Эти записи я решил сделать по совету своей знакомой, которой мои истории показались интересными и которая настоятельно рекомендовала выложить их для широкого обозрения.
- - - -
Случай первый. Сугроб
Давно это было. Очень давно. В далёком детстве, в начале шестидесятых. Когда каждый день – как целая жизнь. Когда день, прожитый без встречи с друзьями – день потерянный, бесконечный и совершенно мучительный.
В один из таких зимних дней я решил пойти погуляти. Но, так как друзья в тот день в наличии отсутствовали, я был полностью предоставлен сам себе.
Побродив какое-то время бесцельно по двору, я решил заняться освоением новых территорий.
Жили мы в ту пору в бараке, на задворках камвольного комбината. Вода – в колонке, удобства – во дворе. Вдоль кирпичного ограждения комбината – сараи. Расстояние между сараями и забором совсем небольшое, меньше метра, но нам, мальчишкам, и этого было достаточно. Это было одно из наших любимых тайных мест, о котором родители были, впрочем, прекрасно осведомлены.
Зима в тот год выдалась обильная, снега намело сараям под самые крыши, и я решил не упускать такой благоприятной возможности. Вскарабкавшись по сугробу на крышу, прогулялся вперёд-назад, вправо-влево. Всё равно было скучно. "Может, разогнаться и запрыгнуть на забор комбината?" – мелькнула мысль. Но рисковать я не стал. Во-первых, однажды я уже поскользнулся на крыше, а поверхность под снегом не внушала доверия. Во-вторых, я вовремя сообразил, что, даже если и запрыгну на забор, то слезть с него самостоятельно не смогу, а просить о помощи и выглядеть маменькиным сынком совсем не хотелось.
Чтобы напрасно не растратить завоевание, я решил не просто слезть с крыши, а спрыгнуть с неё в подходящий сугроб, – будет потом, что пацанам рассказать.
Сугроб, по которому я взобрался на крышу, не показался мне подходящим, а вот тот, что образовался между крышей сарая и оградой комбината – в самый раз!
И я спрыгнул.
Почти сразу я понял, что попался. Снег оказался свежим, не слежавшимся и я провалился по самый подбородок. Попытался пошевелиться. Напрасно. Зажатый со всех сторон, ни рукой, ни ногой шевельнуть я не мог.
Это может показаться странным, но я хорошо помню, что не испугался, а совершенно спокойно стал думать, как мне выбраться из сугроба. Снег – не песок. Я понимал, что, потихоньку раскачиваясь, шевеля пальцами, сгибая и разгибая суставы, я со временем смогу раскачать-расшевелить свой временный "карцер". И я начал шевелиться. Особых успехов я, впрочем, достичь не успел, потому, что довольно скоро услышал шаги. Кто-то приближался ко мне по крыше.
– Ну, и что ты тут делаешь? – спросил отец. Я что-то буркнул в ответ.
Как оказалось впоследствии, за моими манёврами на крыше наблюдала в окно соседка, готовившая ужин. Увидев, как я спрыгнул с крыши, она оделась, обошла барак (у нас и ещё одной семьи был отдельный вход) и сообщила моей матушке об увиденном, а уж матушка тут же отправила отца в "спасательную экспедицию".
В общей сложности я провёл "в заточении" минут двадцать или чуть больше. Уже начинало смеркаться, когда отец, идя по следу, вытащил меня за шиворот. Но что характерно! Всё это время меня не покидало ощущение спокойствия и уверенности. Я твёрдо знал, что всё закончится благополучно и волноваться не о чем.
Откуда у меня могла быть такая уверенность? Ведь ситуация и в самом деле была критической. Сараи располагались в стороне от обычных маршрутов жителей барака. Время было вечернее и предполагать, что кто-то решит на ночь глядя прогуляться до сарайчика, было бы наивно. И, если бы мне не удалось освободиться самостоятельно, на постороннюю помощь рассчитывать не приходилось. Кричи – не кричи, никто не услышит.
Тем не менее – никакого испуга, страха, паники. Кто или что внушило мне эту уверенность?
- - - -
Случай второй. Обгон
Летом 1979 года мы всей семьёй совершили своё первое автопутешествие по маршруту: Днепропетровская, Донецкая и Ростовская области, где у нас имелась (да и сейчас имеется) родня разной степени дальности.
Нагрузив свою тогда ещё новую "копейку" по максимуму, мы отправились в путь.
Разного рода воспоминаний от той поездки осталось великое множество, но здесь я хочу упомянуть об одном крохотном эпизоде, который и мне-то запомнился случайно, а остальным членам экипажа, включая водителя, не запомнился вовсе.
Где-то в сельской глубинке мы догнали бортовой "ГАЗон" и некоторое время следовали за ним. Скорость у "лидера" была не так, чтобы большая, но и не маленькая. Видимо, он возвращался домой. Дело было к вечеру, кузов грузовика был пуст и ехал он довольно резво. Однако отцу скоро надоел маячивший перед глазами задний борт грузовика и он решил его обогнать. Включил поворотник, начал смещаться влево.
– Погоди, – сказал я, – сейчас он свернёт.
Отец вопросительно взглянул на меня и сбросил скорость.
Его немой вопрос был понятен без слов: "С чего ты взял, что он сейчас свернёт?"
И в самом деле, никаких внешних признаков того, что грузовик собирается поворачивать, не было. Сигнал поворота он не включал, скорость не сбрасывал, перекрёстка или съезда в поле в обозримом пространстве не наблюдалось.
Выждав пару секунд, отец опять включил левый поворот и начал приближаться к грузовику.
– Подожди немного, – повторил я, – сейчас он свернёт. Уже скоро.
Дорога плавно уходила вправо. Отец поморщился, но всё же снова притормозил. Сразу за изгибом дороги открылся левый Т-образный перекрёсток, на который грузовик и свернул, не подавая никаких сигналов и почти не сбрасывая скорости. Я уверен, что и в зеркало заднего вида его водитель перед манёвром тоже не смотрел.
Если бы мы начали тогда обгон, грузовик просто смёл бы нас в кювет. Его скорость была порядка 70-80 км/час. У нас, как у обгоняющих, она была бы ещё выше. Представить последствия можете себе сами.
А теперь вопрос: с чего я взял, что грузовик будет поворачивать?
Ответ: понятия не имею. Мне так показалось. Причём убеждение это было настолько устойчивым, что я даже пытался его как-то обосновать. Не столько себе, сколько отцу. Мне и так всё было понятно.
Помню, я пытался объяснить примерную модель поведения и логику рассуждений водителя грузовика и других местных аборигенов.
Он здесь у себя дома и не привык к присутствию посторонних. По этой дороге он ездит всю жизнь, знает её как свои пять пальцев, а всяким заезжим туристам делать здесь совершенно нечего. Какой такой сигнал поворота? О чём это вы? Это же не райцентр какой-нибудь. Вот же мой дом! А вон – сельпо! Вы, городские, у себя там правил всяких понапридумывали, вот сами их и соблюдайте, а нас не трогайте! Мы вас не трогаем, и вы нас не трогайте!
Но всё это было уже потом, после перекрёстка. А до перекрёстка я твёрдо знал – обгонять нельзя!
Скажете, случай не показательный? Мол, водительский опыт, предвидение дорожной ситуации и всё такое? Как сказать.
На тот момент мой водительский опыт измерялся всего несколькими часами (или километрами, как угодно). К тому же первые навыки управления транспортом я приобретал на территории, закрытой для посторонних. А сами "права" получил, по ряду причин, только в 1989 году.
Короче говоря, как хотите, а из опыта я предугадать поведение водителя "ГАЗона" никак не мог. Не было у меня тогда этого опыта. Зато было знание: НИЗЗЗЯ!
- - - -
Случай третий. Штангенциркуль
Год 1986-й. Кременчуг, КрАЗ.
Уже год я работаю в институте, но это моя первая командировка в составе бригады обследователей. Нас четверо. Мы разбились на пары и делаем обмеры и зарисовки узлов. Колонны, подкрановые балки, фермы стропильные и подстропильные, вертикальные и горизонтальные связи. Работа рутинная, но, по-своему, увлекательная. Для меня особенно, ведь это моя первая командировка.
Мы с напарником, ввиду отсутствия необходимости в совместной работе, делаем замеры по очереди. Один наверху работает, второй внизу отдыхает.
Наверху – это на ферме, под самым потолком. Внизу – на ограждающей сетке, расположенной над конвейерами. Расстояние от сетки до фермы в том месте, где мы работали, составляло что-то около пяти метров.
В описываемом эпизоде наверху был мой напарник, а я с интересом наблюдал за тем, что происходило у меня под ногами, то есть, за сборкой "КрАЗов". То, что происходило наверху, было мне знакомо и неинтересно, смотреть туда было совершенно незачем. А вот внизу – другое дело!
В какой-то момент я, оторвавшись от созерцания сборочного конвейера, взглянул вверх. И вовремя!
В это самое мгновение из заднего кармана джинсов моего коллеги вывалился штангенциркуль и направился мне прямо в темечко. Падение даже такого небольшого предмета с высоты пять метров – удовольствие сомнительное, а уж в темя...
Времени на реакцию у меня практически не было. Умом я понимал, что отскочить не успею. Но и остаться на месте я тоже не мог.
По моему телу пробежала своеобразная конвульсия. Я совершил этакое волнообразное движение назад: голова-грудь-живот-бёдра-ноги, и оказался примерно на тридцать сантиметров позади того места, на котором стоял за мгновение до этого. Штангенциркуль шмякнулся между носков моих кед. Я тупо посмотрел на него, пытаясь понять, что произошло, потом поднял, повертел в руках, спрятал в карман. Взглянул на своего напарника. Он, как ни в чём не бывало, продолжал копошиться наверху. Он ничего не заметил.
Я медленно приходил в себя. Угроза миновала, но на всякий случай я отошёл от опасного места метров на пять. От греха подальше.
Простая формула из курса начальной физики показывает, что на всё про всё у меня было всего полсекунды. Что можно сделать за это время осознанно? Раскрыть рот от удивления? Зажмуриться от испуга? Попытаться закрыться рукой? Вряд ли успеешь сделать больше. Я же успел увидеть, осознать, среагировать. Хотя в то, что всё это сделал именно я, уже тогда мне верилось не до конца. Потом, в спокойной обстановке, я много раз пытался повторить тот мгновенный "брэйк-данс", который с блеском исполнил тогда над конвейером. У меня ни разу не получилось ничего подобного даже близко.
Что или кто заставил меня поднять голову именно в это мгновение? Кто или что заставило моё тело совершить это неестественное движение, которое я так и не смог повторить позже?
Сейчас я знаю, кто. Но тогда мне пришлось совершить определённое насилие над своим мировоззрением, чтобы понять и принять вывод, который шёл вразрез со всем опытом моей предыдущей жизни.
- - - -
Случай четвёртый. Шаг вправо
Наше время (пару лет назад).
Раньше, когда я ходил на работу пешком через промзону, мой маршрут пролегал по левой стороне местного проезда. В одном месте руководство районного ДЭУ "прихватизировало" часть прилегающей территории под автостоянку для "уважаемых" людей, оставив пешеходам небольшой проход шириной около метра.
Длина этого узкого места не очень большая, около тридцати метров, и обычно встречные расходятся без особых проблем, но бывают исключения.
В тот раз на этом узком участке встретились трое. Я и двое работяг, шедших мне навстречу. Шли они, разумеется, плечом к плечу, перегородив всю ширину прохода, разговаривая о чём-то своём.
Я, как человек, воспитанный в советское время в духе уважения к пролетариату, а также как закоренелый филантроп, не желая вносить дискомфорт в их беседу, вознамерился уступить им дорогу и сделать шаг вправо, на проезжую часть. Тем более, что я прекрасно видел: встречных машин нет и мой манёвр никому не создаст помех. В последний момент во мне вдруг проснулось возмущение: "А с какой, собственно говоря, стати? Чё это я должен им уступать? Пусть сами проявят уважение и потеснятся!"
Работяга, шедший мне лоб в лоб, притормозил и, глянув чуть влево, сделал шаг вправо, за спину своего товарища.
В следующее мгновение справа от меня, из-за спины, едва не коснувшись моего рукава зеркалом, неслышно пронеслась чёрная "Ауди".
Если бы я тогда шагнул на проезжую часть, уступая место работягам, я бы точно оказался под колёсами нарушителя. Проезжая часть там достаточно широкая и, даже объезжая трещины и заплатки на асфальте, прижиматься к самому бордюру встречной полосы необходимости не было. Впрочем, мельком взглянув на водителя, я понял, что подобные мысли вряд ли могли прийти ему в голову. Водитель был из тех "мальчишей-крутышей", которые считают, что весь мир существует вокруг них и только для них. Переубеждать таких бесполезно.
Кстати, после того случая я слегка поменял маршрут и хожу теперь исключительно по правой стороне, где ширина тротуара и газона достаточна.
И вот скажите мне, уважаемые, с чего это я вдруг решил проявить тогда неуступчивость, хотя за секунду до этого был настроен вполне благодушно?
Как я сейчас понимаю, и в этом, и во всех предыдущих эпизодах в ход событий вмешались Высшие силы. Не будь этого вмешательства, вполне вероятно, не было бы сейчас и меня самого. Когда придёт время, я узнаю, кто берёг меня все эти годы, кто конкретно "удержал и не допустил", пока же мне остаётся только строить догадки.
В общем, ребята, думайте, что хотите, а так оно и было!
- - - -
P. S.
Ещё один случай, о котором я вспомнил лишь недавно. Минчане возраста выше среднего наверняка помнят железнодорожную катастрофу в Крыжовке 2 мая 1977 года.
Так вот, я на ту электричку мог успеть. Хорошо, что не успел.
Этот случай не совсем вписывается в тему рассказа, поскольку я шёл не на эту электричку, а на следующую, и никаких таких знаков "сверху" мне не поступало. Тем не менее, исходя из вышеизложенного, можно задать вполне закономерный вопрос: "А почему я шёл на следующую электричку, если запросто мог успеть на предыдущую? А?"