Глава третья.
Два решение.
Наступал тихий весенний вечерок. Солнце постепенно закатывалось за горизонт, погружаясь в огненную перину облаков. Тени становились отчетливее, длиннее, гуще. Теплый ветер шелестел в кривых ветвях старой яблони одиноко росшей возле забора. Еще пару недель тепла и яблонька распустит первые листочки. Около кованой калитки, сложив лобастую голову на массивные лапы, дремал волкодав. Претворяясь, будто крепко спит пес по кличке Серый, повернув уши к дому, прислушивался к хрипловатому голосу хозяина, готовый в любую минуту сорваться в бой, если тот позовет. Причина на то была веская – чужак, от которого остро пахло озоном. Ох, и не нравился незваный гость собаке, было в нем что-то нехорошее.
На каменном крыльце сидели двое гарпэев. Один из них, немолодой мужчина с короткими побитыми сединой каштановыми волосами и умным взглядом, небрежно раскинув голубовато-серые крылья, курил сигарету то и дело, стряхивая пепел под ноги. Второй же был втрое моложе своего собеседника. Вел он себя сдержанно, если не сказать холодно.
- Почему ты решил прилететь именно ко мне, Эскер? Разве в крепости некому ответить на твои вопросы. Есть же Хранители, Совет, Сетр, - Остор не глядя на племянника, затянулся и, выпустив в воздух пару дымных колечек, криво усмехнулся. – Владыка знает практически все и практически обо всех. Чтоб его…
Давняя обида на брата до сих пор глодала Остора. Не мог он простить, просто не мог. Ни себя, ни его.
Пепельнокрылый ответил не сразу. Глядя в пустоту перед собой, он тщательно подбирал слова.
- Потому, что в отличие от остальных, у тебя, дядя, нет веских причин врать мне.
- Что верно, то верно, - улыбнулся гарпэй. – Но не верить собственному отцу…. Ну да ладно. Спрашивай.
- Расскажи мне все, что знаешь об этом… даре, - Эскер хотел сказать проклятии, но сдержался. – Были ли раньше исключения среди промежуточных звеньев? Если да, то с чем это связанно?
- Даре? – удивленно приподняв одну бровь, Остор обернулся к племяннику.
Пронзительный взгляд желтых глаз заскользил по крепкой фигуре гарпэя, по долгу задерживаясь то на лице, но на груди, словно выискивая лишь ему видимые знаки. Тяжко вздохнув, Остор отвернулся. Устало закрыл глаза.
- Значит, все же передалось, - тихо произнес он. Внешне Остор оставался спокойным, а вот внутри все обрывалось от собственных слов. Ему было жаль парня, как никого другого. Нет, его дочь! Вспомнив о Люцере, гарпэй заскрипел клыками, сжимая кулаки. Если Эскер стал Видящим, то и она скоро окажется вовлеченной в непонятную игру Владыки. И роль бедняжке достанется не самая хорошая. А он-то глупец, до сегодняшнего дня надеялся, что брат ошибся.
Опешивший от слов дяди, Эскер с минуту молчал, играя желваками, потом коротко кивнул. Отнекиваться было глупо, бывшую Тень не обманешь.
- Это не совсем видения, больше предчувствия…
- …сопровождающиеся постоянной головной болью, - закончил Остор за племянника. – Признавайся, она ведь больше не проходит, с каждым днем становясь все невыносимей, верно? Да не смотри на меня волком! Даже не находясь с тобой в Связи, я чувствую ее. Вот здесь особенно сильно, - он дотронулся до своих висков. – Прости, но снимать последствия чужого «дара» я не намерен.
Эскер дернул щекой, точно получив пощечину.
- Я об этом не прошу, - ледяным тоном заявил он, едва взъерошившая перья. – Мне нужны лишь сведенья. Затем я отыскал тебя на задворках Радора! Не больше, не меньше.
Остор вздохнул:
- Не ершись. Здесь это делать не обязательно.
- Что? – не понял Эскер.
Докурив, Остор потушил окурок, долго и упорно вкручивая его в ступеньку, словно стараясь вместе с пеплом растереть в порошок неприятные воспоминания неожиданно нахлынувшие на него. После он достал новую сигарету из помятой пачки и прикурил от спички.
- Не надо прикрываться железной куклой. По крайней мере, находясь у меня в гостях. Или это уже в привычку вошло? – выдохнул он сизый дымок. – Думаешь, я не понимаю, как тебе живется там, наверху? Открою одну тайну – жизнь промежуточного звена ничем не отличается от жизни второго ребенка в венценосной семье! Косые взгляды, шепот за спиной, постоянное давление. Некоторые пернатые особи не упускают любой, даже маломальской возможности, указать на твое третьесортное положение, только потому, что ты хоть и носишь гордое имя Альверон, но Снежного Венца не наденешь никогда. Никто и ничто, всего лишь тень отца, брата, сестры служащая на благо Державы. И день за днем приходиться доказывать окружающим, что ты не хуже них, не хуже простого, с которым тебя сравнивают. Все это закаляет и делает бездушным одновременно…. Сколько лет тебе было, когда Сетр перестал тебя замечать?
- Двенадцать, как раз после того, как вы забрали Лю…. Люцеру, - медленно почти по слогам произнес Эскер. Маска холодности надтреснула, на лице отразилась целая гамма чувств от ненависти до непонимания. Но особо ярко читался вопрос – как, дядя, которого он не видел, дикий знает сколько лет, подобно открытой книге читает его душу? Однако растерянность не длилась долго. Брови вновь сошлись на переносице, губы плотно сжались. – Это в прошлом.
- Нда, я был постарше. Ну, да и шут с ними, все равно ничего не исправишь. Лучше перейдем к делу. И сразу хочу тебя огорчить – я практически ничего не знаю о даре Альверонов. Ни откуда он взялся, для чего служит, и кто его даровал на самом деле. По правде говоря, меня это никогда не интересовало. Но могу сказать точно – видения опасны. Намного опаснее, чем ты можешь себе вообразить. В нашей истории бывали случаи, когда из-за ранней потери Тени, молодые Видящие, не сумев справиться с токами прошлого и будущего, умирали или в худшем случае - сходили с ума. Даже мой брат не мог обходиться без меня первую сотню лет. Так-то…. И насчет исключений между поколениями, тоже не слышал. Возможно, подобное когда-то и бывало, да только сведенья скрыты для простых гарпэев за семью печатями. Маги слишком стараются придать истории Небесной Державы безупречно белый цвет. Дурни, они и есть дурни. Единственное, что могу посоветовать - это найти способ проникнуть в их Библиотеку. Еще можно поговорить с нужными раттурами. Вероятно, что и откопаешь. Но что ты будешь с этого иметь?
- Необходимые ответы, - повторился Эскер. – В Библиотеку мне ход заказан. Сам понимаешь, по рангу не положено. А насчет раттура… хм, есть кто на примете?
- Конечно! Долгая жизнь на земле дарует много если не друзей то единомышленников, – Остор погасил дотлевшую сигарету. Щелчком отбросив окурок в кусты, встал, потянулся всем телом, растягивая крылья по сторонам и взлохмачивая руками волосы. – У-у-у, темно-то как стало, а я и не заметил…
За время разговора сумерки успели целиком поглотить старый каменный городок, уснувший на западном берегу озера Илгол. Потихоньку разгорались светляки – хрустальные шары, на треть заполненные зеленовато-желтым сыпучим веществом – установленные на ажурных столбиках. Их бледный, накопленный за день свет, ровными лужицами падал на ветвистую мощеную дорогу, освещая лабиринты кривых улочек, перекрестков и многочисленных парков. На небе появились первые неяркие звезды. И вокруг не души, лишь вдали одиноко лаяла собака, да ветер продолжал негромко шелестеть в ветвях.
- Эх! Совсем скоро весь город зазеленеет и зацветет и будет здесь красивее, чем в Сокрытом Айаэ! А ты знаешь, что эльфы песню сочинили про наш город? «утопающий в цветках сирени лежит город Миллэвай, обласканный озерным серебром…» что-то в этом духе. Не то, что сейчас: деревья голые, кусты лысые. А-а, - махнул он рукой. – Лучше пойдем в тепло там все и обсудим, зачем и почему.
Остор, с которого сошла прежняя серьезность, насвистывая незнакомый мотивчик, первым скрылся в доме. Спустя пару секунд, в кухонных окнах загорелся светильник, заливая крыльцо и часть темного двора непривычно мягким, желтоватым светом.
Идти за дядей Эскер не спешил. Стараясь придти в себя – слишком сильно болела голова, и встреча принесла одни разочарования - он, прикрыв глаза, медленно вдохнул прохладный сладковатый воздух, пропитанный запахом дыма и остывающей земли, Хрупкое спокойствие окружило гарпэя. Он усмехнулся. Все здесь было не как в крепостях. Слишком тесно для небесного жителя и в то же время невообразимо просторно. Жутко захотелось просто пройтись по улицам, не спеша, в одиночестве. Прогнав прочь глупые желания, хмурый Эскер пошел в дом. Боль стала еще сильнее.
Волкодав все это время в полглаза следящий за гостем, встал, отряхнулся от пыли, зевнул и недовольно ворча, заполз в будку. На сегодня собачья служба была окончена.
На кухне вовсю топилась печь. На плите шумел медный чайник, а в сковороде шипя и брызгаясь маслом, жарилась яичница с колбасой и репчатым луком.
- У нас все просто, слуг нет, - улыбнулся Остор, ставя на стол хлеб, сыр, соления и два прибора. – Вино будешь или пиво?
- Чая, - Эскер, стянув куртку, прошел к раковине помыть руки.
- Как хочешь, а мы вино уважаем, - с этими словами Остор скрылся в дальней комнате, оставляя Эскера разглядывать свое жилище.
Все тут было отделано светлым деревом, покрытым затейливой резьбой. Под ногами лежали полосатые коврики. На подоконнике за кружевными шторками стояли горшки с цветами. Одним словом - чувствовалась женская рука. Под высоким потолком в стеклянном колокольчике сияло….
Эскер сначала было подумал, что это комнатный светляк, дешевый заменитель редким лепесткам, но, приглядевшись внимательнее, понял, что это не так. Не дает магический светильник такого приятного света. Прищурившись, он подошел ближе. Странно. Стеклянная полая груша величиной с кулак с непонятными пружинками внутри и идущими от нее проводами…
- Нравиться? – на кухне, держа в руках два объемных запечатанных кувшина, объявился Остор. Поставив их на стол, он направился к печи, снимать яичницу. – Лампочкой называется. Ее друг мой Сфен придумал. Мастер он по таким вот странностям, говорит, что скоро на всех континентах раттуры ими пользоваться будут. Не знаю, возможно, и будут. Магия она же не для всех: кому противна, кому чужда, а кто и попросту ее боится. А тут все по-другому! Наверное, на подлете ты приметил стоящую на поле мельницу? Так во-от, внутри нее спрятан генератор, наподобие тех, что используются в заоблачных крепостях, но с одним исключением. На небе употребляют силу молний, а тут ветра. Ветер крутит крылья, вырабатывается эл… элакт… слово мудреное, - засмеялся он, раскладывая снедь по тарелкам. Налив в глиняную кружку душистого чая, продолжил. – По кабелям оно поступает сюда, в дома. Но в городе всего пятеро решились испробовать изобретение, я в том числе. Чего как вкопанный встал? Садись. Точно не будешь, а то у меня вампирское? – переспросил гарпэй, усаживаясь за стол и наливая в свой стакан красное вино.
- Нет, - Эскер сел на ближайший стул, взял вилку и, разломив кусок хлеба, принялся есть. Нехитрое блюдо, исходящее паром оказалось невероятно вкусным. – Мы еще не договорили. – Проглотив первый кусок, начал он. – Как имя раттура, с которым можно встретиться, где его искать?
Остор ухмыльнулся племяннику. Нелюдимый, серьезный, местами даже жесткий, но в нем и близко не было сетровского высокомерия, чопорности и брезгливости, от которой его всегда воротило. Спокойно сел, спокойно ест.
«Аж смотреть приятно!», - улыбнулся он одними глазами, а в голос произнес: - Зовут его Герхаро Пеллой. Имеет лавочку на Тонском базаре, это в Свободных Землях. Ты его легко узнаешь, таких айлури еще поискать! Но будь с ним на чеку, заподозрит не ладное, сразу своим дружкам продаст, и будешь ты на Арене биться. Шучу, - посерьезнел Остор. – Я это к тому сказал, чтобы ты еще разок все взвесил перед тем, как продолжить поиски. Знания приносят с собой не только контроль над ситуацией, но и уйму ненужных проблем. Готов ли ты к ним?
Эскер промолчал, прерывая разговор. Стало слышно, как на улице весело взвизгнула собака, скрипнула и хлопнула калитка. Остор с какой-то обреченностью проследил взглядом за шагами, отбивающими четкий ритм по каменным ступеням.
- Нет…, - шепнули его губы.
Беззвучно отворилась дверь.
- Пап, это я. И я только что Сфена встретила. Попросил, чтобы ты завтра к нему зашел, - на кухню вошла гарпэя. – Это насчет электростанции. Ой, у нас гости…. – замерла она. - Здравствуйте.
Молодая женщина приветливо улыбнулась Эскеру, закладывая за ухо упавшую на лицо смоляную прядку длинных до пояса кудрей собранных в хвост. Чуть дрогнули неплотно прижатые к спине вороные крылья.
- Доброго ветра, Люцера, - встав, Эскер отвесил учтивый полупоклон, прикладывая правую руку к груди. Гарпэй без труда узнал подругу детства, по улыбке. – Давно не виделись.
В гагатовых глазах Люцеры промелькнуло узнавание.
- Эс-кер? – неуверенно произнесла она, приподнимая угловатые брови. – Вот это встреча!
- Что ты тут делаешь? Кто тебя звал? – резко вскочив из-за стола, так что табурет полетел в сторону, отец набросился на дочь. Глаза на выкате, ноздри раздувались, крылья зло били по воздуху, чудом не задевая кухонную утварь, висящую на стенах. - Ведь ты переехала в Крайвар! Почему ты не там?
Люцера ойкнув от неожиданности, вцепилась пальцами в лямку заплечной сумки и вжалась в косяк. Никогда прежде отец не вел себя подобным образом. Даже в тот раз, когда она птенцом, наслушавшись сказок о туманных птицах, отправилась на их поиски и потерялась, а он поднял на ее поиски весь город и ближайшие деревни.
- Прости, я просто соскучилась по тебе. И вот, яблок принесла. Их привезли с Лунного Архипелага сегодня днем, – сняв с плеча сумку, гарпэя протянула ее Остору. – Я, наверное, пойду, ладно?
Порыв гнева тотчас отпустил. Почувствовав себя последней сволочью, он, шумно дыша, прошествовал обратно, поднял стул, сел.
- Нет, это ты прости, не знаю, что на меня нашло, - соврал он. - Садись есть, пока не остыло. Чего Сфен хотел, не сказал?
Достав из шкафа тарелку, Люцера выложила остатки яичницы и сев возле отца, принялась поглощать пищу, не чувствуя вкуса. Она все еще не могла понять, чем прогневала своего единственного родителя:
- Да, сказал. Хочет разобрать генератор, и ему нужна твоя помощь. Ах да, света завтра не будет. Пап, у тебя остались свечи?
- Светляк где-то был, - отмахнулся Остор. Сейчас его мало волновали неудобства. О другом стоило беспокоиться. Пусть Эскер не показывал, но ему становилось хуже.
«Не выдержит. Никто не выдерживает! Вот как ты все предвидел, братишка! Не мы к вам, а вы! Гнида! И главное уже ничего не изменить. Им придется установить Связь, иначе мальчик погибнет не сегодня так завтра».
- Думаю, одной стекляшки нам с лихвой хватит, - чтобы немного заглушить чужие и свои страдания, изгнанник залпом осушил целый бокал.
Дальше ужин проходил в молчании. Только вилки постукивали по посуде, да журчало вино раз за разом наполняющее бокал седого крылатого до краев.
- Ладно, пойду-ка я на боковую, - довольно крякнул Остор, допивая остатки спиртного и отодвигая опустевшую тарелку. – Тебе придеться остаться на ночь, племянник. Пути у нас закрывают с закатом, а своими силами до Корд-Заила не долетишь. Милая, постелишь ему?
- Конечно, - Люцера начала убирать со стола. – Спокойной ночи, папа.
- Да-да, и вам того же, - скрылся гарпэй в потемках дома.
Остор тяжело опираясь на перила, медленно поднимался на второй этаж. Хмельное веселье испарилось, оставляя одну лишь злобу. На каждом шаге изогнутые когти впивались в податливое дерево, оставляя глубокие царапины.
- Я еще с тобой разберусь, брат,… а пока пусть все идет своим чередом.
С уходом Остора на кухни ничего не изменилось. Оба гарпэя продолжали сохранять негласный немой договор, старательно отводя взгляды. Дело было не в том, что по истечению стольких лет друг другу сказать было совсем уж нечего, просто слова не складывались как надо. А вести светскую беседу о погоде было неуместно.
Эскер отрешенно потер висок. Перед глазами уже плясали зеленые кружочки и кляксы. Нужен был длительный отдых, литры обезболивающих отваров и сон. Хотя вряд ли они помогут.
- Люцера? – глотнув горького чая, крылатый, не выпуская из рук кружку, окликнул суетившуюся у раковины гарпэю.
- Раньше ты звал меня иначе, - совсем быстро ответила она, выдавая волнение. Однако поворачиваться не стала, продолжала драить уже и без того чистую тарелку. - Я соболезную твоей утрате.
Эскер машинально накрыл ладонью белую траурную ленту, привязанную к запястью.
- Он был хорошим Стражем, отличным товарищем и умер… спасая меня, - тихо заговорил он, продолжая бездумно вертеть в руках кружку. Бурый настой остыл, и пить его не хотелось. Отставил в сторону. - Лю, прости, что не навещал все это время.
Гарпэя усмехнулась, едва приподнимая и расправляя крылья. А Эскер при этом вздрогнул, увидев на правом крыле широкое кольцо алого металла. Не забыла. Помнила. На душе отчего-то потеплело.
- Не беспокойся об этом. Ты бы все равно нас не нашел. Мы десять лет беспрерывно переезжали из города в город, пока не осели тут. Думали, что не найдут. Однако нашли: и ты, и гонец ваш.
- К вам прилетал посыльный? – не без интереса спросил он, поднимаясь на ноги. Правда, перед этим нехитрым делом пришлось изрядно помучиться, собираясь силами, чтобы походка казалась ровной. – Что он желал?
- Призвать на службу хотел, но я отказалась. Привыкла уже к жизни на земле, что тут скажешь. Я знаю, как жить среди раттуров, знаю их законы и обычаи, а Держава стала для меня совсем чужой.
Подойдя ближе к женщине, Эскер облокотился спиной о стену и, склонив голову на бок, стал разглядывать ее.
Одетая в просторные темные штаны и рубашку с долгим вырезом от плеча к плечу, ее запросто можно было принять за парня. По-мальчишески узкобедрая, легкая, гибкая. Талию обвивал широкий узорчатый пояс. В отличие от его жены, Киеры, Люцера ослепительной красотой не блистала, но было в ней свое неземное очарование. Смуглая от частого нахождения на свежем воздухе кожа. Худощавое лицо, высокие скулы, пухлые губы. Подбородок чиркал старый шрам.
- Ясно, - улыбнулся он краешком губ. – Откуда это?
Эскер вплотную приблизился к гарпэи, отстраняя от раковины. Кончиком блестящего когтя хотел коснуться тонкого рубца.
- Не все ли равно? – успела увернуться Люцера. – Упала, когда впервые крылья пробовала. Восходящий поток слабый поймала…
Договорить ей Эскер не дал. Молниеносным движением он, обняв ее за талию, крепко прижал к груди. Серые крылья бережно легли на хрупкие плечики, смыкаясь за спиной, не давая возможности вывернуться из объятий. Правда, Люцера не спешила оттолкнуть его. Затаив дыхание, она прижалась сильнее, слушая частое сердцебиение гарпэя. Как когда-то, очень давно…
- Мне тебя ужасно не хватало, - шепнул он на ухо, зарываясь носом в темные кудри. – Знаешь, я столько раз представлял нашу встречу и все равно оказался не готов к ней.
- Не ты один, - тем же шепотом отозвалась она.
Казалось, если говорить чуть громче их услышит весь мир.
- А со мной бы ты отправилась? На Корд-Заил? Не место крылатым на земле сидеть подобно курицам…
- …птица должна жить в небесах. Я это уже слышала, - опустив голову, Люцера спрятала лицо в складках его сорочки и тут же дернулась от жгущей боли током пробившей от макушки до кончиков перьев. Точно наяву она увидела призрачную аморфную субстанцию сидевшую у Эскера внутри. Нет, не в теле! В глубине души, похожей на прозрачный голубой кусочек озерного льда. Длинные покрытые сотнями и сотнями мелких глазок-бусинок щупальца тянулись из нее, оплетая Альверона сложной паутиной. Словно унюхав нежелательного свидетеля, призрачное существо резко выкинуло уродливое многоглазое щупальце вперед, стараясь дотянуться до Люцеры. Инстинкт самосохранения заставил небесную оттолкнуть от себя гарпэя. – У тебя… там…
Она осеклась, заметив, как Эскер, пытавшийся удержать ее, неожиданно побледнел. Под глазами проступили черные круги, их мгновенно поволокло мутью. Не произнося ни слова, гарпэй стал оседать. Люцера кинулась на помощь, но не успела подставить плечо –он рухнул на пол подобно мешку с картошкой, опасно подворачивая под себя крылья.
- Пап! Папа, помоги! – закричала Люцера, склоняясь над другом, прислушалась. Дышит! Правда через раз, тяжело и хрипло, судорожно хватая серыми губами воздух.
«Точно кошмар сниться» – мелькнула и угасла мысль.
Остор появляться не спешил, а пепельнокрылому с каждой минутой становилось все хуже и хуже. И тогда вспомнились уроки отца. Не зря же он вколачивал в нее все эти теории и диагнозы по поводу Видящих. А это явно не было заурядным обмороком, и та тварь…. Кивнув, Люцера решилась на рискованный шаг.
«Нужно убрать, направить…. Убрать и направить что? Ладно, первое - нужно успокоиться!» - вспоминая уроки, сев возле Эскера удобнее, Люцера закрыла глаза. Несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, приводя в порядок мечущиеся в хаосе мысли; подождала, пока спокойствие не овладеет ею полностью. Древние точно само небо знание, заложенные в нее в юности, само собой начало раскрываться в сознании, распуская свитые в тугие жгуты токи Силы. Люцера больше не видела это, но чуяла, как чует свою жертву кошка-мышеловка. Вот оно, лениво вытягивая и сплетая новые щупальца в тугой комок прямо возле легкого, продолжает мучить Эскера, высасывая силы и жизнь взамен на…
«Что это за дрянь? Что это такое? Жизнь внутри жизни или.… Потом, все вопросы потом!» - прогнав страшную догадку, Люцера продолжила.
Руки точно завороженные взметнулись над бесчувственным телом небесного, ложась тому на сердце и на лоб. Медленный вдох. Подобно прорванной дамбе, скопленная не одним годом страданий чужая, хотя нет, уже своя боль, раскаленным потоком ринулись в гарпэю, вынуждая впиться клыками в губу, чтобы не закричать. Убрать, направить – слова маячками пульсировали в мозгу, не давая потерять от боли сознание. И она продолжала вбирать в себя следствие проклятья Альверонов. К счастью поток иссяк быстро, но радоваться было рано. Не успела Люцера перевести дух, как образовавшаяся в Эскере пустота потребовала заполнения, вытягивая из крылатой токи Силы. Медленный выдох…
Гарпэй, лежавший смирно, вдруг выгнулся колесом. Руки плетьми упали вдоль туловища, заскребли по полу когтями.
Дальнейшее Люцера помнила плохо. Была страшная слабость, потом в глаза ударила ослепительная вспышка, и бархатная темнота накрыла ее с головой. И да, кажется, она все-таки закричала.
С трудом, сдерживая себя, чтобы не ринуться вниз на помощь единственной родной кровинки, Остор сидел в потемках спальни, обхватив голову руками, и таращился на пустую бутылку бочком лежавшую на полу; с горлышка на ковер капнула жидкость. Он прекрасно слышал: как загремела на кухне посуда, и как упало что-то тяжелое, и отчаянный крик дочери о помощи. Кожей ощутил проклятие, перетекающее из переполненного сосуда в пустой. Да он слышал все! И алкоголь не спас.
«Ее выбор. Ее! Так должно было случиться!» - как заведенный твердил гарпэй сам себе и не верил.
- Изверг! – не выдержав напряжения, взревел он, вскакивая на ноги. – Глупец! Ну, неужели нельзя было выбрать другого гарпэя?! Почему именно она?
Схватив несчастную бутылку, Остор зашвырнул ее в угол. Раздался звон стекла.
- Проклятье! – ревел Остор подранком, мечась из угла в угол, пока вдруг не остановился на полуслове, прислушиваясь к себе. На кухни что-то изменилось. Сила колыхалась совсем по иному. – Скоро все закончиться, - выдохнул гарпэй.
Спустя секунду другую дикий крик взорвал тишину. Серый, срываясь с цепи, завыл, залаял на всю улицу, старался хоть как-то защитить хозяйку. Остор больше не медлил. Он вылетел из спальни, в два взмаха крыл оказался в единственной освещенной комнате большого дома. Даже не глядя на племянника, кинулся к распластанной на коврике Люцере.
- Милая… - Остор прижал к себе легкое бесчувственное тело. – Как же так…
Он трясущимися руками провел по спутанным волосам дочери, в которых проблескивала не виданная до сего часа седина.
«Слишком быстро», – чуть не взвыл он в голос.
***
На следующее утро, пока солнце еще не встало, на кухне случился разговор.
- Остор, как ты посмел! Ты ведь все знал с самого начала и позволил ей совершить роковую ошибку, - зло шипел Эскер, сверкая алыми глазами на дядю. Услышав пересказ ночного происшествия, он не смог сдержаться. Не радовало и полное отсутствие боли. – Почему?
Тот сидел на низкой скамеечке и нервно курил в печку.
- Потому что это ее выбор, - грозно рыкнул он. – И да, я знал, Сетр дал намек еще тогда, но я до последнего не верил…. Чем ругаться, пошел бы лучше к ней и сказал спасибо, за то, что спасла твою тощую задницу.
- Какое «спасибо» может быть? Все знают, сколько живут Тени!
Резко захлопнув дверку печи, Остор подскочил к племяннику.
- Не обвиняй во всем меня! Это ты ее обрек! – не выдержал Остор. – Ты приперся сюда со своими вопросами, а я старался ее спрятать, но долбаная судьба распорядилась иначе.
И как бы то ни было, теперь она твоя Тень и будет следовать за тобой повсюду, хочет она этого или нет.
- Тебе следовало все рассказать мне с самого начала – думаешь, я бы остался тогда? – не сдавался Эскер.
- Не знаю, - вдруг промямлил Остор. Он устало вздохнул, как-то разом подряхлел на добрую сотню лет. Сил не было, ничего больше не было! - Я только прошу, продли ей жизнь, на сколько это возможно, - с этими словами Остор удалился. Он больше не мог выносить общество гарпэя, сумевшего в несколько часов разрушить все, что он строил годами.