В город вошла осень. Как ободранная обозная шлюха, гордая тем, что наконец и её допустили до “места под солнцем”, впавшая в безумный и безудержный раж от вкуса этого пирога власти. Она со злобным удовольствием начала хозяйствовать. Рваным дождём окатывала улицы, выворачивала наизнанку зонты порывами леденящего ветра, отгрызала от асфальта городскую грязь смешанную с опавшей листвой, и позабавившись ею в воздухе , смачно врезала в убегающую спину. Беснуясь вдоль стен домов, колотилась в окна. Застав врасплох открытую дверь подъезда, с осатанелым воем взлетала по лестнице до чердачных перекрытий.
Город затаился, обороняя свои последние рубежи. И поглядывая из освещённых окон на пирующую, ненасытную шлюху, с омерзением неотвратимой схватки, нашёптывал –Ох, стервь! Ох, осень!