Алексей окончательно решил, что должен заехать, чтоб ни произошло.
- Борь, давай заедем, а? Так сердце защемило.
- Если он дома, - пожал плечами Борис.
И всё-таки, подъехав к перекрестку, завернул на Заводскую улицу и притормозил у небольшого домика, расположенного в глубине двора.
Их встретила Лидия Ивановна, бабушка Сергея.
В своё время она сделала всё, чтобы они не встречались, при людях кричала, и Алексей, как улитка прятался в свою броню и уходил. А сейчас…
- О! Какие гости, - удивилась она. – Как это надумали? – а потом показала рукой на окна. - Спит.
Алексей подошел и потрепал по голове спящего юношу. Увидев незнакомых мужчин, он быстро поднялся и захлопал пушистыми ресницами.
- Алексей Иванович, - представился Алексей.
- Сережа. Сергей Алексеевич, - пожимая руку отца, робко сказал он.
Они обнялись.
Слезы сами собой потекли по щеке. Алексей стоял, прижимая совсем незнакомого человека, и плакал. - Если б на улице встретились – не узнал бы. Сколько лет прошло, а встретиться не получалось. Сначала не давали, а потом… - вертел он головой то на Лидию Ивановну, то на Бориса. - Мы на кладбище едем, к бабушке Шуре, - проглотив мешающий комок, упавшим голосом сказал Алексей. – Туда и обратно. Поехали с нами, по дороге поговорим. Не так часто выпадают случаи.
Сергей посмотрел на бабушку Лиду.
- Поезжай, поезжай, - кивнула она головой.
- Хорошо, - исподлобья взглянул на неё Сергей.
- Поезжай, - подтвердила она еще раз.
Послышался вздох.
Серёжа не знал – хочет он близкого знакомства или нет? Решалась судьба, о которой он ещё не знал, и невидимая сила разрывала его на части. Одна говорила: «Отец», другая – «бросил». Какая из них? И всё-таки…
- Но ты же не хотел…
- Не получалось, - поправил его отец.
- А мама говорила…
- Сынок, пусть кто угодно говорит, пусть вечно будем жить с тобой раздельно, а чужими никогда не станем. Мы родные по крови. Также и мама…
Шаг за шагом общение делало их более чуткими и внимательными. Они уже сидели рядом на диване и рассказывали друг другу свою правду, не пытаясь скрываться за накипью в душе.
- Ну что, поехали? – как бы подгоняя, спросил Борис.
– Да, да, - вскочил Алексей. - Поехали? - обратился он к сыну.
Сергей не ответил, а просто кивнул головой.
После кладбища пришли к бабушке Соне, Бориной маме. Борис поставил ведро колодезной воды.
- Налетай! – шумливо крикнул он и, набрав полный ковш, плеснул на руки Алексею.
Алексей фыркал с каким-то восторгом, с какой-то радостью и, растирая обнаженную грудь, незаметно рассматривал сына. «Взрослый уже, - мысленно отметил он про себя. – Главное, контакт удался».
Он снял наручные часы и протянул Сергею.
- Понимаешь, в жизни всё выходит не так, как нам хотелось бы. Ты уже взрослый, должен понять…
- У меня есть, - начал отказываться Сергей.
- Возьми, это подарок. У меня больше ничего… - развел руками отец. – Память всё-таки.
- Ладно, для коллекции, - с иронией согласился Сергей, и надел часы на руку.
- Приехал бы когда, адрес-то знаешь!?
Сергей ничего не ответил, только мышца на щеке задергалась – то ли от незнания, когда такой случай подвернется, то ли ещё какие-то причины были.
- Приезжай, - продолжал отец.
- А ты? – вырвалось у Сергея.
- Как я приеду к вам? Как мать отнесется, а главное... – замялся Алексей, не зная, как назвать её мужа. – А ко мне… ты же к отцу приедешь. Приезжай…
В этот день расставаться было легче. Не оттого, что гора с плеч, а оттого, что Сергей уже повзрослел и мыслить стал по-взрослому. Нужно ещё немного времени, чтоб он осознал, чтобы сам разобрался. Что ему было известно об отношениях отца с матерью, что наговорили злые языки? Какая никакая, а накипь в душе оставалась. Он обнял сына и шепнул:
- Жалей мать, жалей…
В тот первый день их осознанной встречи, Серёжа задался извечным вопросом. Ему хотелось знать причину размолвки родителей. Задавал он вопросы и бабушке Лиде: Бабуль, почему он ушел, почему он бросил нас? – но она только посверкивала темными глазами, прижимала его голову к себе, и молчала.
Впервые Сергей стал понимать, сколь многим он был обделён в своей жизни, почувствовал обиду. Это было больней, чем получить увесистую пощечину. Он только не знал на кого обижаться, и легче ли будет когда узнает.
В семь лет или чуть больше, он случайно подслушал, как в школе обсуждали его мать – она была учителем русского языка и литературы. Тогда он не придал значения услышанным словам, а вернее, не всё понял. А может быть, и говорили-то не о ней, а всё показалось? Они уехали, а в памяти застряло:
- Хорошие, видать, что и отец бросил...
Сегодня он вспомнил те далекие дни, и стало не по себе. Чем больше вспоминал, тем сильнее тянуло к отцу. Отец был для него загадкой, и её нужно было решать. «Не пора ли поехать в гости?» – улыбнувшись, спросил он себя.
Сергей оказался более настырным. В конце концов, решил-таки поехать. Алексей Иванович очень обрадовался неожиданному визиту сына. Его жена, Галина Георгиевна, понимая обстановку, не стала смущать их, а пошла к соседям. Они долго беседовали, глядя друг на друга. Алексей показывал альбомы с фотографиями.
– Здесь мне 18, здесь – 29...
Сергей слушал, жадно впитывая каждое слово, и ждал чего-нибудь особенного, уникального, а было всё обыденным. В конце концов, решился.
- Алексей Иванович, расскажите о вашей жизни. Я слышал много раз от мамы, но это всё не то. Это её версия, а мне хотелось бы услышать… - Он смотрел на отца с какой-то наивностью, что у того невольно образовался комок в горле.
«Какие судьбы похожие у нас», - мелькнула мысль у Алексея Ивановича и усилила давление на горло. - Ну что ж, ты сам хотел, - кашлянув, произнес Алексей. - Всё началось в 1972 году, осенью. Я вернулся из армии. Мама работала в библиотеке. Я часто заходил к ней, сидел, потом провожал...
- Ну, это как у всех.
- Да и мы не отличались от других. В то время мне казалось, - продолжал отец, - что лучше её никого нет. Она была самая красивая. Характер был, конечно, корявый, но я не обращал внимания. Думал – женимся – пройдёт - мне так казалось. Спроси у неё – помнит ли она про чай с лимоном? О, это отдельная история – наш медовый месяц. У нас ничего не было, даже заварки. Через неделю пришел контейнер, и мы нажарили сала. Не поверишь – нас чуть не выгнали из дома, - рассмеялся он. - Мы снимали жильё у одной кабардинки. Откуда нам было знать, что мусульмане не употребляют сало. К счастью всё обошлось, мы извинились. Практически наш медовый месяц длился шесть месяцев, потом…, - замялся Алексей. - Мы получили своё жильё. Я зарабатывал прилично. Стали шикарничать. Кстати, оба учились. Я ездил на Кубань, чтоб увидеть её, когда была сессия, и после нескольких часов уезжал обратно, а она приезжала в Осетию – ко мне.
Алексей опустил голову и задумался.
- Знаешь, не могу рассказывать так, как было – не могу, - встрепенулся он. – Если хочешь большего – чаще приезжай, ближе познакомимся, сам узнаешь – кто есть кто. Главное – у тебя прекрасные гены. Мать с высшим образованием, я…
В это время вернулась Галина Георгиевна.
- В магазин ходила, - объяснила своё отсутствие она. - Может, чаю? Свежая колбаска…
- Пошли, пошли, - обрадовался Алексей Иванович, - немного перекусим. Пошли!
Галина выставила на стол вазу с шоколадными конфетами, печеньем - нарезала колбасы, сыру.
- Кто будет кофе – говорите, - обратилась она к мужчинам.
- Нет, нет. Спасибо. Я – чай, - отказался Сережа.
- А мне вот недавно прислали вырезку из газеты, - отпивая горячий кофе, сказал Алексей Иванович и, поднявшись, направился к рабочему столу. Поковырявшись, достал пожелтевший листок старой газеты и протянул его Сергею.
- Это дед твой, - сожалея, протянул он, - так и ни пришлось мне увидеть его, на передачу «Жди меня» послал заявку, но пока никаких известий… жду. В своё время постеснялся зайти, а сейчас бы всё отдал, чтоб увидеть, просто поговорить. Как они встретились – я не знаю, но то, что они любили, или испытывали какое-то влечение друг к другу – несомненно. Помню лишь один момент – мы были в Ермолаеве, зашли в дом отца. Его сестра угостила меня чем-то. Я тогда ещё не знал… не понимал… это единственный случай, который был мне известен. Много времени прошло, смогу ли найти его? А найду, что скажу, будет ли рад? И вообще…
Когда время пришло уходить, Алексей Иванович улыбаясь, жал сыновнюю ладонь:
- Чаще приезжай. В конце концов, мы же родственники. А мать жалей. Мать у тебя хорошая. Я был без ума от неё. Приезжай…
Галина искренне радовалась, что отношения отца и сына наладились, что Сергей стал к ним приезжать.
- Хороший мальчик, - сказала она после его ухода, - дети не при чём, я рада за тебя, что нашел в себе силы и переборол проклятую гордыню, которая съела немало молодых и жизнерадостных судеб. Помню, как мама рассказывала за то время, когда они расстались с твоим отцом, и гордость не позволила ей вернуться, а ему протянуть ей руку помощи, в итоге семья развалилась.
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2012/05/02/785