Впервые мы встретились в маленьком кафе на берегу Сены. Я пила свой утренний кофе и наслаждалась запахом июньского Парижа. У меня было несколько дней, чтобы привести в порядок свои расстроенные мысли и вернуться к работе. Мой друзья подарили мне недельный тур во Францию на день рождения, и я поехала в Париж, пересчитывать пережитое.
Утро было нежное и теплое. Легкий ветерок шалил моими волосами. В воздухе витала мелодия шансонье. Я подняла глаза от рекламного листка, лежащего на столе, чтобы позвать гарсона, и увидела его. Глаза наши встретились.
Взгляд из-под длинных черных ресниц был остер и загадочен. Байроновская хромота интриговала. Вызов, сквозивший в каждом движении, мгновенно отметал чувство жалости.
Он был достаточно молод, но уже не юн. Мужское начало ощущалось материально. В душе мгновенно взвились нежность и желание.
Я - женщина, умудренная жизненным опытом и прожитыми годами, решительно отвела глаза и подняла руку, подзывая официанта. При всей своей трезвости ума я поняла, что отказаться от такого соблазна я не смогу. Оставалась одна надежда, что он просто не обратит на меня внимания, или решит, что я слишком стара. Не срослось.
- Здесь не занято? – услышала я на русском языке с легким акцентом. Я оторопела, и не нашлась, как отказать. Услышать русскую речь, здесь, в центре Парижа, ранним утром. Я не ожидала такого.
Он улыбнулся и заказал кофе, круассаны и фрукты подошедшему гарсону, на чистом французском. Затем повернулся ко мне и повторил:
- Здесь не занято?
- Нет, - тихо пробормотала я.
- Макс, - представился он и уставился не меня в полупоклоне.
- Ксения, - ляпнула я имя своей дочери, и обомлела. Надо же быть такой дурой. Я явно ничего не соображала под гипнозом его взгляда.
Гарсон принес легкий завтрак моему странному знакомому. Фрукты предназначались мне. Отказ не принимался. Встать и уйти у меня не получилось. За кофе, Макс вел легкую беседу о погоде и достопримечательностях Парижа. Дал несколько советов, что просто необходимо посетить за эти несколько дней, рассказал о распродажах и ненавязчиво предложил услуги гида. Я узнала, что в городе он уже давно и не первый раз, что основное его увлечение это путешествия. Русский язык он выучил в России, когда пересекал ее с востока на запад. Что родина его – Италия. Макс поведал мне, что женщины – это его вторая слабость. Особенно красивые женщины. Возрастные проблемы его просто не интересовали. И я в данный момент времени олицетворяла его идеал. В общем – я попала.
Внимание его было упорным и нежным. Мы провели пол дня за легкой беседой, гуляя по городу. Он проводил меня в Лувр, купил билет и попрощался. Я вздохнула с облегчением. Неужели мне повезло?..
Утром, он сидел за тем же столиком в кафе… - Доброе утро. Как спалось? – взмах рукой и официант принес мне кофе и пирожное. – Я взял на себя смелость и заказал машину. Сегодня мы с вами поедем за город. Я не смогла отказаться.
Долина Луары произвела должное впечатление, замки навевали мечты о рыцарях и прекрасных дамах, летнее солнце дарило тепло, но я, кажется, ничего этого не замечала. Мы никуда не торопились. Макс вел машину неспешно и очень осторожно, как будто в ней были бокалы из очень дорогого и хрупкого хрусталя. Он долго и образно рассказывал о местах, плавно проплывающих мимо наших окон. Останавливался на смотровых площадках и обращал мое внимание на мелочи, не бросающиеся в глаза неискушенному путешественнику. Я послушно смотрела то налево, то направо, по первому предложению покидала машину и безропотно шла за моим гидом в неизвестном направлении, совершенно не обращая внимания на достопримечательности, окружавшие нас. Я ничего не видела и не слышала. Вернее не так. Я видела только его, слышала его голос, совершенно не вслушиваясь в слова, и придавалась каким-то далеким мечтам, не отдавая себе отчета о последствиях.
Мы перекусили в какой-то придорожной стилизованной таверне. Ели что-то очень вкусное и совершенно незнакомое. В памяти остался привкус имбиря и тмина. Затем гуляли по деревенской ярмарке, и Макс делал покупки, упрямо торгуясь с продавцами. Я весело смеялась, наблюдая за тем, как после упорного спора на незнакомом мне французском, из рук в руки переходили деньги и сувениры. Букет цветов, подаренный мне сразу после покупки, был его последним приобретением.
Вновь машина повезла нас по нешироким улочкам городка, вынесла на трассу, проложенную вдоль реки, и устремилась куда-то вперед, в сторону, противоположную Парижу. На этот раз Макс поехал быстрее. Из приемника тихо шуршала нежная французская песня. Кажется, это был Шарль Азнавур. Или нет? Я плохо разбираюсь во французской эстраде. Стало темнеть, повеял легкий ветерок.
Я вдруг спохватилась, что скоро вечер, и мы уехали довольно далеко, а меня будут искать… Макс тихо рассмеялся и произнес: - Все в порядке. Я заказал номер в гостинице «Маленький принц». Нас ждут к семи. Вашего гида я предупредил, что вас не будет пару дней. Я опешила и замолчала. Казалось слова, готовые вылететь из моих уст застряли у меня в горле. Я недоуменно и немного настороженно смотрела на Макса, не решаясь, что-либо произнести. Он улыбнулся, ободряюще похлопал меня по руке и, как ни в чем не бывало, продолжил: - Я знаю, что вас зовет Елена. Очень красивое имя. Предлагаю перейти на ты, тем более, что в гостинице я сказал, что мы муж и жена. Ты не возражаешь?
Я не возражала, потому что просто онемела от такой наглости и прямоты. Да он же младше меня на целых… нет, лучше не считать. А то совсем голова пойдет кругом. И с чего это он взял, что я буду поддерживать его выдумки и играть по его правилам? Макс повернулся ко мне и улыбнулся так, что мне захотелось умереть на месте. – Мне даже нечего надеть, - прошептала я.
- Все в порядке. Я кое-что купил перед поездкой. Сумка в багажнике. Там найдешь все, что может тебе понадобиться в ближайшие дни. Ты когда уезжаешь?
Я непонимающе смотрела на Макса. Какое отношение к нашей экскурсии имеет мой отъезд? Что он собирается со мной делать в ближайшие дни? Откуда он знает, что может понадобиться сорокалетней женщине в чужой стране, в неопределенный период времени? Вопросы рождались сами собой, но не вылетали наружу, а роились в моей голове, как пчелы в улье.
Макс не дал сказать мне не слова. Он свернул с трассы, заехал в открытые ворота и направил машину через старинный парк, по старой, булыжной дороге. Вдоль дороги росли древние, толстые липы. Воздух в машине наполнился сильным ароматом. Мы подъехали к довольно новому, но стилизованному под старину особняку. Машина остановилась. Мой спутник вышел из машины, подошел к моей двери и галантно открыл ее и протянул мне руку: – Выходи, милая, мы приехали, - проговорил он и внимательно заглянул мне в глаза. Я, завороженная его взглядом, вышла из машины, опираясь на его руку. К нам подбежал мальчик, что-то спросил у Макса и, получив ответ, забрал из багажника две сумки и унес их в дом. Макс, взяв меня под руку, последовал за ним. Я, молча, пошла следом.
В холле нас встретила женщина, любезно поздоровалась и показала нам, куда нам следовать дальше.
За большой дубовой дверью, мягко отворившейся от легкого прикосновения моего спутника, мне открылся рай. Макс снял «небольшие» апартаменты, состоявшие из четырех комнат с верандой, маленьким садиком и беседкой, увитой цветущими бугенвиллями.
Макс улыбнулся моей растерянности и прошептал мне на ухо, нежно обняв за талию и нагнувшись к самой щеке: - Там ты можешь принять душ и переодеться. Через час – ужин. Я буду ждать тебя в беседке, - и показал рукой на дверь. Я молча проследовала в ванну.
Пока я приходила в себя под душем и размышляла, что делать дальше, кто-то в моей спальне разобрал сумку с вещами. Я не ошиблась, говоря «в моей спальне». Макс действительно снял номер с двумя спальнями, что бы я не очень сердилась.
Выйдя из душа, я обнаружила на кровати все необходимое: великолепное вечернее платье, цвета морской волны, тонкое белье, туфли, косметику. Со вкусом и глазомером у Макса было все в порядке. Минут двадцать я провозилась над волосами и макияжем. Окончательный вариант мне понравился. Из зеркала на меня смотрела молодая, привлекательная женщина. Я улыбнулась своему отражению и направилась к двери. Дверь отворилась, не успела я сделать и двух шагов. Молодая горничная извинилась и протянула мне бархатный футляр. – Месье просил передать это мадам. Он просил надеть это, - быстро, быстро протараторила девушка присела в легком реверансе и исчезла, прикрыв за собой дверь. Я вернулась к зеркалу, постояла минуту в раздумье, а затем открыла футляр. Украшения великолепно подходили к платью. Камни слегка холодили шею, но грели душу.
Я вновь окинула себя с ног до головы и поняла, что готова бежать на край света, только бы не выходить из этой комнаты. Никогда не выходить. Никогда. Я глубоко вздохнула и открыла дверь. Было тихо. Пройдя через гостиную, я вышла на веранду и замерла в дверях. Из беседки, освещенной свечами, доносилась нежная классическая музыка. Мне осталось пройти несколько десятков метров через сад, но я не могла заставить себя сдвинуться с места.
- Ну что же ты стоишь? – услышала я и, вздрогнув от неожиданности, обернулась на голос. Макс стоял всего в метре от меня. В руках он держал огромный букет белых роз. – Это тебе, дорогая, - протянул он букет. Дрожащими руками я взяла цветы, (на них не было шипов!) и прижала их к лицу. – Спасибо.
- Прошу, - итальянец галантно взял меня под руку и пошел в сторону беседки. Ноги сами понесли меня за ним.
***
Аэропорт гудел, как большой улей. Прилетали и улетали самолеты, шныряли погрузчики, пассажиры, как муравьи, двигались во всех направлениях. Со стороны это напоминала обычный хаос.
Такой же хаос царил в моей душе. Вчера Макс простился со мной у входа в отель. Он галантно поцеловал мою руку, нежно сжав при этом пальцы. Печально и многообещающе посмотрел в глаза, долгим, пронзительным взглядом, поклонился и ушел, не проронив не слова. На ужине, экскурсовод была явно рада, видеть всю группу в полном составе.
Самолет улетал днем, и поэтому утро было отведено под последнее посещение магазинов. Группа лениво расползлась по ближайшим лавкам. Я отправилась в уже знакомое уличное кафе. Знакомый официант встретил меня улыбкой и свежими круассанами с клубникой. Он что-то быстро говорил про теплые французские ночи и черные русские глаза. Цветы на столе радовали глаз. Кофе был жарким и жгучим. Просидев за столиком лишних пол часа, я поняла, что ожидание бесполезно. Услышав при прощании «За все заплачено» на ломаном русском, я чуть не заплакала. Я чувствовала, что мое сердце рвется на части.
Я стояла возле стойки и чего-то ждала. Экскурсовод дернула меня за рукав. Все. Пора. Мое время истекло.
***
Лето подходило к концу. На пороге стоял сентябрь. Невский, умытый последним летним дождем, переливался в последних лучах августовского солнца. У меня выдался случайный выходной, и я решила воспользоваться последними теплыми деньками. Прогулявшись по людному проспекту, посмотрев на витрины магазинов за только что вымытыми дождем стеклами, я взвесила возможности моего кошелька и спустилась в маленькую, уютную чайную напротив Катькиного садика. Там меня знали. Официант провел меня к моему любимому столику, который, по счастливой случайности, оказался свободен и отправился за заказом. В помещении было тихо и прохладно. В окно были видны ноги, проходящих мимо людей. В ожидании, я занялась рассматриванием пробегающих мимо туфелек и ботинок. Вдруг сердце мое екнуло. Среди множества шпилек, танкеток, балеток и босоножек, эти мужские туфли показались мне чужими, мучительно знакомыми и лишними. Я отвернулась от окна.
Официант принес мой чай и пирожное. Не поднимая глаз, я шепнула «Спасибо», и схватилась за чашку, как за спасительную соломинку. Кто-то вошел в кафе, о чем оповестил дверной колокольчик. Я напряглась. Меня так и тянуло, посмотреть на дверь. Я сдержалась. И вдруг…
- Здесь не занято? – услышала я на русском языке с легким акцентом знакомый до боли голос. Я оторопела, подняла глаза и охнула. Передо мной стоял Макс. Он легко улыбался, протягивая мне букет цветов. Я не нашла, что ответить. Макс сел и проговорил:
- Давно я не бывал в России.