Исповедь

Мария Листова
Истинная ценность человека определяется тем, насколько он освободился от эгоизма и какими средствами он этого добился.

Альберт Эйнштейн



1

Идя домой от парковки после трудного дня, часов в 9 вечера, я вспомнил, что дома совершенно нечего есть и свернул в сторону супермаркета. Странно, что я вообще об этом вспомнил. Обычно я прихожу домой, топаю на кухню, разочарованно закрываю холодильник и голодный иду спать. Холостяцкая жизнь, кроме плюсов в виде свободы действий, несет и минусы – в виде низкой организации домашнего уюта. Минуты через 3 я зашел в прохладный, светлый зал супермаркета. В это время покупателей почти нет. Дети начинают смотреть первые сны, их родители – предаваться страсти или выяснять отношения. А таким "одиночествам", как я, только и остается, что развлекать себя работой, пока от нее не заболит голова.
Картошка фри, курица, соус, молоко, ветчина, сыр, хлеб... Без особых раздумий заполнив корзину, расплатился и вышел. Натянув капюшон поглубже, шагнул в холодную сырость улицы. От магазина до дома – 2 квартала. Дома моему приходу радуется только мебель и то – скромно помалкивает об этом. Мне, пожалуй, грех жаловаться на жизнь, по сравнению с неизлечимо больными людьми, и я почти не представляю, что могло бы быть иначе, но иногда меня очень тяготит мое одиночество.

 
Я руковожу юридическим отделом в большой строительной корпорации. Обеспечиваю юридическую поддержку строительства торговых центров, жилых зданий, гаражных комплексов, офисов. В отделе все сотрудники примерно одного возраста, мне кажется, что у нас хорошее взаимопонимание, в детали я не углубляюсь. Рабочий день часто ненормированный, вечно веду одновременно несколько дел, суды, договора… Бывает, что после работы голова настолько забита информацией, что совершенно ничего не хочется и ни на что нет больше сил.

 
Это был почти такой случай – тоскливый пасмурный октябрьский вечер, сменивший напряженный день и предваряющий еще более печальную ночь. Эта ночь стала особенной для меня.
Неделю назад я узнал, что у Ларисы есть другой мужчина. Мы с ней должны были пожениться ближайшей весной. Я оказался случайным свидетелем их поцелуя возле ее дома. Он обнимал ее за плечи, Лара выглядела счастливой. Мне кажется, такой счастливой в последний раз я видел ее в день нашей помолвки. Она не ждала меня в этот вечер, я был без машины, купил ее любимые розы, хотел сделать сюрприз, а в итоге получил его сам. Я не успел подойти близко, сразу свернул в соседний переулок, вручил розы попавшейся навстречу женщине и решил расстаться без объяснений. Может быть, это жестоко, но в моем случае - справедливо. Она до сих пор пишет мне смс-ки, звонит, пытается узнать, что случилось, и куда я исчез. А мне совершенно нечего ей сказать. Удивляло только, почему я не понял раньше, что это «не та девушка».
Мы познакомились на улице, ранней весной, чуть больше полгода назад. Лариса была ужасно расстроена тем, что ее окатила грязью проехавшая мимо машина. Красивая, высокая девушка, с длинными светлыми волосами, в розовой  испачканной курточке и джинсах, с большими плачущими глазами… Разве я мог проехать мимо? Я остановил машину, выйдя, сказал ей несколько слов утешения и предложил помочь добраться до дома, поскольку на работе меня не ждали раньше, чем через 3 часа. Ее голубые глаза засияли радостью, мы обменялись телефонами, и все как-то пошло само собой.
С самого начала нам было хорошо, спокойно и легко вместе. Лара не донимала меня звонками и глупыми вопросами. Мне нравилось с ней общаться, смотреть вместе фильмы, гулять, ходить в театр, слушать музыку, читать друг другу стихи. Она училась на экономиста, была чрезвычайно горда собой и очень потешно рассуждала о политике. Мне казалось, что это идеальное сочетание.
 

Страсти и каких-то бушующих чувств между нами не было, да я вообще ни разу в жизни не испытывал их ни с одной женщиной. В постели у нас было все чудесно и мне казалось, что всего этого достаточно для долгой и счастливой семейной жизни. Что я уже достаточно зрел и опытен, и что в моем возрасте, приближающемуся к 30, уже давно пора создавать семью и растить детей. Я скучал по ней, когда у меня выдавались свободно-одинокие вечера. Летом мы загорали на Волге по выходным, обсуждали книги, новости, один раз даже съездили на турбазу. Лара навела порядок в моей холостяцкой квартире, да и в жизни появилось какое-то «светлое пятнышко». Которое так неожиданно исчезло.
…У меня не было семьи, никогда. Может быть, поэтому я так долго шел к осознанию того, что она мне нужна. Я был сиротой, мать оставила меня в роддоме, я никогда не пытался ее разыскать. Рос в детском доме, совершенно обособленным среди своих сверстников. Не буду углубляться в трудности выживания в компании толпы маленьких диких зверят. Я просто старался быть умнее их, умудряясь частенько словами «замять» начинающуюся драку. Я узнал боль и кровь, воровство и ложь раньше, чем научился понимать, что это такое. Хорошо помню, как радовался тому, что научился читать. Я стал проводить много времени в библиотеке. Меня завораживал такой особенный ее запах – запах книг. Она и была моим пристанищем.
Закончив школу, поступил на юридический, и с головой ушел в карьеру. Полученную от государства квартиру через 10 лет продал, и, добавив приличную сумму, переехал в большую квартиру в другом районе. Женщины часто обращали на меня внимание, но мне они были настолько непонятны и чужды, что сама мысль о браке и детях лет до 28 приводила меня в ужас. Какие-то короткие свидания с легкодоступными женщинами, не обремененные чувствами. Одна безответная любовь, которая прошла как болезнь и не оставила ничего, кроме разочарования. Несколько романов с замужними женщинами – вот, пожалуй, и весь мой опыт до знакомства с Ларой.
Почему-то я был уверен, что Ларе этого хочется даже больше, чем мне, когда делал ей 30 сентября предложение руки и сердца в тихом, романтичном ресторанчике с приятной музыкой и убаюкивающей атмосферой. Мы запланировали дату торжества на 25 апреля, решили, что в январе оповестим всех и после этого начнем официальные приготовления к свадьбе. Начали думать о том, где мы будем жить, и когда у нас появятся дети, представляли, какими они будут. Мечтали поехать отдыхать на море, в какую-нибудь сказочную и теплую страну, может быть, на Мальдивы. Мечты, мечты, как больно падать с высоты вашего полета! После этого дня наши отношения были такими же теплыми, родными и светлыми, как раньше. Мне так казалось, во всяком случае.
С этого вечера прошло меньше месяца. И теперь мне кажется, что этот ее мужчина был уже тогда. Хотя – какая разница. Я уверен, что это наиболее благоприятный для меня исход событий, но до сих пор не могу успокоиться от того, что мои ожидания и надежды не оправдались.
Я несколько отвлекся от основного повествования. Так вот, я шел домой. Моросило что-то среднее между снегом и дождем, погода «рассказывала» страшные истории и «звала» поскорее лечь под теплое одеяло с горячей чашкой чая – «порелаксироваться» каким-нибудь позитивным фильмом. Тут зазвонил телефон в кармане, я вздрогнул от неожиданности и ускорил шаг. Сбросив очередной ее звонок, я почувствовал радость от того, что теперь не завишу ни от Ларисы, ни от каких-то наших планов, надежд, ожидания встреч и прочих составляющих серьезных отношений. Наконец-то я свободен и могу делать все, что хочу! Могу читать, что хочу и когда хочу, общаться в социальных сетях, без укоризненных взглядов смотреть все спортивные передачи, которые мне нравятся или уехать куда-нибудь в отпуск, ни у кого не отпрашиваясь и не ставя в известность, я вообще могу делать все! И шут с ним, с уютом, что я себе – еду не могу купить что ли?! Я так обрадовался этому неожиданно наступившему одиночеству и чувству свободы, как будто только сейчас это до конца осознал…
Живу я в центре города, в двухкомнатной квартире на 17 этаже недавно построенного дома. Вокруг множество многоэтажных достижений современной архитектуры, вечно шумят машины. Вечером горят разноцветные и яркие витрины магазинов, спешат навстречу прохожие. Пейзаж ночного мегаполиса с яркими огнями, по моему мнению, не менее прекрасен, чем пейзаж райского уголка природы. Когда я шел этой своей привычной дорогой домой, то часто любовался огнями витрин или персонажами, отражающимися в них. Сегодня что-то было не так. По причине позднего времени и отвратительной погоды улицы были практически пусты. Я шел, аккуратно обходя лужи, посередине красивой постриженной аллеи с фонтаном и скамейками, разумеется, пустыми в тот вечер. Подойдя к одной из скамеек для того, чтобы поставить пакет и поменять руку, я случайно увидел ее.
На скамейке стояла коробка из-под обуви, частично вымокшая. Сначала я подумал, что кто-то забыл подарок или покупку. Потом, оглядевшись, почему-то испугался того, что в коробке может быть бомба, мало ли, центр города все же. Любопытство пересилило и неловкость, и страх. Я сел на скамейку и аккуратно приподнял крышку коробки.
Там лежали листы бумаги, исписанные неровным мелким почерком. Я опять огляделся, ожидая, что сейчас появится владелец. До сих пор не могу объяснить своего неуемного любопытства в этот вечер. Я решил, что возьму ее домой и прочитаю. Если будет понятно, что эти вещи кто-то потерял, я дам объявление в газету и верну их владельцу. Успокоив себя такими миссионерскими мыслями, я положил под мышку коробку, в другую руку взял пакет с продуктами и быстро зашагал по пустой аллее, ожидая каких-нибудь криков в спину, как хулиган, укравший в супермаркете игрушку.
Придя домой, я не мог сдержать нетерпение, меня охватило какое-то странное возбуждение: поскорее хотелось узнать, что же такое я нашел. Наскоро высыпал из пакета полу-холодную картошку, курицу, сделал чай с бутербродом, переоделся, и, поудобнее устроившись на диване, укрылся пледом, и стал читать.


2

«Доброе утро, день, вечер или ночь читающему это письмо! Прошу прощения заранее, за все написанное, хотя знаю, что прочитает первым это именно тот, кто сможет все это пропустить через себя. Меня больше нет на свете, я знаю, как страшно это звучит, но успокойся, я не потревожу тебя ничем, ни в твоих последующих снах, ни в жизни. Я почти представляю тебя, мой единственный и последний читатель. Ты – довольно молодой высокий брюнет, и, почему-то мне кажется, переживаешь душевную драму… Но сейчас не о тебе. Эта повесть совсем о другом. Это исповедь, мой друг. Я выбрал тебя своим пастырем, которому я покаюсь, и кто отпустит мне все грехи. Даже если это невозможно, я в это верю. Я знаю, что ты не испугаешься, что дочитаешь это письмо до конца.
Мое имя тебе ни о чем не скажет. Хотя, мне кажется, было бы невежливым – не представиться, тем более, рассказывая о себе столько, сколько я хочу тебе поведать. Имя мое – Станислав. Мне 47 лет от роду. Моя жизнь не удалась. Многие живут с этим, но не признаются, винят других, судьбу, Бога, тешат себя иллюзиями, что вот завтра я начну жить по-другому, как всегда хотел. Исправлю все свои ошибки, замолю грехи, стану разборчивее с женщинами, начну помогать людям и любить ближних, брошу курить, перестану пить, изменюсь… И продолжают оставаться теми же, кем и были, чаще всего – никчемными, слабыми и жалкими ничтожествами. Я устал им быть, и у меня хватает силы признать, что я сам виноват в том, что моя жизнь сложилась именно так.
Я мало верил, сейчас я понимаю, что это было неправильно. Именно поэтому я прошел свой путь не так, как мог и должен был бы. Именно поэтому я хочу убить себя. Я знаю, что вера привела бы меня на истинный путь и возможно, не произошла бы эта трагичная череда событий, раздавивших меня окончательно…
Я бы хотел сказать оставшимся в живых и оказавшимся в ситуации, когда совершенно не хочется жить: будьте сильнее, не позволяйте себя раздавить, не сгибайтесь под трудностями, перестаньте себя жалеть! Верьте в Бога, эта вера в чистое и высокое поможет вам понять все главные для вас законы и истины, понять их правильно и прийти к ним. Спешите любить – детей, родителей, своих друзей, людей, своих женщин, мужчин и будьте в этом неторопливы!.. Мне это все уже слишком поздно. Я стар, слаб, болен и все потерял в своей жизни. Если бы у меня был еще ребенок… Если бы у меня нашлись силы стать миссионером, священником или просто человеком, который стал бы жить для всех, помогая людям, возможно у меня бы появился шанс… Шанс исправить, если не все, то хотя бы свой итог.
Я не знаю, почему эта мысль родилась у меня в голове, но извлечь оттуда ее я уже не могу. Я хочу умереть. Я долго думал о способе, перебрал все возможные варианты, даже читал книжки, благо, сейчас нет недостатка в любой информации, даже ненужной. И остановился на варианте смерти публичной, но не так сильно травмирующей других, как, например, падение с крыши или под поезд. В первом случае есть вероятность упасть на кого-нибудь, во втором – напугать других отвратительной картиной истерзанного тела. Откуда такое странное проявление эмпатии в самоубийце, который столько лет предавался порокам и эгоизму? Не знаю, я и сам удивлен этим своим порывам. Может быть, потому, что это будет мой последний, хоть и ужасный, по сути, поступок. Это не достижение, это моя слабость, боль и признание того, что я не сложился и не удался как настоящий человек.
 

Тебе, читатель, видимо, наскучили мои рассуждения? Не будь столь критичен, прояви любопытство и небольшое терпение, и ты узнаешь, почему такой подающий надежды человек, как я, заканчиваю столь печальным образом. Мне уже не жаль себя, видимо, действительно прошло и время жалости, и время для решительных изменений. Ад или его аналог мне, в любом случае, обеспечен. Да и сил на борьбу уже не осталось. Хотя сейчас я сомневаюсь, что что-то может быть что-то хуже этого места...
3 года назад я лишился своего второго ребенка. Я много терял в этой жизни: бабушку, маму, друзей, старшего сына – Вовку. Но смерть моей малышки убила во мне окончательно желание жить. Просыпаться каждый день, вставать с кровати, чистить зубы, идти на работу, принимать какую-то пищу или заливать спиртным лезущие в голову мысли о том, что ее больше никогда не будет. О том, что единственный человечек, ради которого я был готов на подвиги, менять мир и самого себя, творить чудеса и быть самым лучшим на свете – больше никогда не подойдет ко мне, не обнимет меня своими ангельскими ручонками и не скажет: «Ты мой самый любимый папка на свете, знаешь?» Это невозможно ни вернуть, ни заменить, и от этой безысходности и пустоты я просто схожу с ума…
Я расскажу тебе историю своей жизни. Может быть, мой печальный опыт пойдет кому-нибудь на пользу, раз от меня самого вышло так мало толку.
Я не буду описывать свое детство, это было бы слишком скучно и длинно. Растила меня бабушка, так как отец ушел в поисках лучшей жизни, еще когда я был маленьким, а мать работала проводницей на поездах дальнего следования, и я очень редко видел ее. Она была красивой – моя мама. Она запомнилась мне с каким-то грустным и усталым выражением лица. Мы с бабушкой писали ей письма о том, что у нас происходит, и как мы ее любим. Когда она возвращалась из своих командировок, я садился рядом, гладил ее по голове и жалел, а она почему-то начинала плакать.
Я скучал по ней, пока не привык к тому, что ее все время нет. Когда я учился в 6 классе, она легла в больницу, надолго, и больше уже не вернулась. Это было очень страшно – понимать, что мамы больше нет совсем, что бабушка нуждается в помощи, нет никого из взрослых, нужно искать работу, а тебе всего 13 лет. Я подрабатывал на мойке, подметал дворы, разгружал машины в соседнем магазине, и все мои мечты были направлены на то, чтобы стать богатым. Я хотел перестать бояться того, что ноги опять выросли, а ботинки не на что купить, и поэтому еще минимум неделю придется ходить в школу, испытывая мучительные боли.
В школе я увлекался математикой, потом это плавно переросло в информатику, как раз появились первые ЭВМ, потом - компьютеры, в этих своих увлечениях я сохранил постоянство на всю жизнь. Только теперь мне уже ничего не хочется: не могу ни работать, ни жить, ни любить. Я ощущаю себя выжженной пустыней, которая существует по какой-то нелепой случайности.
Самые интересные события в моей жизни начались с тех пор, как я написал свою первую программу, я тогда еще учился в институте. Она, конечно, была корявой, но как я был горд собой, как восхищался своим детищем! Появились деньги, друзья, потом я познакомился со своей женой. Я очень сильно любил ее, знаешь, до мурашек и слез, от того, что она рядом. Мне нравилось вдыхать ее запах, прикасаться к ее длинным красивым волосам, к нежной, бархатистой коже…
 

Мы ночи напролет мечтали, вперемешку с занятиями любовью, наплевав на утренние просыпания. Если ты не испытывал состояния пьянящей радости от присутствия женщины и желания смотреть на нее спящую, не создавай семью. Я хочу, чтобы ты почувствовал это.
Тогда мы с Настей учились в институте, почти сразу поженились, через два года родился сын. Нам было по 22. Я так отчетливо помню, как забирал их из роддома в июле – моих Настю и Вовку, смешно кряхтящего в конверте с голубыми ленточками. Родители Насти жили в другом городе, моя бабушка умерла годом раньше. Нас было трое в этом мире, и мы были так невероятно счастливы, что я просто не мог представить, что когда-нибудь будет по-другому.


3

Зачем я ступил на путь компьютерной преступности? Сначала ради денег, затем втянул интерес изучения новых возможностей, интерес борьбы. Сначала я писал различные вирусы и программы-взломщики. Затем мной заинтересовались влиятельные люди. Стало больше возможностей, появились сложные задания. В стране многие еще плохо понимали, какие возможности открывают вирусы, взломы и дистанционные сетевые атаки. Ты не представляешь себе, какие у меня были клиенты. Я вскрывал секретные коды или устанавливал их. Взламывал счета, накрывал вирусами целые корпорации, а в это время зарабатывал на их крахе. Это был поединок – я – против всех законов и запретов, чем сложнее было задание, тем больше оно меня увлекало… Пару раз нам приходилось менять место жительства, и очень странно, что меня не убили в эти лихие 90-е. Тогда убивали за меньшие деяния, чем совершал я. Мне казалось это таким увлекательным занятием – быть сильнейшим и оставаться при этом в тени.

 

Однажды я разорил компанию моего друга. Сокурсника, с которым мы часто отмечали праздники. Это был заказ, от которого я не мог отказаться. Клиент обладал большой властью и устранял конкурентов. Ко мне многие обращались с подобными предложениями. Информацию о счетах мне частично предоставили, упростив задачу. Я приобрел от его имени большой пакет акций обанкротившейся компании. После этого вирус уничтожил всю информацию обо всех счетах и движениях средств. Он не смог вернуть свои деньги. Он не смог их даже найти. Да, мне было жаль его, и его семью, я даже помог ему материально тогда. Но в целом я считал, что это просто обычный закон нашей жизни – слабые умирают, сильнейшие остаются. Как в джунглях. Ведь в нашей стране почти все живут, руководствуясь такими вот «звериными» законами. И я был такой же, как все. Теперь мне противно это вспоминать.
В то же время это были годы достижений, покупка квартиры, ремонт, устройство быта, кризисы отношений. У всех бывают кризисы, от них никто не спрячется ни за ширмой работы, ни в скорлупу «у нас все хорошо». Я не искал любовниц, ведь это такое же убегание от проблем, такая же боязнь их решить, как и пресловутый алкоголизм, как и депрессии, и уходы в работу. Мне всегда хватало ума это понимать. Что ни одна женщина не будет лучше моей жены, что я больше потеряю, чем приобрету. Нужно учиться строить отношения по-новому с любимым человеком. Когда старая модель отношений устаревает, нужно изобретать новую. Не сложись наша жизнь столь непостижимо трагическим образом, думаю, мы бы и сейчас были вместе с Настей, и были бы счастливы, как в добрых старых сказках…
Когда Вовке исполнилось 12 лет, родилась Лиза. Мы уже не планировали детей, жили для себя. У нас было все – большая и красивая квартира в центре города, дача, машины, любая еда и напитки, Вовка ходил в престижную школу. И тут такой неожиданный подарок судьбы…
Моя девочка. Моя Елизавета. Моя маленькая принцесса, которую я баловал, учил ходить и кушать, говорить и рисовать. Которой приносил сладости, кукол и самые красивые платьица. А она потешно надувала губки и вышагивала в них перед зеркалом, встряхивая своими непослушными кудряшками и смешно задирая ножки. Я водил ее в садик, на танцы, укачивал ее ночью, уговаривал выпить лекарства, когда она болела, целовал ее горячий лобик. Я больше никогда ее не увижу, у меня остались только фотографии – бумажки, которые мне теперь дороже всего на свете. Вот она бежит за шариком в парке… Вот рассказывает стишок в детском саду... Вот смеется, прижимая к груди новую куклу… Вот идет в первый класс, гордо сжимая в руках цветы…
Я не могу справиться с собой… Слезы… Я никогда не плакал, знаешь, мой друг, я всю свою сознательную жизнь не мог выдавить из себя ни слезинки. А теперь они льются ручьем, так, что их невозможно остановить… Может быть, это затянувшийся кризис среднего возраста, в любом случае, для меня это неизлечимо. Я понял самую главную для любого человека вещь, но понял ее слишком поздно. Все люди на этой земле живут для одних и тех же целей и смыслов, но не понимают этого. Мы живем для того, чтобы трудиться, чтобы найти свое место в этом мире, чтобы приносить пользу людям и получать от этого огромную радость, чтобы растить детей, вкладывая в них все самые лучшие наши качества. Мы должны верить в Бога, потому что эта вера поддерживает нас в самые тяжелые и страшные моменты в жизни. И награда за все за это – это не деньги, не развлечения и блага, а любовь, радость, душевное спокойствие и что-то там, за той чертой, куда мы никогда до конца не проникнем разумом. Потому что мы знаем только этот мир, именно в этой жизни и в этом временном отрезке. Мы думаем, что знаем прошлое, не можем, но всячески пытаемся узнать будущее и все загадочное, потустороннее, скрытое от глаз и разума. Нам ни к чему это знать. Только поступками, действиями и трудом мы подводим итоги своего существования. Никакие знания не спасут от горя, от разочарований и боли. Это можно только прожить и преодолеть. У кого-то хватает сил, у кого-то – нет. Я знаю, что раз я до сих пор жив, значит, я еще на что-то гожусь. Что путь мой еще не пройден, и у меня, возможно, есть шанс. Но я уже принял это решение, и вряд ли что-то или кто-то сможет изменить его.
Любовь… как много о ней все говорят, как много вкладывают смыслов. Почему же себя любят все? Никого этому учить не надо, никто над этим даже не задумывается. Просто любят себя, делают все для собственных удовольствий, требуют от других внимания, восхищения, жертв, а вот над любовью к другим начинают рассуждать. Почему я не люблю? Почему не могу разлюбить? Что такое любовь? Почему она так жестока? Некоторые искренне верят, что ее нет на свете. Глупцы! Они просто настолько эгоистичны в своих разочарованиях и поверхностных суждениях, что посягают на самое дорогое, не ценят того, что имеют, не берегут, все живут для себя и своих удовольствий, разбрасываются чувствами, ищут разнообразия, гонятся за количеством… Им никогда не узнать что такое настоящая любовь. Таких, как они, она не посещает. Я повторюсь – это награда, достойная не каждого.
 

Задумайся, почему детей не нужно учить любви? Для них так же естественно любить своих родителей, как есть, пить, спать, плакать и радоваться. Это величайший дар, открывшийся каждому в самом раннем детстве… А затем большинство людей закапывает этот дар в куче своих страхов. Ребенок, научившись говорить, готов по 50 раз на дню подходить и говорить: «Папа, я тебя люблю!!! А ты меня любишь???», обнимать за шею своими ручонками и счастливо улыбаться при этом. Я мало уделял внимания Вовке, хотя он был так похож на меня. Тогда я был молод, слишком гнался за карьерой, деньгами и прочими искушениями, разрушающими основную часть общества. Но Лиза… С ней я понял, что главное на свете – это улыбка твоего ребенка. Ради нее я мог пойти на все.



4

Зачем я все это пишу тебе, мой друг? Я не могу жить и не хочу унести с собой все эти знания. Я хочу донести их до людей. Может быть, ты – молодой и сильный, сделаешь это вместо меня. Не допустишь таких же промахов, метаний и погони за золотом, как большинство, сможешь бороться со своими слабостями. Я в это верю.
Когда-то я был юным и пылким, немного наивным, как щенок, который распахнутыми и удивленными глазами смотрит на этот мир. Сейчас очень трудно верится в то, что это было. Я хотел изменить этот мир, хотел быть лучше и дарить людям радость. Наверное, последний раз я был таким на той фотографии, в роддоме, где я держу на руках Вовку. Человеческие слабости и пороки убивают в нас все самое лучшее, может быть, именно поэтому я лишился всех близких и таких дорогих моему сердцу людей. Я хочу верить в то, что когда я появлюсь на свет в следующий раз, у меня будет шанс прожить эту жизнь не так.
Жадность, лень, эгоизм, возведенный в бесконечную степень, тщеславие, похоть – эти отвратительные качества возникают у каждого человека. Как плесень, заползают в душу, растут и разъедают ее изнутри. И оболочка приличия и воспитанности, которая сдерживает эту внутреннюю черноту, становится все тоньше, все чаще рвется, обнажая ярость, жестокость, злость, зависть, бессмысленный разврат – все эти самые отвратительные человеческие качества и человек все катится и катится вниз, пока не заканчивает свою жизнь какой-нибудь страшной болезнью, вроде рака, корчась от мучительных болей. У меня, к сожалению, нет ни одной неизлечимой болезни. Моя плесень – это разрушенная душа. У меня нет больше семьи, смысла, радости и каких-либо желаний. А отсутствие желаний – это и есть смерть.
Ты когда-нибудь задумывался, мой юный друг, почему в наш век научно-технического прогресса, в котором люди поняли природу почти всех физических явлений, автоматизировали все мыслимые и немыслимые процессы, летают в космос и побеждают большинство известных вирусов, они продолжают мучиться, страдать и умирать в одиночестве, так же, как и тысячу лет назад? Им приходится овладевать массой знаний, для того, чтобы адаптироваться в современном обществе и занять в нем свое место, получая постоянные стрессы… Почему владея гигабайтами сложнейшей информации, люди так плохо знают и понимают себя? Свои желания, мотивацию поступков, свои ошибки? Почему так мало думают о том, что последует за этими поступками? Твои друзья дадут тебе кучу советов в случае твоего промаха – как нужно было сделать, как было бы правильно. Конечно, это будут запоздалые и потому никчемные советы. Может быть, кто-нибудь даже скажет – ты молодец, потому что ты смелый, ты не побоялся поступить по-своему и ошибиться. Но когда у них случится аналогичная ситуация, они поведут себя точно так же…
Давай поговорим о пресловутом бессознательном. Что же это такое – то, что толкает нас на гадости, на убийства и прочие злодеяния? Фрейд считал, что «бессознательное» – это и есть настоящий человек, его изнанка, то, что движет его помыслами. А сознание – это то, что навязано нам обществом и воспитанием. А я скажу тебе – нет! «Бессознательное» действительно существует. Но в начале жизни человека оно совершенно чистое и основано на инстинктах. Это некий кишечник нашего сознания. Сознание получает пищу, фильтрует ее и складывает в «бессознательное» все, что его не устраивает. Вся боль, все обиды и страхи, вся злость и слезы собраны там. Весь опыт, собираемый нами в детстве и в последующей жизни. И чем больше в нем накапливается слоев, тем сложнее разобраться, что было первопричиной того или иного качества.
Скажу тебе одну интересную особенность. Задумайся над ней, даже если она покажется тебе не очень приятной. Практически все здравомыслящие люди чистят свой кишечник от шлаков время от времени. И – очень немногие пытаются очистить свое «бессознательное» от шлаков с помощью психотерапевта. Замечательно, если детство – светлое и наполнено любовью, но ведь не всем же так везет. Есть люди, которые в детстве терпят побои и унижения, и потом переносят все это на окружающих, в дальнейшую свою жизнь. Это его наполненное бессознательное начинает свою работу, когда переполняется, заражает следующих жертв и процесс этот может быть бесконечным. Пока кто-нибудь не скажет себе: стоп!
В какой-то момент я начал понимать, что разрушаю жизни других людей, возможно, являюсь причиной чьих-то загубленных жизней тем или иным образом, сначала меня это совсем не трогало. Мне нужны были деньги. Настолько, что все остальное было второстепенно. Глупец… как будто на них можно купить хоть что-то действительно важное… Я не умел любить своего сына. Видимо, потому что сам видел мало любви в детстве. И я даже не попытался себя «перекроить». Вовка рос почти без моего участия, я кричал на него, на Настю, когда они мне мешали, мог даже обозвать каким-нибудь мерзким словом или толкнуть. Запомни, незнакомец, слова, идущие изнутри, говорят о чистоте твоей души, нельзя отпускать таящуюся внутри черноту наружу. Ее нужно лечить.
Когда умер Вовка, мир первый раз перевернулся для меня… Ему было всего 18 лет. Он учился на 2 курсе института, я подарил ему машину. Он успел поездить на ней месяца 3. Из-за нее его и убили – выстрелом в голову. Я плохо помню, как проходили похороны, плохо помню – кто был рядом, я отвез Лизу к бабушке, маме Насти – и это единственное, на что меня хватило. Я не мог утешить Настю, я не понимал, как жить дальше и почему так происходит. Я пил, чтобы как-то пережить эти страшные дни. Ездил к друзьям, уходил в работу, тогда я придумал вирус, известный до сих пор и выводящий из строя операционные системы. Я ненавидел весь мир… Я был не прав. Теперь я это понимаю. Может быть, если бы я тогда не был таким эгоистом, то последующее не случилось бы, кто знает. Может быть, если бы я был ближе к Насте, она не купила бы эту собаку. Ей в тот момент было так мучительно больно, она хотела хоть чем-нибудь вытеснить эту боль.
Я нашел этих подонков, через месяц. Я не смог быть всепрощающим, их больше нет на этом свете. Могу сказать только, что радости от этого я не испытал. Ничто не может заменить утрату ребенка, месть – это больше похоже на грязь, никогда не мсти, дорогой друг, как бы тебе этого не хотелось.

 

5

И больше не было ничего. Я думаю, что Создатель отмерил мне время до той точки, чтобы я осознал свои ошибки и стал другим. Чтобы я перестал нести зло обществу и уделял больше времени своим детям. Чтобы я понял, что им нужны не машины и дорогие игрушки, а любящие и внимательные родители, которые не кричат: «Идиот! Закрой дверь с той стороны, мне сейчас не до тебя!» Что жена не может бесконечно проводить время на кухне, у телевизора, заменять детям мать и отца. Что нужно останавливаться в своей жадной погоне за деньгами и схватками с целью выяснения – кто лучший. Потому что ДЕНЕГ БЫВАЕТ МНОГО. Ты зарабатываешь деньги не для того, чтобы давать волю всем возможным извращениям, а для того, чтобы делать общество лучше, и, если ты не понимаешь этого, то они превращаются в прах вместе с тобой. Ты должен думать о том – нравится ли тебе твое отражение в зеркале, и много ли ты врешь своим детям. Ведь если ты им врешь, значит тебе стыдно, запомни это!
У меня на счетах чуть больше 50 миллионов долларов. Жена не знает о них, она уже давно перестала считать деньги. Мне так жаль ее! Так непередаваемо жаль! Я сломал ей жизнь. Она могла бы стать талантливым дизайнером, ей было это интересно в юности. А вместо этого она отдала себя мне и детям, которых больше нет. Я отправил ей письмо с указанием, как она может перевести эти деньги и попросил потратить большую часть на детей-сирот и церкви. Я отдал в церковь все, что осталось после продажи моей машины. Мне не нужна машина для того, чтобы отправиться на тот свет.
Знаешь ли ты, мой дорогой и неизвестный друг, какими холодными становятся наши тела после смерти?!!! Как остро я это почувствовал, когда прикасался губами к холодному лобику моей малышки, моей маленькой десятилетней дочурки? И ужасные мысли, бесконечные…
- Закопайте меня с ней! Быть может, я смогу последний раз согреть это маленькое, такое холодное тело, которое я когда-то купал, целовал, мечтал, что она будет радовать меня своими достижениями. Которые никогда не свершатся. Потому что ей перегрызла шею любимая собака ее матери.
 
Что может сравниться с этим??? Когда ты мечтаешь о том, чтобы тебя живого закопали вместе с этим холодным телом, одетым в красивое розовое платьице с рюшами??? Потому что твоя жизнь закончилась, когда перестало биться ее сердце. Это невыносимое страдание – эгоизм, конечно – эгоизм чистой воды. Потому что ты живешь – ешь, пьешь, ходишь в туалет, все так же, и ничего не мешает тебе все это делать и дальше, просто продолжать свое существование. Снова поставить цели, снова идти к ним, можно даже родить других детей. Как будто ее никогда и не было. Только как вычеркнуть эти воспоминания?! Как выжечь их из своего пустого сердца и переставшей чувствовать что-либо души?.. Видимо, мне не хватает веры, любви к Богу… Как бы я хотел быть сильнее! Как бы я хотел никогда всего этого не испытывать!..
И убийство этой больной собаки, и водка, и все женщины мира не повернут время вспять. Я жил еще после этого, если это можно назвать жизнью. Существовал. Я пытался, правда. Я переехал сначала в один город, потом сюда, в этом городе я жил всего год. Потеряв все из прошлой жизни – семью, друзей, знакомых, я устроился в офис, обычным системным администратором, снял квартиру, нашел любовницу. Жену я больше не мог видеть. Не то, чтобы она была мне неприятна, напротив. Я всегда любил ее где-то внутри, но не мог видеть ту, которая так сильно напоминала мне о моей малышке, которая была так похожа на нее. Она до сих пор не понимает, почему я ушел от нее и бросил ее в такой тяжелый период. Мы иногда общаемся по телефону, я сам ей звоню, после похорон мы ни разу не виделись, я все оставил и исчез. Наши отношения умерли вместе с нашей дочерью.
Я много пил последнее время. Перешел на коньяк или виски. Знаешь, мой друг, какими бы дорогими ни были спиртные напитки, они очень сильно бьют по нашей внешности и по нашему здоровью. Я стал плохо себя чувствовать, хуже соображать, под глазами появились мешки, стали сыпаться зубы, но мне было совершенно безразлично – как я выгляжу, и что у меня болит. Я думал, что убью себя таким образом, это же так легко, просто я устал ждать. Алкоголь убивает долго.
Женщины в моей этой, так называемой, жизни появлялись и менялись. Я даже не запоминал их имен. Когда их переставал устраивать мой образ жизни, я говорил: «Дорогая, я не могу больше видеть, как ты мучаешься, я – подонок, не достойный тебя, прости, но измениться я уже не смогу». Уходила одна, приходила другая… Женщинам на самом деле нужно о ком-то заботиться, я помогал им в этой их потребности. Но при этом им нужно постоянное развитие в отношениях, а мне было абсолютно все равно. Моя душа умерла вместе с моими детьми.
Время это не излечило. И перемены в жизни, и работа, и самоанализ, и книги, и общение. Я прочитал кучу литературы по психоанализу и разобрал по полочкам все свои трудности. Боль, конечно, притупилась, но я так и не научился жить без нее.  Любовь… Зачем же Создатель дал мне ее и так жестоко у меня ее отнял? Почему не научил при этом не быть эгоистом? Вся моя жизнь – какая-то болезнь, чья-то не смешная шутка. Почему я, при всем своем уме, так и не смог излечиться от эгоизма? Это вопрос, на который мне никогда не найти ответа, именно поэтому я и ухожу отсюда, мой друг. Туда, где, возможно, я встречусь с моими детьми, мамой и друзьями. Именно поэтому я стою сейчас на мосту и вглядываюсь в воду, пытаясь заглянуть в будущее и найти ответы на вопросы, зная, что это невозможно. Мне нечего больше искать и нечего больше ждать… Если не трудно, поставь свечку за упокой моей души…»



6

На этих словах повествование заканчивалось. Я не мог прийти в себя. Время было уже 5 утра, но я понимал, что сегодня я уже не усну. Как попала на скамейку эта коробка, если он стоял на мосту? Ближайший мост находится отсюда километрах в 7. Кто принес ее туда? Где сейчас этот человек? Слишком много всего я узнал, слишком много мыслей, которые всегда меня волновали, этот человек облек в слова таким образом, что смысл их стал более понятным и естественным. Как же так? Почему такой одаренный и способный человек стал таким слабым, как он мог опуститься до того, чтобы убить себя? Ведь, не смотря на ошибки, он так здраво рассуждал. Так почему же ему не хватило силы и смелости?
Я подошел к окну, окинул взглядом привычные огни ночного города и представил, куда он мог направиться. Ярко освещенные улицы, расходящиеся ветвями в стороны. Думая о мужчине, чья последняя исповедь так непостижимо попала ко мне, я хотел верить, что еще не поздно и, возможно, он еще жив. Меня переполняли мысли, слова и решимость к действиям. Я попытался мысленно слиться с автором письма, которое держал в руках. Пытался думать, как он… Мне так хотелось остановить его от этого самоубийства!..
Ветер внезапно откинул шторку. Что-то бесплотное, еле уловимое, как дуновение, коснулось моей руки, и бумаги рассыпались по полу…



7

…Прошел почти год. Я отпустил небольшую бородку и стал раз в неделю посещать церковь. Нельзя сказать, чтобы я каждый день вспоминал о Станиславе, но я стал другим после той ночи, и жизнь моя изменилась. Еще тогда, через неделю я поговорил с Ларисой. Некрасиво долго держать человека в неведении. Сказал ей правду насчет ее измены, она пыталась оправдаться, сказав, что это – то прошлое, о котором она не хотела мне говорить. Я выслушал ее и сказал, что мне это уже безразлично. Мы расстались с нотой легкой грусти и без взаимных обид, мне это очень нравилось. Она, кажется, опять с кем-то встречается, мы изредка перезваниваемся, поздравляя друг друга с праздниками.
Недавно у меня появился друг, это девушка, Даша, с которой мы по выходным в одном кафе неподалеку традиционно пьем кофе. Я не знаю, нравится она мне или нет, она симпатичная, худенькая, но совершенно неброская, хотя, может это и хорошо. Мы познакомились в этом же кафе. Я ходил туда ужинать, так как ужинать в компании незнакомых людей все же приятнее, чем дома в компании телевизора. Так совпало, что в тот момент, когда она зашла, в зале не было свободных столиков, и я пригласил ее за свой. Мы неожиданно разговорились. Я не тороплюсь делать выводы или строить отношения. Пусть время покажет – нужны ли они?
Я перестал воспринимать свою работу, как законченный бюрократ, увязший в буквах закона, и стараюсь думать, что за всем этим где-то есть люди, для которых моя работа должна нести пользу. Юридический формализм иногда граничит с безумием. Станислав обратил мое внимание на упущенные ранее важные вещи. Прочитав несколько книжек, написанных практикующими психологами, я стал гораздо лучше отделать зерна от плевел и понимать людей. Стал лучше видеть свои ошибки и промахи, а также научился критиковать себя. Недавно у меня появилось предложение, думаю, это не просто так. Мне предложили работу в прокуратуре. Я согласился, со следующего месяца, сейчас я как раз передаю дела.
10 октября я шел с работы, все по тому же скверу с пустыми лавочками, возле одной из них стояла плачущая женщина с маленьким ребенком. Я подошел к ней и спросил:
- Чем я могу вам помочь?
От моего вопроса ее рыдания усилились.
- Что случилось? Вам некуда идти?
- Уйдите!
- Мама, мама, пойдем домой!...
Я повернулся и пошел к дому.
- Подождите!… Простите меня!
- Ничего, я не в обиде.
- Мне нужно оставить этого малыша одного. Вы можете мне помочь?
- Вас отвезти в милицию? В церковь или в больницу?
- Я не знаю. У меня сегодня умерла мама, больное сердце… И мне совершенно некуда деть Димку.
- Почему бы не взять его с собой?
- Куда? На похороны?
- Сколько ему?
- 3,5 года. Он испугается.
- И что же вы хотите?
- Я бы хотела найти какую-нибудь няню. Но не знаю, где и как. Я так плохо соображаю…
- У вас никого нет?
- Муж умер год назад, отец – чуть позже. Мама лежит дома мертвая, а я убежала, чтобы не напугать Димку. Мы гуляем уже часа 2. Мне, наверное, сначала нужно было вызвать «скорую».
- Я могу предложить пойти ко мне, я живу здесь совсем недалеко. Согреетесь, и мы решим, что делать дальше.
Мы пришли ко мне. Я усадил мальчика перед телевизором, дал ему молока и печенья. Ребенок был на редкость спокойным или просто устал, он почти ничего не говорил. Я нашел в справочнике все необходимые номера. Женщина позвонила в службу, занимающуюся организацией похорон, и подошла ко мне.
- Спасибо Вам, Ян. Прошу прощения, я хочу попросить… Можно я возьму ваш паспорт? Мне нужно пойти туда, домой. Я понимаю, что это нагло и, вместе с этим, совершенно легкомысленно, но мне нужно, чтобы маму увезли в морг, и я не хочу брать с собой Димку.
- Вы хотите оставить его со мной?
- Пожалуйста! Помогите мне! Мне больше не к кому обратиться…
- Конечно, я дам вам паспорт, но для начала, может быть, вы представитесь?
Ее красные от слез глаза впервые за вечер засияли.
- Меня зовут Настя. Анастасия Григорьевна Лебедева.
- Очень приятно. Ян. Ян Стрельников.
- Вы поможете мне, Ян?
- Вот, возьмите паспорт и запишите мой номер телефона, позвоните, чтобы у меня остался ваш номер и идите. Я постараюсь быть максимально хорошей няней.
- Спасибо! Вы не представляете, как вы вовремя оказались там… Я уже была на грани сумасшествия.
- Пути Господни неисповедимы. Идите.
Настя ушла, я пошел развлекать своего неожиданного гостя. Он разглядывал комнату. Когда я зашел, Дима внимательно посмотрел на меня. Это был совершенно «недетский» взгляд ребенка, которому пришлось неожиданно повзрослеть.
- Дядя, моя мама ушла?
- Ушла, у нее есть важные дела. Не волнуйся, она скоро вернется.
- Я знаю, она плачет, потому что бабушка умерла. А я не плачу, мальчики ведь не плачут. Дядя, а моя мама не умрет?
- Нет, с мамой все хорошо, и с тобой – тоже, не волнуйся, малыш.
- А как тебя зовут?
- Меня зовут Ян. А тебя, как я понял – Дима?
- Да, я - Дима. Дядя Ян, а у тебя есть машинка?
- Есть, но большая. Ты хотел игрушечную?
- Да, я хочу поиграть.
- Давай завтра купим тебе машинку. Я не могу тебя сейчас оставить, чтобы сходить в магазин, а игрушек у меня нет. Вот держи чистый лист, ручку и нарисуй свою любимую машинку. Еще нарисуй, про кого ты любишь сказки, может быть, расскажешь мне, а то я так мало знаю сказок.
- Да? А почему?
- Наверное, потому что мне некому их рассказывать.
- У тебя нет детей?
- Нет. До сегодняшнего дня я даже не задумывался о том, как это плохо.
- А у меня нет папы. Я никогда его не видел. Хочешь, ты будешь моим папой?
- Давай, мы поиграем в такую игру. Сначала ты расскажешь мне свою любимую сказку, а потом я тоже расскажу тебе какую-нибудь историю, а потом ты ляжешь спать, потому что уже поздно.
- Давай!


8

Димка уже спал, когда вернулась Настя, с колбасой, сыром, хлебом, молоком и бутылкой вина.
- Как вы здесь? Я недолго?
- Мы здесь – замечательно. Рассказывали друг другу сказки, а потом он уснул.
- Ян, я понимаю, что мы так бесцеремонно вторглись… Я, пожалуй, должна была бы забрать сейчас Диму и уйти домой. Но мне очень плохо… Можно я немного посижу с вами? Вы выпьете со мной вина? Так тяжело терять маму…
Мы прошли на кухню. Настя быстро нарезала закуски. Мне почему-то было приятно смотреть на ее руки – так ловко превращающие большие куски колбасы и сыра в красиво разложенные по тарелочкам дольки. Я помог ей разлить вино по бокалам. Она заметно взяла себя в руки, уже не отводила глаза, и даже пыталась улыбаться. У нее были светло-русые волосы, собранные в хвост, зеленые глаза, аристократичные черты лица. Настя была красивой женщиной, даже сейчас, совершенно без макияжа и в состоянии такого горя. От нее исходил тончайший аромат духов, какой-то очень-очень знакомый.
- Я понимаю. Хорошо, я составлю Вам компанию. Вы можете остаться ночевать здесь, у меня завтра – выходной. Я бы не хотел будить Диму, у него был трудный день. Что у Вас за духи?
- Духи? - Настя удивилась. – Gucci. Неожиданный вопрос… Я хотела сказать… Спасибо Вам, Ян! Вы – настоящий волшебник. Простите… За маму! Пусть ей будет там хорошо!
Она сделала большой глоток, не чокаясь. Я – тоже. Вино было сладким и терпковато-бархатным на вкус.
- Перестаньте, просто я оказался в нужное время на своем месте. Знаете, этот сквер второй раз неожиданно вторгается в мою жизнь. Почти год назад я нашел там одну вещь… Картонную коробку с историей о жизни.
Настя как-то заметно побелела…
- Что за история?
- Совершенно невероятная… Про одного мужчину, Станислава, который, вероятнее всего, умер. Долго рассказывать.
- Значит, Вы все знаете.
И тут меня осенило…
- Вы – Настя??? - У меня закружилась голова.
Она пронзительно посмотрела на меня и быстро-быстро заговорила, нервно сжимая дрожащие пальцы.
- Это поразительно, Ян, что мы встретились. Станислав – мой погибший муж. Вы же читали? Володя и Лиза трагически погибли несколько лет назад. Муж исчез, выключил телефон, до его первого звонка я была уверена, что он тоже умер. Я осталась одна. Была семья и почти в один миг – никого. Только могилки на кладбище. Непрекращающееся убивающее горе. И разрушенная жизнь. Потерялись и смысл, и желания... Вы представьте, когда так не хотелось жить ему, то что переживала я? Меня спасли родители и чудо, о котором я узнала через неделю после похорон Лизы.
Дима – его сын, о котором он так и не узнал. Я была настолько зла на него, что скрыла это. Да, собственно, сначала скрывать было совсем не трудно. Стас позвонил первый раз только через полгода, видимо, когда узнал, что я живу у родителей.
Когда я поняла, что беременна, я продала квартиру и уехала к родителям, они были уже так слабы и беспомощны. Я и сама немолода, до сих пор не понимаю, как доходила эту беременность. Все мои маршруты пролегали между поликлиникой и церковью. Димка родился слабым, первый год мы несколько раз лежали в разных больницах.
Когда Диме был примерно год, моя тайна чуть не открылась. Позвонил Стас, я сухо ответила, что у меня все хорошо и денег мне хватает. Тут раздался плач, я зажала трубку рукой, чтобы он не услышал его голос. Я даже не попрощалась, нажала на клавишу и выдернула провод. Не знаю почему, мне было страшно, что он приедет, и наша налаженная жизнь изменится. Я понимаю, что это было жестоко, но муж настолько увяз в своем горе и эгоизме, что мне было совсем не жаль его. Мне казалось, что ему хорошо там – в его новой одинокой жизни, что мы с ним, видимо, несовместимы, раз наше счастье закончилось так трагически. Это был последний раз, когда мы разговаривали.
Примерно год назад на почту пришла бандероль. Коробка из под обуви, перевязанная ленточкой. Сверху маркером на открытке был написан адрес моих родителей. Стас хотел оставить мне только небольшую записку с координатами счетов, с извинениями и пожеланиями долгой и счастливой жизни, она была там же. Остальное он хотел оставить где-то на улице, непонятно кому... Я не думаю, что он хотел, чтобы я оказалась первой читательницей его исповеди. И не знаю, почему получилось, что ко мне попали все записи. Не удержавшись, я прочитала все. Мысли мои тогда совершенно перепутались, я выбежала полуодетая на улицу, оставив Димку и не сказав ничего родителям.
Голова кружилась, катились слезы, я села на скамейку, зачем-то оставила там коробку и побежала к мосту. Поймала машину, умоляла водителя ехать скорее, тряслась, кричала, рыдала… Почему-то мне казалось, что он еще стоит там. Было, конечно, уже поздно... Поздно для всего. Теперь я очень сожалею, что не сказала ему о сыне. Мужа нашли через 2 недели, тело всплыло 3 километрами ниже. Он приехал умирать сюда. Так странно.
Через 3 месяца, зимой умер отец, теперь – мама. Третьи похороны за год. Я больше не могу терять близких людей, это невыносимо!.. У меня на кладбище больше близких людей, чем рядом со мной. Это страшно, Ян... Я знаю, мне просто нужно это пережить, ужасно, трудно, но я должна. Теперь я и Димка остались совсем одни.
Она отвернулась и заплакала. Я взял ее за руку. Мне было жаль эту мужественную женщину, и, одновременно, я восхищался ею.
- Не плачьте, Настя, все самое страшное уже позади.
Я вернулся в комнату, достал из шкафа пакет, перевязанный тесемкой. Димка сладко спал, приоткрыв рот и положив руки под щеку. Я улыбнулся от радости, что мое одиночество закончилось.