-Вставай! Вставай! На работу идти пора! - мать трясет Серегу за плечо.
-Не пойду никуда.
-У тебя условный срок. Забыл? Не пойдешь на работу, посадят, - она продолжает трясти его за плечи. - Вставай.
-Да, отцепись ты, - отталкивает он ее.
-Как ты с матерью разговариваешь?
-Достала уже!
Встал, натягивая на ходу майку. Голова тяжелая, во рту вонь от табака, алкоголя и какой-то дешевой закуски. Плеснул в лицо водой. Влез в джинсы, грязные ботинки, черную толстовку с капюшоном.
-Денег дай на трамвай.
-Ты вчера зарплату получил, - всполошилась мать. - Где деньги?
-Это мои деньги.
-Вот и катайся за свои.
-Не дури! - он схватил ее за халат. Оторвалась пуговица и покатилась по полу. - Денег дай!
Подошел к шкафу, вытащил из-под аккуратно сложенного белья деньги, отсчитал половину и ушел, хлопнув дверью.
Мать осталась сидеть на стуле, отрешенно глядя куда-то в стену.
Купил в киоске бутылку пива, влил в пересохшее горло.
На площади организованная толпа молча аплодировала. Никто не произносил речей, не размахивал флагами, не пел песен.
-Надейтесь, - хмыкнул он и пошел дальше.
-Стоять! - раздался за спиной злобный окрик. Оглянулся. Увидел полицейских с резиновыми дубинками.
-Че надо? На работу иду!
-Ну, иди-иди пока, - они стали вырывать из толпы особо приглянувшихся и заталкивать в машины. Никто не разбегался. Как в немом ужастике продолжали аплодировать.
Купил еще пива, смаковал потихоньку.
-Где носило? - набросился мастер. - Опоздал на полчаса.
-Аплодировал.
-Не ввязывайся. Накрутят по самое не могу.
-Аха, - нацепил оранжевую безрукавку и пошел укладывать тротуарную плитку.
Плитка к плитке, плитка к плитке...Серое пятно, еще одно серое пятно, еще одно...
-Покурим? - напарник протянул самокрутку.
-Тупой? В газету шмалец накрутил?
-А тебе разница?
Уселись на бордюре. Затянулись. Сидели, счастливые. Пришел мастер.
-Сволочи. Накурились.
-Обед, батя.
-Черт тебе батя. Дебилов присылают на работу.
-А ты академика хотел?
Плитка к плитке. Плитка к плитке. Девушки мимо идут, каблучками цокают. Снизу вверх на них приятнее смотреть.
-Э, тёлка, куда торопишься?
Носик презрительно сморщила, идет дальше.
Догнал. Заглянул в глаза. Реснички длинные. Взгляд из-под челки надменный, холодный. Смотрит, как на муху помойную.
-Вечером стусуемся?
-Ботинки почисти. Наркот.
-С-сука.
Проводил взглядом. Чистенькая. Духами пахнет. Села в машину крутую и укатила.
Сплюнул на асфальт: "Шмальца дай!" - крикнул напарнику.
Тот протянул самокуртку.
-Зацепила так?
-Селедка эта?
Вечером у подъезда встретился с пацанами. Все из одного двора. Пошли в "Подвал" пиво пить. Заказали водку и пиво. Потом снова водку. Девчонок вызванивали.
-Опять нажрался? - спросила одна из всех.
-Тебе дело?
-Пьяному не дам.
-А ты авансом.
Хохот. Дым.
-А пошли к Длинному на булькальку?
-Кальян водке не брат.
-А я брат.
-Гы-гы-гы...
Набулькались под завязочку. С девушкой в ванной закрылся. Она целовала его в губы, а он снимал с нее кофточку. Трусики порвал, дернув за нитку.
Свалились в ванну. Смеялись громко. Потом снова пили водку.
До дома рукой подать, но трудно идти. Перед глазами все плывет. Чуть добрался, упал у самых дверей и в куртку пытался укутаться, засыпая на бетонном полу.
Мать выглянула, разбудила, втащила в квартиру. Накрыла одеялом. Плакала у окна. Утром снова будила. Ругалась.
-Вставай! На работу пора!
-Деньги дай!
-Нет денег! Возьми там, где шлялся!
-Да, пошла ты!
Шел пешком. Потом влез в автобус. Подрезал у тетки кошелек. Понаблюдал, как на площади аплодируют. Спросил у деда из толпы:
-Не болят ладони?
-Душа болит.
-Цари все одинаковые, а Бог один. В церковь иди, дед. Помолись там за нас.
Плитка к плитке. Плитка к плитке. Самокрутка. Водка. Пиво. Мама. Слезы. Крики. Смысла нет. Потерян смысл где-то в прошлой жизни.
Зачем-то полез на крышу. Сидел там. Смотрел на звезды. А они подмигивали лукаво. Холодные и красивые. И каждая со своим смыслом. Разбежался. Прыгнул в небо.
- Эээх!!!
Мать в черном. Спрашивает у пацанов, зачем он это сделал? Зачем?
А те молча курят у подъезда. Пошли пиво пить на стадион. По бутылке на брата. Еще по бутылке.
-Эй, смотрите! - вскрикнула одна из всех, указывая рукой в небо. - Иллюзия одухотворенной красоты!
Пацаны, задрав головы, смотрят на звезды.